***
Ябоку не замечал, как пролетали годы, десятилетия, и целые века. С каждым днем приближался час, когда он должен будет встать на место отца и надеть маску смертоносного Бога Погибели. Маску, которую он уже никогда не сможет снять. В тот день, будучи несмышлёным ребенком, он осознал, насколько был одинок в этом жестоком мире только потому, что родился богом. И даже если он будет сопротивляться отцу – от судьбы не убежишь. Хииро была права: ему никто не будет рад и никому он не будет нужен кроме нее и отца. Сколько дней уже прошло? Кажется, эта бессмысленная война продолжается вечно. Ябоку всегда считал войны бессмысленными, ведь это превратилось в рутину. Он не разделял с отцом того удовольствия, когда падали города, разрушались империи, когда земли впитывали кровь и пустели. Но трудолюбивые люди (или глупцы, которых ничего не учит, как говорил отец) вставали на ноги, возводили свои королевства заново, стоили дома, трудились, чтобы в один миг все это вновь было уничтожено Богом Погибели и его наследником. Отец называл это «игрой». Он считал себя милосердным, потому что дает людям время пожить, а сам наблюдает за тем, как меняется их жизнь, порядки и как преображается их мир. Ябоку восхищало это: изобретения, искусство, наука… Он успел полюбить все, что было создано руками человека, и как же было невыносимо это снова разрушать. Ябоку часто спускался в небольшой город, расположенный на берегу моря. С каждым разом замечая, какими аккуратными и прочными становятся здания, как пестреют разными цветами с высоты крыши этих людских коробок. Больше всего он любил прогуливаться вдоль берега и смотреть, как волны пытаются снести скалы со своего пути, но каждый раз терпят поражение и разбиваются. «Я словно это упрямое море. А мой отец – скалы, которые никогда не сдвинутся с места» - печально думал он. Юноша не сразу заметил, как кто-то подобрался сзади. Когда послышался щелчок, он резко обернулся и по привычке призвал орудие. Но никто не появился, ведь с собой он никогда никого не брал. - Извини… Ты что-то сказал? Молодая девушка убрала фотоаппарат от лица и виновато улыбнулась. Ветер трепал ее платье, открывая тонкие щиколотки и босоножки. - Я просто хотела запечатлеть пейзаж… - начала объяснять она, но вдруг смутилась и, подобрав подол платья, отправилась прочь. – Простите! Я не должна была… - Нет, постойте! – Ябоку, спохватившись, остановил девушку. Оцепенение прошло, как только он услышал нотки вины в голосе незнакомки. Он вдруг понял, что не хочет, чтобы она уходила. - Я не сержусь. Прошу, не уходите. Девушка обернулась. В ее серых глазах отражались тучи, наплывавшие издалека. - Хорошо, - улыбнулась она. – Тогда позвольте мне еще раз сфотографировать вас! Поверьте мне, вы смотритесь просто волшебно на фоне этих скал! - Сфотографировать? – повторил Ябоку новое слово. Он испуганно покосился на странную штуковину в руках девушки. - Не волнуйтесь, это совсем не больно! – рассмеялась она. От ее смеха юноша почувствовал, что больше не беспокоится о человеческой диковинке. - Встаньте вот сюда, - скомандовала девушка и отошла на несколько шагов. - Что я должен делать, простите?.. – мялся Ябоку, чувствуя себя не в своей тарелке. - Можете звать меня Кими, - представилась фотограф. – Могу я узнать ваше имя? - Ябоку, - сказал юноша. - Чудное, - лица девушки не было видно за аппаратом, но Ябоку понял по ее голосу, что Кими улыбается. Она нажала на кнопку, снова послышался звук щелчка, но быстро растворился среди шума и плеска воды. Он вдруг почувствовал, что пустота внутри него начала заполняться чем-то теплым и приятным. Ябоку стал приходить на это место каждый день и встречался с Кими. Девушка показала ему город, места, где она часто гуляет и фотографирует. Научила пользоваться фотоаппаратом, готовить кофе и ездить на велосипеде. Однажды Кими вручила ему небольшую черно-белую картинку. - Вот, проявила пленку, наконец, и решила дать тебе, как память о нашей первой встрече. Ябоку взглянул на фотографию. Высокий черный силуэт на фоне серого неба и скал смотрел, как танцуют волны. Он бережно убрал карточку и хранил ее много-много лет, каждый раз чувствуя запах моря, шум воды и тот самый щелчок. Это была их последняя встреча. На следующий день над городом пронеслись самолеты, сбросив бомбы, которые почти стерли городок с лица земли. Выжили единицы, но Кими среди них не было.***
- Отец ищет тебя уже несколько дней, почему ты не приходишь домой? – Хииро, или Нора, как ее теперь стали называть, неслышно подкралась сзади. - Почему же он сам не пришел за мной, а послал тебя? – спросил Ябоку, но в голосе абсолютно не было интереса. Он сидел, опираясь руками в колени, на пороге заброшенного дома, который почти полностью зарос мхом. Ливень превратил дорогу в грязь и залил ямы водой так, что местность больше походила на болото. Козырек прогнил, и из дыр лилась вода, поэтому Ябоку пришлось прикрыть голову старым платком, невесть откуда взявшимся. - Вот и спросишь у него, когда вернешься. – Хииро презрительно скривилась. – Ты выглядишь ужасно, что это на тебе? - Спортивный костюм, не видно? – огрызнулся парень и отвернулся. Через мгновение он вернулся в прежнее положение с наполовину опустевшей бутылкой саке. Он сделал продолжительный глоток. - Отец будет вне себя, когда узнает, что его сын распивает людское пойло на их земле, да еще и в их жалкой одежде, - прокомментировала Нора высокомерно. - Знаешь что? Мне абсолютно плевать, что он думает, - тихо произнес Ябоку, сжимая бутылку за горлышко и рассматривая Нору туманным взглядом. – И вообще, - он сделал попытку встать, но пришлось опереться о дверной косяк, иначе он рискнул свалиться. – С меня хватит. Я ухожу. Ябоку ожидал, что сейчас Хииро начнет уговаривать его остаться, будет говорить, как сильно они нуждаются в нем, в глубине души даже надеялся на это. Но сквозь шум дождя он услышал лишь ее презрительный смех. - Уйдешь, ты? Хотелось бы посмотреть, - Нора растянула губы в злобной усмешке. – Бог, который будет жить среди людей. Вообще, ты сможешь сойти за своего. Например, за бездомного. - Лучше быть бездомным богом, чем таким, как вы с отцом. – Вызывающе ответил он. Ответ Норы уничтожил последние надежды Ябоку на возвращение домой. Шатаясь, он начал спускаться с лестницы. Он желал поскорее уйти отсюда, подальше от этой двуличной мрази, которую всю жизнь считал сестрой. Запрокинув голову, чтобы сделать последний глоток, он вдруг поскользнулся, ступив на размытую дождем землю. С громким хлюпом его тело свалилось в грязь, и Ябоку погрузился в забытье. Очнулся он некоторое время спустя. Дождь перестал, но в воздухе стояла неприятная сырость и густой запах гниющего дерева. В голове был легкий туман, но Ябоку отчетливо помнил, что перед тем, как отключиться, он разговаривал с Хииро о возвращении домой. Похоже, она поняла, что Ябоку не вернется, и оставила его в покое, чего раньше не делала никогда. От осознания своей долгожданной свободы Ябоку почувствовал, как невидимые тиски ослабли, и даже дышать стало легче. Он был весь перепачкан в грязи, промок и замерз, от выпитого голова гудела, но это было в тысячу раз лучше, чем находиться на привязи у своего ужасного отца. Ябоку начал осторожно подниматься, стараясь убрать грязь с лица и волос, и когда встал на ноги, его сердце ухнуло в темную пропасть. Перед ним возвышался отец, словно статуя, гордо и высокомерно. Глядя на него, Ябоку чувствовал, как страх растекается по всему телу, словно яд, сковывая мышцы и мешая разуму соображать. Позади отца тихой тенью или скорее миниатюрной девчачьей копией стояла Нора. Ябоку не сомневался, что она специально привела к нему отца, чтобы он разобрался лично, применяя свои методы. А методы у него были крайне жесткие. - Ябоку, - заговорил отец тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Мы уходим домой, сейчас же. - Но… - хотел возразить Ябоку, но голос ослушался, превратившись в еле слышный хрип. - Ты вернешься со мной и Хииро домой, и я прощу тебе твои глупости, все-таки ты мой сын и наследник, - мужчина пытался изобразить великодушие, но Ябоку знал, что Бог погибели не способен на милосердие и снисходительность. - А если я не пойду? Отец напряженно молчал. С виду он был спокоен и сдержан, но ту же маску он носил и на поле боя, убивая невиновных и виноватых, всех без разбору, поэтому Ябоку вслушивался в тишину и пытался понять, что же готовит для него отец. - Если ты не пойдешь, - начал тот, и его голос резал слух. – Дорога в Такамагахари для тебя будет закрыта навсегда. И твое существование не будет ничего значить ни для меня, ни для богов, ни для людей. Ты станешь изгнанником и будешь всю жизнь скитаться по земле, обреченный на бессмысленное существование. Ты этого хочешь? А действительно, этого ли хотел Ябоку? Жить всю жизнь в одиночестве, не сражаться и не иметь цели? Наблюдать, как мир меняется, и жизнь проходит мимо? И ни одна душа не вспомнит о нем? Будет ли его жизнь такой, как предсказал ему отец? Или это все – его уловки, и жить можно совершенно иначе? - Если все будет так, как ты говоришь, - сказал Ябоку. – То в этом не будет никто виноват, кроме меня. Но если я смогу выбраться и доказать, что не обязательно разрушать чью-то жизнь, чтобы значить что-то, то я отдам все – свою жизнь, свое предназначение, свое имя - чтобы это узнать. - Вот значит, что ты думаешь, - задумчиво произнес мужчина. – Что ж. Твоя решимость похвальна. Но учти: как бы ни сложилась твоя судьба, но ближе к концу мы обязательно встретимся. И они исчезли, оставив после себя мерцающее видение и непонятные чувства. Ябоку долго всматривался туда, где секунду назад стоял его отец и разговаривал с ним, но тот действительно исчез. Ему не верилось, что отец так легко смог отпустить его. Но все же это произошло. Он ощущал, как незримые нити, связывающие его с домом, оборвались. Он был свободен. И впервые в жизни мог выбрать любую дорогу из миллиона имеющихся.***
Когда мы с Вииной, наконец, обнаружили дыру, я вдруг ощутил, будто оказался в своем старом сне. Словно какая-то часть меня уже бродила здесь когда-то. Хотя с виду это был обычный лес, покрытый снегом. Небо постепенно темнело, и мы решили поторопиться, чтобы успеть до наступления вечера. - Смотри, - окликнула Виина. Я проследил за направлением ее взгляда и заметил между деревьями сверхъестественное мерцание, словно завеса. Вероятно, та самая дыра. Оглядываясь по сторонам, дабы не быть застигнутыми врасплох призраками, мы продвигались к цели нашего похода. Земля под тонким слоем снега была влажная и хлюпала под ногами, и снова у меня появилось ощущение дежавю. Но Виина посоветовала мне не витать в облаках. - Вот оно, - выдохнула Бишамон, когда, выйдя на небольшую опушку, перед нами предстал паранормальный проход в подземный мир. К нашему удивление, ни одного духа поблизости не было, да и никто не спешил вылезти из огромной дыры, чтобы как-то нам помешать. - Как-то подозрительно все это, - задумчиво произнес я. Виина молча согласилась. Вскоре мы закрыли проход, уничтожив бурю, и как только атмосфера пришла в нормальное состояние, я увидел недалеко от нас небольшой домик. Скорее, это был домик когда-то, а теперь это просто обычная развалина, обнесенная снегом. Но что-то в нем было не так. И я вдруг вспомнил. - Виина, - тихо подозвал я богиню, не в силах оторвать взгляд от заброшенной хижины. Но глядя на нее, в голове возникала совершенно другая картина из далекого прошлого, которое я всеми силами пытался стереть из памяти, возвел вокруг него стены, заколотил все двери и окна и повесил тяжеленные цепи с массивным замком, и выбросил ключ. И теперь я вдруг понял, что все это время замок был открыт, и то, что было внутри этих стен, вероятно уже вырвалось на свободу. Не помня себя, я направился прямиком в хижину, даже не сразу сообразив, что Виина окликает меня. Разум сопротивлялся изо всех сил, но ноги уверенно вели вперед, несмотря на то, что эта затея могла кончиться крайне плачевно. Необъяснимое чувство, что там что-то должно быть. Я просто знал и все. Внутри было темно и сыро. В нос ударил резкий запах, от которого закружилась голова. Деревянный пол скрипел, а в некоторый местах полностью прогнил, так что неосторожному путнику здесь легко можно было провалиться и навредить себе. Я как будто разделился надвое: одна моя половина была рада, что здесь ничего такого нет, а значит можно уходить подальше от этого места, но другая отчаянно что-то искала, и наконец нашла. Мой мобильный, который я потерял несколько недель назад. Как только я заметил его, он завибрировал, оповещая о новом сообщении. От этого звука я чуть не поседел. Виина, зашедшая вслед за мной, обеспокоенно поглядела на меня и сказала, что я побледнел, хотя я даже не видел ее лица в этой темноте. Борясь со страхом, я подошел и поднял телефон. Ноги подкашивались. Я ощущал себя настоящим трусом. Я разблокировал его, и на дисплее загорелись буквы. Сообщение пришло минуту назад. Я открыл его.«Твои друзья сражаются хорошо, но недостаточно. Совсем скоро их защита падет, и все они будут обречены. Я давно искал тебя. Помнишь, я пообещал, что мы снова встретимся?»
- Что это? – хоть Виина и стояла очень близко ко мне, я не услышал ее голоса. Только колебания воздуха у моего уха. Я обернулся, чтобы ответить, когда вдалеке раздался звук. Как будто что-то большое и хрупкое треснуло пополам. Стена, отделяющая город от призраков, рушилась.