На любителя

Ямамото уверен, что влюблялся уже много раз - в симпатичных школьниц, болельщиц, которых видел краем глаза на трибунах, девушек-айдолов из популярных групп. Была бы у них менеджер, он бы и в нее влюбился, тут уж без вариантов. Да была бы у них менеджер, в нее бы и все Карасуно влюбилось. И Фукуродани с Убугавой. Может, только Нохеби бы не влюбилось, но он бы их все равно и близко не пустил. Нельзя же так, одним аж два менеджера, а другим ничего. Вообще у них в команде все очень даже ничего, даже странно, что девушки не идут. Вот Кенма, например. Он, конечно, на любителя, но будь Ямамото девчонкой - точно бы засмотрелся и в клуб вступил. Да что они там вообще понимают, если всех их игнорируют? Он даже посылал смс с вопросом Танаке, раз уж тот как-то смог отхватить себе девушку, но никакого полезного совета не получил. После ухода третьегодок (впрочем, он сам теперь третьегодка) все кажется, что чего-то не хватает, но постепенно они срабатываются с новыми первогодками. Из мыслей его вырывает голос Кенмы, и Ямамото ловит себя на глупой мысли: «Какой голос. Под такой, наверное, здорово засыпать». Мысль ударяет его по голове, словно кривая подача Льва. Глупость, несусветная глупость. На тренировке он старается за двоих, лишь бы отвлечься и забыть, но поэтичная, навязчивая и оттого еще более нелепая мысль следует за ним домой, в душ, и в комнату, обклеенную плакатами журнальных красоток. Плакаты смотрят на него насмешливо. «И верно», думает Ямамото, «что за глупая идея. Конечно, мне девушки нравятся. Всю жизнь нравились». И засыпает с твердым намерением следующим же днем пойти на охоту за менеджером. Снится ему, почему-то, только что покрасивший волосы Кенма без привычных темных корней, сосредоточенный на матче, а потом подсознание разыгрывает сцену из какого-то порножурнала. После такого сна просыпаться со стояком особенно неловко. Следующим днем он то и дело поглядывает на Кенму, непроизвольно сравнивая со смутным женским идеалом (смутный женский идеал твердо держит позиции, хотя Ямамото и сам понимает нечестность такого сравнения), но почти не слушает, погруженный в себя и отчасти боящийся снова подумать что-то вроде вчерашнего. Никакого менеджера искать он, разумеется, так и не идет, но обещает себе, что вот завтра-то непременно, пока клубы не расхватали всех милых первогодок. На тренировках он то и дело подвисает, вслушиваясь в слова Кенмы, а потом промахивается по мячу (хуже чем только что пришедший в клуб Лев, право слово!) и портит стратегию. Инуока даже нерешительно спрашивает его, все ли в порядке, и Ямамото глупо отшучивается, что влюбился, вот все из рук и валится. Кенма прочно поселяется в его снах наравне с девушками-айдолами. А тренировки с Кенмой плавно превращаются в сущую пытку. Кенма обращается к нему все чаще, словно специально, а обедают они и так почти всегда вместе. После снов неловко смотреть ему в глаза, а прилипчивая мысль про красивый голос раз за разом возвращается, заставляя Ямамото вслушиваться в слова, но пропускать их смысл мимо ушей. На очередной тренировке он сталкивается с Шибаямой и кубарем летит на пол. Подняться ему, как специально, помогает Кенма. Руки у него сухие и теплые и Ямамото неизвестно от чего бросает в жар. — Все хорошо? Может, тебя в медпункт отвести? — наперебой спрашивают сокомандники, даже Фукунага глядит взволнованно. Ямамото отмахивается. — Посиди пока среди запасных, — говорит, наконец, Кенма, и Ямамото подчиняется. Наой кидает на него взволнованный взгляд и, судя по всему, уже готовится провести беседу. На носу соревнования, а он так расклеился. Ближе к концу тренировки Кенма присаживается рядом с ним, задевает коленом, ничего необычного, но Ямамото отчего-то смущается. — Ты меня совсем не слушаешь, Тора, — говорит Кенма, и Ямамото, вздрагивая, выныривает из мыслей. — Менеджер! Нам нужен менеджер, — выпаливает он. Да, именно в этом все дело. Стоит им найти менеджера, как все это прекратится. Кенма смотрит на него задумчиво, но в конце концов кивает: — Почему бы тебе в этом году не попробовать еще раз? Клин клином вышибают, молниеносно решает Ямамото, и выпаливает: — Ты же теперь капитан, так что тебе надо пойти со мной! Чтоб они точно видели, что я тут не просто так. В их плане определенно есть недочеты. Ни один из них не знает, остались ли среди первогодок не занятые в клубах (точно же должны остаться!), а если остались, то в каких классах и как они выглядят. Знакомые (ну как знакомые) второгодки Ямамото игнорируют, какая-то первогодка бледнеет лицом и пятится обратно в класс, но Ямамото признает затею провальной только спустя час. Один из самых грустных часов в его жизни! В итоге они проходят всю школу сверху до низу, до самой крыши, но так и не добиваются даже обещания просто заглянуть в клуб, вдруг они и сами не знают, что им нравится волейбол. На школьной крыше довольно прохладно для весны и, разумеется, никаких затаившихся первогодок, только и ждущих приглашения в клуб. Ямамото вздыхает и прислоняется спиной к ограждению крыши. — Ты мне снишься, — говорит он Кенме прежде, чем успевает толком подумать над своими словами. Облака, проплывающие над школьной крышей, все такие же, да и земля не стремится разверзнуться и поглотить его. Кенму откровения о снах тоже не волнуют. — Вот как? — отвечает Кенма, не отрываясь от приставки. Пальцы у него летают прямо таки со сверхчеловеческой скоростью. — Ты поэтому такой странный последнее время? Ямамото кивает и замолкает, запрокидывая голову. Облакам до него по прежнему нет никакого дела. — Только это не какие-нибудь нормальные сны, а… — он прерывается на полуслове и неопределенно взмахивает в воздухе руками. Чуть не проболтался! Еще не хватало совершенно порушить отношения с Кенмой, потому что он не умеет держать язык за зубами. Он скашивает глаза, ожидая увидеть Кенму, как обычно заинтересованным только в приставке, но натыкается на проницательный взгляд. — Я так и подумал. Ямамото уверен, что Кенма в точности понял что именно он не сказал, и это до невозможности неловко. Он почти чувствует как краснеет. А может, и не почти. — Тут кроме нас никого нет. Хочешь попробовать? — А? — Ямамото в панике отшатывается, но возможно… возможно, Кенма прав. Возможно, ему нужно попробовать, понять, что все совсем не так, как представлялось ему во снах. Возможно, это решение. Может быть и глупое, зато не трусливое. Он неуверенно присаживается рядом с Кенмой, чувствуя пылающие щеки, и, зажмурившись, тянется к чужим губам. Первый поцелуй Ямамото представлял себе совсем не так, хотя и допускал, что он может случиться в школе. Или даже в тренировочном лагере с их прекрасной и все еще воображаемой девушкой-менеджером. Впрочем, жаловаться ему, на самом деле не на что. Целовать парня (целовать Кенму!) совсем не отвратительно, а очень даже приятно. Губы у Кенмы теплые и чуть шершавые. Они неуверенно приноравливаются друг к другу, и Ямамото хочется придвинуться ближе и, может быть, обнять Кенму, осторожно двинуться кончиками пальцев под униформу. В общем все то, что он представлял себе перед сном, в душе и иногда - на скучных уроках. Такая ли большая разница девушка с ним или нет. Поцелуй становится более глубоким и влажным, и Ямамото забывает, что можно дышать. Экзистенциальный кризис он переживает уже дома, в своей комнате, все под тем же насмешливым и равнодушным взглядом плакатных девиц. Все это слишком странно. Правильные пацаны интересуются девушками, спортом и мордобоем, а не тем, как бы остаться наедине с сокомандником и, может быть, зайти еще дальше. Ямамото раздраженно закрывает лицо ладонями, а мозг принимается подкидывать воспоминания и о поцелуе на крыше, и просто о Кенме. Ему кажется, что он влюблялся сотни раз, но все эти влюбленности почему-то совсем не похожи на то, что он чувствует к Кенме. Не только влечение, но и что-то глубже, как ощущение восхищения перед диким зверем и одновременное желание его потрогать. В конце концов, Кенма не выдерживает и говорит ему задержаться после тренировки в раздевалке. Команда разбредается, кидая на него сочувственные взгляды. Особенно старается Лев, и Ямамото бы даже огрызнулся, нечего его жалеть, если бы ситуация не была такой изматывающей. — Да что с тобой теперь-то не так? Ямамото решает все мгновенно. Как честный человек он теперь должен на Кенме жениться, как мама и воспитывала. В смысле встречаться! — Мы же теперь вроде как встречаемся? Вместе? — Конечно, если ты не против, — кивает Кенма, смотрит цепко и внимательно, как за мячом на матчах, — ты мне давно нравишься. Попробуем? — Попробуем, — кивает Ямамото и пробует: тянется поцеловать Кенму, боясь что тот передумает или заявит, что просто поддержал шутку, но Кенма не уворачивается и подается ближе, требовательно прикусывает его за нижнюю губу. Они продолжают целоваться изо дня в день: в пустых классах, на крыше после занятий, в опустевшей раздевалке после тренировок, еще больше распаляясь от возможности попасться кому-то на глаза. — Родители с Акане уедут к маминой сестре на выходные. А я сказал, что мне к экзаменам готовиться надо уже начинать, так что, — Ямамото мнется, поправляет на плече сумку и выпаливает почти скороговоркой, — почему-бы-тебе-ко-мне-не-зайти? — Никогда у тебя не был, — почти удивленно говорит Кенма. — Конечно. Я приду. В выходной, едва родители с сестрой выходят за порог, он отправляется навести порядок в своей комнате. Вряд ли Кенма будет поддевать его за бардак, этим обычно занимаются родители, но хочется, чтобы все выглядело хотя бы прилично. Смазка и презервативы, купленные с самым угрожающим лицом, какое он только смог сделать, ждут своего часа в шкафу под слоями кое-как убранной одежды. Ямамото не особо рассчитывает, что у них что-то будет, но лучше быть подготовленным. — Милые стены, — с неизменным выражением лица комментирует Кенма, заставляя Ямамото смутиться еще больше. Дурацкие плакаты, когда-то казавшиеся тем еще проявлением несгибаемого мужского характера, равнодушно улыбаются со стен. Давно пора их снять, ему ведь не пятнадцать уже. Он совсем не продумывал, чем именно они будут заниматься, но Кенма направляется к приставке. — У тебя ведь есть что-нибудь во что можно вдвоем сыграть? Они запускают “Стрит Файтера” и Кенма обыгрывает его раз за разом, какого бы персонажа Ямамото не выбирал, так что в итоге он со вздохом откладывает джойстик. — Тебе скучно, Тора? — Что интересного все время проигрывать? — Чтобы выработать правильную стратегию. Кенма тоже откладывает джойстик в сторону и тянется его поцеловать. Поцелуи уже привычны и не заставляют Ямамото суматошно сомневаться в себе. Губы у Кенмы привычно чуть обкусаны и требовательны. Ямамото проходится языком по стыку чужих губ и приоткрывает рот, позволяя Кенме скользнуть внутрь, встречает ищущий язык своим. С каждым разом поцелуи, кажется, становятся все приятнее, и Ямамото все больше тянет попробовать что-нибудь еще, что-нибудь из соблазнительных снов, только в живую. Они почти не отрываются от друга, но все таки перебираются с пола на кровать. Кенма оказывается сверху, требовательно прижимается пахом к бедру, и Ямамото чувствует что не у него одного здесь стоит. Он наконец забирается пальцами Кенме под футболку, как мечтал с самого первого дня, судорожно проводит руками по твердым мышцам живота, которые не раз видел в раздевалке и во время тренировок. Сначала мельком, не обращая внимания, а потом все больше и больше внимания уделяя переодевающемуся Кенме и все больше стесняясь себя. Теперь стесняться уже нет смысла. Кенма жарко и прерывисто дышит ему в губы, тесно прижимается и размеренно двигает бедрами, задевая скрытый одеждой, болезненно возбужденный член Ямамото. — Подожди-подожди-подожди! — Он хватает Кенму за талию, чтобы затормозить, вновь поражается жару тела и твердости мышц. Сумасбродное желание сделать все то, что неделями вертелось у него в голове сводит с ума. — Я так долго не продержусь. — У нас полно времени, — говорит Кенма, быстро облизывая губы и Ямамото не может оторвать глаз от этого зрелища. Нет, так он точно не продержится. Кенма проходится ногтями ему по ребрам, вызывая стон удовольствия и потряхивающую все тело дрожь, затем спускается ниже и принимается расстегивать джинсы. Ямамото замечает, что пальцы у него тоже подрагивают от сдерживаемого возбуждения. Он двигается, скидывая с себя футболку и торопливо раздевая Кенму, путается руками в чужих, хотя их, казалось бы всего двое, чуть не сваливается с кровати, не рассчитанной на два человека одновременно. Голые и раскрасневшиеся, они наверняка выглядят нелепо, но Ямамото не дает себе времени задуматься и смутиться. — Я тут купил, — и делает решительное движение в сторону шкафа. — В другой раз, — Ямамото замирает, вновь зачарованный чужим голосом, как и несколько недель назад. Кенма придвигается ближе, вновь втягивает его в глубокий поцелуй, проходится кончиком языка по кромке зубов и небу. Осторожное прикосновение к члену обжигает возбуждением, и он, в свою очередь, тянется ответить тем же Кенме. Трогать чужой член немного неловко, зато не нужно задумываться, что с ним делать. Ямамото проводит пальцами по чувствительной головке, прикусывает губу от ответного движения Кенмы. Ему кажется будто в комнате жарко, как летом, если не жарче. Пот каплями стекает по шее, а волосы Кенмы липнут к лицу. От очередного удачного движения Кенма запрокидывает голову, открывая шею, и Ямамото не сдерживается и прикусывает нежную кожу. Ямамото слушает сбивающееся дыхание Кенмы, ощутимо покусывая открытую шею и все ближе приближаясь к оргазму. Они уже приноровились к друг другу, но то и дело убыстряют движения. Эротические сны, конечно, более разнообразны, но едва сравнимы с восхитительными реальными ощущениями. Оргазм затапливает с головой и он еле сдерживается от того чтобы еще сильнее сжать зубы на податливой чужой шее, судорожно двигает рукой, чтобы доставить Кенме такое же удовольствие. На кровати возмутительно мало места для них двоих, но Ямамото этому только рад. Наверное, это все мерзко и стоило бы потянуться за салфетками, да и вообще отправиться с Кенмой в ванную (от этой мысли в паху приятно тянет), но хочется хоть немного полежать именно так. — Тебе пора волосы заново красить, — задумчиво говорит Ямамото. Вопрос отросших корней не дает ему покоя не первый год. — Возможно, — улыбается в ответ Кенма. Следы укусов у него на шее недвусмысленно призывают Ямамото ко второму раунду. Макото, новый командный первогодка спрашивает его на растяжке: — Так что там с менеджером, Такетора-сан, нашли кого-нибудь? Ямамото застывает посреди движения. Он и думать уже забыл про менеджеров. Страстное желание заполучить в команду девушку кажется далеким и несерьезным. — Да ладно уже, столько лет без менеджера играем. Можно считать традиция у нас такая, — и хлопает любознательного первогодку по плечу, ловя почти незаметную улыбку Кенмы.