***
На часах два часа ночи — время, когда скопление лиц, звуков и запахов сходит на ноль, а чувство поэтической печали захватывает душу. Это время, когда Тайлер не спит. Его ноги, в таких неподходящих для осенних холодов поношенных кедах, несут его по мокрым асфальтным дорогам. Через туман, накрывший город, пробиваются яркие огни улиц и неоновые вывески местных магазинов. Одна из неоновых вывесок приглашает в круглосуточный магазинчик возле автозаправки. Тайлер думает о том, что если бы у него была машина, он бы уже давно сбежал из этого города в какую-нибудь солнечную Калифорнию, где не бывает скуки. Он бы жил в самой светлой квартире с большими окнами, чтобы свет освещал все тёмные углы комнат и его души. Жаркие и нескончаемые летние ночи помогали бы ему справляться с одиночеством и грустью, которая поглотила его здесь — в его родном городе. Когда Марк, его единственный друг, спрашивает его, почему он чувствует себя так, Тайлер просто коротко вздыхает и с легкой улыбкой на губах отвечает: «Я не знаю происхождение этого чувства. Оно просто есть». И тогда Марк говорит, что Тайлер не сможет избавиться от этого ни в Калифорнии, ни в другом городе любой страны. Куда бы он ни поехал, это чувство останется по-прежнему сидеть внутри него и скрести, делая ему больно. И услышанное задевает Тайлера настолько, что он обижается и, отвернувшись к окну, тихо отвечает, что тот ничего не понимает. Но он неглупый, он понимает, что обманывает себя и Марка в том числе. Ведь горькую правду так горько принять, и поэтому он тешит себя сладкими иллюзиями о солнечной Калифорнии и светлой квартире с большими окнами, которая ждёт его и манит свежим морским бризом у берегов с длинными пальмами. Тайлер толкает дверь и входит в небольшой магазинчик, слыша над своей головой звук колокольчиков, оповещающих о новых посетителях. В помещении всего несколько человек. Девушка за кассовым аппаратом, на вид которой около двадцати пяти лет, буднично листает журнал, останавливаясь на некоторых страницах подольше. — Вот же сучка! — возмущенно проговаривает она, и большой пузырь жевательной резинки остается на её ярко накрашенных губах. Тайлер проходит вдоль стеллажей к холодильникам с газированными напитками и выбирает баночку, которая должна спасти его на несколько часов от усталости. Red Bull — это та вещь, без которой он не начинает свой день. Все это время, начиная с входной двери, он чувствует на себе взгляд незнакомого парня, который, не стесняясь, рассматривает его, и, когда Тайлер начинает смотреть на него в ответ, незнакомец опускает глаза на стеллаж с шоколадными батончиками и довольно ухмыляется. — И пачку Мальборо, пожалуйста. — Конечно, милый, — кокетливо отвечает девушка на кассе и пробивает пачку сигарет. — С тебя пять баксов. Парень протягивает мятую купюру и, оглянувшись на Тайлера, выходит из магазина. — Для начала оплати свою покупку, прежде чем рвануть за этим красавчиком, — надувая очередной пузырь, язвительно проговаривает девушка, заметив его заинтересованный взгляд.***
Тайлер выходит из магазина и глубоко вдыхает свежий ночной воздух. Осенний ветер, залезая под желтую худи, заключает его в свои холодные объятия. Он прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной окрестности, и воспроизводит в голове слова девушки. С чего ей на ум вообще пришла мысль о том, что он каким-то образом заинтересован в этом? Единственное, в чем он заинтересован — это в том, чтобы опустошить свою бутылку Red Bull’a и лечь спать. Но раз эти два желания несовместимы, и заснуть этой ночью у него точно не получится, он открывает газированный напиток. — Кто бы мог подумать, что средство, созданное для убийства молодежи, окажется спасением? — монотонный голос возникает рядом с ухом, вырывая его из раздумий. Свет фонарного столба освещает не так много, но достаточно, чтобы дать Тайлеру возможность рассмотреть незнакомца. Парень нервно зажимает губами фильтр сигареты, подносит зажигалку к кончику и прикуривает, позволяя легким вобрать в себя как можно больше дыма. Его пальцы, зажимающие между собой «орудие убийства» по-мужскому изящные и грубые, кожа на их костяшка покраснела от холода и выглядит сухой. На нём, как и на Тайлере, лишь разношенная толстовка, которая заставляет его подрагивать от холода, и серая шапка, из-под которой игриво выбилась желтая прядь волос. Но ко всему прочему, он выглядит уставшим. Будто вместо толстовки на его плечах багаж невообразимой тоски, заставляющей сутулиться под её тяжестью. Его лицо бледное, а тонкая кожа под глазами отдает синевой. Серебряное колечко в носу и тоннели в ушах в сочетании с необычным цветом волос кричат о панковской натуре этого парня, вызывая интерес. — Ты так не думаешь? — Что? — потерявшись в профиле парня, Тайлер забывает хоть как-то отреагировать на его вопрос. — Я спрашиваю, куришь ли ты? — А… Нет… Нет, я не курю. — Ну и правильно делаешь, чел, — он делает еще одну глубокую затяжку, и на выдохе его губы трогает широкая улыбка. — Меня, кстати, Джош зовут. — Тайлер, — смущенно улыбаясь в ответ, отвечает он. Они стоят так ещё несколько минут в абсолютном молчании, наслаждаясь тишиной, которую изредка прерывает звук жестяных банок, гоняемых по асфальтным дорогам ветром. Тайлер думает, почему он всё ещё стоит здесь. Он купил банку Red Bull’a, которая была ему необходима, и может идти домой, размышлять о будущем или настоящем или вообще фантазировать о своей скорой кончине от недостатка здорового сна. Но он стоит здесь, вдыхает сизый дым, занимаясь пассивным курением, и ловит себя на мысли о том, что не хочет возвращаться ни в свою кровать, ни в свою квартиру в целом. Сегодня ночью он хочет быть за её пределами, чтобы избежать своих утомляющих кошмаров и удушающего одиночества. — Знаешь, Тайлер, у меня есть для тебя заманчивое предложение, — будто читая его мысли, парирует Джош. — Как ты смотришь на то, чтобы сходить в бар здесь неподалеку? — Предлагаю посетить бар, который находится, как можно дальше отсюда.***
Слабо освещённое помещение наполнено дымом, запахом алкоголя и раздающимися со всех сторон разговорами. Два впервые встретившихся парня сидят в самом дальнем углу за круглым деревянным столом друг напротив друга и уже какую рюмку текилы подряд рассуждают о жизни. — Я не могу понять, Джош, как это быть здесь прямо сейчас. Возможно, сейчас я прозвучу как безумец, но я не совсем уверен в том, что это всё, — Тайлер обводит рукой вокруг. — Реальность. Он не верит в то, что говорит это. Тайлер всегда хранил эту тему в самой глубокой части его черепной коробки на семи замках и печатях. Но сейчас, сидя здесь и смотря в тёплые глаза цвета охры, у него появилось стойкое чувство того, что он желает раскрыть всю свою душу, показать всего себя внутри без стеснения, шире раздвинув рёбра. «Вот так бьется мое сердце, когда я говорю тебе это. Но это ничего страшного, потому что я так давно мечтал об этом». — Чува-а-ак, — тянет Джош, и Тайлер видит в его глазах сожаление. — Это, наверно, так отстойно. Как долго ты чувствуешь себя так? — Около месяца, я думаю. — И ты всё это время никому не сказал об этом? Это же просто безумие. Тайлер поднимает свои уставшие глаза на парня и грустно ухмыляется. Джош выглядит чересчур озабоченным его признанием. Его глаза бегают по лицу парня, будто пытаясь найти какие-то ответы на вопросы, роящиеся в голове как стая пчел. — Расскажи мне. — Рассказать тебе что? — Расскажи, какого это, когда ты не можешь проснуться. — Это страшно. Страшно настолько, что тебе кажется, что ты сможешь умереть, чувствуя это. Будто сзади тебя стоит невообразимое чудовище, которое ты не видишь, но чувствуешь его липкие холодные пальцы на своей шее, и эти пальцы с каждым твоим вдохом сжимаются все сильнее и сильнее, перекрывая кислород, не давая не единой попытки повторить выдох снова. Когда я оказываюсь в своей кровати, то молюсь, чтобы ночь не оказалась ловушкой для меня. Я молюсь на то, чтобы мой мозг прекратил обманывать и давить иллюзиями, подменяя настоящую реальность. — Тайлер запускает пальцы в свои отросшие волосы и тянет их, пытаясь побороть в себе нахлынувшие эмоции.— Порой мне снятся настолько реалистичные сны, что я не могу отличить сон от яви. И это самое худшее, потому что в течение дня в моей голове возникает вопрос «а не сплю ли я сейчас?» Сны снятся каждую ночь, но иногда бывает, что я не помню весь сон целиком, а только обрывки. И эти обрывки оставляют после себя отголоски, такие как запахи, незначительные детали событий, цвета и вкус. Именно отголоски заставляют сомневаться в том, что это не происходило на самом деле. Я так устал от этого. Каждый раз, открывая глаза, я чувствую усталость, которая никак не уходит. Кажется, будто я уже давно превратился в ходячий труп, внутри которого всё сгнило, а пауки и мухи свили во мне своё уютное гнездышко. Тайлер закрывает глаза и опрокидывает голову на ладони. Джош всё это время неотрывно смотрит на Тайлера, чувствуя, как собственное тело подводит его. Всё внутри него будто сковывает и холодеет. Ему так жаль. И Джош очень хочет сказать это ему. Слова так и норовят вырваться из его рта, но он понимает, что простым словосочетанием невозможно объяснить чувство сожаления. Это звучит слишком глупо и бессмысленно. Он протягивает свою руку в поисках руки Тайлера и говорит, как он думает, не менее глупую вещь: — Тайлер, послушай меня, — Джош сжимает его руку, привлекая его внимания на свое лицо. — Ты слушаешь? — Я слушаю тебя, Джош. — Ты не ходячий труп, и внутри тебя ничего не сгнило, и пауки не свили внутри тебя дома или что-то подобное. Ты жив, и ты должен верить в это. Мы закинем сети в море наших страхов. И вот два парня сидят друг напротив друга и дарят улыбки, наполненные нежностью и доверием. Кто бы мог подумать, что случайные встречи могут стать такими важными? Никто из них точно.***
Голова Тайлера начинает пульсировать, пропуская малейшие шорохи через барабанные перепонки, которые, кажется стали чувствительны к любому звуку. Глаза застилает пеленой, через которую он не может отчетливо разглядеть лицо напротив. Он думает, что ему стало дурно от количества выпитого алкоголя этим вечером. — Извини, я отойду ненадолго, — вставая с места, он несёт свое тело к туалету. Холодная вода из-под крана омывает его лицо и приводит в чувство. Он поднимает карие глаза и внимательно оглядывает себя в зеркале. Все как обычно, кроме его ярко окрашенных румянцем щёк и блестящих глаз. Он чувствует себя немного пьяным, но это нормально. Он может думать, он может самостоятельно идти, он может внятно говорить. «Со мной всё в порядке» — повторяет он сам себе. Он опускает глаза на воду, льющуюся из крана, и чувствует, как на его плечо опускается крепкая рука. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Джош, смотря в глаза Тайлера через зеркало. — Со мной всё в порядке. Томный взгляд Джоша медленно скользит вниз по телу Тайлера, и его губы трогает ухмылка. Тайлер закрывает кран, который являлся единственным источником шума, и разворачивается лицом к парню. Не предпринимая больших усилий, Джош вытаскивает из головы Тайлера все мысли, которые только могут появиться у изголодавшегося до чувств человека. Он делает это не специально, он просто внимательно очерчивает лицо парня и понимает, как устроен чужой организм. Джош оставляет подкожные ожоги по всему телу скользящим взглядом. И Тайлер чувствует это, и он понимает это. — Джош… — испуганный голос ломает гнетущую атмосферу вокруг, но ничего не меняется в лучшую сторону, потому что парень слышит в голосе сигнал для дальнейших действий. Не отрывая глаз, Джош медленно преодолевает расстояние в полшага, и грубо толкает Тайлера в кабинку туалета, предусмотрительно закрыв за собой дверь. Никто из них не может предугадать действий и мыслей друг друга, ведь они знают буквально ничего друг о друге. Единственное, в чём они уверены — в том, что случится сейчас. И Тайлер клянётся самому себе, что это самое легкомысленное решение в его жизни. Кто может винить его в этом, когда в голове вихрем проносится мысль о том, чтобы парень напротив не смел передумать, а после не смел останавливаться. Тайлер видит порыв Джоша, и в эту же секунду чувствует дыхание у своего лица, и его сердце дает сбой в системе ритма, когда Джош собственнически обхватывает его тело, прижимая ближе к своему. Губы сталкиваются решительно и рвано. Ноги дрожат, а по телу разливается желание, нарастающее с каждым касанием губ. В этих поцелуях нет ничего святого. Самый грязный и развратный, который только мог быть у Тайлера. С оттягиванием губ и чувством острых зубов, которые оставляют после себя кровоточащие ранки. Джош тянет за волосы, зажимает шею, и Тайлер даже не имеет желания противиться такой грубости. Он отвечает на такие касания, одинаково делая друг другу нестерпимо больно. Тайлер цепляется за крепкую спину Джоша, чувствуя под своими ладонями, как пылает его кожа. Напряжение с каждой секундой неумолимо растет, и тяжёлое дыхание, и рыки отскакивают глухим эхом от стен кабинки. Они откровенно и развязно трутся о ноги друг друга, выгибаются на встречу, бесконтрольно целуют открытые участки чувствительной кожи. Два незнакомца до предела заведены и боятся остановится. — Джош, нас могут услышать, — и как нарочно Тайлер чувствует чужую руку на своем паху, которая заставляет громкий неконтролируемый стон слететь с его губ. — Ну так побереги свои голосовые связки, блять. Единственная рабочая люминесцентная лампочка, мигающая от высокого напряжения старой электропроводки, освещает обстановку вокруг. Бранные и непристойные фразы украшают изрисованные маркерами стены. Когда-то белые и такие же изрисованные двери кабинки еле держатся на петлях, грозясь вот-вот рухнуть. Двум парням до ужаса мало друг друга. Руки давно гуляют между телами, пытаясь расстегнуть ширинки на штанах. Тайлер отрывается от губ Джоша буквально на несколько секунд, чтобы взглянуть в его глаза и опуститься перед ним на грязный кафельный пол. Он уже давно отключил свои мысли и опустил рычаг, поддаваясь своим ощущениям и желаниям. Когда ширинка наконец поддаётся трясущимся рукам, Тайлер без стеснения опускает джинсы вместе с нижним бельем до самых колен и обхватывает горячий член Джоша. Короткие и неглубокие вдохи вперемешку с шипением сверху подстрекают его двигаться дальше, ускоряя и сильнее сжимая руку. Власть над эмоциями и чувствами другого человека сводит Тайлера с ума, он понимает, насколько сильно Джош сейчас нуждается в нём, буквально умоляя его не останавливаться, и даже если эта нужда обусловлена на физическом уровне, ему всё равно — его заводит это ещё сильнее. — Блять, Тайлер, — Джош начинает буквально хныкать, когда влажный рот Тайлера обхватывает головку его члена. Джош извивается и кусает собственные губы, стараясь не быть громким и поберечь, на этот раз, собственные голосовые связки. Тайлер дразнит, обходя самые чувствительные места, чтобы неожиданно к ним вернуться и коротко пройтись языком, это вызывает взрывную реакцию в поведении Джоша, который разрывается от беззвучных стонов, выгибается и просит большего. А Тайлер чувствует садистское удовольствие, принося ему невыносимое наслаждение, от которого ему некуда себя деть. — Иди сюда, — поглаживая по румяной щеке Тайлера, рычит Джош. Тайлер встает на затекшие ноги и получает нежный поцелуй в губы. Рука Джоша, оттягивая резинку боксеров Тайлера, ловко оказывается на изнывающем члене. Вскоре они начинают с безумной скоростью, совершенно не следя за своими стонами, двигать руками, отдаваясь зародившейся в их груди бушующей страсти. Все сдерживаемые в горле стоны обжигающей пульсацией ударяют в пах, от чего все движения чувствуются острее и приятнее в несколько раз. Мышцы живота судорожно сокращаются, и Тайлер чувствует, что не может больше терпеть. — Джош, Джош… — как в бреду лепечет он. — Пожалуйста. Припадая губами к сонной артерии на шее парня и проходясь по ней сначала влажным языком, а потом, слегка прикусывая нежную кожу, Джош сильнее сжимает член Тайлера в своей руке, чувствуя их общую нарастающую дрожь. Еще пара резких движений и они одновременно изливаются в руки друг друга, чувствуя себя обессиленными, оглушёнными и грязными настолько, насколько может чувствовать себя человек, кончивший в туалете не самого приемлемого бара.***
Они стоят возле уличного фонаря. Джош снова закуривает сигарету, вдыхая ядовитый дым. Тайлер смотрит на его профиль. Картина повторяется. — Позвонишь мне, если я оставлю тебе свой номер? — спрашивает Джош, выпуская дым из легких. — Если оставишь, позвоню. Белая картонка оказывает в руках Тайлера, но он не смотрит на цифры, он смотрит на Джоша. — Раздаёшь каждому, кто отсосет тебе? — Нет, только тем, кто сделает это хорошо, — язвительно отвечает Джош. Он подходит к нему вплотную, запускает свои пальцы в короткие волосы Тайлера и целует его в макушку. — Увидимся, — недокуренная сигарета падает на мокрый асфальт, оставаясь тлеть до тех пор, пока не впитает в себя влагу. — Ага, — кутаясь в толстовку, отвечает Тайлер. — Увидимся. Он чувствует себя пустым и наполненным чувствами одновременно.***
Утреннее солнце лениво поднимается из-за горизонта, окрашивая небо в красивые золотые тона. Из мутного автобусного окна мир за ним кажется невообразимо правильным. Они будто сглаживают острые грани городских зданий и приглушают звуки, доносящиеся снаружи, создавая иллюзию небольшого умиротворения. Тайлер сидит на потёртом кресле, прижимаясь телом к стене, и всматривается в бескрайность голубого неба. В его голове будто разложилось всё по полочкам — все давно волнующие его вопросы нашли ответы, назойливые темы разрешились по простому щелчку пальцев. Он будто достиг наивысшей точки нирваны. Его тело чувствует себя свободным, его голова светла и чиста, глаза широко распахнуты. Тайлер чувствует, что успех в его рабочих делах ему обеспечен. Он выходит на остановку раньше, не доезжая до офиса, в котором он работает, и решает зайти в ближайшую кофейню, про которую его коллеги говорят без умолку. Терпкий запах свежесваренного кофе приятно ощущается обонятельными рецепторами, стоит только приоткрыть дверь. Несмотря на людей, снующих в ожидании своего заказа, атмосфера в заведении очень приятная и уютная. Светлые стены, которые залиты утреннем солнцем, древесного цвета ровный паркет и небольшие столики вдоль больших окон, через которые можно наблюдать за суетой города. Тайлер обычно не пьет кофе, он считает, что этот напиток напоминает грязную воду. Но кому какое дело? Никому из стоящих здесь людей точно. Он останавливает свой выбор на обычном Американо — эспрессо и вода. — Добрый день, я Вас слушаю, — приветливо отчеканивает приятный мужской голос. — Да, здравствуйте, мне, пожалуйста… — роясь в карманах своих джинсов, Тайлер пытается найти деньги, чтобы провести оплату. Тайлер поднимает глаза и встречает перед собой знакомое лицо. Та же желтая прядь, выбивающаяся из-под рабочей кепки, кольцо в носу и тоннели. — Джош? Парень стоит за кассовым аппаратом и не может понять замешательства Тайлера. Он хмурит брови и неловко улыбается, чтобы переспросить клиента о выбранном заказе. — Хей, приятель, как дела? — Извините? Мы встречались раньше? — Тайлер не верит своим ушам, слыша эти слова. — Господи, скажи, что это шутка! Скажи, что ты шутишь надо мной, — он смотрит в упор на Джоша, пытаясь разглядеть на его лице хоть какие-нибудь отголоски насмешки, злой шутки, да чего угодно, но единственное, что он видит — это растерянный взгляд, который выдает лишь одно — что происходит? — Вы, вероятно, спутали меня с кем-то. Тайлер выдавливает из себя усмешку и пятится назад. Он, блять, не может поверить в то, что это происходит. Его мозг начинает активно работать, пытаясь вспомнить детали прошлой ночи. Он помнит их встречу в магазине, помнит их разговор, потом бар, разговор в баре, их поцелуи и то, к чему это привело. Джош оставил ему свой номер телефона. Точно! Белая карточка должна быть в одном из кармане его джинсов. Руки судорожно проходятся по всем карманам в поиске заветного подтверждения, но так и не находят его. Осознание ударяет его по голове, когда он понимает, что цифры — это то, что он не видел. Номер телефона, прописанный на этой белой карточке, был в той реальности его сигналом к нереальности. Он понимает, что мозг сыграл с ним очередную злую шутку. Очередную шутку, на которую он повелся. У него была возможность понять это, но он забылся и теперь чувствует, как земля медленно уходит из-под его ног. Единственный раз, когда он желал чувствовать себя и окружающий мир, оказался провальным. И из-за этого Тайлер хочет кричать и плакать. «Каким образом Джош появился в твоём сне?» — последняя мысль, посетившая мысли Тайлера, перед тем, как разочарование и усталость обрушиваются на его плечи с двойным напором, не давая возможности противостоять. Ноги будто наливаются свинцом, а в его груди дыра размером с кратер, которая лопнула, разрывая недавно наложенные швы. Горячие слёзы делят его щеки. Он плачет. И он не спит.