Священник по имени Виктор

«Давай поиграем немного», — гласило входящее сообщение от Виктора. Юри нежился в кровати и никак не хотел сегодня куда-либо идти. Тренировок у него в этот день не было, можно было позволить себе маленькую радость в виде ничегонеделания. Но, видимо, у Вити немного другие планы. Всё же раскрыв нормально глаза, Кацуки набирает ответное сообщение. «Милый, мне уже стоит тебя бояться?» Юри оставляет лежать свой телефон на кровати, а сам ленивым шагом направляется в ванную комнату. Намочив лицо слегка тёплой водой, Юри приходит в себя и начинает чистить зубы. Он это делает слишком медленно, обдумывая параллельно всевозможные планы. Они с Виктором живут вместе уже полтора года, и за это время их дела даже пошли в гору: Виктор успешный бизнесмен, а Юри топовый тренер по катанию на льду, в очередь к которому записываются за два месяца вперёд. Личная жизнь тоже играет всевозможными красками: бывают как положительные моменты, так и отрицательные. Маленькие ссоры, ничего значительного, но как заглаживает свою вину Виктор — отдельная глава, если не книга. Вот только в этот раз косяк числится за миловидным и обаятельным Юри (не ну будто не так)?). Вот и ссыкует сейчас младший, ибо ждёт любой пакости со стороны Виктора, либо какого-нибудь извращённого желания. Нет, он, конечно же, не против, но… Всегда есть но. Умывшись, Юри вновь возвращается в комнату, хватает свой телефон и следует на кухню. Заваривает себе крепкий кофе и открывает диалоговое окно со старшим. «Всё, что тебе необходимо, находится на журнальном столике. В гостиной. И будь хорошим мальчиком, Юрочка, послушайся старших хоть раз». Кацуки нервно сглатывает слюну — кофе пить резко перехотелось. Самый простой человеческий интерес берёт верх над темноволосым, и парень тут же направляется в гостиную. И действительно, на маленьком журнальном столике лежит коробка среднего размера. Парень осторожно присаживается на кресло и корпусом подаётся вперёд, стараясь разглядеть «подарок» ближе. Уложив коробку к себе на колени, парень принимается открывать её. Как только взору открылось содержимое, младший краснеет и тяжело вздыхает — если это то, о чём он думает, то Виктора точно по праву можно будет назвать самым извращённым извращенцем. Юра прикрывает коробку крышкой и ставит на место, поднимаясь с насиженного места и возвращаясь обратно к себе в комнату. Телефон в руках снова вибрирует — наверняка очередное сообщение от Виктора-извращенца. «Ровно в 18.00, Юрочка. Ты на коленях, спиной к двери, в этом костюме ждёшь меня в нашей спальне» И действительно, на экране высвечивается входящее SMS от старшего, а Юри вновь тяжело вздыхает, ибо, кажется, его догадки всё-таки верны: Виктор прихватил костюмчик из секс-шопа и теперь горит желанием увидеть сие произведение швейной фабрики на младшем. ***************************************************************************** Кацуки волнуется. Юри не знает, куда себя деть, потому что до прихода Виктора остаётся минут сорок пять, не более. Пора бы подготовиться, но у младшего начинается нечто наподобие истерики, и успокоиться он не в силах. Зайдя в спальную и прихватив с собой заветную коробочку с сюрпризом, Юра ставит её на кровать, а сам скидывает с себя все домашние вещи. Достаёт содержимое и тут же краснеет — надо бы привыкнуть ко всем этим штучкам, но, увы, — пока ещё дико. Ровно в 18.00, как и гласило сообщение старшего, Кацуки присаживается на колени, складывает ладони вместе, поднося их к груди, будто бы молится, и прикрывает глаза. Щелчок замка и звук прикрывающейся входной двери заставляет парня прийти в себя, и теперь Юри ожидает своей участи. Виктор появляется в дверном проёме очень тихо, почти не дышит, оглядывая голодным взглядом Кацуки. Старший подходит к кровати, ухмыляется, а затем обходит Юру и встаёт прямо напротив него. Темноволосый поднимает голову и удивлённым взглядом оглядывает Никифорова, незаметно прикусывая нижнюю губу: на старшем костюм священника. Виктор Никифоров — грёбаный священник! И это капец как смущает. Кацуки сглатывает, тяжело вдыхает воздух и низко проговаривает:  — Святой отец, я согрешил. На самом деле, эта фраза была прописана на листочке, что лежала в коробке. Юри честно думал, что это просто так, он считал, что старший не додумается нацепить на себя костюм нечто святого, но когда он развернул свой — пиздец снова обрушился на него. Виктор сейчас выглядит довольным. Оглядывая свой «подарок» на теле младшего, скользит внимательным взглядом и присаживается на кровать, похлопывая себя по коленке и подзывая Юри. Кацуки послушно приближается к старшему и, присев на колени, покорно смотрит в глаза.  — Этого не достаточно, мой мальчик. Ты должен как следует… — Никифоров делает небольшую паузу, пока задирает подол альбы, — … свои грехи зализать, — пошлая ухмылочка украшает лицо старшего. Кацуки ни капли не удивлен, он сглатывает слюну, когда перед глазами возникает уже возбуждённый член старшего — Виктору явно пришлись по вкусу игры с переодеванием. Витя раздвигает свои ноги, ещё выше задирает альбу и позволяет младшему усесться между своих ног. Юри послушно приближается, смущённо опускает взгляд на возбуждение «грязного извращенца», а затем холодными пальцами касается плоти, смыкая их на члене. Проводит ладонью по всей длине, до основания, а затем корпусом подаётся вперёд и кончиком языка касается головки, слизывая капли предэякулята. Виктор запрокидывает голову назад, одной рукой упирается в мягкое покрывало на кровати, а второй зарывается в темные волосы, чуть сжимая их. Кацуки раскрывает ротик шире, стараясь насадиться им как можно глубже, время от времени ведёт языком по всей длине и помогает себе рукой, лаская яички и мошонку. Старший шумно вдыхает воздух, слегка рычит и сильно жмурит глаза.  — Глубже, детка, я не верю в искренность твоего искупления греха, — Витя сильнее надавливает на затылок, и младшему приходится заглотнуть член почти до основания. Парень активнее двигает головой, берёт член за щеку и ускоряет движение руки, стараясь сделать как можно приятнее Вите.  — Да, вот так… Папочке нравится. Продолжай… — голос старшего хрипит от сильного возбуждения, да ещё наряд младшего разыгрывает нехилую фантазию. Младший старательно отсасывает Никифорову, сам постанывает и чувствует, как Виктор весь напрягается. Он отстраняется, ладонью сильнее надрачивает себе, а Юри, высунув кончик языка, покорно ждёт, когда кончит старший. Когда вязкое семя попадает на лицо, Юри собирает его пальцами и старательно облизывает их, при этом смотря прямо в глаза Виктору. «Грязный извращенец-Виктор» поправляет младшему головной убор, а затем резко дёргает на себя, и теперь Юри лежит на кровати, на животе. Виктор, закусив губу, вновь оглядывает темноволосого, параллельно стягивает с себя слишком жаркий костюм священника, а затем хватается пальцами за подол чёрного длинного платья и тянет его вверх. На Кацуки грёбаный костюм монашки, с головным убором — всё как полагается. Но есть парочка приятных сюрпризов. Когда чёрная ткань поднимается, взору старшего предстают ножки Юри, обтянутые в чёрный капрон в крупную сетку. А когда оголяются упругие ягодицы младшего, Виктор взглядом ловит анальную пробочку. Одним движением хуйпоймикакогоцветаволосый освобождает Юры от одежды и головного убора, оставляя только в чулках и с пробкой в заднице. Лицо Кацуки почти бордового цвета, а ещё он ужасно возбуждён, но старательно прикрывает свой стояк ладонями. Никифоров снова укладывает его животом вниз на кровать, сам опускается на колени и ладонями оглаживает ягодицы, слегка их сжимая.  — Ты такой грязный и порочный, нужно срочно очистить тебя, детка. Старший ладонями разводит ягодицы, с блеском в глазах оглядывает анальную пробочку, а затем всё-таки её вытаскивает, теперь уже заворожённо наблюдая за пульсирующим колечком мышц. Приближается и кончиком языка обводит сфинктер по кругу, а затем толкается им, имитируя толчки. Юри сжимает пальцами покрывало, сильнее лицом утыкается в мягкую ткань и сладко постанывает имя старшего. Виктор цокает языком, ухмыляется и тихо, но достаточно слышно произносит старший:  — Не солнышко (в этом месте хотелось написать «грязный пидр», но не стала), а папочка. Хоть сегодня назови меня так. Попроси меня, котёнок. Кацуки смущается ещё больше, хотя это явно его предел. Он искусал все свои губы, у него тяжелое дыхание и дикое желание прикоснуться к своему члену, но в его положении это не так просто сделать. Младший приподнимает голову, глубоко вбирает воздух в лёгкие и произносит низким голосом:  — П-пожалуйста, папоч-чка…возьми м-мен…меня… И Виктора срывает с тормозов. Он на каком-то автомате находит среди своих вещей на компьютерном столе смазку, быстро выдавливает её на ладонь и распределяет по всей длине члена. Присаживается на кровать и за руку тянет на себя Юри, заставляя того оседлать свои бёдра. Юри послушно присаживается, заводит руку себе за спину и, взяв в ладонь возбуждённый член, начинает на него насаживаться. Сразу до упора, низко при этом простонав. Виктор придерживает его за талию, болезненно сжимая пальцами, тяжело дышит и бёдрами подмахивает навстречу. Юри скачет на нём, ладонями держится за плечи старшего, громко стонет и закатывает глаза от удовольствия, когда головка члена проезжается по простате. Виктор не выдерживает. Он откидывается спиной на кровать, утягивает за собой темноволосого и крепко прижимает к себе, продолжая совершать фрикции. Витя усиливает амплитуду своих толчков, а Юра сладостно постанывает ему на ушко, губами лаская мочку и кончиком языка играясь с круглой серьгой. Кацуки весь взмок, дыхание перехватывает, а Виктор всё ещё активно вбивается в него, теперь втрахивая в кровать. Младший лежит в раскрытой позе, а Виктор закусывает губу, разглядывая такого сейчас пошлого и развратного Юрочку. Вплотную прижимается к нему и целует-целует-целует. Сминает губами чужие, кусает, ласкает кончиком языка, продолжая вбиваться в податливое тело. Юри чувствует, как сердце готово выпрыгнуть из груди, постанывает в поцелуй и растворяется на атомы, после особо сильного и глубокого толчка Виктора. Старший обессилено заваливается на спину, притягивает к себе уставшего Юри и обнимает, целуя в висок.  — Знаешь, котёнок, срочно нужно снять эти чулки, иначе я не успокоюсь, и мы всю ночь будем трахаться, — мягким тоном произносит Виктор и тянется ладонью к ножкам Юры, чтобы скорее стянуть проклятый капрон. Кацуки устало улыбается, но лупит Витю по ладони, усмехаясь. Вновь натягивает чулки на место, ведь старший успел немного стянуть дырявую ткань, коварно улыбается и поднимает попку, призывно ею виляя и становясь на колени. Виктор сглатывает, заворожённо наблюдает за младшим и ощущает, как член наливается кровью и прижимается к животу, вновь требуя разрядки.  — Я такой плохой, святой отец, я снова согрешил. Думаю, что меня нужно наказ… — Юри останавливается, прикусывает губу, его щёки пылают от смущения, но это не мешает ему повернуться задницей к Виктору и томно проговорить дальше. — Накажи меня, папочка. Повоспитывай меня. И Виктор повоспитает. Так повоспитает, что когда Джей заглянет к ним в гости и обнаружит недееспособного Кацуки, всё поймет без слов. Виктор зверь в постели, и Юри в который раз убеждается в этом. конец