Дар Ночи

Гул возобновился с новой силой. Недоумевающая публика пыталась узнать смысл всего происходящего. Кто-то выкрикивал нелицеприятные ругательства, кто-то призывал всех встать и уйти. Высокий статный мужчина средних лет, подавшись вперед, громко произнес: — Не знаю, с какой целью Вы разыгрываете тут трагикомедию, но мы возмущены Вашим поведением. Плевать мы хотели на ваши спектакли! Мы не для этого сюда при… Договорить ему не дали. Он был слишком смел, чтобы учуять нависшую над ним угрозу. Он не понял, что играет с огнем, что его внезапная интервенция мешает ‫чей-то грандиозной задумке. В зале вдруг остро запахло кровью. Все испуганно оглянулись, и впервые пожалели о том, что обладают способностью видеть. Этот несчастный, лежа в луже собственной крови, пытался всеми силами ухватиться за остатки жизни, стремительно уходящие из него. Над ним стоял некто, обнажив измазанные в крови клыки. Сняв с себя капюшон, он приподнялся и повернул мраморное лицо к притихшей толпе. Он был невероятно, божественно красив. Пшеничного цвета волосы с золотистым отливом ниспадали на плечи, а большие изумрудные глаза бесстрастно оглядывали толпу. — Что ж, mes amies*. Теперь вы знаете, как тяжела бывает участь того, кто решил стать мучеником во имя Эвтерпы**. Арман сделал глубокий театральный вздох и направил свои огненные глаза к залу. — Как жаль, как жаль. А ведь он сам был виноват в своей безвременной кончине. Как вы уже рассудили сами, не нужно столь явно выказывать свою ярость. Нам не нужны штормы и ураганы, мы хотим спокойствия. Вы всего лишь должны заглянуть вглубь себя и почувствовать всю очаровательную красоту момента, всю свою трагичность. Разве вы не хотите увековечить память о вас и вашем подвиге, окропив алтарь своей бесценной жертвой? Люди застыли от ужаса. Никто не ожидал такого поворота событий. Былое непонимание и возмущение сменились жутким, пробирающим до мозга костей страхом. Поняв, что всё вряд ли разрешится мирно, некоторые попятились назад, сформировав непроходимое столпотворение. Многие суетились, стремясь как можно скорее покинуть зал, метались из стороны в сторону, не находя себе места. Вскоре со стороны выхода послышался пронзительный крик, оповещающий остальных о том, что огромные деревянные двери заперты. Все почти синхронно обернулись в сторону опустевшей сцены. Люди требовали разъяснений. — Тайны должны оставаться неразгаданными, — раздался слышимый каждым голос Армана, слившегося с тенями. — Иначе их ценность теряется. Слушайте! Сейчас вам нужно другое, ведь так? Вы направили глаза не в ту сторону. Посмотрите друг на друга, раз вы все здесь собрались. Увидьте жизнь, бьющую через край в ваших глазах. Забудьте о своих незначительных терзаниях. Вас ждет большее. Перед вами грандиозное испытание — доказать свою культурную ценность. — И смертность, — негромко сказал кто-то позади него. Арман ухмыльнулся. Продолжение представлялось весьма очевидным. Откуда-то из потемок крадучись выползли мрачные фигуры, сотканные из самой Тьмы.