(У) битая

Ее глаза на звезды не похожи - В них бьется мотыльком живой огонь Еще один обычный вечер прожит А с ней он каждый раз другой Ее упреки - вестники прохлады Как скошенная в августе трава И пусть в ее словах ни капли правды Она - божественно права.

У Изабель Лайтвуд проблемы со сном и постоянные фантомные боли в груди – до треска хрупких костей и частично-полной остановки сердца. У Изабель Лайтвуд мертвые карие глаза и бесплодная, навеки обреченная на холод, пустыня вместо доверчивой души. У Изабель Лайтвуд вечное клеймо непутевой дочери и дрожащие руки, что омыты океанами крови. Изабель – (у) битая какой-то неправильной и болезненной любовью. Клэри другая. Слишком беззаботная. Слишком добрая. Слишком веселая. Просто слишком… ж и в а я (?) У Изабель миллионы трещин на теле и пачка дешевых сигарет, купленных в магазине за углом. Лайтвуд вроде как действительно плевать на все. Травится едким дымом, смотря в иссиня-черное небо с россыпью бесчувственных звезд. Но еще больше травится Клэри. Она – травит намного лучше. Клэри – чистый яд. Похуже лошадиных доз никотина и самых сильных наркотиков. Отравляет по-крайней мере в несколько тысяч раз быстрее, да и зависимость сильнее. Изабель мечтает сдохнуть поскорее, вот только рыжая не пускает – держит крепко, будто канатами связала по рукам и ногам, и ведь не шевельнуться. Лайтвуд плевать на собственную жизнь. Совершенно. Но абсолютно не плевать на взволнованно смотрящую на нее Клэри. - Изабель, - теплая ладонь касается запястья, удерживая на месте. – Будь осторожна. - Как и всегда. Лайтвуд наконец-то чувствует тех самых пресловутых бабочек под кожей – надо же, и десяти лет не понадобилось. А ее хрупкий мир, что недавно был уничтожен просыпается от мертвого сна. Со шрамами, изъянами и дырами, она – одинокая, уставшая, сломленная – все еще ж и в а я. Как Клэри. Изабель нужна Клэри. Клэри нужен Джейс. Кажется исход у этой истории очевиден. Вот только рядом с рыжей все солнечное и цветное. Без нее серое и воняет гнилью. Изабель даже и не думает выбирать.