Искушение Евы

Давай дадим волю чувствам, не думая о последствиях, Позволь поцеловать тебя под проливным дождём... Саундтреки- Lana Del Rey- Born To Die The Neighbourhood- Void Едва могу открыть глаза. Голова пульсирует, тело ноет, а сама я чувствую себя так, будто меня переехал грузовик. Щупаю пальцами виски, сдавливая их, будто так могу собрать голову воедино. За окном сияет ослепительное солнце Невады, и даже если я проспала неделю, то мне нужно еще две. Ночь медленно всплывает в памяти. Алкоголь. Билл. Утаскивание его в коридор, долгий поцелуй. После снова алкоголь и разговоры, много разговоров. Медленные танцы в переполненном зале клуба, в который мы переместились после бара. Море разноцветных огней над нашими головами. Его большие руки на моей талии и горячее дыхание на шее. Мои совершенно бесстыдные движения бедрами на уровне его паха. Вспышки обнаженной кожи в темноте номера, движение тел на постели и оргазмы, которые продолжались один за другим. Вздрагиваю от приступа тошноты, понимая, что это самое сильное похмелье за всю мою жизнь. Любое движение - пытка. Чувствую смертельную жажду, и это отвлекает меня от того, что я абсолютно голая. И одна. Некоторые участки моего тела слегка саднят. Когда мне удается сесть, вижу, что большая часть постели на полу, а в номере будто прошел торнадо. Осматриваюсь, пытаясь собрать мысли воедино и восстановить хотя бы какие-то отрывки прошедшего вечера в памяти. Не знаю, где Билл. Не знаю, где девчонки, но чувство тревоги заполняет мое сознание, когда взгляд падает на кисть левой руки. Меня начинает трясти, и я не могу остановить это. Это не просто из-за бушующего похмелья или осознания того, что я провела ночь с незнакомцем и большую часть этого не помню, не из-за состояния номера: лампа разбита, зеркало перепачкано следами от рук, пол усыпан одеждой, подушками и слава Богам обертками от презервативов, это не из-за темных пятен от колы, разлитой по всему ковру в комнате и не из-за синячков, которые я вижу на моих бедрах. Я дрожу из-за тонкого золотого кольца на безымянном пальце левой руки. Меня трясет, потому что... какого хрена я не понимаю откуда на мне кольцо, которое выглядит, как обручальное, и главное, почему я не могу вспомнить, как мы это сделали? Единственная вещь, которую я помню после того, как утащить Билла в номер прошлой ночью это алкоголь, много алкоголя и флирт вперемешку с поцелуями. Вспышка езды на лимузине. Крики Лорен из окна и широкая улыбка Андерса. Целующиеся Кейт и Винсент, или Герхард? Вспышки камер, шампанское и секс, много секса. Не могу больше терпеть тошноту и бегу в ванную, мне плохо, и я опускаюсь на колени на холодный кафельный пол. Алкоголь превращается в ядовитое напоминание всех моих грехов, совершенных этой ночью, безмолвно наказывая меня за беспечность. Принимаю душ, смывая размазавшийся макияж и отвратительные запахи табака и пота. Чищу зубы. Смотрю на себя в зеркало ненавидящим взглядом. Выгляжу как дерьмо. Моя шея и грудь покрыты фиолетовыми засосами, а рот выглядит так, будто я сосала им член на протяжении долгих часов вчера ночью, что, скорее всего, так и было. Я едва могу притрагиваться к своим соскам, а боль, которую чувствую у себя между ног, просто адски жгучая. Выхожу из ванны и натягиваю на себя черную футболку и рваные джинсы из первой сумки, о которую споткнулась. Беру из холодильника бутылку воды и выпиваю почти залпом. Едва могу ходить и падаю на пол, когда стараюсь поднять телефон. Он разряжен, и я, ругаюсь, пытаясь найти зарядку. - Лорен? - кричу, вздрагивая от хриплости своего голоса. - Терра? Кейт? Но огромный люкс абсолютно тих. Куда, черт возьми, они подевались прошлой ночью? И в порядке ли они? Меня снова тошнит, и я осторожно опускаюсь на диван, пытаясь успокоить желудок. После этого снова лезу в холодильник и достаю банку имбирной содовой. Выпиваю ее почти залпом, вытирая тыльной стороной ладони остатки на подбородке. Просто ненавижу то, какой становлюсь, стоит мне напиться. Я не смогла проконтролировать себя вчера, поэтому натворила глупостей. Но даже не это хуже всего. И даже не то, что мы разгромили номер. И не то, что я хочу увидеть его также сильно как и девчонок. А то, что я знаю, что сегодня вечером мы покидаем Вегас. Обуваюсь, и в мои мысли проскальзывает тоненькая ниточка воспоминаний. Мои руки на раздетой груди Билла, толкающие его на диван и то, как я сажусь на него сверху. Его ухмылка, когда я почти стону, гладя кубики на его прессе. Я вела себя будто наркоманка, которая, наконец, дорвалась до заветной дозы героина. И если бы я вправду завела себе кого-нибудь раньше, как того советовали Лорен с Кейт, то не вела бы себя вчера так ненасытно. Где он может быть, черт возьми? Может, вернулся в свой номер? Или завтракает где-нибудь? В любом случае я надеюсь, что он еще в Вегасе, иначе у меня крупные неприятности. Выхожу из номера и после нескольких болезненных минут раздумья стучу в дверь соседнего люкса. После повторной попытки и абсолютной тишины в ответ, решаю поискать его в ресторане в холле нашего отеля. После тошнотворной и тревожной поездки в лифте я, наконец, добираюсь на нижний этаж. За инсталляциями в виде деревьев, вдоль стеклянной стены я замечаю парней, сидящих за столом, но девчонок с ними нет. Они спорят, кричат и жестикулируют, выглядя сердито, но затем начинают смеяться. Ни один из них, кажется, еще не отошел от нашего грандиозного, немного преступного веселья. Чувствую, как мои плечи расслабляются самую малость, удостоверившись в том, что где бы ни были девочки, они в безопасности. Замявшись у входа, игнорирую бойкую метрдотель, которая уже дважды спросила, нужен ли мне столик. Моя головная боль вернулась, и будем надеяться, что однажды мои ноги начнут двигаться, и она отстанет. Билл поднимает взгляд и видит меня, его улыбка исчезает на секунду, но затем ее подменяет что-то более сладкое, чем улыбка. На меня находит радостное облегчение. Она показывает все, открывая нас, словно на ладони. Винсент с Андерсом оглядываются через плечо и смотрят на меня. Герхард что-то говорит им, но я не слышу этого. Подхожу к ним. Билл не отрывает от меня взгляд, и какого черта он выглядит таким довольным? Его волосы еще влажные после душа, и несколько прядей падают на лоб. - Привет всем. А где девчонки? - спрашиваю, выпрямляя спину. Винсент указывает подбородком на лифт в холле. - Спят. Или может быть завтракают где-то, - его акцент не такой сильный, как у брата. - В нашем номере их нет. - Мы расстались с ними несколько часов назад, они были в порядке, - добавляет улыбающийся Андерс. - Если увидим их, скажем, что ты здесь. - Спасибо, - отвечаю, вспомнив о телефоне, оставшемся в номере. Черт, чувствую себя отвратительно. Не знаю, что говорить и как вообще реагировать на новые обстоятельства с этими незнакомыми людьми. Чувствую просто смертельную необходимость поговорить с Биллом наедине. - Ну что ж, мы, пожалуй, пойдем, поплаваем в бассейне, - явно прочитав мое желание по лицу, наконец, выдает Винсент и все трое поднимаются и направляются в сторону выхода. Мой живот нервно сжимается, когда я сажусь напротив Билла, сидящего в расслабленной позе. Видимо, пока мы были разделены, или правильней сказать пока я была в отключке, я забыла какой эффект он производит вблизи. Нервные окончания, казалось, поднимаются на поверхность кожи в жажде касаний его рук. - Доброе утро, - приветствует он. Его голос хриплый и тягучий, как расплавленный мед. У него под глазами темные круги и его кожа немного бледная. Учитывая, что он спал меньше меня, все равно выглядит лучше. - Доброе утро, - откидываюсь на спинку стула, повторяя его позу. - Я увидел, что ты идешь и заказал тебе апельсиновый сок и то, что вы, американцы, называете кофе. - Спасибо, - вздыхаю из-за пульсирующей боли между ног и вздрагиваю, содрогаясь всем телом. Билл замечает это. - Не хотел будить тебя. По-моему, мы спали всего пару часов. - У меня такое чувство, что я вообще не спала, - отвечаю, скользя взглядом по его лицу, а потом добавляю. - Если честно, после того, как я не нашла тебя в вашем номере, со мной случилась небольшая паническая атака из-за того, что я подумала, вдруг ты покинул город. - Я был уверен, что закончу с завтраком раньше, чем ты проснешься. Но в любом случае я бы никуда не уехал, не поговорив с тобой, Ева. - Отвечает Билл, опуская глаза на засосы, которые оставил по всей моей груди и шее. Пытаюсь прикрыть горло дрожащими руками, и затем он начинает негромко смеяться. Роняю голову на мои скрещенные руки на столе и мычу. Больше никогда не буду пить. - Об укусах... - начинает он. - Да? - Ты умоляла меня кусать тебя. Молчу, медленно прикрывая глаза. - Ты была очень убедительной, - он усмехается. - Я не мог отказать тебе и с радостью выполнял все твои просьбы. - У нас явно была дикая ночка, - отвечаю, глядя на его белую футболку, обтягивающую широкие плечи. Поднимая голову, благодарю официантку, которая ставит горячий кофейник рядом со мной. - Хочешь знать подробности? - Да. - Ты что, совсем ничего не помнишь? - Помню смутно, - смотрю, как он наливает мне кофе, и часы с кожаным ремешком на его запястье показывают почти полдень. Вспышка взрывается в моей голове. Мы врываемся в гостиничный номер, смеясь и падая на пол в прихожей. Он, играючи, переворачивает меня, проверяя наличие царапин, целуя вдоль шеи, спины, бедер. Раздевает меня пальцами, зубами и словами, при этом целуя кожу. Менее ловко, я нетерпеливо срываю с него черную футболку. Когда смотрю вверх и встречаюсь с ним глазами, он улыбается мне. - Если что, я тоже чувствую сегодня любые признаки нашего, как бы это выразиться, веселья. Мое лицо вспыхивает, и в тоже время желудок делает кульбит. Это не первый раз, когда я слышу такой комментарий. Билл морщит нос выражение, которого я еще не видела, является изображением очаровательного замешательства. - Кажется, я была очень придирчивой? Мне немного, хотя да, мне сложно угодить, - думаю, он прекрасно понимает, что я имею ввиду. - Перестань. Тебе не за что оправдываться. Ты же живой человек, и иногда для этого требуется время. Я наслаждался выяснением того, как доставить тебе удовольствие, - он морщится, выглядя еще более раскаивающимся. - И боюсь, что тот, кто был требовательным, был я. Я напился. Кроме того, мы хотели больше и больше после каждого раза. Я чувствую себя так, будто сделал приблизительно миллион отжиманий. Как только он выдает это, я понимаю, что это правда. Даже сейчас мое тело ощущается словно инструмент, на котором искусно играли часы напролет этой ночью, и кажется, мое желание исполнилось: я получила другую жизнь на ночь. Жизнь женщины со страстным, внимательным любовником. Под дымкой похмелья, чувствую себя удовлетворенной, чувствую нирвану, которая проникла в каждую клеточку моего тела после ночи в его объятьях. Помню, как иду к дивану в гостиной после того, как Билл заканчивает то, что начал в прихожей люкса. Ощущение его рук, когда он отодвигает мое белье в сторону, скользя пальцами туда-сюда по моей чувствительной, разгоряченной коже. - Ты такая мягкая, - шепчет он между поцелуями. - Нежная и влажная, я боюсь, что потеряю рассудок от этого маленького, сладенького тела, - его рука дрожит, и он замедляется, потянув мое нижнее белье вниз по ногам и снимая его, бросает на пол. - Сначала я доставлю тебе удовольствие, потому что знаю, что когда войду в тебя, то потеряю над собой контроль, - продолжает он, посмеиваясь и щекоча мои бедра, покусывая подбородок, в то время как его рука путешествует вниз по животу, к середине моих бедер. - Скажи, когда станет ахуенно. Я сообщила ему об этом почти немедля, когда он ввел в меня палец, поглаживая им мои ставшие до невозможности чувствительными стенки изнутри, пока я не начала дрожать и умоляюще тянуться к его штанам. Я неловко залезла туда рукой, не расстегивая джинсы, желая только почувствовать его пульс в руке. Вздрагиваю от того, что мое тело помнит первый оргазм, и как он не унимался, вытягивая из меня еще один, пока я не оттолкнула его, скатилась с дивана и не взяла его в рот. Но я не помню, чем это завершилось. Думаю, он кончил. Внезапно я начинаю паниковать. - В гостиной ты...? Его глаза расширяются, прежде чем в его глазах вспыхивает веселье. - Что? Моя очередь морщить нос. - Ты знаешь, о чем я. Он наклоняется ближе ко мне. - Не знаю. Дьявол. - Нет, ты знаешь, что произошло. - Может, я забыл? Может, я хочу услышать это от тебя. Закрываю глаза, и мои мысли возвращаются к ковру, впивающемуся в мои голые коленки, так как изначально я приспосабливалась к его ширине в моем рте, его рукам в моих волосах, подрагивающим бедрам под моими ладонями. Когда открываю глаза, он все еще наблюдает за мной, и сразу же всплывает именно то воспоминание, как выглядело его лицо, когда он в первый раз кончил мне в рот. Тянусь к своему кофе, поднося его к губам, и делаю огромный, обжигающий глоток. А потом помню, как он перенес меня в спальню. Билл дико целовался и вылизывал все мое тело. Помню, как мы рухнули с кровати на пол, снеся при этом лампу. Помню, как наблюдала, как он раскатывал презерватив на себе, его голый торс, нависший надо мной. Не думаю, что я когда-либо чувствовала себя такой падкой на что-то, как его тяжесть, придавливающая меня сверху. Он был идеален, двигаясь осторожно, даже будучи пьяным, покачиваясь маленькими и равномерными толчками, пока я не начала неистовствовать под ним. Помню громкие стоны, которые он издавал, когда начал приближаться к концу, перевернув меня на живот, кусая за шею. Оставляя одну из многих отметок. Билл разглядывает меня через стол, а его рот растягивается в знающей все улыбке. - Ну? Что я? Раскрываю рот, чтобы ответить, но его озорной взгляд останавливает меня. Вероятно, мы оба вспомнили момент, когда он прижал меня к стенке, вновь толкаясь в меня грубо. Где мы были, что аж очутились у стены? Помню, какой грубый секс был потом, что картина в нескольких метрах на стене сотрясалась, как я говорила ему о том, что чувствую себя идеально. Помню звук падающих и разбивающихся бокалов возле бара, как он скользит своей грудью по моей. Помню его совершенное лицо, его напряженную руку, прижатую к зеркалу позади меня. Боги, сколько раз мы занимались сексом? Чувствую, как мои брови приподымаются. Он выдыхает в свой кофе, и дымка вьется перед ним. - Похоже, мы оба совсем сошли с ума ночью. - Где тебе понравилось больше всего? На диване, на постели, на полу, снова на постели, возле стены или зеркала, а может на барной стойке, или снова на полу? - Тише, - шикаю я, поднося бокал к губам для следующего глотка, более осторожного. Улыбаюсь в кружку. - Ты сумасшедший. - Думаю, моему члену нужен гипс. Смеюсь, стараясь делать это не слишком громко. Но когда подношу салфетку ко рту, улыбка Билла пропадает. Он пялится на мою руку. Черт, черт, черт. У меня на пальце все еще надето кольцо. Машинально смотрю на его руки и вспоминаю, что безбашенный секс, который был у нас прошлой ночью, официально последний из моих проблем. Мы еще даже не начали обсуждать реальную проблему, как расхлебывать последствия пьяной ночки? Это намного проблемнее, чем кончать, используя презервативы, а после вежливо прощаться. Дикую ночь можно официально не регистрировать, если только вы не настолько глупы, чтобы пожениться. Почему же я не сняла кольцо, как только заметила его? - Я не хотела потерять его. В случае, если оно принадлежит кому-то. - Оно принадлежит тебе, - отвечает он. Отворачиваюсь, глядя на соседний столик, а потом начинаю стягивать кольцо, но Билл тянется через стол в успокаивающем жесте и поднимает другую руку. Его палец тоже украшает кольцо. - Не смущайся. Я тоже не хотел потерять его. Это слишком странно. То есть для меня слишком странно. Ощущение, будто накрывает и медленно утягивает волной. Паника охватывает меня от осознания, что мы женаты, и это не игра. Мы живем в разных городах и расторжение брака для иностранных граждан намного проблематичней, чем для других. Я сошла с ума? И сколько это все будет стоить? - Чья это вообще была идея? - спрашиваю, кивком указывая на его кольцо. - Моя. Я сделал тебе предложение, когда мы танцевали. Помнишь? Естественно я ни черта не помню. - Ты согласилась, - продолжает он. - И мы сразу же решили поехать в ближайшую часовню, чтобы обвенчаться. Снова вспышка. Я едва стою на высоких шпильках и почти смеюсь, держа букет из белых роз перед ослепительно красивым Биллом, одетым в черную кожаную куртку и произносящим свадебную клятву. Мягкий свет гирлянд льется на нас сверху, и я наслаждаюсь тем, как он поглаживает пальцами мои запястья. Его голос на удивление четкий и уверенный, а ямочки становятся больше, когда он целует меня после того, как пожилой министр под восхищенные возгласы наших друзей торжественно объявляет нас мужем и женой. - Думаю, нам нужно вернуться туда и аннулировать брак. Когда мы разъедемся, это будет сложнее, - твердым голосом говорю я и отодвигаюсь от стола, нуждаясь в свежем воздухе и подругах. - Подожди. Замираю. - Ты помнишь, в чем ты заставила меня поклясться, когда я положил тебя на постель? Не могу вспомнить слова, только мое тело напоминает мне об удовольствии, когда он поцеловал меня в живот в этот момент, о кончиках его пальцев, которые вытатуировались по всей моей коже, о их блуждании по моим ногам и скольжении внутри меня. - Нет, я не помню. - Понимаю, как это звучит, - говорит он немедленно. - И я вполне психически здоров. Но ты взяла с меня обещание. Мы оба поклялись сохранить наш брак до осени. И я обещал, Ева. Мое сердце пропускает удар и застывает. - Я не могу оставаться замужем за тобой, Билл. Он встает и садится рядом со мной. - Можешь, - шепчет он, и его губы нежно прикасаются к уголку моего рта, а его язык проскальзывает через губы, чтобы распробовать их вкус. - «Хочу любить всю свою жизнь так же сильно, как любил эту ночь», - цитирует он. Мое сердце проваливается, рассыпаясь в животе. Отстраняюсь, смотря в его глаза прямо перед тем, как он наклоняется и прижимается своими губами к моим. Чувствую, что должна быть более осторожной во всей этой ситуации, но эффект, который он производит на меня, не уменьшается. Ни из-за того, что я с похмелья, ни из-за тревожной действительности того, что мы сделали. Он посасывает мои губы, втягивая в свой рот, а затем его язык проскальзывает в мой, и на вкус он как апельсиновый сок и виноград. Его рука сжимает мое бедро, он наклоняется ниже, целуя глубже, дразня меня с хриплым стоном. - Пойдем обратно в номер, - выдыхает он. - Я снова хочу тебя. Как бы опьяняюще он на меня не действовал, пора с этим завязывать. Я и так уже натворила дел и с приходом утра надо включать голову, чтобы развести этот хаос. - Видимо, я много тебе вчера выболтала, - говорю после того, как отстраняюсь и начинаю посасывать и покусывать свою нижнюю губу. По-прежнему немного щиплет, и крошечная, дразнящая вспышка воспоминания о его зубах, языке и пальцах, атакующих мой рот, всплывает в голове. Он ничего не говорит, но его глаза путешествуют по моему лицу, как будто он ожидает от меня понимания, которого добился часами ранее. - Я рассказала тебе о Рее? Работе? Учебе? О своей семье? Кивок. Улыбка растягивает его рот, говоря мне о том, что он все про меня знает. - Это все виски, - говорю я. - А мне кажется, это был я. - Я была пьяна в доску. Я просто забыла себя. Его губы так близко. - Это был я, - настаивает он. Опираюсь на стул позади себя, нуждаясь в пространстве. Это не только удивление обнаружить, что я такая раскованная с ним. Это приятное давление его внимания, необходимость ощущать его руки и рот на себе. Это головная боль, которая возвращает в реальность, где я замужем. Что бы ни случилось, я должна разобраться со всем и единственное, чего я желаю вернуться обратно в постель. - Ощущаю себя немного странно из-за того, что рассказала тебе все, притом не зная о тебе ровным счетом ничего. - На самом деле у нас предостаточно времени, - говорит он, увлажняя языком свои губы. - Пока смерть не разлучит нас. Он еще и издевается надо мной. Смеюсь, радуясь, что мы можем посмеяться над этим. Мне нравится спокойствие, которым он окутывает меня. Это пугает, потому что это прекрасно. Мои ладони покрываются липким потом. Нужно найти девчонок. Нужно понять что произошло. Нужно уходить. - Встретимся в два в вестибюле? Думаю, пары часов нам хватит, чтобы уладить все юридические дела. После этого мне нужно будет быстро вернуться, вечером мы уезжаем в Лос-Анджелес, - дрожащим голосом произношу я, и Билл молчит, глядя на меня. В его глазах миллион эмоций, будто в зеркальном калейдоскопе сменяют друг друга. Это отречение, но он спокоен, пока его взгляд бушует. Хочу ли я, чтобы он продолжил переубеждать меня? Не знаю. Но кислород резко заканчивается в моих легких, когда он уверенно произносит: - Хорошо. Киваю, стремительно поднимаясь, чтобы покинуть его.