При луне

Сложно что-то утаить, когда живешь в одном доме несколько лет. Еще сложнее что-то утаить было в их с Такеясу доме. Ни отец, ни мать никогда не занимались их воспитанием столько, сколько это было нужно, и мальчики были полностью предоставлены себе. Когда Такеясу исполнилось пять, они с Нагаюки решили, что будут всем представляться близнецами, ведь все не раз говорили, насколько они похожи, хотя рождены они были в разные года. Нагаюки знал о Такеясу все. Где он, с кем он, что делает, куда собирается дальше. Даже если не очень сильно хотел, он все равно знал. Между ними с детства образовалась эта связь, когда один чувствует то же, что другой. А уж со способностью парить в воздухе вообще не было никаких проблем. Оба брата были безбашенными до потери пульса. Они вытворяли все, что им хотелось – грабили, убивали, платили всем и снова грабили и убивали. Сжигали целые дома, вырезали целые семьи, раздавая деньги тщеславных богачей направо и налево не из доброты душевной, а потому что их веселила вся эта ситуация. Когда бедные накидываются на деньги и готовы рвать друг другу глотки, лишь бы лишняя купюра досталась им. Сами братья однажды купили себе джакузи, наполнили ее деньгами и «купались» в ней, когда было угодно. Именно в этой ванной и случилось все безобразие. Такеясу исполнилось 18. Совершеннолетний, но не в Японии. Но Нагаюки решил отпраздновать день рождения брата и купил им обоим виски, хотя сам по сути совершеннолетним еще не был. Но после пачечки купюр продавщица плевать хотела, сколько ему там лет и что нужно, поэтому Тсумита-старший обобрал магазин. Такеясу был очень впечатлен, они валялись в ванной с деньгами, разговаривали о чем-то вроде поведения дурных людей, ели жареных ящериц и пили виски. Черт знает, как в голову Такеясу взбрела идея, но когда он предложил, разум Нагаюки уже был слегка одурманен, поэтому он, не сомневаясь, согласился. Уже через секунду они целовались, впитывая вкус друг друга, хотя от них обоих разило мясом и алкоголем, Нагаюки оглаживал тело младшего братца, уверенного, что его старший уже каждую вторую бабу в районе оприходовал, дрочил ему, хотя делал это впервые не с собой, дрочил себе, не понимая, как у него вообще мог встать на младшего брата. Они снова целовались, целовались, да так, что болели губы. Купюры мялись под весом братьев, монеты больно врезались в кожу, поэтому Нагаюки вытащил брата на террасу, где посреди поляны была накрыта площадка, на которой они обычно просто смотрели в небо. Сейчас на это времени не было, им нужно было катастрофически срочно касаться друг друга, усмехаться в поцелуй, кусаться, гладить друг друга, щипать и смеяться, перекатываясь на траву. Нагаюки оказался внизу, но ничуть не смутился и провел указательным пальцем между ягодицами. Такеясу подобрался и чуть сжался, но потом успокоился и расслабился. - У меня смазки нет, - прошептал Нагаюки с придыханием. - Ну и хер с тобой, - сказал Такеясу в ответ и нагнулся прямо над членом брата. Тот ахнул, но продолжил позволять младшему творить все, что вздумается. Его отражение в зеркале отсасывало ему, и это было столько же странно, сколько возбуждающе. Такеясу активно и вполне неплохо работал ртом, Нагаюки подсчитывал, сколько порнухи они оба посмотрели за свою жизнь, ибо знал, что никого ни у одного из них не было. Он кончил в рот своему брату и понял: а никого и не нужно. Бабы - продажные шалавы, готовые раздвинуть ноги перед любым, кто платит, любви им в принципе не светит, да и не нужна она. А когда можно сбить напряжение с братом, чего остается желать? Такеясу додрочил себе сам и кончил на грудь брата, заваливаясь сверху. Рядом шумели деревья и блестела вода – они и забыли, что у них был бассейн. Не сговариваясь, они оба сиганули в воду и плескались там снова, как маленькие дети. Татсуми-младший сделал отвлекающий маневр, а пока Нагаюки отплевывался от воды, он прижал брата к бортику и на полном серьезе заявил: - Я выиграю Войну Двенадцати, - после чего, не дав даже сказать слова, поцеловал парня. - Попробуй сначала убить меня, - фыркнул старший и тоже притянул младшего в поцелуй. Они стояли в бассейне, абсолютно голые, перепачканные пылью и спермой и целовались при свете луны. Тогда они оба не подозревали, как начнется двенадцатая Война Двенадцати.