Пьеса одного актера, или Клуб анонимных (и не очень) ненавистников Дазая

Поднимается занавес. Сцена представляет помещение кафе. Свет падает на стоящий посередине стол, за которым сидят трое. Один одет в темный костюм и шляпу. Это Чуя. Второй сидит справа от него, у него темные волосы и бледное лицо. Это Акутагава. Напротив них сидит мужчина в кремовом костюме. Его светлые волосы забраны в аккуратный хвост. Это Куникида. КУНИКИДА (стучит по столу кулаком, привлекая к себе внимание). Я рад приветствовать вас на первом собрании клуба анонимных ненавистников Дазая. Меня зовут Доппо Куникида, и своим единогласным решением я выбрал себя председателем. Пожалуйста, представьтесь, расскажите о себе и о том, что вас сюда привело. (Обводит взглядом присутствующих.) ЧУЯ. Ты прекрасно знаешь, кто мы! К чему весь этот балаган?! КУНИКИДА (раздраженно). К сожалению, знаю, и мне противна сама мысль о том, чтобы сидеть за одним столом с такими отбросами, как вы. Впрочем, предлагаю забыть на сегодня о наших разногласиях, тем более, что у нас есть общая проблема, и имя ей — Осаму Дазай. К столу подходит девушка в форме официантки. Это Люси. ЛЮСИ (меланхолично). Ваш заказ. Люси ставит перед Куникидой чашку с чаем, перед Чуей и Акутагавой — по чашке с кофе. КУНИКИДА. Спасибо. Люси уходит. ЧУЯ. Кстати, почему мы собрались именно здесь? Разве это разумно, учитывая, что ваш офис находится в здании выше? КУНИКИДА (холодно смотрит поверх очков). Учитывая, что мой обеденный перерыв длится всего сорок пять минут, а мне еще нужно успеть в супермаркет за кофе, то это более чем разумно. Чуя понимающе кивает, Акутагава молчит. КУНИКИДА. Итак, давайте, я начну. Я ненавижу Дазая, потому что он — ужасный напарник и совершенно не умеет работать в команде! (Чуя кивает, уже энергичнее). От него одни неприятности! Он вечно опаздывает на работу, приносит с собой фастфуд, который воняет на весь офис, и никогда не выбрасывает мусор! От его вечных интриг можно сойти с ума. А эти его попытки самоубиться и привлечь к себе внимание? Да он просто... просто... ЧУЯ. Вниманиеблядь. КУНИКИДА. А еще он выпивает весь кофе и никогда не покупает новый и, кроме того, вечно занимает рабочий телефон для общения с женщинами! ЧУЯ (бормочет). Как же я рад, что больше не работаю с этим кретином... КУНИКИДА. Итак, пора что-то с этим делать. АКУТАГАВА. Вы всегда можете вернуть его нам, мафии. Там уж мы сами как-нибудь разберемся. ЧУЯ. Размечтался! Помнишь, что случилось в последний раз, когда Дазай оказался у нас в руках? Мне пришлось... (Он громко кашляет. Куникида смотрит с интересом, Акутагава — с презрением.) В общем, неважно, что мне пришлось делать, а из архива тогда пропали важные документы! Второй раз мафия такого просто не переживет. КУНИКИДА. А знаете, мне нравится этот вариант. ЧУЯ. А мне этот вариант не нравится! Давайте уж как-нибудь разберемся с ним на нейтральной территории. АКУТАГАВА. И как вы собираетесь с ним разбираться? Куникида и Чуя отвечают в один голос. КУНИКИДА. Сдать в психушку! ЧУЯ. Прибить, и дело с концом! АКУТАГАВА. Я категорически против. КУНИКИДА (со вздохом). Хорошо. Тогда давайте обсудим все варианты и придем к консенсусу. Для начала все-таки расскажите, почему вы ненавидите Дазая. ЧУЯ. Почему? Уж кто-кто, а ты, как новый напарник Дазая, должен понимать меня как никто другой. КУНИКИДА. Тут даже не поспоришь... Тогда тебе слово, Акутагава-кун. Акутагава хмурится. Со стороны заметно, что воспоминания ему неприятны. Чуя похлопывает его по плечу, Акутагава с раздражением сбрасывает ладонь. ЧУЯ (после непродолжительного молчания). Да что тут, собственно, рассказывать? Он сломал ему психику, воспитатель херов! Этот ублюдок ничего не знает об ответственности! Он что, не читал Сент-Экзюпери?! Подобрал ребенка с улицы, наобещал с три короба, а потом поматросил и бросил. Сбежал, как настоящий трус. Даже объясниться не удосужился! КУНИКИДА. Я думал, ты рад, что Дазай ушел из мафии... ЧУЯ. Я счастлив, и до сих пор отмечаю этот день как величайший праздник. Но я ведь не полный эгоист. Мне больно смотреть на страдания своего кохая. АКУТАГАВА. Я тебе не кохай. ЧУЯ (не слушая). Бедный ребенок ищет его столько лет. Ведет нездоровый образ жизни, шляется по всяким барам... КУНИКИДА (с подозрением). По барам? А двадцать ему уже есть? АКУТАГАВА (мрачнеет с каждой секундой все больше и больше). Хватит уже обсуждать меня. Мы здесь не для этого собрались. ЧУЯ. Думаешь, кто-то рискнет спросить у него ID? А если рискнет, то останется потом в живых? (Задумывается.) Вообще-то пару лет назад кто-то рискнул, и в Йокогаме после этого стало на несколько баров меньше. Воцаряется молчание. КУНИКИДА (откашливается). Я сделаю вид, что ничего не слышал. ЧУЯ. Так вот, о чем я? Ах да. Шляется по барам, ищет там Дазая. КУНИКИДА. И как? ЧУЯ. Да никак! Я говорил ему — в барах искать бесполезно. Пусть лучше поискал бы в букмекерской конторе, БДСМ-клубе или в квартале красных фонарей. Акутагава хмурится и бросает на Чую неприязненный взгляд. КУНИКИДА (в сторону). Надо будет взять на заметку. Теперь понятно, почему Дазай вечно на мели... (Чуе и Акутагаве) Полагаю, главная проблема Дазая заключается в его неорганизованности. Беспорядок в голове — беспорядок везде: на работе, дома, на улице... ЧУЯ. Да нет, дома у него вполне прилично. В спальне бардак, конечно, но оно и неудивительно, учитывая... (Замечает удивленные взгляды и обрывает себя на полуслове.) Ну, по крайней мере, он мне так рассказывал. Когда мы... виделись на последнем задании. КУНИКИДА (язвительно). Неужели вы успели поболтать, пока убегали от вооруженной охраны? ЧУЯ. Да, в том здании такие длинные лестницы, что и не то еще можно успеть. КУНИКИДА. Я даже не хочу знать, что ты имел в виду. АКУТАГАВА. И почему он не ходит по таким лестницам со мной?! Чуя и Куникида неловко переглядываются. Воцаряется тишина. Куникида пьет чай и поправляет очки. КУНИКИДА. Неразборчивость в связях, несомненно, — еще одно доказательство расхлябанности. Дазая необходимо перевоспитать. Будь моя воля, я бы заставил его приходить на работу к восьми ноль-ноль и ни минутой позже! И запретил бы есть в офисе разную дрянь и таскать мой кофе! А еще я бы отправил его драить туалеты! И никаких бинтов — все равно от них никакой пользы, одни деньги на ветер! ЧУЯ. Согласен. Слов нет, как заебали его бинты... А сколько времени уходит на то, чтобы их размотать! Нет, первые раз пять... да что там, даже десять, это довольно кинково, но потом... АКУТАГАВА. Что? КУНИКИДА. Что? ЧУЯ (откашливается). Так о чем это я? Вообще-то, насчет перевоспитания — интересная идея. Иногда я представляю, как Дазай висит, привязанный к потолку... (Запинается под взглядом Куникиды.) Нет, это не то, что ты подумал! КУНИКИДА. Я вообще ничего не думал. Что за извращения у тебя на уме? ЧУЯ (раздраженно). Никаких извращений! Привязать его к потолку вместо боксерской груши! Вот что я имел в виду. Синяки, сломанные кости, торчащие наружу, кровища, хлещущая из ран... Можно будет отрабатывать на нем приемы тхэквондо, каратэ и шиацу... АКУТАГАВА. Шиацу?! ЧУЯ (поспешно). Я имел в виду джиу-джитсу. КУНИКИДА. А это неплохой вариант, учитывая способность Дазая... Грубая физическая сила вполне может подействовать. ЧУЯ. Скорее он обрадуется, сраный мазохист... КУНИКИДА (с отвращением). Что? АКУТАГАВА (с волнением). Что-о?! ЧУЯ (смешавшись). Это я так, для красного словца... В общем, предлагаю его связать и испробовать на нем что-нибудь из китайских пыток. Я как раз недавно читал про пытку бамбуком. Если в этом месяце останется лишний бюджет, то я могу попросить отдел снабжения заказать мне пару саженцев из Китая... Только представьте: острые колья, растущие вверх со скоростью более метра в день. Они продырявят Дазаю брюхо, кишки вывалятся наружу... Кровь будет хлестать фонтаном, но этот ублюдок умрет не сразу, а еще два-три дня помучается. О-о-о, это будет расплата за то, что он издевался надо мной все эти годы, за то, что обзывал меня коротышкой, насмехался над моей шляпой, пускал слухи о том, что я работал в борделе у сестры Коё... Что? Акутагава и Куникида переглядываются, Акутагава опускает глаза, Куникида откашливается и делает глоток из чашки. КУНИКИДА. Ничего. Я никогда особо не верил этим слухам. ЧУЯ. А еще можно попробовать на нем «Колыбель Иуды». Слышал, в средневековье эта пытка пользовалась огромной популярностью... АКУТАГАВА. Что за «Колыбель»? ЧУЯ. Ну, это когда мы растянем Дазая над острой пирамидой, которая вопьется ему в задницу, и будем постепенно натягивать на острое навершие... Только представь, как его кровь оросит заточенные грани, окрасит пол багряными брызгами! КУНИКИДА. Я ни на что не намекаю, но у тебя какие-то странные фантазии... АКУТАГАВА. Я бы даже сказал, подозрительные. ЧУЯ (пытается сменить тему). А ты бы что с ним сделал, Акутагава-кун, попадись он тебе в руки совершенно беспомощный? Избил бы? Бросил на съедение пираньям? Приколотил гвоздями к стене? Распял бы на дыбе, наслаждаясь его крикам? Молчание. Медленно гаснет свет. Прожектор выхватывает из темноты фигуру Акутагавы. АКУТАГАВА (задумчиво). Что бы я сделал? Я... я всегда хотел спросить его, почему он так поступил со мной. Может, в этом есть и моя вина? Может, я был недостаточно хорош? Недостаточно силен?.. Я бы припер его к стене... ЧУЯ (одобрительно). Неплохое начало! АКУТАГАВА. ...приковал цепями, чтобы он уж точно не смог удрать. А потом взял бы его *** и сунул бы в ***, добавил бы ***, и снова ***. (Голос Акутагавы становится мечтательнее.) А потом я бы затолкал ему *** в ***, и тогда бы он точно пожалел, что... (Речь не приводится полностью из соображений цензуры и из заботы о душевном здоровье зрителей.) Воцаряется гробовая тишина. Куникида и Чуя во все глаза смотрят на Акутагаву, затем переглядываются. ЧУЯ. Все-таки зря я посоветовал ему искать Дазая в тематических клубах... КУНИКИДА. Вот-вот, совсем испортил ребенка. И этот вариант нам не подходит. Он противозаконный. АКУТАГАВА. А дыба и китайский бамбук, значит, законны? Я уж молчу про «Колыбель Иуды» ... КУНИКИДА. Вообще-то все это тоже противозаконно. ЧУЯ. Ты можешь не участвовать, Куникида-кун. Мы все понимаем, ты связан законом по рукам и ногам. (Довольно фыркает.) Мы вполне обойдемся своими силами. Если хочешь, даже фото потом пришлем. АКУТАГАВА (морщится).Только не селфи. КУНИКИДА (ему в тон). Да уж, пожалуйста. Слышится звон дверного колокольчика и громкие голоса. КУНИКИДА. Подождите-ка... Кажется, этот голос мне знаком... ЧУЯ. Мне он точно знаком! Нужно прятаться! Справа от них появляется Дазай и машет Люси рукой. ДАЗАЙ. Привет! Как делишки? Ацуши не заходил? ЛЮСИ. Нет. ДАЗАЙ. Милая, а как насчет?.. ЛЮСИ (сурово). Нет! Куникида и Чуя в панике переглядываются, Акутагава смотрит на Дазая и порывается встать, но Чуя хватает его за руку и тащит за собой под стол. Куникида вздыхает, потирает переносицу и тоже прячется под столом. КУНИКИДА. Это просто смешно! Мы не можем тут сидеть. Бред какой-то! В конце концов, мы все взрослые люди... ЧУЯ (вполголоса). Предлагаю выбраться через окно в туалете. КУНИКИДА (после непродолжительного молчания). А почему бы, собственно, и нет. Звук шагов. Он приближается, и через несколько секунд возле стола появляется Люси. Она наклоняется и заглядывает под стол. ЛЮСИ. Вам еще чего-нибудь принести? КУНИКИДА (с достоинством поправляет съехавшие очки). Счет, пожалуйста. Люси фыркает, выпрямляется и уходит. КУНИКИДА (шепотом). Итак, первое собрание клуба анонимных... (Чуя выразительно хмыкает.) ладно, теперь уже неанонимных ненавистников Дазая объявляется оконченным. Следующее собрание состоится здесь же, ровно через неделю. Все свободны. Не забудьте — уходим через окно в туалете, по одному. Гаснет свет, занавес опускается.