И жили они долго и счастливо

В доме мисс Бэгшот пахло грозой. Это был любимый запах Альбуса, он бы ни за что его не перепутал - ведь столько раз он торопился на улицу после ливней, чтобы вдохнуть его, металлический, полный энергии. От него сердце Альбуса наполнялось кровью, он был готов сделать все что угодно, не спать ночами, сидя над книгами, и без устали совершенствовать умение заклинателя – да только вот одно «но» было. Нечего этому запаху было делать в доме мисс Бэгшот, да и последняя гроза была больше месяца назад. Альбус осторожно прошел в соседнюю комнату, туда, откуда запах шел. Старые половицы скрипели под его ногами, и ему было крайне неловко – он знал, что в это время у мисс Бэгшот дневной сон. А вот Геллерта, похоже, это вовсе не волновало. Он спокойно стоял над котлом и палочкой направлял ложку, что перемешивала зелье – именно оно было источником столь любимого запаха Альбуса. - Ты пригласил меня, - застряв в дверном проеме, подал голос Альбус, и Геллерт с довольной улыбкой повернулся к нему. - Да! – махнул он рукой, подзывая Альбуса к себе, и тот поспешно прикрыл за собой дверь, а потом подошел к котлу. – Ты мне очень нужен! - Знаешь, - уже легче далось Альбусу сказать это, - не обязательно каждый раз звать сову. Можно же просто аппарировать ко мне… - Нет-нет, ты был нужен мне здесь. А еще твоя сестра становится нервной каждый раз, когда я у вас на пороге появляюсь, - с сожалением процедил Геллерт, но улыбка тут же вернулась на его лицо. – Я хочу провести на себе эксперимент, и ты поможешь мне. Альбус посмотрел на него с интересом. Да, Геллерт… Всегда что-то выдумывал. В отличие от Альбуса, он не просчитывал каждый возможный вариант развития событий, прежде чем приступить к практике – нет, он бросался в омут с головой, и будь что будет. Геллерт был ярким, бесстрашным и импульсивным, а Альбус… Скорее всего, и полюбил его за это. - Да, но… - пробормотал Альбус чуть задумчиво, а потом аккуратно убрал волосы за плечи, чтобы они не упали в котел. – Здесь… Любовное зелье. - Именно! - Пожалуйста, - сделал Альбус шаг к Геллерту, - пожалуйста, скажи, что это не Амортенция, - взял он его за руку. Геллерт мягко похлопал его по плечу. - Конечно, не Амортенция. Амортенция – слишком сильное зелье, а я хочу всего-то немного измениться на пару дней. После всего… Что я узнал о тебе… - Альбус вздрогнул на этих словах, и Геллерт усмехнулся, - после того, как я понял, что единственный равный мне волшебник влюблен в меня, - Альбус снова дернулся, но уже Геллерт вцепился в его руку, не позволяя отойти, - я не мог перестать думать об этом. Это ведь… Странно, понимаешь? Я не испытываю чувств. В принципе. Не знаю, что такое любовь, сострадание – я читал об этом, я могу дать десятки определений этим словам, как понятиям, - продолжил он с задорным блеском в глазах, - но я не испытывал их. Лишь ты, Альбус, вызываешь у меня интерес, - тыкнул он тонким пальцем Альбусу в грудь, и тот склонил голову перед ним. - Это… Не так весело, как ты себе представляешь, - пробормотал Альбус, чувствуя резь в груди. Он ошибся. Не стоило говорить Геллерту. Не стоило надеяться на взаимность. Не стоило думать, что Геллерт поймет – ведь, по его собственным словам, в Дурмстранге он сталкивался с подобным так часто, что перестал ощущать саму ценность если не влюбленности, то хотя бы любви. А Альбус отчего-то наивно верил, что все кончится, как в сказке. - Почему же? «И жили они долго и счастливо», - продекламировал Геллерт, изящным движением руки поправляя золотые кудри, и, взяв так удачно оказавшийся под рукой стакан, тут же наполнил его зельем. Альбус дернулся, когда Геллерт протянул к нему руку, и на миг ему стало действительно не по себе. - Я не… Я не буду пить это. - Так оно и не для тебя, - пожал плечами Геллерт, а потом все-таки резким движением сорвал с головы Альбуса один рыжий волосок. Когда он упал в зелье, оно тут же окрасилось золотовато-алым. – Сегодня твой счастливый день. Мечты сбываются, Альбус. Геллерт был быстрым и ловким, а Альбус даже не поднял руки, чтобы попытаться помешать ему. В голове набатом стучали слова: «это неправильно», «это ошибка». Альбус знал, что этого делать не стоило, но запах грозы наполнял его легкие, затуманивал разум, и он стоял, не шевелясь, пока Геллерт пил зелье до дна. Глоток за глотком. Когда он отставил стакан, Альбус не увидел, чтобы что-то изменилось. Геллерт… Остался Геллертом. Все таким же, каким Альбус его знал и любил. Честолюбивым, эгоистичным, но прекрасным и невероятно одаренным умом – так Альбусу показалось в первый миг. А во второй Геллерт медленно подошел к нему, взял его руку и прижался губами к костяшкам пальцев Альбуса, и в этом жесте было столь много нежности, сколько Альбус никогда от Геллерта не получал. Они жили счастливо четыре дня. Ариана осталась одна.