220 вольт

Недзуми сходил с ума. Во всяком случае, только этим можно было объяснить то обилие мыслей и чувств, которое внезапно посетило его черновласую голову. Зациклились эти дурацкие мысли на мальчишке, который стоял сейчас у маленькой печечки и делал уже приевшийся, но все равно вкусный суп. Стоял парень спиной, и поэтому брюнет спокойно мог созерцать две достаточно интересные округлости, спрятанные за тонкой тканью штанов. Наблюдал за этим Крыс уже довольно долго, как если бы ценитель нашел произведение искусства, и ловил себя на мысли, что тело вспоминает - ему шестнадцать, и предъявляет свое право на сексуальную активность. Гормоны, проще говоря, взыграли. Для самого подростка не было странным, что его тело реагировало на парня, причем конкретно на этого. Если подумать, именно Шион помог ему в трудную минуту, именно это седое недоразумение его приютило, когда весь мир стал против него. И теперь этот несносный чудик был причиной гормонального бунта парня. Впрочем, сам бунт начался давно. Возможно, именно он и подтолкнул Недзуми ревновать этого парнишку к его подружке Сафу и вытаскивать эти аппетитные полушария из серьезной проблемы. "Зато теперь сна и покоя почти лишился," — с легким раздражением и злостью на себя подумал брюнет. Наивность мальчишки не позволяла подростку просто воспользоваться правом сильнейшего, что не было в их мире редкостью. Когда сумасбродный парень видел этот безумно доверчивый, преданный, щенячий взгляд, внутри что-то переворачивалось, и из головы вылетали все мысли об изнасиловании этого чудика. Да и сам Недзуми понимал, что любое его поползновение на Шиона окончится плачевно для их дружбы. Все изменилось после "поцелуя на ночь". Хотя, нет, ничего не изменилось. Внешне. Зато Крыс получил подпитку для фантазии и надежды. И стал втройне осторожен: спали они в одной комнате, так что приходилось контролировать даже сны. Не дай Бог, если брюнет хоть случайно обронит во сне имя своего сожителя, его ж потом живьем съедят распросами "Что тебе снилось?", а он не любил, когда к нему лезли по пустякам. И он ревновал мальчишку ко всем и вся, стараясь на свой манер защитить его от суровой реальности настолько, насколько возможно. Даже порой чересчур, вроде ситуации с этой Сафу. Пока что они сидели смирно и ждали всю информацию о тюрьме, хотя Шион явно был весь на иголках. А сам парень все чаще работал допоздна, стараясь не пересекаться с Шионом — ибо чревато. Но сейчас он был дома, и седовласый стоял у печки, в то время как в темной голове роились не менее темные мысли. И Недзуми, улыбнувшись им, неслышно подошел к своей жертве, пока та выключала печечку и пробовала суп. — Недзуми! — по голосу слышалось, что мальчишка возмущен, хотя Крыс всего лишь придвинулся к нему поближе, подойдя со спины, и положил обе руки на бедра своего сожителя, слегка поглаживая. А сам брюнет наслаждался довольно приятным запахом от волос мальчишки. От него пахло костром, дымом и теплом. Так по-домашнему. Зато сам красноглазый чудик возмущался и очаровательно краснел, пока ладони подростка гладили его бедра и ягодицы. Отстраняться было некуда — позади Крыс, впереди горячая печка, по бокам руки мучителя. Оставалось лишь смириться. А сам Недзуми медленно начал покрывать поцелуями шею наивного мальчишки, заставляя того краснеть и вздрагивать. — Недзуми... — теперь в прерывающемся голосе мальчика была мольба. И брюнет отстранился, смеясь несколько более громко, чем надо. — Ты купился? Идиот, — хотя Крыс издевался, он прекрасно понимал, что его выдержки надолго не хватит. И так забылся... А в красных глазах обида и слезы, от которых в груди Недзуми разлилась острая боль, словно кол загнали в солнечное сплетение. Но он был слишком хорошим актером и слишком привык носить маски. И его предавало мастерство лишь тогда, когда дело касалось Шиона. Про это даже Собачница знала, была свидетелем его недавних срывов. И явно их не одобряла. Хотя сам брюнет безумно сейчас хотел наклонить этого наивного мальчишку и вдоволь насытиться его телом, чтобы загнать животную жажду глубже внутрь. Если бы Крыс прижался пахом сильнее, то мальчишка вполне бы почувствовал стояк сожителя, особенно если бы сам брюнет толкнулся бедрами меж ягодиц парня. Что поделать, суровая реальность предполагала, что тут нормальны отношения между одинаковыми полами. Только вот красноглазый не знал про это. — Я в душ, — бросил парню Недзуми с деланным равнодушием и скрылся в небольшой комнате, где был маленький и тесный душик. Хотя юноша и был чистоплотен и даже брезглив, он довольствовался тем, что было. До конца оттереть душ ему не удалось все равно. Ванная комната не была особо чистой и приятной для общего нахождения в ней, и Недзуми обычно старался не задерживаться в этом жутком месте. Однако сейчас Крыс не обращал внимание ни на потрескавшуюся от времени грязно-бежевую плитку стен, ни на ржавые и кое-где подтекающие трубы, ни на разбитое стекло, пропускающее ледяной сквозняк в комнату, заставляющий тело ежиться после душа, ни на капающую мерно воду из душа, разбивающуюся о скользкий и даже склизкий поддон, ни на мыльные старые разводы на стеклах и на раковине, в которой остались черные волосы на краю после расчесывания, и даже треснувшее и потемневшее зеркало не было таким уж неприятным и отталкивающим фактором. Недзуми было почти что все равно. Светлая песчаная кофта сброшена на стул возле двери, перевязанная скотчем ножка чуть скрипнула, когда на этот стул упали еще и брюки. Тонкие худые плечи чуть подрагивали от легкого сквозняка, волосы слегка щекотали выступающие лопатки, а взгляд обычно сильного и насмешливого парня стал затравленным и злым, даже обреченным. Тонкие пальцы крутанули вентиль, и из душа потоками хлынула ледяная вода. Юноша едва сдержал крик от холода, мелко задрожав и жмурясь. Однако он, через десять минут такого стояния с риском подхватить воспаление легких, мог только обреченно простонать: ледяная вода не принесла никакого ощутимого результата. И парню ничего не оставалось, кроме как сесть на пол, едва не передернувшись от отвращения, опереться спиной о стену и попытаться самому удовлетворить свою проснувшуюся в очередной раз похоть по отношению к своему сожителю, сейчас обиженно дующемуся на него в комнате. Наверняка забился на диван и сопит, тихо фыркая и закрывая глаза белесой челкой. Недзуми решил отталкиваться именно от этого. Забавно, но Крыс не любил сразу приступать к удовлетворению, надо было чуть-чуть поиграть с образом, насытить его жизнью и представить живого человека. Даже если это образ милого и наивного Шиона, который, в принципе, не понял бы ничего, пока дело не пошло бы вовсю. Вот Шион сидит на диване, насупленный и злой, чуть щурясь и углубившись в свои мысли. Недзуми едва заметно подойдет к нему и сбросит парнишку на пол. Юноша больно ударится и охнет, глянет на Крыса с молчаливым укором и немой обидой. Стоит протянуть руку и сорвать с него одежду... Что в своей фантазии и проделал Недзуми. Мешающая голубенькая кофточка содрана, рубашка разорвана на тряпочки, брюки уже стянуты с ошалевшего мальчика вместе с бельем, а седовласый стыдливо сводит колени, чуть ежась на холодном полу. Недзуми, вырезая паразита, смог вдоволь насмотреться на обнаженного Шиона, и даже до сих пор помнил чистую бархатную кожу под пальцами. И Крыс с удовольствием ощутил, как его член немедленно отзывается на фантазию, твердея и начиная немного болеть от напряжения. В своей фантазии брюнет грубо развел колени своей жертвы, услышал тихий испуганный писк и заскользил пальцами выше по ногам, переходя на внутреннюю сторону бедра, вырывая удивленный вздох. Когда от этой простой ласки воображаемый Шион медленно начал возбуждаться, все еще несколько растерянный от неожиданного поведения брюнета, Крыс обхватил свой член пальцами одной руки, медленно скользя по стволу и обводя головку по кругу, чуть поглаживая подушечками пальцев щель, смазывая выступающие капельки и размазывая их по члену, скользя вниз. Второй же рукой Крыс осторожно ласкал яички, слегка массируя и сжимая пальцами, нежно и аккуратно. А в фантазии он же разрабатывал пальцами призывно стонущего Шиона, лежащего на животе бедрами вверх и упирающегося коленями в пол так, что Крыс расположился между ними и засовывал длинные тонкие пальцы глубже, заставляя иллюзию извиваться и стонать. Недзуми с огромным удовольствием смотрел, как красивая ровная спина с красновато-розовой отметиной напрягается, как парень запрокидывает голову и громко, отрывисто стонет, даже на третьем пальце... Движения ладони стали не столь бережны и ласковы, а дыхание сбилось на громкие хрипы и полустоны, которые, к счастью, заглушала вода. А сам Недзуми запрокинул голову и уже вовсю мысленно развлекался с Шионом, вставляя член в его уже не девственную задницу и мучительно медленно двигаясь, держа парня ладонями и заставляя просить большего, не давая самому ускорять темп и крепко удерживая. Пальцы на члене сжались сильнее, имитируя мышцы ануса, пульсирующие от давления, горячие... Движения ладони становились все быстрее и грубее, в то время как Недзуми все активнее брал Шиона, кричащего и стонущего от удовольствия. Недзуми прекрасно понимал, что долго не протянет, и он хотел завершить свое дело, но иллюзия Шиона, такая совращающая, все не отпускала. Но и сам юноша долго не продержался. Одно сильное движение руки — и фантазия в виде Шиона кончила, а следом за ней и Недзуми, отстраненно ощущая, как в его руку выталкивается вязкая сперма, видя, как белесые капли стекают на пол, смешавшись с водой, а на кабинке, в самом низу, остались белые пятнышки. И сейчас Недзуми было пофигу на это. А подняв взгляд на себя и увидев свое отражение в треснувшем зеркале, парень невольно усмехнулся: в стекле отразился невысокий подросток с мокрыми темными волосами немного ниже плеч, с раскрасневшимися губами и белой до синюшности кожей от холода, с тренированным сильным телом, сидящий на полу грязной ванной комнаты и сжимающий покрытой собственной спермой ладонью еще истекающий член. Ноги расставлены и согнуты в коленях, сам после оргазма расслаблен и мелко подрагивает... Н-да, видок для извращенца. Минут через десять уже пришедший в себя Недзуми вышел из душа и вернулся в комнату. Ничто в нем не говорило о произошедшем. Только Шион подозрительно на него посматривал. Но Крыс не сильно обратил на это внимание. — Ты долговато... — проворчал седовласый, качнув головой. — А ты таймер засекаешь? — фыркнул тут же юноша, прищурившись и скаля зубы в ухмылке. В ответ ему было лишь пожатие плеч. — Скоро обедать будем. — Ага. А что у нас? — Суп с картошкой и мясом. — Пируем... — Ничего. Надо и себе сделать приятное. А еще вино есть... — А ты пить умеешь, Шион? — Не знаю... — Увидим... — губы брюнета исказила плутовская улыбка...