растворяясь

      Оборотням врать не стоит, они чувствуют фальшь за версту и Стайлз об этом вообще-то знает. Стилински устало прикрывает глаза и уверяет себя, что просто недоговаривает. Недоговаривает, когда улыбается Скотту и шепчет успокаивающие слова, потому что лучший друг мечется в агонии после очередного кошмара. Недоговаривает, когда обнимает Эрику, у которой снова нервный срыв. Недоговаривает, когда обменивается колкими фразами с Питером, лишь бы у того мелькнул старый блеск в глазах. Недоговаривает, когда посреди ночи приезжает к Лидии, ведь у неё вновь паническая атака и номер Стилински на быстром наборе. Недоговаривает, когда молча смотрит на Дерека, не позволяя вспыхнуть подростковой влюблённости. Стайлз недоговаривает. Не говорит, что он совсем не в порядке. Что ему снова надо наблюдаться у психолога, что он уже зависим от аддерола и сигарет. Что ему тоже снятся кошмары, что из панических атак приходится выбираться самому, что он просто-напросто устал. Стайлз не может этого сказать. Ведь Стайлз всегда рядом, Стайлз сильный и весёлый, он поможет и не даст слабину. И, кажется, всем уже плевать, что Стайлз вечно чего-то недоговаривает.       Стилински попросту растворяется в несчастьях других, скрывает за улыбкой собственную боль и учится контролировать сердцебиение. Он делает вид, что забыл про годовщину смерти матери, хотя каждый чёртов год ходит на её могилу и плачет. Говорит, что жуткие синяки у него под глазами – последствие ночных кино-марафонов. Делает травяные отвары, которые способны перекрыть любой запах, потому что у слёз вообще-то есть собственный аромат и оборотни его различают.       Стайлз заходит в заново отстроенный дом Хейлов, наслаждаясь с трудом созданным уютом. Изнеможённая Эрика улыбается ему устало и идёт на кухню заваривать кофе для всей стаи. Стилински машет диском с какой-то тупой американской комедией и смеётся, предвкушая хороший вечер. Парню буквально на секунду кажется, что всё в порядке, что никто из них не сломан. Скотт с Малией лежат в полу-обнимку на диване, закидывая попкорном Айзека и весело хохоча. Голова Лидии привычно покоится на плече Питера и чуть подрагивает от тихого смеха. Хейл лишь закатывает глаза и млеет от тепла, которое ему дарит Мартин. А Дерек всё ещё слишком Дерек. Он, как и в старые-былые времена, занимает кресло и даже в такой суматохе читает.       Стайлзу кажется, что всё хорошо. Но он видит, как крепко Малия вжимается в Скотта и как сильно у последнего трясутся руки, когда он в очередной раз замахивается, чтобы кинуть попкорн в Айзека. И вечно-странный парень в шарфе смеётся в ответ, но его синяки под глазами рассказывают о множестве бессонных ночей и о жутких кошмарах. Лидия, смотрящая как всегда с иронией, слишком сильно вцепилась в руку Питера, а Хейл закусил губу. Только, блять, подумать, Питер-мать-его-Хейл закусывает губу, как какая-то нервная девчонка перед экзаменом. Стилински специально старается не обращать внимание на Дерека, не хочет видеть, что и он сломан. Поэтому просто разворачивается и идёт помогать Рейес.       -Как ты? – шепчет Эрика.       -Я в порядке, - уверенно говорит Стайлз и подхватывает поднос с кружками кофе и ведёрком попкорна.       Стилински становится безупречным лгуном. Почти. Он контролирует сердцебиение, интонацию, каждый мускул лица. Только, конечно, не свои нервы. Ставит поднос с напитками и говорит, что отойдёт на пару минут. Стайлз торопливо выбегает на крыльцо и достаёт помятую упаковку сигарет. Щёлкает зажигалкой, прикуривает и делает первую затяжку. Он слышит, как хлопает дверь, но не реагирует.       -Не знал, что ты куришь, - приятный баритон раздаётся совсем рядом и Стайлз всё же вздрагивает.       Стилински фыркает и изгибает брови в притворном удивлении.       -Звучит как минимум глупо, - шепчет Стайлз.       Ведь оборотни способны унюхать фактически всё. А потом вспоминает. Отвар, точно. Отбивает все запахи. Все, а не только слёз.       -Знаю, - отвечает Хейл, нахмурившись, - Ты ничего не хочешь рассказать?       Стилински молчит, только вдыхает в себя горький ментоловый дым. Дерек смотрит настороженно и почему-то зло. Стайлз не понимает, правда, не понимает. Он, знаете ли, был хорошим мальчиком. Больше не выводил Хейла из себя глупыми разговорами, помогал стае и, в конце концов, устраивал все эти киновечера. И эта чужая злость разбивает сердце.       -Что ты скрываешь? – Дерек подходит всё ближе, а Стайлз зло затягивается, выдыхая дым прямо в лицо оборотня.       -Может я, блять, паршивые духи купил, которые перекрывают все возможные запахи. С хрена ли ты приебался, Хейл? Посверкай мне ещё глазами, выстави клыки напоказ. Но веришь или нет, у меня есть только вы и я вам говорю всё, - зло, импульсивно, с идеальным сердцебиением и актёрской игрой.       В этом году, как и во всех прошедших и будущих, воображаемый Оскар получает Стайлз Стилински!       -Оборотни фальшь за версту чувствуют, ты же знаешь, Стайлз. К тому же слегка переигрываешь, как по мне - Хейл хмурится и подходит совсем уж близко.       Стилински знает, но ему вообще-то удавалось провести стаю волков уже довольно долго. Он достаёт вторую сигарету и нервно прикуривает. Долгая затяжка, сильно ударяет в голову и Стайлз присаживается на ступеньки. И почему-то начинает говорить. Всё, что недоговаривал, всё, о чём откровенно лгал. Истерики, припадки, панические атаки. Стилински показывает шрамы на рёбрах, рецепт отвара и лезвие во внутреннем кармашке.       Дерек смотрит так, будто знал. Знал всё, что недоговаривал глупый подросток в старой клетчатой рубашке. Стайлз тушит окурок и пялит на Хейла так же пристально. Тот по-блядски идеальный. С этой своей хмуростью, щетиной и прожигающим взглядом. Со своей правдой, историей и горем. Со своими недоговорками и ложью.       -Пойдём фильм смотреть, - шепчет Стилински, заставляя себя отвести взгляд.       А затем, так и не получив ответа, в одиночестве возвращается в дом. Дерек приходит только через полчаса и подсаживается к Стайлзу. Стилински вздрагивает и усмиряет сердечный ритм, подскочивший до невозможности. Хейл изгибает губы в лёгкой улыбке. И всё это очень глупо. Прошло только несколько месяцев, как вся эта херня закончилась. Прошло несколько месяцев, как от них ушла Кира, как Джексон вновь уехал в Англию. Прошло несколько чёртовых месяцев, у них у всех перед глазами те кошмарные сцены и внутренняя разруха. Но сейчас, Стайлз впервые чувствует потребность раствориться не в горе других, а в Дереке. Его тепле, его улыбке и в этих невозможных зелёных глазах. Стилински неуверенно находит руку Хейла, касается её слегка и сразу убирает. Дерек, не отрывая взгляда от экрана, хватает руку Стайлза.       Пройдёт ещё полгода и всё изменится. Скотт перестанет дрожать, а Малия будет прижиматься к нему всё так же крепко, но уже без дикой доли отчаянья. Айзек найдёт безмятежный сон в объятиях Эрики, определённо дружеских, но с намёком на что-то большее. Лидия поймёт, что бояться рядом с Питером ей нечего, а тот станет по-старому насмешливым.       И Стайлз будет просыпаться не от очередного кошмара, а от лёгкого поцелуя в щёку и запаха самого вкусного кофе в Бейкон-Хиллз. У него исчезнут жуткие синяки под глазами и бесчисленные коробки с аддеролом окажутся в помойке. Он растворится в Дереке, который окажется совсем не сломленным. По крайней мере не настолько, чтобы оставить Стилински один на один со своей трагической историей и недоговорками.       Но пока всего этого не произошло, Стайлз лишь покрепче сожмёт руку Хейла и пообещает себе, что выбросит паршивые сигареты.