Двигаться дальше

      Время пришло.       Время вставать. Время расти. Время отпускать. Время двигаться дальше.       Я знаю, чего бы хотела моя жена. Она хотела лучшего для меня. Она хотела бы, что бы я не тонул в одиночестве до конца своих дней. В этом была вся она. Её безграничная любовь непонятна, но так знакома.       Я знаю что время пришло, но мне всё ещё тяжело переступить через себя.       Мария, всегда говорила, что у меня отменный вкус на женщин. Ну ещё бы, ведь я выбрал её среди всей этой толпы. Я знаю, что она бы одобрила любой мой выбор, ведь знала же, что попало я не подбираю. Я не размениваюсь на людей и уж тем более на женщин.       Карен Пейдж, одна из тех немногих удивительно сильных женщин, что смогла зацепить меня. Её вера в лучшее, сила, внутреннее спокойствие. Я ни разу не видел страха в её глазах. А ведь для всего мира я монстр. Но Карен… она каким-то удивительным образом может находить в людях свет. Даже сквозь призму злодеяний, находит им оправдания. Забавно, что за такой хрупкостью может скрываться такая неистовая сила.       Пейдж, напоминает мне оголтелого волка, который всеми правдами и неправдами будет отстаивать свою позицию. И даже если весь этот грёбанный мир будет кричать о том, что всё во круг сплошь чёрное. Карен, докажет что это отнюдь не так. Что мир полон красок и нужно только найти способ это увидеть. Она знает, что нет ничего однозначного, мир не так прост, как всем вокруг кажется. Он серый, но в лучшие дни ты можешь увидеть радугу.       Моя девочка, она не играет в игры. Носит в сумочке пистолет отнюдь не для показухи. Если сильно прижмёт, я знаю, что она сможет пустить его в ход. Сможет нажать на курок. В этом я не сомневаюсь.       Карен, так упрямо смотрит мне в глаза. И я знаю, что она в них видит. Сплошное, тонущее одиночество. И это наверное единственное, чего она боится. Она боится за меня. И дело вовсе не в пушках, крови, ранах и мести. Всё это ей до боли знакомо и привычно. Это то, что она не пытается изменить. Она это приняла. Задатком, но все же.       В конечном итоге Пейдж, просто не знает к чему всё это приведёт. Неизвестность, загадка для журналиста, тайна, которую надо разгадать. И она борется с этим. Точно так же как я борюсь со своим прошлым. У каждого из нас свои демоны. Но наши с ней так похожи.       Карен, бы понравилась Марии. Думаю, они могли бы даже стать подружками. Дети бы назвали её тетя Карен. Она бы покупала им всякую гадость за нашей спиной и делилась подробностями своих журналистских расследований. Они бы смеялись над её подколками в мой адрес и завороженно слушали очередную сенсационную историю.       Я вижу всё это так реалистично, что становится больно в висках. Это была бы прекрасная жизнь. Прекрасная сказка. Но сказок не существует. Весь мир заполнили чёрные краски.       А цветы на подоконнике всё ещё цветут, добавляя в чёрную жизнь белые брызги. Я наблюдаю за ней с крыши соседнего дома, через монокль. Она об этом не знает.       Карен, по долгу задерживается на работе, иногда приходя за полночь. Перед сном, обязательно заваривает ромашковый чай и поливает цветы водой, смотрит куда-то в даль, игнорируя уличный галдёж, думает о чём-то своём. Потом садится на диван, берёт очередную коричневую папку с газетными вырезками и что-то там выписывает в блокнот. Даже дома, работа её не покидает. Постоянно ищет правду. Всегда и везде стоит на страже. Настоящий защитник ложно обвинённых. Мой защитник.       Моя девочка. Я не знаю, как пахнут эти белые цветы. Из-за разбитого носа и травмы перегородки я совсем не чувствую запахов. Единственные до боли знакомые мне запахи — это запах пороха и духов Марии. Два таких родных запаха, что въелись мне под кожу. Сохранились на подкорке. Сейчас бы я хотел добавить в копилку ещё один запах. Запах этих чертовых цветов.       Карен Пейдж, что же ты со мной делаешь. Хрупкая с виду, но сильная нутром блондинка, что заставляет меня двигаться дальше. Недавно, при нашей последней с тобой встрече я подумал о том, что хочу тебя поцеловать. Думал, если уж вдруг я не вернусь, то хочу что бы ты знала, насколько важна для меня. Насколько ты для меня близка.       Но я такой идиот. Не осмелился. Испугался. Думал, что ещё не готов. Может ещё не время. Знаю, что это всё чушь собачья. Глупые оправдания. Но я же Фрэнк Касл, идиотизм меня преследует. Но я до сих пор хочу тебя поцеловать. Может быть Питу Кастильоне, стоило дать о себе знать. Перестать вести себя как чёртов сталкер и наконец-то пригласить тебя куда-нибудь на чашечку кофе. Ну или на завтрак. Все же любят глазунью и сэндвичи. Да, наверное я так и сделаю. Но не сейчас, чуть позже. Тебе нужно придти в себя после всего что было. Дать тебе время. Да и мне следовало бы привести себя в порядок. Моя морда сейчас не вызывает симпатии.       Пришло время двигаться дальше. И я надеюсь, что смогу двигаться вперёд бок о бок с самой бесстрашной журналисткой этого проклятого города.