Когда вернулся Юкине, мне не терпелось рассказать ему о нашем с Мизуки открытии. Мы оба так воодушевились, что в радиусе километра не оставили ни одного целого камня. Мне так хотелось использовать Мики в настоящем бою с призраком, но я понимал, что не стоит торопиться бросаться в омут с головой, для начала неплохо было бы потренироваться. К сожалению, с Юкине у нас вышло все по-другому: обретя друг друга, нам пришлось тут же отбиваться от злобных тварей, и можно сказать, что Юкине был воспитан улицей. Как бы смешно это ни звучало.
С приходом Юкине, я сразу принялся готовить нам ужин, и Мизуки охотно вызвалась мне помочь. Она заметно развеселилась. Ее глаза ожили, движения стали более активными, на лице сияла улыбка. Наблюдая за ней, я понимал, что все было не зря. Я больше не допущу, чтобы она страдала. Я хочу всегда видеть ее такой.
Юкине, от которого никогда ничего не скроешь, заметил перемены в атмосфере нашего дома, но расспрашивать не стал, прекрасно зная, что я не умею долго хранить в себе радостные новости. Но я не собирался выбалтывать все сразу и решил немного подготовить парня. Все-таки, он был моим единственным, к тому же, сильнейшим орудием. А теперь ему придется делить лавры с кем-то еще. Уверен, его самолюбие может пострадать.
- Как дела у Хиери? – решил я спросить парня, когда мы сели за стол.
- Нормально, - только и ответил белокурый. – Сказала, что уезжает на зимние каникулы с родителями в Таиланд.
- Класс! Оттянется, может найдет себе там кого… Эй! – вскрикнул я, когда Юки пнул меня под столом, метнув свирепый взгляд. – Больно ведь, зараза!
- Сам виноват, - заявил парень. – Когда ты уже перестанешь быть таким озабоченным?
- Я не озабоченный! – возразил я – Ну, может быть, чуть-чуть.
- Ни стыда, ни совести, и врать не умеешь, - пробубнил с набитым ртом Юки.
- Хватит уже ворчать, - рассудил я. – Между прочим, мы с Мизуки сегодня выявили одну очень важную вещь.
- И какую же? – изогнув бровь, спросил он.
- Узнаешь, - уклонился я от ответа, загадочно ухмыльнувшись.
Юкине не любил недомолвки, поэтому провел остаток трапезы, нахмурившись.
- А теперь, - провозгласил я, убрав со стола не без помощи Мизуки. – За мной.
Я повел их тем же маршрутом, что и Мизуки, не забыв прихватить с собой несколько пустых бутылок из-под саке. Миновав гостиную и прихожую, мы вышли во двор. Несмотря на то, что время было позднее, звезды и луна освещали лужайку так, что все было хорошо видно. Поэтому небольшой конверт бледно-розового цвета, лежавший у двери, не остался незамеченным.
- Что это? – заглянул через плечо любопытный Юкине.
- От Кофуку, - сказал я, догадавшись с самого начала: розовый – ее любимый цвет, а от бумаги приятно пахло лавандовыми духами богини. Я распечатал конверт и увидел несколько строчек изящным мелким почерком. – Приглашает нас на выходных к себе на «небольшую вечеринку по поводу нового члена семьи», - процитировал я. Ох уж эта Кофуку.
- Здорово, будет весело, - просиял парень.
- Вечеринка в честь тебя, Мизуки, - улыбнувшись девушке, я сложил приглашение обратно в конверт.
Девушка вдруг покраснела и опустила глаза.
- С-спасибо, - произнесла она, а я удивился. Почему она так смутилась?
- Ну, что ты там хотел, Ято? – нетерпеливо заворчал блондин.
- Идемте.
Мы прошли на задний двор. Сумерки мягко опустились на землю, небо окрасилось в нежно-лиловый цвет. Ветерок приносил свежесть и прохладу с гор. Наслаждаясь этим эпичным моментом, я смотрел вдаль, а внутри разливалось тепло. «Новый член семьи». Раньше я совершенно этого не замечал, но Кофуку открыла мне глаза. Ведь все мы - Кофуку, Дайкоку, Бишамон, Юкине и Мизуки – члены одной большой семьи. Мы всегда держимся вместе и помогаем друг другу. Когда я в который раз был на волосок от смерти, они не оставили меня, они сделали все, чтобы спасти мне жизнь. Как и жизнь Мизуки. И я тоже готов ради них на все. Это чувство… Неужели может быть что-то лучше? Знать, что рядом с тобой есть те, кто всегда поможет и не оставит? Кто готов принять тебя таким, какой ты есть? Даже если в прошлом ты совершал ужасные ошибки.
И вдруг я понял, чего мне так не хватало всю жизнь. Семьи. Близких людей, которые разделят с тобой и радость и горе. Воспитанный в строгости и жесткости, я не видел от отца ни капли заботы и любви. Для него я был лишь слугой, который в будущем должен был стать его копией: жестоким и хладнокровным убийцей, разрушителем всего светлого. До знакомства с людьми я не знал, что есть что-то еще кроме крови, резни и смерти. Что чья-то жизнь может чего-то стоить. Что порой объятья и разговор – лучшее лекарство, а дружба – сильнее ненависти и злобы. И лишь благодаря долгим скитаниям я это осознал и встретил свою семью. И я ни за что не допущу, чтобы кто-то отобрал это у меня.
- Юкине, Мизуки, - обратился я к своим шинки. – Я знаю, через что вам пришлось пройти, но обещаю: вы никогда больше не будете страдать.
Серьезность моих слов заставила их на мгновение оцепенеть. Затем они просто кивнули, уверенные в моем намерении защитить их до своей смерти.
- Я хочу, чтобы с этого дня мы с вами проводили ежедневные тренировки и оттачивали навыки.
Судя по лицам, идея понравилась обоим.
- Начнем с Мизуки. Юкине еще не видел твой сосуд.
Я отошел на несколько метров, прикинув расстояние, поставил на землю пару бутылок и вернулся. Призвал Мики, и в моих руках снова появился лук, а за спиной колчан со стрелами. Когда я пустил стрелу в ближайшую бутылку, та со звоном разлетелась на меткие осколки. Обернувшись, я застал Юкине с открытым ртом. Затем я прицелился во вторую бутылку, что стояла намного дальше первой. Стрела пролетела в нескольких сантиметрах и врезалась в землю.
- Мизуки, ты молодец, но нужно тренироваться над меткостью. – Я протянул руку, и две стрелы легки мне в ладонь. Я положил их обратно в колчан и призвал девушку обратно.
- Теперь посмотрим на тебя, Юкине, - с этими словами парень напрягся, волнуясь, что может показать не все, на что он был способен. – Секки.
Меч оказался в моей ладони, легкий и привычный. Я взял одну бутылку за горло.
- Отойди, Мизуки, - попросил я. Девушка сделала несколько шагов назад.
Я подбросил бутылку и ударил по ней мечом. Удар оказалась сильнее, чем я рассчитывал, и осколки стремительно полетели во все стороны, поэтому пришлось быстро прикрыть рукой лицо и шею. Самый крупный воткнулся в плечо, обагрив белую ткань рубашки, и еще один, поменьше, в ногу выше колена.
- Прости, Ято, я не хотел, - виновато произнес Юкине.
- Ничего, всего лишь порез, - успокаивал я. – В следующий раз нужно будет взять что-то менее бьющееся. Вернись, Юкине.
Мизуки и Юки тут же обступили меня, взволнованно рассматривая мои раны. Боль была слабая, просто ничто по сравнению со вчерашним.
- Нужно перевязать рану, - сказала Мизуки.
Мы пошли обратно в дом. Кровь стекала с рук и ног и пачкала одежду. Надо будет попросить у Эбису еще один комплект.
Медленно поднимаясь по лестнице, мы добрались до спальни. Я долго сопротивлялся, но эти двое все-таки уложили меня в постель.
- Прости, я не хотел бить так сильно, просто немного волновался, - сказал Юки, когда Мизуки спустилась вниз за бинтом.
- Все в порядке, шрамы украшают мужчин, - я засмеялся. – Это мой новый рекорд: два ранения подряд за два дня.
- Болван, - упрекнул Юки, посмеиваясь. – Я даже не подозревал, что Мизуки такая сильная.
- Я тоже, - согласился я. – Но ты береги ее. Вы теперь команда. Если будут разногласия, то это сразу же скажется и на мне, понимаешь?
- Понимаю-понимаю, - закатил он глаза. – Но все же, кто она? Откуда ты ее знаешь?
Ответить я не успел, так как в комнату зашла девушка с бинтами, пинцетом и какой-то маленькой баночкой, от которой странно пахло.
- Ладно, раз ты живой, я пойду в свою комнату, - и Юки вышел, закрыв дверь.
- Нужно вытащить осколки, - сказала Мизуки, и я заметил, как ее щеки наливаются легким румянцем.
- Хорошо.
Она осторожно взяла застрявший в руке осколок пинцетом, зажатым двумя пальцами, и медленно вытащила его. При этом ее нос слегка морщился, но не из-за отвращения. Крови она не боялась. Ее пальцы двигались уверенно, а лицо было сосредоточенным. Скорее всего, она боялась сделать мне больно. Это выглядело очень мило и забавно. Окровавленный осколок девушка положила на прикроватный столик, куда вскоре положила и второй. Меня поразило, как мастерски она это проделала. Будто проработала врачом несколько лет. К таинственному прошлому девушки прибавилась еще одна загадка. Как жаль, что я не расспросил о ее жизни там, в ее новенькой квартире в пентхаусе, когда Мизуки еще была человеком.
- Теперь нужно обработать раны, а для этого… - Мизуки было так неловко, что она даже не закончила предложение.
- Снять одежду, - закончил я за нее и кивнул, мол, смелее.
Девушка потянулась к пуговицам на рубашке и стала расстегивать их, одну за другой. Я приподнялся на неповрежденной руке и стянул ее, сложив рядом. Затем ее взгляд упал на брюки, и девушка покраснела еще сильнее.
- С этим я справлюсь, - сказал я, пытаясь облегчить страдания девушки. В своей человеческой жизни Мизуки, а точнее Мидори, приходилось подрабатывать шлюхой, но теперь она стесняется даже снять с меня одежду.
- Нет, я… сама, - заявила девушка, превозмогая робость. – Тебе лучше лежать и не двигаться.
- Как скажешь, - я не стал спорить.
Расправившись с ремнем, Мизуки расстегнула пуговицу и молнию, и застыла на мгновение. Я вновь хотел предложить ей сделать все самому, потому что и сам начал чувствовать неловкость между нами, но тут девушка взяла себя в руки и стала аккуратно спускать штаны.
- Спасибо, - поблагодарил я, видя, как она аккуратно складывает их и кладет рядом с рубашкой.
Молча обработав раны, Мизуки их перевязала, а затем накрыла меня одеялом.
- Спокойной ночи, Ято, - произнесла она, и прежде чем я успел что-либо сказать, вышла из комнаты, оставив меня в смятении.
Мне не нужно было доказательств, чтобы понять: Мизуки в меня влюбилась.
***
Последующие тренировки были не такими болезненными, по крайней мере, для меня. К своему счастью на чердаке я обнаружил старый манекен, обозначил красным маркером наиболее уязвимые точки, куда следует бить. На нем тренировались мы с Мизуки, и уже через пару дней на манекене не осталось живого места. Но за это время девушка сильно повысила свои навыки меткости и точности удара. Юкине же я «прописал» медитацию, отчего парень был вне себя, мол, как орудие может добиться больших успехов в бою, блаженно рассиживаясь на земле.
- Ты слишком импульсивен, а это влияет на твою силу. Только научившись контролировать свое эмоциональное состояние, ты сможешь контролировать силу, - аргументировал я. Юкине ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться.
- Ну и сколько мне так сидеть нужно? – спросил он, просидев минут пять по-турецки.
- Пока не научишься владеть собой. Чем дольше, тем лучше.
- У меня не получается! – кричал он после получаса в непривычной позе. – У меня уже все затекло!
- Ты не достаточно расслаблен. Суть медитации в том, чтобы полностью отключиться от своего тела и мыслей, и в то же время уметь привести их в спокойное состояние, - но мои слова никак его не успокоили. – Знаешь, тебе лучше найти свое особое место, где ничто не будет тебя отвлекать. Здесь мы тебе мешаем.
После этих слов Юкине встал и ушел бродить по округе. Вернулся он только на рассвете, еле передвигая ногами, но со счастливой улыбкой.
- У меня получилось! – заявил он, упал ничком на софу и отключился.
Вечером пятницы мы провели короткую тренировку, посвященную основному заклинанию «грань». Я объяснил Мизуки, как это делается, и она с легкостью повторила. Юкине демонстрировал прекрасное владение этим заклинанием, заточив меня в круг. Когда я похвалил его и попросил выпустить меня, он усмехнулся и ушел. Я долго кричал ему вслед проклятия, пока вдруг Мизуки не освободила меня. Для этого ей пришлось немного повозиться. Но я отомстил Юкине: запер его в туалете на пару часов.
- Есть еще множество заклинаний, которые вы должны изучить, - рассказывал я, когда, шинки, полностью вымотанные, сидели в гостиной. – Например, вы можете обездвижить другое орудие, стирать память людям и так далее. Но для этого нужно время и практика. Но, - я радостно улыбнулся и вскинул вверх указательный палец. – Как хороший хозяин, я дам вам передышку, ведь вы славно потрудились. Завтра нас ждет вечеринка! Ну а после нее мы вновь займемся оттачиванием навыков.
В ответ послышался протяжный скулеж, и шинки, подняв свои вялые телеса, отправились спать.
***
- Вот мы и пришли, - сообщил я, когда мы остановились у калитки в дом Нищебога.
Приближаясь к дому, я увидел Дайкоку: мускулистое орудие богини расчищал дорожку от снега и что-то напевал себе под нос. Заметив наше приближение, он расплылся в улыбке и помахал здоровенной рукой.
- Здорово, как оно? – Дайкоку приветливо разглядел нас сияющими темными глазами, затем остановился на мне. Его приветливое лицо вмиг сделалось хмурым. – Ято, что опять с тобой приключилось?
- Глупость, ничего интересного, - постарался я отмахнуться.
- Он получил боевые ранения после героической победы над бутылкой.
Юкине, паршивец, сдал все-таки.
- Ха-ха-ха, - заливался смехом здоровяк, схватившись за живот. Юкине позади меня злорадствовал.
- Неблагодарный, - хмыкнул я и направился в дом.
Внутри разливался аппетитный запах тушеной рыбы, риса и овощей, приправленных специями. Не помню, чтобы Дайкоку или Кофуку готовили эти блюда.
- Яточка пришел! – с диким воплем радости из комнаты вдруг выскочила Кофуку и набросилась на меня, как тигр на добычу.
- Привет, Кофуку, пожалуйста не души меня, я еще нужен своим ребятам, - хрипел я, а моя голова торчала из-под ее локтей.
- Ну-у, - прохныкала она, но все же отпустила. – Я ведь просто соскучилась.
- Я по тебе тоже, - я потрепал ее по кудрявой голове. – Но убить меня прежде, чем я смогу насладиться этой великолепной едой – преступление.
- Ага-а, нравится? – захлопала Кофуку в ладоши, как ребенок.
- Еще бы! Наконец, научился готовить, а, Дайкоку? – крикнул я во двор.
- Это готовил не Дайкоку. И не я.
Из кухни плавно вышла Бишамон, одетая в кимоно с изображением цветущей сливы. Длинные золотистые волосы были заколоты на затылке, но одна прядь выбилась и струилась прямо у левого глаза, что придавало ее облику дерзость и игривость. В ее руках был поднос с рыбой, от которой шел этот восхитительный запах.
- Я так рада тебя видеть, - произнесла она с улыбкой. Осторожно присев, она поставила поднос на стол, дополняя чудесное пиршество.
Мне хотелось тотчас заключить Виину в объятья, но я стоял, не в силах пошевелиться, пораженный ее красотой.
- Ты прекрасно выглядишь, - заметил я. Виина рассмеялась легко и непринужденно, покрываясь легким румянцем.
- Спасибо, а ты, как всегда в образе героя, - она кивнула на рукав блузки, через которую просвечивали бинты.
- Ну, я просто… - рука потянулась к затылку, пока я придумывал оправдания своим оплошностям.
- А-а-ах, Мизуки! – Кофуку подлетела к застывшей позади меня девушке и крепко обняла. – Как я рада, что ты с нами! Меня зовут Кофуку, а эту госпожу – Бишамон, она богиня войны.
- Я так много слышала о вас от Ято, - в блаженном трепете проговорила девушка. Похоже, у Биши появилась еще одна поклонница. Даже Юки все еще смотрела на нее восхищенным взглядом.
- Я очень рада, что с тобой все в порядке, - Виина приветливо улыбнулась Мизуки. – Я думаю, мы можем садиться за стол.
Шутка о моей неудачной войне с бутылкой стала хитом вечера. Каждый норовил подколоть меня, особенно Дайкоку и Юкине. Но я не обижался, а смеялся вместе со всеми, подшучивая над собственной беспечностью. Не смеялась лишь Мизуки. Она сидела между мной и Кофуку и почти молчала весь вечер. Даже постоянная болтовня Нищебога совершенно не развлекала ее. Вообще выглядела она подавленно, и я переживал, вдруг ей не понравилась Кофуку или Бишамон, или она разочаровалась во мне? Эти мысли терзали меня, и вскоре, когда наступил вечер, я вышел на улицу, чтобы проветрить голову от саке.
- Тебя что-то тревожит? – мягко ступая по снегу, рядом со мной встала Бишамон.
- Немного, - не видел смысла врать. Кто кроме Виины может дать мне совет, как понять и помочь своим орудиям?
- Это касается твоей новой подопечной, Мизуки? – догадалась она. Ее голос был теплым и успокаивающим.
- Да, мне просто кажется, что она… испытывает что-то большее, чем преданность шинки к хозяину, понимаешь? – я осторожно посмотрел ей в глаза. Но Виина не разозлилась, она лишь понимающе кивнула и слегка улыбнулась.
- Так и есть. Мизуки не сводила с тебя глаз весь вечер.
Я отвернулся и упер взгляд под ноги. Носком ботинка сначала нарисовал линию, затем рядом еще две. Затем вздохнул и перечеркнул все, засыпав снегом.
- Что мне делать?
- А разве ты можешь что-то сделать с этим? Хоть ты и хозяин для этой девушки, но ты не можешь запретить ей любить тебя.
- А тебя это не тревожит? – спросил я, не поворачивая головы.
- Ни сколько, - Виина легонько тряхнула головой. – Я прекрасно понимаю тебя. Казума ведь тоже в меня влюблен.
Так я и знал. Нутром чувствовал. Но никакой ревности не ощутил. Ничего внутри меня не поменялось. Просто данность.
Казума любит Бишамон, но ему приходится мириться с тем, что она любит меня. Наверно, тяжело жить с осознанием того, что любимый человек никогда не будет с тобой. Или будет? А что, интересно, чувствует к нему Виина?
И что чувствую я к Мизуки?
