Franklyn

Любовь долготерпима и милосердна Любовь не завидует Любовь не превозносится и не гордится Любовь не ропщет, не ищет зла Она не ищет выгоды и не бесчинствует Любовь не радуется неправде, но сорадуется истине И ведет к свету, Любовь все покрывает И всегда, во всем проявлении благославенна. Библия. - Френ, посмотри в камеру! Ну же! Не прячься! Давай, просто посмотри сюда! Вот, молодец! А теперь скажи, чего ты ожидаешь от своего первого года в «Сент-Марвин»? - Отвали, Фиби! - Не будь занудой! Я буду пересматривать это видео и рыдать! - Не ври, ты заберешься в мою комнату и свалишь туда все свои шмотки. - И буду рыдать, лежа в шмотках! Говори же, несколько минут всего осталось в карте памяти, - Фиби активно машет не занятой фотоаппаратом рукой. Дурацкая затея – снять прощальное видео, но если сестренка вбила себе что-то в голову, отговорить ее не может никто. Подчинись или умри, блин. И, честно говоря, я не уверен, что не выбрал бы сейчас второе. - Ладно, ладно. Снимаешь? - Да! - Я думаю, там будет классно. А теперь, убери фотик, иначе я его выброшу! - Лови ее! Френкли, сладость наша, мы знаем, что ты здесь! - Не бойся, девочка, мы тебя не обидим! - Ну, где же ты, сучка? Иди к папочке! Задерживаю дыхание, стараясь не издать ни звука. В подсобке тесно и пахнет сыростью, а если пыль доберется до моей проклятой астмы, то я начну сначала чихать, как ошалелый, а потом задыхаться. Тихо, Френклин, ты справишься. Спокойно. Оглядываюсь в попытке оценить ситуацию: оценить ситуацию? Какое, нахрен, оценить? Я в подсобке чертового «Сент-Марвин», обнимаюсь с грязными швабрами, в то время, как за мной гоняется толпа парней, готовых в любой момент разорвать на кусочки. Ах да, совсем забыл, на мне же девчачья футболка. И гребаный бант в волосах. Заебись, ситуация! Оценил! От паники начинаю задыхаться, чего ни в коем случае нельзя – эти уроды все еще где-то поблизости, можно услышать по их издевкам, а снова попадаться им в лапы мне почему-то не хочется. Так, хорошо. Мне нужно выбраться отсюда и дойти до своего крыла. То есть, три лестничных пролета по южной стороне. При этом нужно не попасться на глаза Кристофу с его шайкой вышибал, и тогда я в безопасности. До следующего раунда, конечно. «Я думаю, там будет классно» - мысленно прокручиваю в голове сказанную когда-то сестре на камеру фразу. Сколько прошло времени? Год? Полтора? Чтобы отвлечь себя от запаха пыли, начинаю считать. Сейчас ноябрь, приехал я в августе, получается…три месяца? Ну да, что ж, кажется, время в «Сент-Марвине» исчисляется по-собачьи. Или, как в аду, что тоже вариант. Каникулы, когда они? Кажется, Рождественские – самые близкие. Точно. Мама, Фиби, Флиппер и книги. Сон, вкусная еда и несколько недель без «наша девочка». Ненавижу. Хотя, есть и обратная сторона медали. Если, это вообще применимо к данной ситуации. Меня не бьют. Нэйтону повезло меньше. Гораздо меньше. Вечно помятый, пиджак от школьной формы, непременно со следом от ботинка на спине – но непоколебимо гордый. Слава Богу, что комнату мы делим именно с ним – нам не приходится объяснять друг-другу, почему ТАК вышло. Мы просто знаем, дерьмо случается. А в «Сент-Марвин» оно случается чаще обычного. Приоткрываю дверь и настороженно выглядываю. Коридор пуст, за исключением уборщика, лениво возящего шваброй по полу. - Гэри? – подав голос, тут же понимаю, что идея была не очень хорошая, вместо шепота, у меня почему-то выходит отчаянный писк, который легко можно услышать, находясь неподалеку. Черт, черт. - М? – даже не подняв головы, откликается уборщик – он давно привык к царящему здесь безумию. Политика такова – либо молчи и работай, либо говори и вали. Деньги Гэри нужны, поэтому он тихо придерживается первого варианта, как и большинство здешних работников. - Ушли? – в этот раз спрашиваю тише, для этого приходится сделать глубокий вдох…и это оказывается самой плохой идеей. Чертова пыль все-таки проникает в нос и я оглушительно чихаю. - ПАЦАНЫ, ОН ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ! – слышу разливающийся по коридорам крик и юркаю обратно в подсобку. Твою же мать, провал! Зажимаю руками рот, нос, даже глаза зажмуриваю, но это не помогает, кашель накатывает волной, перемежаясь с громкими «Апчхи». И, конечно же, пары минут не проходит, как меня выволакивают за шкирку из грязной душной комнаты. - Прятаться вздумала, Френкли? Отшлепаю, ведь, - весело улыбается Марк, ощутимо встряхивая меня. Сильный, зараза. Оцениваю свои шансы убежать и понимаю, что они, в любом случае, равны нулю – компашка - человек десять, поймают в считанные секунды. - Она нарывается! Юбку хочет! – гогочет кто-то, явно надеясь угодить Марку, но тот лишь продолжает с улыбкой меня разглядывать. - Ты никуда не денешься, Френкли. Нас с тобой ждут прекрасные, долгие годы вместе, моя девочка. До-о-олгие годы, - он толкает меня к стене, от чего дыхание снова перехватывает, и смахивает с моего плеча насевшую в подсобке пыль. – Не порть вещи, я их для тебя с любовью покупаю, малышка. - Найди себе девчонку уже и оставь меня в покое! – отчаяние снова хлещет через край, заставляя говорить совсем не то, что хочется, унижаться. - Нет, Френкли. Ты – моя девочка, - похлопав меня, напоследок по плечу, он отворачивается и…просто уходит. Что? На сегодня – все?