Слышишь?

Ты одинока. Ты не гуляешь после школы. Ты не трещишь целыми вечерами с подругами по телефону, не обсуждаешь парней. Но ведь все девушки так делают, верно? Или я ошибался? Да, похоже на то. И в тебе я тоже ошибался.

      И вот, ты снова сидишь на краешке своей огромной кровати. Почему бы не сесть к стене или не развалиться на всей кровати, полностью? Это останется загадкой для меня. Как и миллионы других загадок, связанных с тобой       Твоё острое лицо с чёткой линией скул не выражает ничего. Карие глаза туманны, пусты. Смотрят в одну точку, и если присмотреться, можно заметить, как медленно — совсем медленно — они начинают краснеть. Проходит вечность, очередная вечность, прежде чем по твоей бледной щеке скатывается слеза, оставляя за собой мокрую дорожку. Одна простая слезинка, но она задевает меня. Заставляет передёрнуть плечами, прикрыть глаза, сделать шумный — только для меня шумный — вдох.       Подхожу к тебе, сажусь рядом, на кровать. Она не проминается, ведь я не вешу ничего. Легче, наверное, даже листа бумаги. Несколько секунд смотрю на тебя, а после — едва ощутимо провожу рукой по твоей щеке, затем ниже — к шее. У тебя такая нежная кожа. Такая нежная и такая бледная. Ты, ведь, почти не спишь. Чувствуешь чьё-то присутствие, боишься.       Моё прикосновение для тебя — дуновение ветра. И от этого ветра ты вжимаешь голову в плечи. Я вижу, как побежали мурашки по твоей коже. Как бы я хотел, чтобы ты почувствовала моё прикосновение. И как бы я хотел, чтобы ты могла коснуться меня. Но ты не видишь меня. Не слышишь меня. Я уже даже позабыл о том, как звучит мой голос. Мог бы говорить с тобой хотя бы для себя — но толку? Ты не услышишь. Тогда зачем?       Убираю твои русые волосы с одного плеча, оголяя ключицу. Ты не замечаешь. Думаешь, что волосы просто упали с плеча. Глупая. Столько намёков было сделано, столько посланий оставлено, а ты по-прежнему не замечаешь ничего.       Ну же, заметь меня, прошу. Я умираю от одиночества. Умираю от того, как хочу вновь услышать твой голос. Я устал смотреть на твои заплаканные глаза, устал слышать всхлипы. Пожалуйста, заметь меня. Я ведь столько раз помогал тебе. Кто помогал тебе удержать равновесие, когда ты падала? Ты ведь так любишь падать. Сколько раз на дню ты падаешь? Точнее, чуть не падаешь. Ведь каждый раз я хватаю тебя за руку и ставлю на ноги. А кто убирал мусор на твоём столе, оставленный тобой перед сном? Я убирал его. Убирал, потому что видел, как ты устаёшь после учёбы. Так много учишься, бедная. И нет ни подруги, ни друга. Поэтому ты сейчас плачешь, верно? Не плачь, милая. Я твой друг. И всегда буду им. Ведь я не такой, как другие. Ведь я не исчезну.       Только если ты не переедешь. А переезжаешь ты часто. Когда ты заселилась в этот дом вместе с семьей? Не помнишь? А я помню. Прошёл год и четыре дня. Прошёл год и четыре дня с того момента, как ты переступила порог, наполняя воздух своими духами. Я до сих пор люблю их. Но они кончились, а покупать новые ты не стала. А жаль. Они действительно нравились мне.       Ложись же спать. Тебе нужно отдохнуть. Почему ты сидишь здесь, на краешке кровати, и плачешь, вместо того, чтобы закутаться в одеяло и поддаться сну? Тогда я, как обычно, поцеловал бы тебя в щёку на ночь. А ты, как обычно, не почувствовала бы ничего. Это бы задело меня, но я бы ничего не сделал. Как обычно. Сел бы рядом с тобой, на краешек. Там, где сейчас сидишь ты. И наблюдал бы за тобой всю ночь.       А ты знаешь, как мило морщишь нос, когда тебе снится кошмар? А ты знаешь, как сильно ворочаешься во сне? Настолько, что пару раз чуть не упала с кровати. Да-да, с этой огромной кровати. Но я не давал тебе упасть. Я никогда не дам тебе упасть, слышишь?       Конечно же, не слышишь. И это больно. Больно настолько, что несколько раз я, от отчаяния, разбивал посуду на твоей кухне. Ты ведь думала, что это твоя кошка лазила по полкам и уронила стаканы? Нет, милая, это был я. Это я, от злости, портил твои вещи, а потом жалел об этом всю неделю. Порой даже больше.       Но я исправлялся, честно. Помнишь, как я оставлял цветы на твоём столе? Помнишь, как я писал тебе записки с комплиментами и оставлял в твоём рюкзаке? Разными почерками. Чтобы ты думала, что все считают тебя потрясающей. И ты потрясающая, серьёзно. Я живу в этом доме уже несколько сотен лет, но ты единственная, кого я смог полюбить так сильно. Кого я вообще смог полюбить.       И снова по твоей щеке катится слеза. Я аккуратно вытираю её, но ты не замечаешь. Ты совсем меня не замечаешь. Если бы ты только могла увидеть меня… Я бы доказал тебе, как сильно тебя люблю. Мы бы целыми днями разговаривали, делились впечатлениями обо всём подряд, сидели бы на моей твоей крыше и смотрели бы на облака или же звёзды.       Что будет, если ты действительно увидишь меня? Ты закричишь. Спросишь: «Кто ты такой?! Что ты делаешь в моём доме?!». Но это ведь не твой дом, милая. Далеко не твой. И даже не мой. У него было очень много владельцев. А остался в нём навеки только я, представляешь? Если бы не тот мужчина, с ножом пришедший в наш дом глубокой ночью, я бы не остался в этом доме призраком. Я бы не познакомился с тобой. Так, что же, мне благодарить того убийцу за то, что я встретил тебя? Нет. Он убил меня и заслужил того, что с ним произошло после.       Благодарить я должен только тебя. Ты пришла в этот дом. Ты просила родителей купить его, ведь он понравился тебе. И вот, ты теперь сидишь здесь, совсем одна. Себя я не считаю. Меня ведь ты не видишь. Да и не должна. Я просто хочу сказать тебе, что люблю тебя. Но полюбил не сразу. Мне ведь никто из новые владельцев никогда не нравился, я постоянно пытался их спровадить. А на тебя у меня даже рука не поднималась. Ведь ты мой маленький ангел. Я стал лучше благодаря тебе.       И я просто хочу сказать тебе спасибо. Спасибо за всё, милая. Я всегда буду любить тебя. Даже если ты, наконец, увидишь меня. Даже если ты узнаешь, что всё это время я был рядом, следил за тобой. И даже если ты меня возненавидишь за это. Или начнёшь бояться. Я всё равно буду любить тебя. Слышишь?