ПОРЯДОК ПРИОРИТЕТОВ

Солнце беспощадно светит мне в глаза, но так ласково греет кожу. Так приятно, что я не хочу просыпаться. Стоп! Солнце? Я открываю глаза и вижу лучи света пробивающиеся сквозь тучи. Я невольно улыбаюсь этому редкому зрелищу. Как давно я уже не видела солнца. Казалось бы целую вечность. Именно этим и был знаменит серый Лондон, тем, что он был всегда серый. Этот день может стать немного лучше. Я встаю с кровати и вытягиваю руки, подтягиваясь. Спина выгибается и я с наслаждением мычу себе под нос, бросая взгляд на часы и ужасаюсь. Я должна уже быть в банке. Быстро несусь в душ, по пути хватая одежду, которую приготовила ещё вчера вечером. Мой выбор остановился на темно-сером облегающем мою и без того тощую фигуру, платье до колена. Тщательно расчесываю свои кудрявые волосы. О, Мерлин! Нужно заглянуть в какие-нибудь источники и найти какое-нибудь заклинание против непослушных волос, потому что усмирить эту копну кудрявых волос просто невозможно. Наношу немного макияжа на глаза. Выгляжу всё ещё уставшей, но всё же немного лучше. Я надеваю свои сапоги и хватаю плащ с сумкой. Глубокий вдох, пытаясь совладать с отдышкой. Да, я всё ещё никогда не опаздывала и не любила, чтобы хоть когда-то меня ждали. Пальцы цепляются за палочку, выводя в воздухе руну и я трансгрессирую в дырявый котёл. Людей тут пока ещё нет. – Доброе утро, мисс Грейнджер, – улыбается мне Том. Я ему быстро киваю и прохожу прямо ко входу в косой переулок. Как только я шагаю в аллею тут же ощущаю пробирающий до самых костей холод. Это утро оказалось, не на радость, морозным. Я растираю ладони и быстро шагаю к банку Гринготтс, по мощёной выпуклым маленьким камнем, дороге. Времени у меня мало и мне нужно срочно поторопиться, чтобы успеть на работу вовремя. Ветер завывает и грубо подбивает в спину, от чего я невольно спотыкаюсь о порог ступеньки банка. Я вздрагиваю и по телу бегут мурашки. Да, уж. Нужно было надеть зимнюю мантию раз уж я не собралась сегодня ходить по улицам Лондона. Две заколдованные статуи с грохотом открывают огромные резные двери в Гринготтс. Тут как всегда тихо и даже гоблины не обращают на меня внимания, продолжая копаться в своих бумажках и ставить печати на пергаменте. Я быстро иду к главному гоблину в конце зала, который гордо восседает за произвольным троном. Никогда не понимала их величия в этом, возможно это было чересчур пафосно? Золотые ветви с листвой обрамляли каждый подиум, каждое окно и каждую дверь в этом зале. Здесь было светло и мрачно одновременно, из-за атмосферы ледяного презрения этих низкорослых умных существ. – Доброе утро. Мне нужно забрать кое-какую сумму из моего сейфа. Гоблин несколько секунд смотрит себе под нос и только потом поднимает свои глаза, лениво вглядываясь в моё лицо. – Ваш ключ? Я протягиваю ему маленький ключик, который поблёскивает в свете хрустальных люстр и исчезает в маленьких длинных пальцах гоблина. Он кивает и медленно встаёт со своего места. Да он, должно быть, шутит. Я закатываю глаза и нервно постукиваю каблуком, пытаясь успокоиться от того, насколько медленно он двигается, не взирая на то, что я тороплюсь. Мы проходим к двери и садимся в повозку, которая немного улучшилась с прошлого раза, когда я тут была. Она была формой лодки, белого цвета, как и все стены и колонны тут. По ручке всё также струилась золотая лиана, обвивая собой все неровности. Одно мгновение и мы возле моего сейфа. Гоблин спрыгивает на платформу и идёт к двери, всовывая ключ в отверстие и прикладывая свою руку. Замок щёлкает несколько раз и дверь с глухим гулом отворяется, медленно показывая нам содержимое маленькой комнаты. Я быстро захожу в хранилище и достав из сумки тканевый мешок набиваю его галлионами. Произношу заклинание подсчета и победно улыбаясь, докладываю ещё два, образуя ровно тысячу золотых монет. Отсчитываю ещё пару десятков и кладу в свой старенький кошелёк, который когда-то получила на Рождество от родителей. – Благодарю, – обращаюсь я к гоблину. Он закрывает дверь и отдаёт мне мой ключ. Я спешу на выход, как только наша повозка останавливается около двери в главный зал банка. Быстро иду обратно в дырявый котёл, надеясь, что мне разрешат использовать камин.Тут уже находятся два волшебника, которые сидят за стойкой и что-то оживлённо обсуждают за чашкой кофе. – Том, можно воспользоваться вашим камином? Я жутко опаздываю в министерство. – Да, конечно, мисс Грейнджер, – улыбается мне хозяин заведения, прихрамывая провожая рукой меня к огромной лестницей наверх. Он что-то говорит своей официантке и мы с отвратительным скрипом ступенек, поднимаемся на второй этаж, ведя меня в свой кабинет. – Спасибо, Том, – улыбаюсь ему и схватив летучий порох бросаю в камин, замечая ответную ухмылку хозяина Дырявого котла. «Министерство магии» — произношу я и тут же растворяюсь в зеленом пламени. В атриуме полно людей и я еле протискиваюсь к кабинам, чтобы быстрее попасть в свой кабинет.Захожу с ещё несколькими волшебниками в лифт и мы мчимся вбок и вверх. «Уровень пять. Отдел международного магического сотрудничества» — говорит голос прежде чем решетка громко трещит и открывается. – Доброе утро. Здравствуйте. Доброе утро, – здороваюсь я с коллегами. Вижу мистера Филиаса возле своего кабинета. О, нет. Я никогда раньше не опаздывала. Должно быть уже восемь. – Мисс Грейнджер, – кивает мне начальник. – Здравствуйте, мистер Филиас. Прошу прощения за опоздание. – Нет-нет, вы не опоздали. Сейчас только без пятнадцати минут восемь, – говорит он, взглянув на свои кожаные наручные часы. Я достаю палочку, прикладываю к двери и та послушно открывается. Прохожу в кабинет и мистер Филиас следует за мной. Мыслено себя ругаю, что не надела часы и даже понятия не имела который час. – Сколько документов вы просмотрели, мисс Грейнджер? – Ровно половину, сэр, – я снимаю плащ и вешаю его на крючок возле шкафа. Сумка моя уже стоит на столе. Закари Филиас садиться на кресло возле моего стола. Мистер Филиас — мужчина в возрасте. Ему около шестидесяти, на голове небольшая лысина, темные глаза смотрят на меня из-под больших квадратных очков, которые занимают большую половину его лица. Он поправляет свой галстук и продолжает. – Как закончите сегодня с папками загляните в филиал международной конфедерации магов. Отдайте эти папки мистеру Тодду. Я киваю. – И поторопитесь, мисс Грейнджер. – Конечно, мистер Филиас. Он встаёт и окинув напоследок мой маленький кабинет, выходит за дверь громко ею хлопая. Я сажусь за свой стол, потирая лоб и палочкой разжигаю камин, чтобы стало хоть чуть-чуть теплее. Быстро отправляю письмо Кингсли о просьбе с камином в моей новой квартире, искренне надеясь, что он поддержит и даст добро использовать камин по назначению. Этот день будет таким же длинным и невыносимым, как и все другие, это я уже и так поняла. Я погружаюсь в работу и напрочь забываю о времени, которое бежит с немыслимой силой, каждый раз ударом стрелки заставляя меня вздрагивать. В последней папке я выделяю последние сведение и закрываю её. Наконец-то, я закончила с этим! Открываю дверцу шкафа, вынимая оттуда остальные папки, которые успела просмотреть утром. Сразу же беру свою сумку и закидываю плащ на локоть, намереваясь сразу же направиться за ключами от новой квартиры. Левитирую папки и выхожу из кабинета, предварительно потушив камин. В министерстве уже темно. Так поздно работают только «избранные», думаю я и качаю головой, закатывая глаза от безысходности на мгновение, иду по коридору в главный холл уровня пять. Вхожу во вторую арку и тут же нахожусь в филиале международной конфедерации магов. Кабинет мистера Тодда находится в центре зала. Аккуратно стучу. – Войдите, – слышу я изнутри. Я открываю дверь и вхожу, а за мной залетают и папки, вихрем поднимая мне волосы и опускаясь на стол к мужчине. – Добрый вечер, мистер Тодд. Отсортированные папки в алфавитном порядке, – указываю я на первую папку, где красуется большая красная буква «А». – Угу, – мычит он не отрывается от своих бумаг, только поправляя очки на переносице. Он худощавый и высокий мужчина, должно быть в его роду были великаны. Смоляные волосы падают на топорщащиеся уши. Глаза маленькие и должно быть, голубого цвета, он никогда не смотрит мне в лицо. Ещё один любитель «чистой крови»? – Это всё, сэр? Я могу идти? – Угу, – я разворачиваюсь на каблуках и не сказав больше ни слова, выхожу из кабинета. Какой надменный идиот, совсем как…я резко поворачиваюсь и врезаюсь в тело. Твёрдое и высокое тело. Я вижу только белую рубашку и чёрную мантию. Парфюм не навязчивый, с нотками мускатного ореха, сандала и ванили. Я знаю этот запах. Я на мгновение закрываю глаза, вдыхая этот аромат и тут же себя одёргиваю. Что ты делаешь? – Грейнджер, смотри куда идёшь, – тягучий тихий голос отвлекает меня и я смотрю наверх. Он хмурится и замирает, как и я. Его глаза приятного серебристого оттенка. Они переливаются в тусклом свете свечей, которые отплескивают тенями на люстрах коридора. Мы так и стоим, не отходя друг от друга. Минуту, две? Что со мной происходит? Я делаю шаг назад. – Малфой, – шиплю я. Он пытается изобразить на лице подобие высокомерной улыбки, но с треском ломает эту затею, показывая мне свой знаменитый оскал. Я фыркаю и обойдя его фигуру, иду на выход. С меня хватит. Завтра мне предстоит перевезти все свои вещи и обустроить квартиру. Возможно, придётся докупить что-то. Я захожу в кабину и лифт несёт меня вниз в атриум. Мой живот недовольно урчит. Я сегодня даже кружку чая и не выпила, не говоря уже о еде, настолько я погрязла в этих бумажках. В атриуме я смотрю на часы и с ужасом осознаю, что уже девять тридцать. Пораньше не получилось, да. Шагаю в зеленое пламя и исчезаю, через секунду ступая в косой переулок, который уже оживленно шумит. Здесь всегда так в субботу. Я бегу вниз к жилым домам. Нужно поскорее уже забрать ключи и больше не видеть этого противного старика. Хватит с меня этих презрительных взглядов. Ноги ноют, а руки дрожат от холода. Я пытаюсь посильнее укутаться в плащ, но тщетно. Ветер подбрасывает снежинки, которые едва прикрыли собой тротуар аллеи. Я стучу в дверь и мужчина в тот же халате стоит передо мной на крыльце. – Добрый вечер, сэр. Он только кивает и я вхожу в дом, где горит лишь одна свеча в подсвечнике, который стоял у лестницы на маленьком столике. – Полагаю нужно подписать какие-то бумаги? – спрашиваю я. Он смотрит на меня как на дуру. Я хмурюсь. – Нет, только деньги. Я достаю из сумки мешок галлеонов и протягиваю ему. Он открывает и произносит заклинание, чтобы посчитать содержимое. Мужчина одобрительно кивает и протягивает мне два ключа на оловянном кольце. – Этот от вашей квартиры, – показывает он мне на ключ поменьше, потом показывает ключ побольше. – А этот от входной двери. Я киваю. – Добро пожаловать, – выплевывает он всю свою желчь и уходит вглубь первого этажа. Что ж, полагаю это всё. Живот снова урчит и я отчаянно качаю головой. Завтра выходной и можно выспаться, поэтому я решаю зайти в бар поужинать. Открываю дверь и трансгрессирую ко входу в бар под названием «Нора тролля». Поднимаю голову и вижу как с неба падают маленькие снежинки, кружась в танце, на лице появляется блаженная улыбка и захожу в бар. – Добрый вечер, мисс Грейнджер, – приветствует меня хозяйка кафе. – Здравствуйте, мадам Сьюзи. Я прохожу сквозь зал, направляясь к своему излюбленному месту возле окна. Снимаю плащ и вешаю его на стул, туда же вешаю и свою сумку. – Здравствуйте. Что желаете? – Добрый вечер. Буйабес и порцию огневиски. Спасибо. Официантка кивает и уходит к маленькому окошку, передавая мой заказ на кухню. Я смотрю в окно, как ветер на улице играет со снежинками. Рядом проходит молодая пара с ребёнком. Они выглядят счастливыми. Я хмурюсь. А я когда-то буду такой счастливой? – Грейнджер, – его голос прозвучал звонче, чем обычно. Он усаживается на стул напротив, а я в ужасе поворачиваю голову, до боли узнавая этот голос. – Чего тебе? – Рычу я. Хочу побыть одна. Не хочу тратить энергию на этого слизеринского идиота. – Мест нет, – кивает он на полный зал. – Побеседую с тобой. Ведь с тобой так интересно… В его голосе лишь желчь и яд. Да как он себя терпит вообще? – Малфой, – начала я. – Мне не нужна компания. А если бы и нужна была, то уж точно не твоя. Его улыбка пропадает с его лица. – Да брось, Грейнджер. Я голоден и хочу выпить. А место напротив тебя пустует. Как я могу упустить возможность поужинать с героиней войны? – Хватит, – я хлопаю ладонью по столу. – Проваливай, Малфой. В этот момент подходит официантка и мило улыбается парню. Ну конечно он улыбается ей в ответ и на её щеках появляется румянец от его белоснежной улыбки, которая, держу пари, действует как гипноз на девушек. – Сэр, чего желаете? – официантка нервно заправляет локон, выбившийся из собранного в высокий хвост, волос. – Ростбиф с картофелем, – он смотрит на меня, а потом опять обращается к официантке. – И бутылку огневиски. Это всё. Девушка улыбается ему и уходит, дважды оглядываясь на парня. Меня сейчас вырвет от этого спектакля. – Ты уже заказала, Грейнджер? Заказывай что хочешь, я угощаю. Малфой разваливается на стуле и подкатывает рукава своей белоснежной рубашки. – Малфой, – я закрываю глаза и собираюсь с силами. Как бы так помягче его послать, о милостивый Годрик. – Ты... – Грейнджер, послушай, – перебивает он меня. – Считай это перемирием. Мне надоело это напряжение между нами изо дня в день. Я смотрю на него, непонимающе. – Напряжение? Что? Я не понимаю о чем он. Это нормальное состояние, которое уже длится сколько? Десять лет? – Ты каждый раз при виде меня готова убежать в свою нору, как мышь. – Что? – Я начинаю закипать. Официантка принесла два стакана, один из них наполнен на четверть янтарной жидкостью, а другой пустой. Также полная закупоренная бутылка огневиски. Я закатываю глаза. Должно быть, этот мерзавец не уйдёт, только не добровольно. Подношу стакан к губам и выпиваю всё до дна. Напиток приятно скользит в горло, а через секунду уже его обжигает. Малфой с опаской смотрит на меня. – Осторожнее, Грейнджер. Не хочу потом тебя нести домой. Я фыркаю от абсурда. Что за глупости. Если бы я даже и напилась бы, то он точно бы даже и не подумал как-то обо мне позаботиться. Он берёт бутылку и откупоривает её. Его мышцы при этом напрягаются и рубашка на его руках туго стягивается. О, Мерлин! Почему я думаю о Драко Малфое? Я быстро отвожу взгляд и нервно сглатываю образовавшуюся слюну. – Я налью тебе ещё, но не пей, пока не поешь. Мне на мгновение кажется, что я ослышалась. Смотрю на него как на какого-то неизвестного магического зверька, который выглядит весьма опасно, чтобы подойти к нему. – Что, прости? – только и могу произнести я. – Грейнджер, только не говори, что у тебя со слухом проблемы. Я этого не переживу, – Малфой отпивает из своего стакана и, как мне кажется, искренне улыбается? Что? – Малфой? Я хмурюсь. Да это не может быть он. Это что какая-то шутка? – Ты только что очнулась что ли? Я трясу головой. Не понимаю. – Ты меня пугаешь. - честно произношу я. Ведь это и вправду выглядит пугающе. Такое ощущение, что он под империусом. – Что я тебе говорил, а? Мышь, – он делает ещё один глоток огневиски и коротко улыбается мне. Улыбается? Мне? Готова поклясться, что в этот момент, мои глаза выглядят, как два больших золотых галлеона. Официантка приносит нам наши блюда и запах морепродуктов ударяет мне в нос. Ох, маленький кусочек Франции. Я вспоминаю четвертый курс и день открытия турнира трёх волшебников. Тогда эльфы наготовили блюда французской и болгарской кухни, принимая гостей. Дамблдор распорядился, чтобы гости чувствовали себя как дома. Горячий суп приятно обжигает язык и его вкус в точности такой же, как и в тот вечер в Хогвартсе. Голод охватил меня страшной силой. Здесь готовят восхитительный буйабес. Малфой ест своё мясо и помалкивает. Я тщательно жую и беру стакан в руку. Малфой, как оказалось сделал тоже самое. – Что ж, за конец наших напряженных отношений? - подмигивает и поднимает стакан в воздух. Неуверенно поджимаю губы, но не чокаюсь с ним, выпиваю стакан до дна. Малфой всё также держит руку напротив меня. Он напряжённо вздыхает и следует моему примеру — осушает стакан. Я просто продолжаю есть в тишине. Может если его игнорировать, то он перестанет меня раздражать? Эта обстановка слегка накалена. Хотя нет, не слегка, ой как не слегка. – Грейнджер, – зовёт он меня. Мне даже лень поднять глаза на него. – Сомневаюсь, что тебе часто удаётся поужинать с мужчиной. Тем более с приятным, эрудированным и воспитанным мужчиной, - он вздернул бровь. – Какое самомнение, Малфой, – издаю громкий смешок и качаю головой. Да, он не изменился, чего ты ждала? – Так я оказался прав. Ты вся в работе, сомневаюсь, что у тебя есть время на свидания. – Это не твоего собачьего ума дело, ясно? Он широко улыбается мне. Черт, у него очаровательная улыбка. Белоснежные зубы сверкают, как снег в свете луны. Пухлые губы расплываются и подрагивают от смеха. Гермиона, ты сходишь с ума. И в следующий момент я осознаю это наверняка, когда Малфой проводит языком по губам, заставляя их блестеть от влажности. Черт. Черт. Черт. Он громко смеётся. Неужели он заметил мой взгляд? Я пытаюсь смотреть сквозь него, а потом и вовсе отворачиваю голову, наблюдая, как снег окутывает пушистым одеялом улицы. Это невыносимо неправильно так думать о нём. Мне определенно нужно в больницу Св. Мунго провериться на расстройство мозга. – Грейнджер, я всё ещё здесь, – он машет рукой перед моим лицом и я с ужасом осознаю, что опять пялюсь на его прекрасное и возмужавшее лицо. Я вижу, что мой стакан уже не пуст. Наверное, он заколдовал бутылку. Я опять выпиваю до дна и пытаюсь унять дрожь внутри себя. «Ты думаешь о Малфое, как о мужчине? О, Мерлин, чтобы сказали твои друзья?» — кричит мне моё подсознание. Но он ведь и есть мужчина. Я злюсь сама на себя. Что он пытается мне доказать? Что я не ненавижу его? Молодец, Малфой, это общеизвестный факт, но почему я не могу не обращать внимания на то, как сильно он стал красив? – Грейнджер, успокойся, – тихо говорит он мне. – Я спокойна, Малфой. Мой голос и вправду звучит спокойно и тихо, что удивительно, потому что внутри горит пожар, который воспламенил огневиски. Может это от алкоголя мне лезут такие странные мысли в голову? – Послушай, Грейнджер, – его спокойный голос раздражает. Это его «Грейнджер» так и наполнено брезгливостью. «Но ведь ты тоже называешь его по фамилии». Да чтоб меня. – Я хочу провести приятный вечер в компании симпатичной девушки. Можешь не усложнять ничего? Мои глаза округляются. Он что назвал меня симпатичной? Малфой? Я ведь грязнокровка. Я не понимаю. Повторяю свои слова и вслух. – Я ведь грязнокровка. Я не понимаю. Он делает глубокий вздох. – Чистота крови для меня теперь нечего не значит. Мой отец был помешан на ней, соответственно и меня учил этому, но я давно уже так не считаю, – в его глазах я вижу честность. Неужели, Малфой? Больше не имеет значения? – Не смеши меня. Ты давно не считаешь так? С каких пор? Он замешкался. Думает пару секунд и отвечает. – С курса третьего, наверное. Я в шоке, я просто не могу поверить. Да он мне голову морочит. Но прежде, чем я успеваю возразить он продолжает. – Я боялся признаться об этом кому-либо, я боялся признаться даже себе. Ведь, если бы мой отец узнал бы тогда об этом, то мне бы здорово прилетело от него. Наверное, я чересчур его переоценивал и боялся. Я смотрю на него с открытым ртом. Да он все это серьезно говорит? Мне кажется, что я сплю. Я и не думала, что этот день когда-то настанет, что это в принципе возможно, что Драко Малфой признает магглорожденных равных себе. – Так значит, ты считаешь меня равной себе? – Я чувствую, как алкоголь берет вверх над моим разумом и я не в силах контролировать слова, вылетающие из моего рта. Где ты, здравый смысл? Ты его залила огневиски, ты забыла, Гермиона. – Вообще-то я считаю тебя намного умнее, начитаннее и талантливее меня. Так что, вряд ли мы с тобой равные. Я просто не верю. Я не верю своим ушам, что он только что сказал? назвал меня умнее и талантливее? Может он и в правду смеётся надо мной? Это уму непостижимо просто, что Малфой может произнести эти слова. Возможно, только в какой-то параллельной вселенной, потому что это Малфой, а это я, и всегда наши с ним общение было построено на ненависти. – Хватит сопротивляться этому факту, – он кладёт кусок мяса в рот. – Все бывает гораздо проще, чем ты себе представляешь, Грейнджер. Я вздыхаю. Это просто невероятно. Если рассказать Гарри или Рону, то они подумают, что я шучу. А если всё таки начну настаивать, то они подумают, что я сумасшедшая. Это всё так странно и нереально одновременно, поэтому я молча продолжаю есть. Малфой делает тоже самое. – И что ты имел в виду, когда называл меня симпатичной? О, нет. Заткнись, Гермиона, что ты несёшь. То, что он обмолвился об этом, не означает, что он действительно так считает. Но в моей уже опьянившей душонке, я надеюсь, что он действительно так считает. – Я это и имел в виду, Грейнджер, – да сколько он уже раз повторил моё имя, черт его дери? – Да, я считаю тебя привлекательной, если твой вопрос заключался в этом. И вижу, что и ты находишь меня привлекательным. Я отрицательно трясу головой. – Нет-нет... – начинаю я, но он меня перебивает. – Может быть ты и не видишь очевидных вещей, но я то не слепой. Я не только это вижу, но и чувствую. Да, какой же он самоуверенный кретин. Я выпиваю еще один стакан огневиски. Голова уже кружится и мысли не ясные. Я никогда так много не пила. Чертов Малфой, просто решил меня вывести из себя. И как же легко ему это удалось. Внутри меня такие странные чувства. Мне хочется его ненавидеть, но в голове снова и снова звенят его слова «я считаю тебя привлекательной». Мы сидим в тишине и смотрим в окно. Наши тарелки уже пусты. – Хочешь чего нибудь ещё? Может быть десерт? Или какой-нибудь напиток? – предлагает он. Я только качаю головой. Он считает меня привлекательной. Он считает меня привлекательной. Он, Драко, мать его, Малфой считает меня привлекательной. А я? Считаю ли я его привлекательным? Он, явно, сильный судя по мышцам. У него точеные черты лица, серебристо-серые глаза, белоснежная улыбка и пухлые губы. Да, он красив, чего таить. Но я? Я ведь самая обычная, во мне нет ни грамма ничего особенного. Обычная фигура, карие глаза и копна этих кучерявых каштановых волос. Ох, даже я себе не нравлюсь, что уж тут говорить о парнях. Он, должно быть, просто шутит или хочет меня позлить. Он же слизеринец, а у них это в крови. Как и то, что нужно ненавидеть магглорожденных. – Грейнджер? О чем задумалась? А и правда о чем? О тебе и о твоём странном поведении? О твоём сильном стройном теле и об этой очаровательной улыбке? Безнадёжна, ты безнадёжна. Поэтому я только закрываю глаза и выпиваю до дна ещё один стакан. Голова предательски кружится и я ничего не соображаю, как и то, что я нагло пялюсь на слизеринского высокомерного идиота. Моё подсознание вырубается и я улетаю в бездну, всё ещё со звенящим в голове таким хрустальным голосом, «я считаю тебя привлекательной».