Удовольствие для Ноя

      Первые солнечные лучи лишь появлялись на горизонте, наконец-то отгоняя тьму и ставя нечеткую, но все же точку в сложившейся битве. Играючи, мужчина без труда поднял за кольцо тяжелое на вид лезвие, остановившее свое движение буквально в двух шагах от него. Следуя немому приказу хозяина, двустороннее острое оружие обратилось в две дуги с длинными шипами, что сейчас уже украшали его широкие плечи. Длинное черное пальто колыхалось на ветру, раскрывая могучий торс и массивный медальон, покоившийся на груди. Зловещая кожаная маска, напоминавшая собой железный шлем, скрывала лицо путника. Однако даже так экзорцисты узнали в своем спасителе генерала Винтерс Сокаро. - Генерал Сокаро? - удивленно посмотрев на приближающегося мужчину, Лави задумчиво почесал голову.       Из Черного Ордена был прямой приказ перехватить Ноев и помочь раненным экзорцистам. Главный управляющий Комуи Ли ни словом не обмолвился о миссии команды погибшего Хэнка Дигари, тем более о местонахождении генералов. Последнее вообще под запретом, во избежание утечки информации в связи с инцидентом Сумана Дарка. - Ге-е-нерал? – обеспокоенный голос Миранды вторил Лави, - Наш отряд был направлен сопровождать Вас…       Вместо ответа Винтерс Сокаро небрежно окинул каждого экзорциста, с иронией оценивая. Миранда Лотто, слабохарактерная женщина, не обладающая боевыми навыками. Слишком эмоциональная и неготовая твердо противостоять врагу в критической ситуации. По легкому французскому акценту мужчина догадался, что перед ним сейчас не Миранда, а Тимати, управляющий ее сознанием. Поэтому тело совсем юного и пока еще неопытного экзорциста лежит рядом с ней. Все же серьезно паренька рассматривать также нельзя, ведь без «сосуда» сам по себе он будет обузой. Рядом неподвижно лежало тело Хэнка Диггари, его последнего ученика, и, несомненно, уже мертвого. Что ж слабакам туда и дорога, без тени сожаления заключил про себя Винтерс. Чуть поодаль какая-то молодая рыжая девчушка крепко держится за горло, а по ее шее мелкой струйкой стекает кровь. Вот только новых рекрутов на шею ему не хватало. Ухмыльнувшись про себя, он задался вопросом. И это его команда? Проще как всегда, справиться одному.       Придав чистой силе первоначальную форму, Лави медленно подошел к генералу. Находясь рядом с бывшим заключенным и фактически абсолютно безумным человеком, не он единственный испытывал неловкость и даже в какой-то степени страх перед ним, не зная наверняка, что тот может выкинуть в следующую минуту. - Вы как всегда приходите неожиданно, но во время! - продолжал Лави, протягивая руку для рукопожатия. - Рад Вас видеть! - Вы отправитесь обратно в штаб, - проигнорировав протянутую руку, Винтерс мельком указал на Хэнка. – Мертв? - Да, - тихо отозвалась Лорейн, - К сожалению, я не могу ничего для него сделать. Пострадали внутренние органы, и… - Тело заберете с собой! - Но, генерал, наша миссия! - начал было Тимати, нервно махая руками Миранды, невольно привлекая к себе внимание. – Нам поручено… - Ваша миссия закончилась здесь и сейчас, - Винтерс грубо перебил Тимати, не желая более ничего слушать. - Кучка раненных экзорцистов мне не к чему! - Я могу исцелить раненных, - снова подала голос Лорейн, подымаясь на ноги. – Это не займет много времени, и мы с Лави доставим погибшего в шт…       Не успев закончить свою мысль, Лорейн встрепенулась от неожиданной реакции на свои слова. Грозный мужчина, который стоял от нее буквально в трех шагах, моментально сократил расстояние между ними. Его рука сжала подбородок девушки, намеренно приподняв выше, раскрывая взору ее шею. - Ах, - испуганно выдохнула девушка, напряженно смотря на генерала. – Что Вы делаете?       Неоднократно проведя пальцем по пораженному месту, Винтерс несколько удивился. Опуская из внимания пока еще свежую кровь, следов разорванных тканей обнаружить было невозможно. Хотя он собственными глазами видел, как один из Ноев прошелся оружием по ее хрупкой шейке. В такой ситуации даже рослый, крепкий мужчина едва ли сможет сохранить крепость духа и тела, как если бы не уверенность в том, что собственное тело выдержит предстоящее ранение. Умеет исцелять других и регенерирует сама? Взвешивая все «за» и «против», Винтерс недовольно хмурился. Навряд ли экзорцист с подобными способностями может дать какой-либо отпор врагу, и перспектива быть нянькой новенькой не прельщала ни в коем виде. Тем не менее, в предстоящей миссии она вполне может быть ему полезной. В противном случае, он найдет способ, как отослать новобранку обратно в орден. - Ты пойдешь вместе со мной, - в очередной раз игнорируя заданный вопрос, сказал Винтерс, резко отдернув руку от девушки. – Остальные могут идти восвояси! *** - Послание передано Бонапарту?       Там с другого конца длинного коридора едва слышно доносился размеренный, спокойный голос Тысячелетнего графа, беседующего, по всей видимости, с Шерилом, догадывался Тики. Не торопясь, брюнет приближался к общей столовой, где вся их дружная семья так любит собираться. Сами мысли о принадлежности к данным сверхлюдям, тесные связи с ними из далекого прошлого и общая цель – теперь уже казались размытыми, двоякими. Он не был уверен, что хочет того же, а в тоже время его сущность вторила Тысячелетнему, что так правильно. - Да, - Шерил подтвердил догадку Тики, ответив на волнующий вопрос своего собеседника. – Навряд ли человек, желающий покорить весь мир, не пожелает выбраться из клетки и попробовать боевую арену заново! Тем более, когда сердце его горит за горячо любимую Францию, так ничтожно падающую в руках Людовика.       Ухмыльнувшись словам «некровного» родственника, Тики вальяжно зашел в столовую, коротко кивнув головой всем сидящим за столом. Под неодобрительным взглядом Тысячелетнего брюнет все-таки затушил сигарету о поднос ближайшего акума, прислуживающего на время ланча. Искаженные черты лица и серая кожа девушки в одежде гувернантки отталкивали, и мужчина лишь небрежно махнул рукой, приказав убраться подальше. Как не крути, но может быть он единственный Ной из всех, кому претит общество одушевленных машин-игрушек первого апостола. - Все также плетешь свои политические интриги, Шерил? - небрежно заметил Тики, занимая свое место напротив брата. – Я слышал, французы весьма недовольны правлением нового императора, твоих рук дело?       Губы Шерила растянулись в едва заметной улыбке, а брови в удивлении слегка приподнялись, придавая некогда серьезному лицу легкую беззаботность. Придирчиво рассматривая Тики, он не мог отменить в его поведении, манерах или словах что-то странное, нежели другие члены семьи мельком, но уже обмолвились. Быть может, всему виной раздвоенность Тики, или его вульгарное увлечение простой разгульной жизни среди бродяг и оборванцев. Ведь именно таковым носитель Удовольствия в прошлом и являлся, вращаясь в низших кругах общества в поисках легкой наживы. Ни нажитое нечестным путем состояние, ни купленный титул, однако, счастливым его не сделали, разжигая в душе носителя разочарование и ненависть к людям, пробуждая гены Ноя. - Ты слишком переоцениваешь меня, малыш Тики, - усмехнулся Шерил, замечая, как брат напрягается из-за одного простого обращения. – Как не странно, глупые люди ради денег и положения сами готовы вырыть себе яму! Я лишь вношу в весь этот хаос порядок! - Так значит, вернуть узурпатора на трон, это по-твоему порядок? – уточнил Тики без тени сарказма или иронии, отдавая себе отчет в том, что родственник действует согласно поставленной цели Тысячелетним. - Мир – шахматная доска, а императоры и короли на ней всего лишь фигуры, - развел руками Шерил, все также плотоядно улыбаясь, но уже обращаясь к Тысячелетнему. – Все подготовлено для побега с Эльбы и возведения Бонапарта на трон. Избавиться от поддерживающих Людовика лордов не составит проблем, я жду лишь возвращения Фиддлера. - Кстати о Фиддлере, - первый апостол протянул лишь руку, и карта с клеткой Ророн в ту же минуту вылетела из кармана Тики, опустившись в ладонь своего создателя. – Что тут у нас?       Съежившись и дрожа под взглядом Тысячелетнего графа, смотритель Ророн пытался спрятаться в самом темном углу своей темницы и лишь тоненький, боязливый голосок выдавал его местонахождение. Имена намеченных экзорцистов так и остались красоваться на серых стенах. - И что ты скажешь в свое оправдание, Тики? - Я полагаю, Мерсим, уже рассказал свою версию событий, - невозмутимо ответил Тики, нисколько не переживая, как его слова и манера поведения отразятся на первом апостоле. – Нет смысла мне как то это комментировать, разве что Фиддлеру не о чем беспокоиться. - За ним по пятам последует один из генералов, - с другого конца стола подал наконец-то голос до сего момента безмолвный Мерсим, возразив Тики. – Тот, который с маской и двусторонним мечом… - Генерал Сокаро, значит, - задумчиво протянул Тысячелетний, потирая подборок. - Хочешь сказать, что один экзорцист может что-то изменить? – деловито вытирая салфеткой рот, Тики строго посмотрел на родственника.       Вопреки ожиданиям Тики, Мерсим не выдал больше ни слова, уделяя всецелое внимание уже только своей трапезе. Что и ожидалось от Ноя Жалости, вступающего в диалог только тогда, когда меньше всего этого ждешь. Слова родственника подстрекали Тысячелетнего на неприятные раздумья, и в обеденном зале повисла томящая тишина. - Да ладно Вам! – не выдержав, Тики первым нарушил тишину, едва скрывая давящее на него раздражение. – Черный Орден даже не имеет и малейшего представления, где конкретно находится Фиддлер! Не говоря уже о том, что мы собираемся устроить… - Осторожность никогда не помешает, Тики, - небрежно откинув карту Ророн на стол рубашкой вверх, Тысячелетний медленно подымался со своего стула. – Может быть, отправить кого-нибудь из «третьих» следить за ним? Что-то у меня нехорошее предчувствие по всему этому поводу…Определенно стоит отправить «третьих» проследить…       Монотонно продолжая бормотать себе под нос уже что-то про четырнадцатого, Тысячелетний граф покинул вместе с Шерилом обеденный зал, оставив Мерсима и Тики наедине. Отнюдь, но даже Жалость Ноя не пожелал составить последнему компанию, ни словом не обмолвившись, вскоре покинув стол вслед за ушедшими. Ну и ладно. Подумал про себя Тики Микк, явно не настроенный в данный момент вести какие-либо беседы, да и уж тем более с Мерсимом.       Потянувшись за бутылкой красного вина, Тики неловко опрокинул ее на стол. Высвобожденный багровый напиток стал постепенно разливаться по поверхности стола, растекаясь в разные стороны под раздраженную брань последнего. Подхватив вертящуюся бутылку, Тики умудрился-таки запачкать белую тонкую перчатку в вине. Медленно разворачивая руку ладонью к лицу, Тики засмотрелся на образовавшееся багровое пятно, и нестерпимая боль в висках вновь пронзила его. - Будь ты проклят! – кричала Амалия в след уходящему Тики. – Слышишь?! БУДЬ ПРОКЛЯТ! ТИКИ! БУДЬ ПРОКЛЯТ!       Он медленно спускался по длинной лестнице вниз к выходу. Опустошённый. Разочарованный. Преданный. Изнутри на части разрывала отчаянная злоба, а ненависть уже практически полностью поглотила остатки его души. Все женщины одинаковы! Стоит только найти вариант получше, побогаче, как они тут же обещают любовь и верность уже другому!       Убирая попутно револьвер в карман сюртука, Тики направлялся к выходу, покидая дом Амалии Колл. Было абсолютно безразлично, что слуги в ее доме прекрасно слышали выстрелы, и что на следующее утро в его пафосный игорный дом «Падший Ангел» ворвется полиция с арестом за убийство француза-маркиза. Однако же месть стоит подавать холодной, безразлично ухмыльнулся про себя мужчина. Было приятно увидеть неописуемый ужас на лице хорошенькой блондинки-вдовы, так ловко водившей его за нос, ради решения своих финансовых проблем. Тем более было приятно, разрушить все надежды на отличный брак и хорошую партию, убив несостоявшегося в этой роли жениха прямо в ее спальне. Послышался торопливый стук каблуков Амалии, по всей видимости, торопившейся нагнать непрошенного гостя. Разве у нее еще осталось желание вести с ним разговор? Нахмурившись, Тики медленно обернулся. - Что там еще?       Молодая женщина бежала вниз по лестнице, что-то придерживая в правой руке. Ее лицо перекосило отчаяние и жгучая ненависть к бывшему любовнику, спрятанное за складками юбки ярко блеснуло в свете окружающих свечей. Занесенная над головой рука твердо сжимала нож, а в голубых глазах Амалии пылало явное намерение отомстить. С криками она накинулась на него, нещадно пытаясь поразить своего врага, отнюдь все усилия были бесполезны. Тики жестко сжал занесенную с ножом руку Амалии, намереваясь просто вырвать оружие из ее рук. Сверкая в свете свечей, лезвие под действием противопоставленных сил то и дело меняло свое направление, стараясь определить, чья жизнь оборвется в следующий момент. - Брось нож! – прикрикнул на Амалию Тики, захватив вторую руку девушки в свой плен и прижимая ее тело к периллу. – Брось нож, дура! - Ненавижу тебя!       Прошипела Амалия, из последних сил рванув правой рукой. Лезвие ножа слегка прошлось по руке Тики, инстинктивно заставив того одернуть свою руку и отступить в сторону, затем оно по инерции вонзилось в тело женщины. Удивление и боль застыли в ее глазах, ноги, словно ватные, постепенно подкашивались, а тело спускалось вниз по периллу.       Только сейчас к Тики пришло осознание о том, что он натворил. Спохватившись, мужчина в ту же секунду бросился к распластавшейся на ступеньках Амалии. Воткнутый достаточно глубоко под углом нож, торчал под грудью женщины, не оставляя никаких сомнений, что пострадавшая не выживет. Все же мужчина питал некоторые иллюзии на этот счет. - Эй, кто-нибудь! Вызовите врача! Немедленно! – крикнул Тики, оглядываясь по сторонам, где то же должны стоять и прятаться по углам ее трусливые слуги. – ВРАЧА НЕМЕДЛЕННО!       Как и предполагал Тики, кто-то из слуг действительно прятался где-то поблизости, посему в следующий момент, тишину нарушили удаляющиеся легкие постукивания каблуков, должно быть, ее экономки. Слуги редко используют парадный вход, условленные для любых целей входить и покидать дом лишь через черный вход. Отнюдь пусть даже хозяйка дома серьезно ранена, а до ближайшего выхода рукой подать, тем не менее, кто бы это ни был, но этот человек предпочел оставаться вне поля зрения лорда-убийцы.       Амалия не сказала ему больше ни слова. Глаза молодой вдовы оставались закрытыми вплоть до последнего ее вздоха, не желая созерцать склонившегося над ней убийцу. Хрупкое тело обмякло в руках Тики, а багряная кровь пропитала перчатку. Медленно разворачивая руку ладонью перед лицом, мужчина заворожено смотрел на пропитанную в крови Амалии перчатку.       Убийца. Словно выстрел, данное слово прозвучало в голове Тики, вызывая мелкую дрожь во всем теле. Теперь я убийца! Изнуряюще шептал внутренний голос, заставляя мужчину глубоко раскаяться в содеянном. Только сейчас Тики осознал, что не желал никому смерти: ни предавшей его любимой женщине, ни ее любовнику. Однако что-то неподдающееся объяснению вынудило. Словно бы кто-то внутри него всего лишь на некоторое время взял вверх над Тики, навязав отчаянные мысли, и желание отмщения, сделав все его руками и на его глазах…       Реалистичное видение растворялось перед глазами Тики, преобразовываясь из элегантно обставленного особняка Амалии в темные комнаты убежища Ноев, едва освещаемыми парящими в воздухе свечами. Жадно всматриваясь в свое окружение, мужчина отметил про себя, что находится все также в обеденной комнате практически в полном одиночестве. Хотя нет. Акума-слуга, вытерев досуха стол, запачканный вином, на четвереньках принялась вытирать пятна на полу, едва различимые в кромешной темноте.       Перед лицом Тики так и осталась вытянутая ладонью вверх рука, и одному только акуме известно, сколько времени мог пялиться на испачканную перчатку. Как странно и глупо должно быть он выглядит сейчас! Передернувшись, мужчина в ту же секунду содрал с руки перчатку, откинув от себя подальше, словно бы это и было решением сложившейся проблемы. Однако, даже лишившись своего одеяния, рука так и осталась запачканной в липком багровом напитке, так напоминающем кровь. Вход пошли даже салфетки. Только сейчас Ной Удовольствия начал понимать свою «нелюбовь» пачкаться в крови своих жертв. Не эстетичность, ни принадлежность к аристократии, а именно желание самого носителя забыть, стереть из своей памяти то, что разрывало его душу на части. Очередной ком подступал к горлу, мешая нормально дышать, а виски все также донимала тупая боль. Чертова рыжая девка! Повторял про себя, мужчина, пытаясь очистить свою руку. - Не притворяйся! И не лги себе…- сам по себе голос Роад вновь зазвучал в голове Тики, навевая ему воспоминание о том приватном разговоре между ними. - Память носителя постепенно восстанавливается, верно?       Не было смысла отрицать очевидное – Роад права! Понимал мужчина, обессилено сжимая руками виски, пытаясь унять зудящую боль. Носитель? Разве душа носителя не разрушается, когда пробуждаются гены Ноя? Разве могут воспоминания бывшего владельца тела досаждать ему? Почему?! Снова и снова задавал себе вопрос мужчина, а голос Роад продолжал вторить его мыслям. - Когда придет время, дядя, прошу Вас сделать верный выбор!...