Ночь бессонницы

Эгоист. Чертов эгоист. Ты всегда им был, идиот. Усаживаюсь на старый-добрый стул около письменного стола. Включаю ночник и откидываюсь на спинку. Привычно выгибаю спину, позвонки приятно встают на место. Прикрываю глаза. Устал. Снова медленно поднимаю веки. Черт.. Как же надоела эта бессонница. Спокойно пробегаюсь взглядом по изученному вдоль и поперек потолку, стенам с обоями бледно-белого цвета. С улицы на них падает тускло-желтый свет фонаря. Раньше я этим не занимался, но последние годы сделали из меня какого-то меланхолика и появилось чувство, будто чего-то не хватает.. Какой-то вещи морально не хватает, но чувствую, она не вернется. Уже поздно. Уехал поезд. Исчез важнейший пазл в жизни, его резко выкинуло из моей судьбы. Ровно так же, как на берег моря находит волна.. Резво и мягко, но когда сходит обратно в свои морские просторы - забирает камни и ил на берегу с собой. Да, из моей жизни исчез самый важный человек. Жаль, что я не понимал этого несколько лет назад, так холодно и агрессивно его отпустил, заклеймив в предатели и враги. А ведь я не хотел этого... По ночам я чувствую тяжесть на душе, угрызение совести. Как кто-то цепко и сильно хватает мое сердце и просто-напросто рвет его, царапая при этом . Чувство чего-то необходимого, жизненно необходимого, такого же, как и воздух. Чувство, что давит меня, ломает меня изнутри. Чувство одиночества... и, теперь уже, эгоизма. Задумавшись обо всем этом, я не заметил, как взгляд начал гулять по предметам быта, технике, мебели. О боги, кто бы знал, что вся вещь хранит в себе бесценные воспоминания, которые не забудутся со временем, оно лишь частично их сотрет. Но сами моменты прошлого останутся. Они не исчезнут. Я не позволю. Сколько бы не пытался выбросить хотя бы ту чертову игровую приставку, никак руки не поднимутся. Уж слишком сильно я ее люблю. Эх.. Сколько бессонных ночей мы проводили за ней с Сару, не пересчитать никогда и никому. Сколько рубились в нее, жаждя пройти игры до самого конца. И проходили, даже не одну. Да.. То были замечательные времена, только теперь они запятнаны предательством и обидой. Хочу все вернуть, но в тоже время... Как там говорят? "Время лечит"? Хах, смешно. Еще говорят: "Прошлое, есть прошлое и не нужно в него окунаться заново". Я не могу так, черт возьми! Не могу! Может, у кого-то прошлые страницы жизни не были настолько насыщенными, яркими, запоминающимися и важными, что можно просто так взять и отпустить их, но я не такой. Совершенно. Да, я пытался забыть или хотя бы не думать о тех годах, но сколько бы я не старался это сделать - безрезультатно и так всегда. Я старался отвлечься в реальности, которая тоже достаточно насыщена, но это опять же не помогает. Вздыхаю и перевожу взгляд на часы. Мм.. Прекрасно, четыре часа ночи. Это уже привычно. От тикающего предмета на стене, начинаю осматривать комнату. Первое, что попалось мне на глаза - это диван. О, в нем не меньше воспоминаний, возможно даже больше. Он хранит в себе то, как мы с Сару лежали на нем вместе, когда приходили ко мне домой усталыми и порой выжатыми после прогулок по развлекательным центрам. Он хранит в себе первое мое объятие друга, который оставаясь как-то у меня дома, от снившегося кошмара обнял меня, крепко прижимая к себе и бурча что-то нечленораздельное сквозь сон. Тогда мое сердце готово было остановиться от безысходности и такого приятного чувства, будто этого я ждал всю жизнь. Диван так же хранит в себе первый поцелуй. Когда мы смотрели уже поздно ночью какой-то порно-фильм, Сару был инициатором, а я поддался ему, потому что не был я против. Он был рядом. Совсем близко. Так близко, что дыхание сбивалось, еще до какого-нибудь пошлого действия на экране. И не только я. Он дышал так, что если даже уши закрыть ладонями, все равно будет слышно. Я слышал, как Сару тихо прошептал "Да пошел нахуй этот фильм", когда герои перешли к главному. Он повернулся ко мне. На его лице играла пошло-видная ухмылка, в глазах жадно горело желание, явно застилающая разум. Под стоны доносящихся с экрана, друг поддался вперед к моим губам, а я, явно такого не ожидавший ,опешил и будучи уже абсолютно смущенным, свалился прямиком на диван, о который мы опирались спинами, чтобы нормально сидеть и смотреть фильм. Тогда дома никого не было, родители уехали в загородный домик и обещали вернуться только через три дня. Так что, тогда у нас обоих слетели все тормоза и вылезло все то, что каждый из нас скрывал в себе. Уже войдя во вкус, Сару двигался во мне, получая в ответ мои стоны, которые срывались с губ. Он издевался над моим телом ,как хотел. То оставлял на груди глубокие укусы, то снова и снова проводил влажную дорожку от шеи до ключиц. Сару жадно прикусывал мою молочную кожу и оставлял багровые засосы, бесцеремонно царапал их короткими ногтями, доставляя мне этим такую приятную дрожь и некое мазахиское удовольствие. Мы потом еще долго не могли смотреть друг другу в глаза, случайно вспоминая события той ночи, краснея и отворачиваясь. Позже все-таки мы смирились с этим. Да, тогда я уже признал, что люблю это чертово животное, а оно любит меня. Тогда он выкрикивал признания, когда мы в очередой раз предавались страсти. И однажды на утро меня настиг вопрос: "Ты же любишь меня, Мисаки?". Я готов был провалиться сквозь землю, только бы Сару не увидел мое смущенное лицо, но он нахально его поднял и сказал уже прямо в губы "Знаю же, это так". Захлебнувшись в своих мыслях, не замечаю, как проходит еще один час... С неутолимой тяжестью воспоминаний, свалившихся мне на плечи, складываю руки "крестом" и укладываюсь в них. От чего-то сердце неприятно защемило, а на глазах начали наворачиваться слезы. Так, Мисаки, соберись. Все хорошо! На рукаве любимой кофты обозначились несколько мокрых пятен. "Ну же, соберись! Ты же мужик!" - упорно гудит в висках, но я уже ничего не могу поделать с собой. Уже ничего не сделать с этой ужасной болью и пустотой внутри меня. Слезы сами по себе продолжают стекать по лицу, оставляя на одежде следы накипевшей боли. Судорожно вздыхаю, хватая воздух и всхлипывая. Еще раз. Еще и еще. От своего бессилия ударяю кулаком по деревянной крышке стола. Скорее вытираю слезы мокрыми рукавами. Опять всхлипываю. "Ята Мисаки, прекрати истерить" - снова бьет мой разум, но я почти не слышу. Неумолимо хочется, чтобы тот Сару сейчас обнял, прошептал на ухо то, что никогда меня не покинет, что никому не отдаст, прижмет сильнее к своей груди. От этих мыслей на душе стало немного теплее. Я провыл в тишину пусто одинокой квартиры: "С-сару.. Вернись ко мне, прошу тебя". Но я знаю, что этому уже никогда не бывать. Надежда умирает последней,но... Снова мы встретимся на поле боя и волей - не волей начнем сражаться. Я сердито крикну ему: "Предатель", а он с ярым безумием в глазах протянет так ненавистное мною имя, заденет за живое. Снова будем терзать сами себя. Все как по кругу, по замкнутому кругу. И мы ненаплюем на гордость! Никто из нас! Почему все так сложно?.. Сару по прежнему твердит, что я ничего не понял на счет его предательства. Но нет, я уже давно все понял. Просто долго не хотел призвать. А доказывать и вбивать это в его бошку, я не хочу. Все равно не поверит, идиот. Сейчас у меня проявляется эгоизм. Хочу, чтобы Сару был только со мной. От того и ищу его в толпе. От того всегда жду. Жду, когда он придет. Уже успокоившись, снова поудобнее зарываюсь в руки и закрываю уставшие глаза. Засыпаю с улыбкой на губах, лишь от того, что сегодня у меня выходной и я все-таки смогу тебя разыскать. Не зря же я нашел задания Скипетра 4, запланированные на месяц. На целый месяц... А в Хомре скажу, что приболел. Жди меня, Фушими Сарухико. Нет, не так. Жди меня, Сару...