Игра на двоих

— Вообще, это нечестно, — вдруг выдал Джон. — Ты знаешь, о чем я думаю, а я не знаю, о чем думаешь ты. Но при этом, хоть ты и сидишь сейчас напротив меня, ты не можешь сам передвинуть ни одной фигуры. Мне все приходится делать за тебя и представлять, будто ты это сам делаешь. Харви оторвался от созерцания шахматной доски. — Мне кажется, Джон, у тебя большие проблемы с психикой, — он сказал это таким серьезным тоном, что Крайтону очень захотелось его стукнуть прямо по кожаной голове. Его останавливало только понимание, что это никак не повредит нейроклону, а размахивание руками будет смотреться со стороны не лучшим образом, если кому-то из его команды приспичит сейчас пройтись мимо капитанского мостика. К тому, что Крайтон болтает сам с собой, они уже привыкли. — Да что ты говоришь? — он всплеснул руками. — Как же такое могло случиться? Подожди-ка… Ах да, один безумный профессор засунул мне в голову чип со своей дреновой копией, которая возжелала остаться, когда устройство вытащили. — Спорное суждение, — Харви облокотился на краешек стола. — Я придерживаюсь иной точки зрения: это ты не захотел, чтобы я ушел. — Выход — там, — Крайтон ткнул пальцем в сторону смотрового окна. — Ты бы давно сказал, что хочешь уйти. — Эм… — нейроклон смущенно оглянулся. — Мне кажется, тебе будет скучно без меня. Джон закатил глаза: — О боже… Перетерплю, честно. Так ты уходишь? — Ну, я как бы мог это сделать… — Вперед, Харви! — начал скандировать Джон. — Вперед! Впе-ред! — Фрелл, Крайтон, я не знал, что ты меня так ненавидишь, — тоном оскорбленной невинности произнес Харви. — Знал, — буркнул Джон. — Все ты знал. — Что ж… — Харви подошел к окну. — Прощай, жестокий хозяин, я ухожу, хоть и знаю, что твоим мыслям будет одиноко без меня. Я был последним оплотом, удерживающим твое сознание от стремительного падения в пучину безумия. Однажды ты поймешь, что я нужен тебе, но будет уже поздно… — Заткнись, Харви, и проваливай, — оборвал его Джон. Перед некроклоном посреди обзорного окна появилась дверь — обычная такая деревянная дверь с медной ручкой, — через которую он вышел в открытый космос. Крайтон видел, как его уносит к звездам. В голове наступила блаженная тишина. *** Он поднес руку к ферзю, когда эта самая рука вдруг дернулась, схватила слона и сделала неожиданный ход. Крайтон в шоке уставился на предательницу. — Что это было? — поинтересовался он, обращаясь к пальцам, хотя получить от них ответ было маловероятно. — Извини, — просипел знакомый голос у него в голове. — Харви! — простонал Джон. — Вот фрелл… Ты же обещал удалиться, бросить меня в пучину безумия и все такое? Трагедию непонятого героя разыгрывал… — Да я ухожу, Крайтон, ухожу! — Харви звучал сдавленно, будто пытался разговаривать из-под подушки. — Я не заметил что-то, — Джон в раздражении выволок нейроклона из своего сознания и бросил на стул перед собой. От его головы к кожаному сапогу Харви, к его рукам, к шее и даже к носу тянулись тонкие, почти прозрачные нити. Нейроклон напоминал незаконченный кокон бабочки. — Я зацепился, видишь? — он беспомощно дернул руками, и Крайтон тут же почувствовал, как его собственные руки вздрагивают в такт. — Извини, — Харви сжался на стуле. — За что ты зацепился??? — проревел Крайтон, горой нависая над нейроклоном (а вернее, сказать над пустым стулом, но разве Джона это когда-нибудь останавливало?) — За твои нервы, мысли, поступки, за твои воспоминания… — Харви шмыгнул завязанным носом, и перед глазами Крайтона тут же открылась червоточина, зашвырнувшая Фарскейп-1 сюда. — Видишь? — всхлипнул Харви и попытался стянуть тонкие нити с правой руки. Они не хотели отцепляться, сбивались, скручивались, превращаясь в канатики. От его действий Джон задергался, как марионетка, из правого глаза вдруг потекли слезы, левая сторона рта оскалилась, червоточины, скарране, Миротворцы, которых видел когда-то, и монстры, которых убивал, устроили вокруг него безумный хоровод. — Замри! — заорал он, чувствуя, что от этого калейдоскопа воспоминаний у него кружится голова. — Не шевелись! — Я просто… — И не разговаривай! — к челюсти Харви, похоже, тоже вела какая-то ниточка. — Хорошо, хорошо… — просипел нейроклон полупридушенно, потому что из-за его последней активности нити на шее затянулись и сдавили его кожаный воротник. — Ты… — от злости Крайтон не находил слов. — Ты… — Я не специально, Джон, — голосок Харви был тоненьким и совсем не походил на Скорпиуса. Что такое еще ему придавили нити? — Честно! — Я еще недостаточно свихнулся, чтобы начать тебе верить, — Джон повалился в кресло напротив Харви. Какая-то из нитей натянулась при этом его движении, и он почувствовал себя в кресле Авроре. — Ох, фрелл… — выдохнул он. — Только этого не хватало… — Что там, Джонни? — Тебе не интересно, — ощущение Авроры не уходило. — Ну почему от тебя у меня ни одного приятного воспоминания? — Наверное, потому, что мы с тобой ничем приятным не занимались? — вякнул Харви и добавил: — Джон, ты бы не мог разогнуть правую ногу? А то у меня неприятные ощущения в одном… ээ… в общем, тебе не интересно. Крайтону действительно было не интересно, и подробностей он знать не хотел, а еще он не хотел, чтобы Харви, пытаясь избавиться от «неприятных ощущений», начал шевелиться и вызывать их у самого Джона. Он послушно вытянул ногу. — Спасибо. — Кстати, ничем приятным я с тобой, и уж тем более с твоим хозяином заниматься не собираюсь. Надо изобрести способ вышвырнуть тебя отсюда. Он задумался, Харви предпочел молчать. Одно было просто в отношении нейроклона с тех пор, как он перестал поддерживаться чипом, — это то, что теперь он подчинялся законам воображения Крайтона, а вернее, той анархии, которая творилась в его голове. — Сейчас мы все это почикаем, — тоном заправского маньяка объявил Джон, выуживая из своих фантазий огромные ножницы. Он не знал, что об этом его объявлении подумал Харви (хоть у них и были общие мозги), но нейролон почему-то вскочил и бросился бежать по командному мостику. Крайтон кинулся следом. Нити не позволяли им далеко отходить друг от друга. Они дергались и натягивались, вызывая у Джона волны странных движений и воспоминаний. Крайтон бежал не по Мойе, он бежал среди разверзающихся червоточин, сквозь пасти будонгов, взрывающиеся базу Гаммак и Теневое Хранилище. Справа текла вода, как на командном крейсере Миротворцев после того, как Таллин включил внутри него звездный прыжок. А вот и сам сын Мойи пронесся слева, Крайтон едва успел перепрыгнуть через его крыло… Он махнул перед собой ножницами, чтобы враз перехватить все нити и прекратить свой эпический бег, но они оказались на удивление крепкими. И липкими! Лезвия тут же запутались в них, будто в паутине. Нити от этого стали короче, бегущий впереди Харви стал активнее дергать Крайтон за ноги, за руки, за волосы. — Ааааа!!! — выполнив совершенно невообразимый кульбит, Крайтон с грохотом рухнул на пол. Бегущий нейроклон тоже повалился, запутавшись в воспоминаниях Джона. — Крайтон? — обеспокоено спросила Айрин, появившаяся в дверях. — У тебя все нормально? «Нормально — не то состояние, о котором у меня следует спрашивать», — подумал Джон, но вслух ответил: — Конечно, солнышко, — он улыбнулся. — Просто споткнулся через ДРД. — Бывает, — беспокойство и подозрительность не исчезли с лица себацианки. Она подошла к нему и протянула руку: — Давай, вставай. Крайтон тут же представил, как он поднимается, а нити, тянущиеся к Харви, заставляют его руки и ноги вытворять странные вещи. Он не мог позволить себе так напугать любимую женщину. — Угу, — кивнул он, а потом украдкой взглянул на Харви и дернул головой вбок. Нейроклон удивленно ткнул пальцем себя в грудь. Крайтон кивнул снова, на этот раз обращаясь к нему. Харви недовольно полез обратно в разум землянина. Джон с облегчением схватился за протянутую Айрин руку. Пусть теперь и было все как обычно (как обычно безумно), но зато это не могло ее испугать. — А до того, как ты споткнулся через невидимого ДРД, чем занимался? — поинтересовалась Айрин. — Играл в шахматы, — невинно ответил Крайтон. — Это та игра с фигурами, которую ты помнишь с Земли? — спросила она. — Мне кажется, ты говорил, что там нужны двое… — Я тренируюсь, — Джон нахмурился: нельзя выдавать подробности. — Ну, знаешь, стратегии, тактики, обдумываю ходы на будущее, если найдется соперник. — А, ясно, — похоже, Айрин все-таки расслабилась. — Не буду тебе мешать. И она действительно ушла с командного мостика. *** Уже почти арн Крайтон сосредоточенно рассматривал фигуры на шахматной доске, сооруженной из обшивки Праулера и раскрашенной цветочными пигментами, которые ему выдала Джул. Темные клетки вышли болотно-зелеными, а светлые — флуоресцентно-желтыми. Фигуры были выпилены из мауриканского кордригрнахтрдргр-плюс-еще-десяток-несовместимых-звуков… Крайтон не понимал существ, дающих своим деревьям такие дичайшие названия, которые нельзя выговорить. Как бы он предложил Айрин прогуляться среди такой растительности? «Пойдем, пройдемся по кордригрн (тут язык Джона начинал бунтовать)овому лесу?» Для него шахматные фигуры были просто деревянными. А еще шахматы были созданы для того, чтобы играть, а не тупо рассматривать их. Для игры требовался противник. — Твой ход, — сказал Крайтон негромко. Нейроклон молчал. — Слушай, ходи, а? — повторил он чуть настойчивее. Харви не подавал признаков жизни. — Короче, если ты сейчас не вылезешь и не сделаешь ход, я засчитаю тебе поражение! — вышел из себя Крайтон. — Ты же уже все ходы перебрал, зачем я тебе? — услышал он обиженный голос Харви. — И что? — возмутился Джон. — Я обдумал все, а ты выберешь один. Нейроклон опять молчал. — Фрелл, Харви! — взорвался землянин. — Я за тебя всю работу сделал, все ходы рассмотрел со всех сторон, все проанализировал, а ты нос воротишь. Наконец, он опять увидел копию Скорпиуса на стуле напротив себя. — Может быть, ты не заметил, но у нас странные отношения, Крайтон, — проговорил клон, не поднимая взгляда от доски. — Иногда мне кажется, что и не было никогда никакого чипа, а я — просто твое второе я, потому что у тебя раздвоение личности. И однажды… — Не начинай, Харви, — беззлобно прервал его Джон. — Мы просто играем, потому что в шахматах нужен противник. Ты — всего лишь этот самый противник, с которым я собираюсь играть. — Но… — Остальное не важно. Ходи уже, а?