Пещера пловца

Леша чувствовал себя виноватым. Он не хотел, чтобы его отношения с Владом оборвались вот на такой дурацкой ноте. Они могли стать если и не друзьями, то хотя бы неплохими приятелями. Поэтому в институт Леша пошел с решительным настроем найти Власова и извиниться. Перед началом занятий он его так и не нашел, а после звонка пришлось идти на пару. В аудитории он занял свое привычное за полгода одинокое место возле окна. Никто не обратил на него внимания, и это уже не удивляло. Он стал невидимкой для остальных. И раньше-то был не особенно популярным, но после того, как Говоров перестал с ним общаться, Леша обнаружил, что без друга не способен поддержать даже маломальскую беседу. А когда он занялся баскетболом и стал встречаться с Кристиной, то все стали считать его ненормальным, чокнутым парнем. В то время Лешу это не волновало, а сейчас он не мог найти в себе смелости, чтобы подойти к кому-нибудь и начать разговор. Одиночество и отшельничество сильно давили на него, но как это исправить, было неизвестно. Заняв свое место, Леша приготовился к занятию. Преподаватель задерживался, отчего в аудитории стоял гам — кто-то смеялся, кто-то слушал музыку, кто-то переругивался, делился впечатлениями от последнего фильма. Леша в этом хаосе даже не услышал, как к нему подошли. — Здорово, — коротко бросил Говоров и, не спрашивая разрешения, уселся рядом. Леша удивленно скосил на него взгляд, не понимая, что его бывший уже друг забыл здесь. Они нормально не общались уже целую вечность. Гришка теперь постоянно зависал с другими парнями, игнорируя его. Леша понимал, что и сам приложил руку к их холодной войне, причем в прямом смысле. Месяца четыре назад он нехило так ударил Говорова, когда тот пытался поговорить с ним о Кристине. Потом он снова его ударил, когда Конев с дружками узнали о проблемах с водой. Поэтому Леша никак не ожидал, что Гришка снова с ним заговорит. — Язык проглотил? — бросил Говоров на него недовольный взгляд. Леша отвернулся от него, стараясь не выглядеть еще большим придурком, ведь язык просто прилип к нёбу от неожиданности. — Держи, — Гришка достал из рюкзака два шоколадных батончика и положил один из них перед Лешей. Второй с невозмутимым видом раскрыл и стал есть. Он частенько так раньше делал, с утра делился своими запасами. От воспоминаний о том, как раньше они могли беспечно делиться завтраком и болтать ни о чем, Леша почувствовал ноющую боль в груди. Он не решался брать подарок и с настороженностью теперь отнесся к появлению возле себя друга. — Ты такая сука, Беляев, что у меня даже злости на тебя не хватает, — неожиданно произнес Гришка. В творящейся вокруг суете Леше показалось даже, что он ослышался. Вопросительно приподняв брови, уставился на друга. — Ты, блять, занимался с Шиловым. Тайно. От всех нас, — с упреком бросил Гришка ему в лицо. Его обида была настолько искренней, что Леша начал задаваться вопросом: не поехал ли Говоров головой, пока они не общались. — Даже этот мудак Власов, оказывается, знал о твоих тренировках! Мы тебе совсем чужие, что ли, люди? Почему ты нам ничего не сказал? Леша от его наглости дар речи потерял. Хотелось напомнить о той крупной ссоре, после которой они вообще не разговаривали. Напомнить о том, как их дружба разбилась в пыль из-за нежелания прислушаться и понять. О том, как Гриша сам послал его к черту, когда Леша решил уйти в баскетбол. — Прости, — неожиданно тихо произнес Гришка. Продолжить разговор им не дал вошедший в аудиторию преподаватель. Леша всю лекцию провел как на иголках. Гришка никуда не ушел, не приставал больше с разговорами и вел себя так, будто и не было последних полгода. Только время от времени грыз кончик ручки, как делал это всегда, когда нервничал. И зачем решил сесть рядом? Узнать о плавании? Для этого не обязательно было изображать раскаяние и желание вернуть прежнюю дружбу. До конца пары они не произнесли друг другу ни слова, и Леша подумал, что Гриша отстанет от него на перемене, но Говоров упорно отмахивался от предложений присоединиться к другим и продолжал находиться рядом, даже пошел за ним, когда Леша отправился на поиски Власова. Поднявшись на третий этаж, где висело общее расписание групп их факультета, он пытался выяснить, в какой аудитории сейчас занимался Власов. Но маячивший за спиной Говоров начинал уже нервировать. — Забыл, какая у нас пара? Нам в триста седьмой, — продолжил Говоров играть в прежнюю дружбу. — Послушай. Я не понимаю. Что тебе надо-то? — Леша отошел в сторону, за угол, где было пусто и тихо, и повернулся к парню, следовавшему за ним. — Тебя подослали узнать, возвращаюсь ли я в плавание? Так вот. Я еще сам не знаю. Можешь так и передать остальным, нечего бегать за мной хвостиком. — Лех, я… прости, — замялся Гришка. — Серьезно. Я паршивый друг, знаю. Но тогда… ты словно с катушек съехал, я не понимал ничего. Ты начал отстраняться и отгораживаться ото всех, словно мы всегда были чужими. С тобой было так тяжело. — Со мной легче сейчас не стало, — серьезно произнес Леша, внимательно заглядывая другу в лицо. — Знаю. Но я хочу вернуть нашу дружбу, — переминаясь с ноги на ногу, Гришка мял лямку рюкзака. — Хочу, чтобы было как раньше. Леша не понимал. Да, он и сам в последнее время скучал по другу. И жалел, что повел себя так грубо с ним тогда, что сам оттолкнул и ударил. Только не было сомнений в том, что как раньше уже не будет. — У меня настроение скачет, как на американских горках, — твердо произнес Леша, не отводя прямого взгляда. — Мне то повеситься хочется, то бороться не понятно с кем и для чего. Сестра меня презирает, а мать с ума сходит от волнений за меня. Я хожу два раза в неделю к психотерапевту и принимаю пилюли, чтобы не впадать в приступы бесконтрольной паники, — Леша напирал, заведенный пугающей глупостью бывшего друга. Гришка отступил на шаг, слегка сконфуженный такой агрессией. — А еще я трахался с парнем своего брата. Это я расклеил компромат на Власова о его голубой натуре. И я целовался с Владом, — выпалил Леша на одном дыхании. — Так что никакого «как раньше», на хрен, и быть не может! Говоров выглядел таким шокированным, что захотелось смеяться. Наверное, он и сам был не рад, что затронул эту тему, что заговорил с чокнутым извращенцем, у которого крыша протекает. Леша не хотел видеть презрение на его лице, поэтому ушел первым, снова сбежал. Он пожалел о том, что наговорил, уже на втором пролете лестницы. Говоров за ним не пошел. Черт. А ведь хотел начать новую жизнь, изменить все. Но стало только хуже. Теперь Гришка точно и на пушечный выстрел к нему не подойдет. Взлохматив себе волосы нервозным жестом, Леша остановился в коридоре второго этажа. Не стоило срываться. Но как же сложно было удержаться! Как сложно смолчать и проигнорировать то, что все изменилось! Взгляд упал на площадку за окном, где находилась курилка. Там, внизу, стояла группа студентов, среди которых Леша обнаружил и Власова. Влад над чем-то беззаботно смеялся с сигаретой в руке. Он выглядел таким расслабленным, умиротворенным и неожиданно… красивым. Иногда он жмурился от солнечных лучей и что-то говорил своим друзьям, те в ответ начинали хохотать и хлопать его по плечу. Леша признал, что он просто невыносимый идиот. И с чего он решил, что Влад будет расстроен? Кажется, вчерашняя грубость в бассейне для него ничего не значила. Да и вся эта помощь в трудную минуту тоже, скорее всего, ничего не значила. Просто Власов пожалел калеку, и все. Помогал, а не дождавшись и слова благодарности, просто решил наплевать и уйти. Он легко отмахнулся от всего и продолжил жить дальше. Надо бы радоваться, что не придется объясняться и придумывать, что сказать на чужие чувства, но вместо этого на душе стало скверно. Черт возьми. Можно подумать, он собирался с ним встречаться! Чего расстраиваться-то? Он ведь был уверен в том, что не гей, тогда к чему сейчас переживать из-за равнодушия Власова? Все равно бы не смог ответить ему взаимностью. Леше захотелось выдрать себе клок волос от каких-то неправильных, противоречивых эмоций. С одной стороны, находиться в обществе Власова было по-настоящему приятно и комфортно, даже как-то уютно, спокойно. Влад вел себя так, будто Леша ему нужен. И было глупо верить в это, но Леша поверил. Его сбило с толку то, как Влад вмешался в его жизнь, как настойчиво пытался достучаться и вернуть его на правильный путь. Так ведь не поступают те, кто к тебе равнодушен. Захотелось поверить, что он нужен кому-то, именно он, а не Денис, не отец. Именно он, таким, каким был. Но, наверное, это просто глупый самообман. На деле Владу и не нужно было от него ничего, терпеть его закидоны Власов явно не собирался, как и хамское отношение к себе. Сегодня-завтра уже найдет себе мальчика и пойдет дальше. Снова взглянув вниз, Леша увидел, как Влад положил ладонь на плечо Серова. Рома так тепло улыбнулся другу, что невольно можно задуматься: только ли дружба между этими двумя? *** Леша догнал всю учебную программу в кратчайшие сроки, потому что Шилов вынудил его сделать перерыв, чтобы дать организму отдохнуть. Леша не умел отдыхать, он не знал, чем себя занять, варясь в собственных нерадужных мыслях, готовый на стенки уже лезть от свободного времени. Еще и Говоров надоедал, как жужжащая муха над ухом, которую никак не прихлопнуть. Его проснувшееся желание вновь дружить напрягало. От него не было покоя нигде. В институте он прилипал как банный лист, следуя буквально по пятам, и не обращал внимания даже на грубость со стороны Леши. Вечерами названивал и совсем не реагировал на то, что ему никто не отвечал. Последние дни он перешел на смс-ки, присылая какую-то ерунду, но в привычном для него стиле. Фотки каких-то зверюшек, полуголых девушек, потом уже полуголых парней и море всякого текстового бреда, в котором обещал быть примерным другом. Леша игнорировал эти сообщения, но все равно открывал и читал каждое. «У меня на носу вскочил прыщ. Смотри. Ужас, да?» Леша посмотрел на присланное селфи друга и хмыкнул себе под нос. Говоров совсем не изменился. Такой же идиот. Убрав телефон в задний карман, Леша вышел из кухни и направился обратно к себе в комнату. Но, проходя мимо гостиной, заметил на полу Дашку, которая что-то усердно мастерила. Вокруг нее были разбросаны пластиковые банки, крышки, клей, бумаги и скотч. Леша задержался на пороге, не решаясь ни подойти ближе, ни уйти. Дашка подняла голову, отрываясь от своего занятия. Леша почувствовал себя застуканным вором, ему отчего-то было стыдно перед сестрой, особенно в последнее время, когда осознание того, как они отдалились друг от друга, стало все отчетливее проявляться. — Помочь? — нерешительно спросил он, не надеясь на успех. Дашка его уже очень долгое время игнорировала, только в последние дни Леша все чаще стал ловить на себе ее любопытный взгляд. Наверное, именно поэтому осмелился заговорить. — Нам надо сделать домик для птичек, — отворачиваясь, буркнула Дашка. Леша принял ее ответ за разрешение присоединиться. Обрадовавшись, он поспешно подошел ближе и опустился на пол рядом. — Давай подержу, — предложил Леша, видя, как Дашка пытается соединить две кормушки. Сестра, не поднимая глаз, всучила ему в руки криво разрезанное пластиковое дно некогда большой бутылки. Они молча стали работать над созданием уникальной кормушки. Леша боялся лишнее слово вставить, опасаясь, что сестра прогонит его и снова уйдет в глухую оборону. А так хотелось поговорить с ней, чтобы вернуть хотя бы частичку тех прежних семейных отношений. Только Леша понимал, как сильно он подставил сестру, когда бросил ее одну и замкнулся в себе. — Почему Владик не приходит? — хмуро спросила Дашка, приклеивая цветочки из бумаги к кормушке. — Наверное, он занят, — неуверенно ответил Леша. Что еще он мог сказать? Что в очередной раз лоханулся и оттолкнул человека, который нормально к нему относился? — Держи, — вырезав еще один цветочек, Дашка всучила ему свой шедевр. — Покрась его. — В какой цвет? — Красный. Леша порадовался тому, что ему доверили такое важное дело. Может, Дашка все же оттает? — Как дела в школе? — осторожно начал он. Сестра оторвалась от вырезания и с прищуром посмотрела на него. Она выглядела так мило, когда злилась. Когда вырастет, от парней отбоя не будет. Леша тепло ей улыбнулся, желая в ту же минуту потянуться и обнять сестру. — Нормально, — буркнула Дашка и тут же отвернулась. Разговор как-то не клеился. Глупо было надеяться сразу получить ее расположение после всех их ссор. — Прости меня, — спустя минуту тишины, произнес Леша. Кисточка дрогнула в руке, и на бумажном листке появилось некрасивое пятно. — Я … — Дурак, — подсказала Дашка, продолжая заниматься своим делом. — Да. Верно, — согласился Леша. — Я полнейший дурак. Слова никак не складывались в осмысленное предложение. Хотелось так много сказать, но ничего не выходило. Они никогда не разговаривали откровенно, даже когда были живы Денис и отец, поэтому сейчас было жутко неудобно. Да и как можно объяснить маленькому ребенку все то, что происходило в его голове, как объяснить причины его безумного поведения, как извиниться за то, что бросил ее в сложный период? Он знал, что ему нет оправдания, и это угнетало. Дверной звонок раздался негромкой трелью, обрывая их первый нормальный разговор за долгое время. Дашка подскочила первой и понеслась в прихожую, но возвратилась уже с менее радостным выражением лица. — Ты что так мне не рада? Другого ждала? — раздался голос Говорова. Леша мысленно простонал. Настойчивость парня уже переходила границы. — Я думала, это Влад, — бросила Дашка, понуро войдя в зал. Следом за ней вошел Гришка. — Власов? Он у вас стал частым гостем, да? — хмыкнул друг. Леша бросил на него такой строгий взгляд со своего места, что Говоров сразу заткнулся. Еще не хватало, чтобы он при Дашке начал нести всякую ерунду! — Хай, — неловко поздоровался с ним Гришка. — Ты не отвечал на мои звонки. — Это был намек. — Я так и понял, — улыбнулся Говоров. — Ты увидеть меня хотел. Я прав? Поэтому пришел. И принес вам клубничное мороженое. — Мороженое? — оживилась Дашка. — Да. А что вы тут делаете? — Кормушку для птичек. — Вау. А это что за пальмы? — хохотнул Гришка, дернув за красный лепесток цветка, который вырезал Леша. — Это розы! — возмутилась Даша. — Чтобы птичкам красиво было. Это Леша сделал. — У него руки не из того места явно растут, — продолжил Гришка издеваться. Леша слегка пнул его ногой. — Заткнись. Мастер ручных поделок, блин. Гришка рассмеялся и сел рядом. — Даш, принеси ложки. Сделаем перерыв в вашей работе, а потом я покажу вам высший класс. Дашка скептично окатила их двоих взглядом, но промолчала, хотя точно обратила внимание на натянутую напряженность между ними. — Зачем притащился? — спросил Леша, когда сестра оставила их одних. — Разве тебе мало того, что я уже сказал? — Ты про свою неожиданно поголубевшую ориентацию? — тихо спросил Гришка. — Признаю, это было как кувалдой по голове. Ба-бах! Неожиданно. Очень так неожиданно. Но ничего. Подумаешь. Хвост же у тебя не отрос, верно же? Или отрос? Леша смотрел на друга, который вел себя так, словно и не было никакого перерыва в их дружбе. Хотя Говоров нервничал, выдавая себя с потрохами повышенной болтливостью. Вернувшаяся из кухни Дашка немного разрядила обстановку. Гриша переключился на нее, стал расспрашивать о школе, шутил и громко смеялся. Леша в общем разговоре участия не принимал, сдержанно поедал мороженое, поглядывая на друга. Это напомнило о том, как было раньше, когда Говоров частенько наведывался к ним, доставал Дашку придирками и обзывал ее шутливо козой. Леша вынужден был признать, что скучал по этой атмосфере, по другу, который раньше всегда был рядом. Он понимал, что по большей части сам виноват в том, что они с Гришкой разругались, только вот нужно ли им обратно возвращать то, что уже и так развалилось? Дашка же то ли сделала вид, что не заметила долгого отсутствия Говорова в их жизни, то ли действительно не обратила на это внимания. Она не возражала, когда Гриша стал помогать им с кормушкой. В результате они провозились с ее поделкой около часа, до самого прихода матери с работы. Мать удивилась приходу Говорова, но в то же время обрадовалась ему, как долгожданному гостю. Они посидели немного все вместе, а потом мать с Дашкой пошли готовить ужин, а Леша с Гришей неожиданно оказались наедине. Говоров неловко осматривался в его личной теперь комнате. Без вещей Дениса здесь было пусто, и это невольно бросалось в глаза. Мать настояла на том, чтобы в комнате освежить обстановку, поэтому теперь на месте кровати Дениса стоял бабушкин диван. Книги и личные вещи брата теперь хранились в коробке, о нахождении которой Леша так и не спросил, на окнах висели новые шторы, а мяч, что валялся раньше в углу, просто исчез. Про него Леша тоже не узнавал, да и не возражал особо против изменений в комнате. — Я думал, ты выставишь меня за дверь, — начал Гришка, сев на диван. Он вел себя, как раньше, но Леша чувствовал, что парню тоже неудобно. — По поводу того, что ты мне тогда сказал, в коридоре, — продолжил друг. — Все действительно так плохо? Ты вроде бы выглядишь лучше. В смысле, та маньячина из глаз прошла. А то у тебя же взгляд был, как у Терминатора из того, первого фильма. Помнишь? Типа «не стой у меня на пути, а то башку откручу». К тебе страшно подходить было. Леша невольно фыркнул. Воображение у Говорова всегда зашкаливало.  — Я думал, ты испугаешься, — сообщил он честно. Той своей исповедью он желал окончательно оттолкнуть от себя друга. Вывалил на него все свои проблемы и сбежал. Если бы не был тогда заведен, то никогда бы так откровенно не говорил. — Того, что ты вдруг геем стал? Честно? Это шокирует. Тебе правда теперь нравятся мальчики? — с интересом спросил Гришка. — Нет. — В смысле? Ты же сказал, что… с кем-то уже… ну, того, — неловко закончил Говоров. — И с Власовым вы разве не встречаетесь? — Мы не встречаемся. — Да? Но ты же сказал, что вы целовались. Леше неудобно было разговаривать об этом, но с кем-то отчаянно хотелось уже поделиться своими жужжащими мыслями. И он начал говорить, рассказывая обо всем, что случилось между ним и Владом, обо всех этих неловких и смущающих моментах, о его поддержке, о том, как несколько раз он просыпался рядом с Власовым, как занимался с ним наедине в бассейне, как Влад поцеловал его, как потом делал вид, что этого не было, и как приехал за ним на кладбище. Леша так увлекся, что потерял счет времени. Он и сам не думал, что это все его так волнует. И уж тем более не думал, что будет рассказывать обо всем Гришке. Но Говоров слушал его внимательно, не возмущался, хмурился только иногда, но отвращения не проявлял. — Ну ничего себе, — присвистнул Гришка, когда Леша закончил говорить. — Не думал, что Власов может быть таким… заботливым? — неуверенно произнес он, словно никак не мог уложить в своей голове слова «заботливый» и «Власов». — Только я не понимаю, в чем проблема. У него к тебе, судя по всему, чувства. У тебя к нему тоже… — Что? С чего ты взял? Нет у меня к нему никаких особых чувств! — возмутился Леша, досадуя на то, что друг его снова ни черта не понял. — Серьезно? — хохотнул Гришка и бросил взгляд на часы. — Ты о нем уже два часа говоришь, Лех. И ты никогда раньше не был настолько эмоционален к кому-то. Леша растерянно посмотрел на часы. Половина десятого. За окном уже совсем стемнело. Он невольно нахмурился. Боже… неужели он столько времени мог говорить о каком-то парне? — Могу точно сказать, что он тебе не безразличен. — Я не гей, — прямо заявил Леша, вызывая недоумение друга. Гриша вопросительно приподнял брови, словно намекая на то, как не так давно Леша говорил о том, что занимался сексом с парнем. — Я тогда тебя вообще не понимаю, — признался Говоров. — Я сам себя не понимаю, — устало выдохнул Леша. — Слушай, Лех, — терпеливо начал Гришка. — Не знаю уж, что за отношения у вас с Власовым, но то, как ты его оттолкнул в раздевалке тогда при всех… нехорошо. Учитывая то, что ты рассказал о нем, он заслуживает хотя бы честного разговора от тебя. — Я не хочу, чтобы он переходил границы, я не хочу ничего такого, — упрямо произнес Леша. — Не думаю, что он сделает что-то против твоей воли. Верно же? Леша признавал: друг прав. Власов никогда не стал бы вести себя, как Тимофей, и требовать что-то силой. — Что бы там ни происходило между вами, лучше откровенно поговорить и выяснить все, — продолжил Гришка. Леша не замечал раньше за другом этой мудрости. — Он, как выяснилось, неплохой пацан. Да и к тебе неровно дышит. Поэтому не поступай с ним так же по-свински, как это ты делал со всеми нами последние полгода. — Я вел себя так ужасно? — Это еще мягко сказано, — улыбнулся Гришка. — Ты был заносчивым говнюком, который не хотел ничего слушать. Надеюсь, у тебя прошел этот период буйного помешательства. Сходи все-таки к Власову. Я слышал, он собирался на матч футбольный. Пригласи его в качестве извинений, а потом пропустите по стаканчику, как мужики, и поговорите. — И что я ему скажу? — То, что ты мне сейчас говорил. Не хочешь, чтобы он думал, будто у тебя к нему особое отношение, так и скажи. — Он вряд ли согласится остаться друзьями. — Думаю, это его право. Главное, вы не будете отмалчиваться и возвращаться к прежним отношениям кошки с собакой. Теперь, кстати, становится понятно, почему он цеплялся к тебе раньше, — хохотнул Гришка. — Ты вечно в одних плавках у него перед глазами маячил. Как он еще себя в руках держал-то? — Замолчи, — Леша кинул в друга подушкой. — Не хочу ничего слушать об этом. Говоров рассмеялся, поймав орудие стрельбы. Леша тоже улыбнулся от заразительного смеха, хотя и боялся, что Гришка начнет расспрашивать его о том самом загадочном парне, с которым он спал. Но Говоров словно почувствовал его настроение, болезненные темы не затрагивал, продолжал шутить о Власове и нести всякую бессмысленную фигню, разряжая атмосферу после непростого разговора. — Ничего себе, сколько мы с тобой просидели, — засобирался Гришка домой, посмотрев на время. — Что-то я задержался. Но я рад, что мы поговорили. — Я тоже, — признался Леша. — Бля, а прыщ у меня все-таки уродский, — взглянув в зеркало, пожаловался Гришка. Так привычно, словно и не было всего этого серьезного разговора. Леша, не сдержавшись, рассмеялся. Ему давно уже не было так хорошо. — Хватит ржать. — Окей. Не буду. Гриш. — М? — Ты прости меня. За то, что тогда ударил. — Только за это? — Больше я ни в чем не виноват. Все, вали домой. Гришка рассмеялся, но выглядел удовлетворенным. После ухода друга Леша еще долго размышлял над его словами.