Гамак для Мурай

      Мурай нежно поглаживала морщинистую кожу мышечной колонны лифта. Крепко вросшая одним концом в решетчатую нишу лифтовой платформы колонна уходила далеко вверх по бетонной шахте, к торговой площади. «Тише, тише», — прошептала Мурай, втирая в ткани колонны аденозиновую соль. Женщина была одета в тонкое платье из Волокна, красиво лежащее на ее широких бедрах. Ее муж, Сотар, стоял рядом, держа в руках клеточную чашу. Плотный клубок сосудов и хрящей мерно пульсировал, периодически втягивая воздух через белесый клапан. Маленький живой организм, созданный для хранения клеток в ванночках с питательным раствором.       Они находились в лифтовой шахте древнего бетонного космопорта. Лишенный окон и дверей, за сотни лет запустения многоэтажный лабиринт порос лианами и плющом, став домом для Плетельщиков — длиннопалых торговцев Волокном и Тканями.       — Давай продадим яйцеклетку Йоррмау, как и в прошлый раз, — обратилась Мурай к мужу, когда колонна лифта вздрогнула под пальцами женщины и начала медленно сокращаться, проталкивая платформу вверх. — Он платит хорошую цену за детей.       Сотар кивнул в ответ и возбужденно посмотрел на приближающийся сияющий проем торговой площади, размещенной на крыше космопорта. Столько планов на покупки! По Равнине, где Мурай и Сотар построили себе дом, уже несколько дней летали новестники, рассказывая про диковинные товары Плетельщиков.       — Я бы взял фотопиявок, если ты не против, — сказал, наконец, Сотар, опустив взгляд на чашу. — Мое зрение уже не то, что раньше, и я бы не отказался от пары паразитов в глазницах.       — Я не против, милый, — Мурай обняла мужа и на минуту замолкла, ощутив тянущую боль внизу живота. Клеточные чаши не слишком аккуратный инструмент для извлечения яйцеклеток. — Нам нужно еще взять новых ножей и Волокна для гамака.       Обжитые костяными постройками этажи космопорта неслись мимо пары. Вскоре платформа начала сбавлять скорость и остановилась, став единым целым с крышей космопорта. Торговая площадь встретила Мурай запахом органики, шумом сотен созданий, гомоном Плетельщиков, чьи высокие фигуры легко было заметить в толпе покупателей. Пара шла мимо тентов, под перепончатыми крыльями которых торговцы раскладывали товары. Изящно спроектированные существа сновали тут и там, предлагая попробовать расслабляющие соли, позвоночных клещей и симбиотические конечности. Один из тентов требовал от торговца еды и отказывался расправлять крылья, его владелец нервничал и кричал на создание под хохот ожидающих открытия покупателей.       — Посмотри, как восхитительно выглядит! — воскликнул Сотар и показал в сторону тента, под которым в кресле из кости и волокна сидел, мелко дрожа, покупатель. Скулы его были черны от вытекшей из глазниц крови, а во впадинах, где еще недавно были глаза, шевелились мясистые черви с затянутыми радужной пленкой тупыми хвостами. Рядом с покупателем торговец искал среди банок с фотопиявками тканевую тряпку — вытереть кровоподтеки у клиента.         — Смотри, есть желто-фиолетово-бирюзовые! — Мурай с восторгом разглядывала колбы с паразитами, — Фарни такие купил в прошлом месяце, говорит, с ними цвета ярче.       — Надо будет взять на обратном пути, — Сотар огляделся по сторонам, подслеповато щурясь. — Кажется, я вижу Йоррмау.       Нескладный, монструозный Плетельщик сидел, окруженный рядами больших заплесневелых стеклянных колб, вставленных под углом в железные башни. Башни гудели. В колбах он хранил клетки, которые покупал в обмен на волокна. По пути к нему паре пришлось пройти мимо распродажи вируса, обновляющего кожу и бедного раба, страдающего от гормонального удара в тени тента. Его хозяин тщетно пытался привести биоробота в чувство, размахивая у него под носом флаконом с феромонами.       Когда Мурай и Сотар подошли к своему покупателю, он молча подался вперед, разглядывая глазами-змеями клеточную чашу в руках мужчины. Плетельщик был огромен — он занимал своим телом все свободное место под тентом. Голова на ребристой, длинной шее качалась прямо перед лицами пары. Йоррмау замер, обдумывая что-то, а затем протянул костлявую руку вперед, откуда-то из глубин тента, указывая на клеточную чашу. В другой руке он держал очень большой клубок Волокон. Больше, чем в прошлый раз.       Мурай посмотрела на Сотара глазами, полными счастья, и подтолкнула мужа вперед. Сотар положил чашу в ладонь Плетельщика и взял клубок, тихо отступая от существа. Йоррмау больше не замечал людей, он пристально смотрел в чашу, шумно дыша шеститактным легочным аппаратом.       — Разрази меня Стерлинг! — крикнула Мурай, хватая мужа за плечи и прыгая от радости. — Мы теперь можем купить хоть весь рынок!       — Да! — Сотар смахнул с руки шелушащуюся старую кожу. — С чего начнем?

***

      Они вернулись на Равнину ближе к закату. Старик Фарни, отгоняя назойливых саблегрудых куропаток от своего крыльца, поздравил Сотара с новыми глазами и предложил как-нибудь спарить их со своими — поделиться выводком с деревней. Матка поселения сидела на мелководье реки, моя в проточной воде растущий из ее живота орган, похожий на клубок бледных узловатых канатов — нервник, которым она сплеталась с инкубаторным телом.       — Матка Агарна! — Мурай поприветствовала женщину с берега. — Мы выторговали большой бурдюк моллюсков для вашего инкубаторного тела! Сделаете нам ребенка как-нибудь?       Матка улыбнулась в ответ и, грациозно развернувшись в воде, отогнала рыбок-чистильщиц:       — Только когда вы образумитесь и перестанете торговать семенами на площади! Но спасибо за материалы, теперь я смогу родить Дерве внучку. Месяц уже тяну, — она звонко засмеялась и стала выбираться из реки — ей нельзя надолго отключаться от тела. Сотар задумчиво посмотрел вслед уходящей и повернулся к жене:       — Йоррмау хорошо заплатил нам за двухнедельного ребенка. Если повезет, мы сможем зачать еще одного уже сегодня, и в следующую ярмарку купим своего крылана. Как тебе идея?       — Она восхитительна, милый, — ответила Мурай, положив ладонь на живот. — Поможешь мне ввести клеточную чашу?