Целители

— Мой дом, что, военный объект? Зачем столько охраны? — хмуро возмущался Юнги, затаскивая в старый дом за городом пакеты с едой. — Простите, — несмело произнес Чимин. — Нам не разрешают передвигаться без охраны, — пояснил Тэхён. — Надеюсь, Чонгук нашел себе замену? — поинтересовался Хосок, видя, как альфа что-то объясняет охране, приехавшей вместе с ними на четырех машинах. Все вроде бы понимали, что это лишь меры безопасности, ведь кицунэ не простые жители общины, а прямые наследники, но такое количество вооруженных людей не могло не напрягать. — Пускай снаружи охраняет, как сторожевой пес, — хмыкнул Юнги. — Он начальник службы безопасности, — напомнил Чимин. — Конечно-конечно, — поддразнил его Юнги. Чимин нахмурился, но ненадолго. Его быстро отвлекла новая обстановка. Заброшенный, заросший дикими травами и деревьями дом выглядел почти мистически после элегантных, чистых жилых комплексов города. Тропинка едва угадывалась среди сорняков, но Хосоку здесь нравилось. Он надеялся, что и лисичкам здесь тоже придется по душе. Уединенный домик в глуши — то, что нужно для того, чтобы оторваться от проблем и отдохнуть душой. Они вчетвером вошли в дом. — Вы можете пока осмотреться. На втором этаже есть большая спальня, я вам там вчера все приготовил. Устраивайтесь, — предложил Хосок. — А мы пока с Юнги разберем продукты. Лисички согласились с его планом. — Ты набрал столько продуктов, будто мы тут месяц жить будем, — втаскивая сумки на кухню, пожаловался Хосок. — Ты видел их? — махнул Юнги в сторону гостиной, в которой скрылись мальчишки, и вернулся к холодильнику. — Они тощие, как спички. Их вообще дома кормят? — Какой ты заботливый, — улыбнулся Хосок. Юнги пожал плечами. — Раз ты их сюда притащил, то разберись с отоплением. А ужин оставь на меня. — Всегда ты на меня спихиваешь всю грязную работу. — Готовить ты все равно не умеешь. Вали, разбирайся с ворчливым котлом. Что-то мне подсказывает, что вы поладите, — хмыкнул Юнги. — Вредина. Тогда я требую поцелуй, — прислонившись к столешнице, игриво произнес Хосок. Юнги в этом доме был самым очаровательным созданием. Его хотелось обнять, укутать пушистым одеялом и утащить к камину. Но Юнги — не омега, он не позволит себе быть слабым. Поэтому Хосок все еще ждет. — Ты на войну, что ли, отправляешься? — Хочу поцелуй! Юнги со смешком наклонился к нему и коротко чмокнул в губы. — Мало, — улыбаясь, продолжил капризничать Хосок. Ему нравилось, как Юнги улыбался, расслаблялся рядом с ним. — А я думаю, достаточно для того, чтобы разобраться с котлом. — Не-а. Поцелуй. Юнги вновь подошел ближе, схватил его за шею и притянул к себе, целуя уже по-настоящему, глубоко, засасывая так, что стыдно становилось. Пошло, грязно, жарко. — Ух, — выдохнул Хосок одурело, когда Юнги отстранился. — Это было круто. — Свали, — пряча вспыхнувшие щеки, отвернулся Юнги к холодильнику. Хосок совсем не хотел уходить, но, если он продолжит нарываться, то они сегодня останутся без отопления. Уходя, он не удержался и похлопал по заднице Юнги, за что получил удар по ноге. Поэтому к подвальным помещениям спускался побитый, но счастливый. Разбираться с котлами пришлось долго. Инженерными способностями Хосок не обладал, наугад покрутил несколько рычагов, следуя логике, выставил температуру, подкрутил краны и, дождавшись, когда махина заработает, поднялся наверх с чувством выполненного долга. Услышав голоса на втором этаже, он отправился к своим гостям. Постучавшись в приоткрытую дверь, Хосок заглянул внутрь. Тэхён и Чимин валялись на кровати и что-то, шушукаясь, обсуждали. — Не помешал? — улыбнулся им Хосок. — Проходи, — сразу предложил Тэхён и отодвинулся в сторону, уступая ему место на кровати посередине. Скинув обувь, Хосок забрался в постель. Тэхён и Чимин сразу доверчиво прильнули к нему, окутывая хвостами, как одеялом. Расслабленные, спокойные, они были похожи на умиротворенных, довольных котят. — Не замерзли? — обнимая, спросил Хосок. — Хён, мы же кицунэ, — хихикнул Чимин. — Точно, я и забыл. Как вам дом? Нравится? — Тут здорово, — признался Тэхён. В последнее время он стал больше говорить и улыбаться, словно красивый распускавшийся цветок. — Внизу есть большая галерея. Там столько картин! — А это дом Юнги-хёна, да? — поинтересовался Чимин. — Да. Этот дом ему достался от родителей. — А где сейчас его родители? — спросил Тэхён. — Они погибли. Давно уже. А картины коллекционировал еще дед Юнги, там внизу есть второй, потайной зал. Если хотите, можем потом сходить, посмотреть. — Да, я хочу! — обрадовался Тэхён. Кажется, живопись его весьма привлекала. — Какой ты стал активный, — улыбнулся Хосок, погладив парня по руке. Тэхён смущенно спрятал мордашку в ладонях. Чимин засмеялся, смотря на брата. Хосок не мог нарадоваться, видя оживших мальчишек. — Хён, а вы с Юнги… — начал Чимин через некоторое время и замолчал, снова переглянувшись с братом, словно молчаливо спрашивал — стоит ли спрашивать. Хосок и так догадался, о чем они думают. С Юнги они на людях вели себя сдержанно, но эти кицунэ стали слишком близки. — Да, — Хосок избавил их от любопытства. — Мы встречаемся и живем вместе. — Но вы же оба альфы, — нахмурился Чимин. — Так получилось, ребят. И я очень счастлив, что встретил его, — признался Хосок. — Ты любишь его? — тихо спросил Тэхён. — Да. Мальчики оба замолчали, переваривая то, что услышали. Хосок уже приготовился к новым обвинениям, непониманию, как это обычно бывало после того, как он рассказывал о них с Юнги. У всех его друзей был жуткий шок, когда он открывал свою маленькую тайну, многие даже причислили его к категории извращенцев и перестали разговаривать. Но Хосоку было все равно, он не собирался скрывать свои отношения с альфой, потому что Юнги — особенный, он тот, рядом с которым так приятно просыпаться, тот, кто после тяжелого дня просто положит две ложки сахара в чай и доведет до звездочек перед глазами ночью. И Хосоку плевать, что их отношения, по мнению большинства, неправильные. — Как вы познакомились? — прижавшись к боку, Чимин поднял голову и заглянул в лицо. — Он был моим пациентом. — Он ведь тоже Целитель, — напомнил Тэхён. — Юнги — военный Целитель. Он раньше работал на границе, постоянно в военных точках. Однажды, на их гарнизон напали. Выжило всего три человека из пяти тысяч. — Я слышал об этом нападении. Это же у Алесио было, да, четыре года назад? Отец говорил, что инопланетники пытались захватить наши земли, — произнес Тэхён. — Да, верно. Инопланетников, конечно, остановили, но людей тогда погибло много. — А что случилось с Юнги-хёном? Как он выжил? — поинтересовался Чимин. Кажется, судьба Юнги его взволновала сильно. Хосок пару мгновений раздумывал — стоит ли рассказывать мальчишкам о том, что произошло с Юнги, но, увидев в их глазах не просто любопытство, а искреннее желание узнать о человеке, который им теперь тоже был не чужим, решился. — Группу, с которой он был, захватили в плен. Их долго пытали, многие умирали, но Юнги помог сбежать его командир группы. Ким Намджун, слышали о таком? — Это тот оборотень, что теперь возглавляет национальные войска?! — удивился Тэхён. — Верно. Он просто душка, когда не злится, — хохотнул Хосок. — И когда не ревнует, — добавил он, вспоминая, как Намджун чуть не разнес им половину клиники, решив, что к Сокджину кто-то подкатывает. — Ты и его знаешь? — потрясенно посмотрел на него Чимин. — Дэбак. Хён, у тебя крутые друзья. — Не сказать, что мы такие уж близкие друзья. Учитывая, кем работает Намджун, видимся мы не то, что бы часто. С ним я познакомился в то же время, что и с Юнги. Это именно Намджун смог вытащить своего товарища из плена и довезти его до ближайшего населенного пункта. Потом их обоих направили к нам. Хосок замолчал, вспоминая, в каком состоянии находились их военные пациенты. Юнги приходилось собирать почти в буквальном смысле по кусочкам. Большинство внутренних органов представляло собой кровавую массу, одна рука оторвана, на ноге не хватало пальцев, а на коже живого места не было. Над Юнги работала целая бригада Целителей. Хосок тоже принимал участие, тогда он еще был рядовым врачом и в первый раз сталкивался с подобной жестокостью инопланетников. Он до сих пор помнил запах гнили, живого мяса и разодранного тела на реанимационном столе, порванные на лоскутки энергетические потоки. Когда они собрали Юнги в единый целый организм, Хосока долго рвало в туалете клиники. Сокджин тогда отпаивал его и приводил в чувства весь вечер. А через неделю Юнги открыл глаза, и Хосок тогда впервые познакомился со словом «бессилие». Юнги накрывало страшными приступами, особенно ночами, дежурные до утра слышали его завывания. Хосок сам не понимал, почему привязался к парню, почему так отчаянно пытался вытащить его на свет. Но сейчас был рад, что тогда не опустил руки, что возвращался вновь и вновь в палату Юнги, несмотря на грубость в ответ. — Ты его вылечил? — тихо спросил Тэхён. — Да. Мы справились, — улыбнулся лисичкам Хосок. — Что такие поникшие? Все хорошо ведь закончилось. И у вас все будет хорошо. — А если Чонгук откажется от нас? — неуверенно потупил глаза Чимин. — Если откажется от ребенка? — Не думаю, что он так поступит. Я успел уже убедиться в том, что вы оба дороги Чонгуку. Не сомневайтесь в нем. Он молод, конечно, но любит вас обоих. В крайнем случае, у вас есть я и Юнги. Так что вы никогда не останетесь одни. Хосоку показалось, что лисичкам необходимо было знать о поддержке со стороны. Они еще немного поболтали на отвлеченные темы, подурачились игрой с подушками, и спустились вниз только тогда, когда Юнги позвал всех к столу. На кухне уже сидел Чонгук, выглядя все еще напряженным и стеснительным. И не скажешь, что этот парень настоящий боевой маг. — Ваши визги были слышны даже тут, — сообщил Юнги. — Хоби-хён нас бил подушкой, — широко улыбаясь, рассказал Чимин. — Эй, это вы напали на меня! — возмутился Хосок шутливо, замечая, как Чонгук аккуратно убирает маленькое перо с волос Тэхёна. В одном движении было столько нежности и заботы, что даже смотреть было неудобно. Тэхён неловко улыбнулся и потоптался на месте, рядом с альфой. Хосок проследил за реакцией Чимина. Настроение второго кицунэ сразу упало, стоило ему увидеть своего брата с альфой, хотя мальчик рьяно старался сделать вид, что все в порядке. Чонгука за это хотелось ударить, потому что, ну, сколько можно ему говорить об одном и том же?! Юнги, кажется, заметил это тоже. Усмехнулся недобро, а затем подошел к Чимину. — Попробуй, я не пересолил? — поднес он ко рту рыжей лисички ложку с соусом, при этом в его обыденном жесте было столько сексуальности и прямого намека, что и Хосок заревновал, хотя спектакль был рассчитан вовсе не для него. — Нет, вроде нормально, — попробовав, заторможено ответил Чимин. Его наивность была безграничной, он даже и не догадывался, судя по всему, что сейчас с ним пытаются заигрывать на глазах у всех. — Ты, кажется, испачкался, — пожирая взглядом мальчишку, Юнги пальцем стер несуществующую грязь с уголка его губ. Шарканье стула по паркету было громким. Чонгук не выдержал первым. — Мы сегодня ужинать будем? — обойдя стол, Чонгук нахально дернул Чимина к себе и с невозмутимым видом уставился на Юнги. — Да, конечно, — как ни в чем не бывало, ответил Юнги. Хосок едва сдерживал смех. — Отлично, а то я проголодался, — Чонгук схватил Чимина за запястье и усадил его по левую сторону от себя. На лице Чимина недоумение пополам с неприкрытой гордостью за то, что его альфа рядом. Тэхён тоже довольно улыбался, но старался это скрыть. Ужинали в расслабленной атмосфере. *** После ужина и посиделок у камина Юнги почти затолкал его в спальню. Хосок пьяно хихикнул, но не сопротивлялся такому напору. — Я уже готов был тебя прямо при всех разложить, — выдохнул Юнги ему в шею, сразу начиная оставлять засосы. Хосоку это нравилось, напор Юнги иногда сносил, к черту, весь здравый смысл. Мин толкнул его к кровати с такой силой, что матрас отпружинил. Хосок внимательно следил за тем, как Юнги, стягивая с себя рубашку, с грацией пантеры подбирается ближе, упирается коленом на кровать и ставит руки по обе стороны от головы Хосока. От такого Юнги скручивает в остром приступе возбуждения, которое уже никак не сдержать, никак не проконтролировать. Хосока от этого немигающего, властного взгляда ведет на раз. — Ты рассказал им обо мне, — низко рычит Юнги, вынуждая смиренно ждать своей участи. — Прости, — облизывая губы, Хосок может думать только о том, как сильно он сейчас хочет этого альфу. — Им это было нужно. — Они оба весь вечер пялились на меня, — упрекает Юнги, заставляя развести ноги и подпустить его ближе. — Прости. — Тебе придется заслужить прощение, — игриво произносит Юнги, дразня его короткими поцелуями в скулу. Хосок кладет ладони на бока парня, скользит ими. Кожа у Юнги такая нежная, что оторваться от нее совершенно невозможно. Удовольствие такое сумасшедшее, а они ведь даже еще не разделись полностью. Хосок, не отрывая взгляда от лица Юнги, тянется к его ширинке, а Юнги все смотрит, припечатывает взглядом, проникает в душу и оседает там трепетным чувством чего-то невыразимо прекрасного. — Можно? — голос уже не слушается, ломается. У Хосока уже руки трясутся от того, насколько он сильно хочет сейчас раздеть своего парня. — Сначала ты, — продолжает издеваться Юнги. Хосок избавляется от одежды так, будто от этой скорости зависит его жизнь. Юнги ухмыляется довольно, он более сдержан, но вновь укладывает его под себя без малейших колебаний и начинает целовать. Почти на грани грубости, но так сладко, что у Хосока уже нет никаких сил терпеть, он выгибается ему на встречу, трется всем телом и отвечает на поцелуй со всей смиренностью, на которую способен. Юнги требовательный, жесткий, но дарит ошеломительную нежность. Он готовит его долго, тщательно, будто они в первый раз сексом занимаются. Хосок от пальцев внутри себя уже плывет, но он не вмешивается, лишь перехватывает парня за шею и утягивает в очередной поцелуй, и в этом сплетении языков есть что-то болезненно необходимое. — Ты охрененно отзывчивый, Хоуп, знаешь? — почти восхищенно шепчет Юнги, добавляя еще палец внутри. Хосок готов на все, и согласен на все. — Ты постоянно это мне говоришь. Я умру сейчас, — не сдерживая стон, Хосок уже сам насаживается на пальцы. — Нетерпеливый, — издевательски тянет Юнги. Хосок знает, что это доставляет его парню кайф, поэтому не торопит, позволяет видеть себя таким уязвимо-открытым, несдержанным, задыхающимся от эмоций. Юнги перестает издеваться. От первого его движения внутри у Хосока звезды под закрытыми веками и новая вселенная. Один стон на двоих. Один вдох. Это так хорошо, просто чувствовать его внутри, наслаждаться каждым мигом с ним. Хосок так увлечен размеренными, грубоватыми толчками, что даже не сразу замечает в щели двери Чонгука. В расширенных глазах Чона неверие и шок, он никак не ожидал увидеть двух альф, занимающихся сексом. Юнги тоже почувствовал его взгляд и остановился. Хосок не пытался никак прикрыться или отползти. — Чего надо? — раздраженно рявкнул на кицунэ Юнги. — Н-ничего. Простите. Чонгук быстро свалил. Хосок рассмеялся. Этот мальчик выглядел так комично, что оставаться спокойным было невозможно. — Ты напугал его, — хохотнул Хосок. — Прости, — виновато произнес Юнги. — Я должен был закрыть дверь. Хосок буквально кожей почувствовал изменившееся настроение своего парня. Юнги по-настоящему выглядел виноватым. — Эй, что такое? — забеспокоился Хосок. — Я не хотел, чтобы кто-то видел, как я тебя трахаю. Извини. Это должно быть унизительно для тебя, да? — Не начинай опять сначала, — резко остановил его Хосок. Было глупо вести диалог о морали, когда они оба голые, в одной постели и Юнги даже не вышел из него. — Унизительно для меня то, что ты хочешь скрыть наши отношения. — Я ничего не скрываю! — возмутился сразу Юнги. — Ты ведь и сам знаешь. — Знаю, — улыбнулся Хосок. Юнги всегда так забавно заводился на это обвинение, совсем необоснованное к тому же. Юнги, конечно, не кричал на каждом углу о том, что трахает альфу, но никогда не стеснялся принять какое-то внимание на людях от Хосока. И это было восхитительное чувство. Знать, что тебя не стыдятся и не прячут, как постыдную тайну — для Хосока это было бесценно. — Я люблю тебя, и мне плевать на какого-то пацана-кицунэ, ты ведь знаешь? — Знаю, — сдался Юнги. — К тому же у Гука должно хватить мозгов не остаться в эту ночь одному. — Ладно. Заткнись. Не хочу больше про них слышать, — оборвал его Юнги и вернулся к поцелуям. Чонгук после того, что увидел в спальне хозяина дома, побрел к себе в комнату. У него горели щеки от стыда за них. Подумать только! Они же оба альфы… Но отчего-то увиденное не вызывало отвращения, наоборот это выглядело возбуждающе красиво. Чонгук успел заметить за ними некую связь — как Юнги отдавал лучший кусок мяса Хосоку, как Хосок невзначай касался Мина, с такой нежностью и заботой во взгляде, что даже там, за столом, становилось завидно. Между этими двумя альфами была такая тесная, надежная связь, к которой хотелось стремиться и в своих отношениях. Чонгук, проходя мимо спальни омег, решил тоже действовать решительно. В конце концов, он их супруг, чего теперь бегать. Не мешало бы хотя бы просто поговорить. — Можно? — заглянул он в приоткрытую дверь. И чего сегодня никто не закрывает дверь? — Чонгук? — удивленно выдал Тэхён. Омеги в пижамах сидели на большой кровати рядышком, соприкасаясь хвостами. Они выглядели так красиво в своем истинном обличии, что дыхание перехватывало. — Можно? — еще раз спросил Чонгук, стоя на пороге. — Да. Заходи, — кивнул Тэхён. Они оба выглядели настороженно, смотрели с любопытством и так внимательно, что Чонгук терялся. И что дальше? Раньше не было такой неловкости. — Я чувствую себя по-дурацки, — прямо сообщил Чонгук, подойдя ближе к кровати. — Почему? — Чимин подтянул колени к груди. — Только что я увидел, как двое альф занимались сексом. — Хоби и Юнги-хён? — оживился почему-то Чимин. Его глаза даже загорелись.  — Угу. — Я же говорил тебе! — Чимин повернулся к брату. — Они же встречаются, конечно, они будут этим заниматься! — Не обязательно ведь, — хмурился Тэхён. — Мы вот вообще все втроем в статусе супругов, а не делаем же… этого, — его голос под конец стих. Тэхён неловко отвел взгляд. Чимин тоже замолчал, бросив короткий взгляд на альфу. Чонгуку от этого разговора становилось не по себе. Он вообще не думал, что вопрос секса встанет между ними так скоро. И как вообще понимать их молчание? — А вы бы… хотели? — нерешительно, тихо спросил Чонгук. Оба почему-то снова промолчали. — Можно я сяду ближе? — попросил Чонгук. Раньше он бы не спрашивал о таком, свободно мог подойти и дотронуться до них, схватить за шею или похлопать по спине, ударить шутливо по попе или обнять в качестве поддержки. Но сейчас он жутко боялся напугать их. Омеги кивнули в ответ на вопрос, и освободили ему место между ними. Чонгук скинул ботинки и подполз ближе, уселся между парнями, чувствуя такие разные, но приятные запахи. Взгляд сам собой упал на выпуклый живот Тэхёна. А ведь именно Тэхён меньше всех знакомых омег хотел ребенка. Ему должно быть тяжело сейчас. — Можно я потрогаю? — Чонгук неуверенно кивнул на живот омеги. Тэхён помедлил с ответом, переглянулся с Чимином, но медленно кивнул. Чонгук осторожно положил ладонь на живот Тэхёна, чувствуя малыша внутри на уровне инстинктов. Альфа в нем просто вопил о том, что сейчас под его пальцами самое ценное в жизни, самая большая драгоценность. Хотелось защищать и оберегать. Чонгук улыбнулся, погладив по животу, вслушиваясь в свои ощущения. То, что росло и развивалось в Тэхене, казалось Чонгуку прекрасным. — Это будет омежка, — уверенно заявил Чонгук, поднимая глаза. Тэхён выглядел смущенным. Почувствовав взгляд Чимина, альфа повернулся к нему. — А у тебя можно потрогать? — Тебе неприятно должно быть, — поникнув, произнес Чимин. — Ты что! Мои дети будут самыми красивыми! — с горячностью заявил Чонгук и положил ладонь на живот Чимина. — Правда, малыш? Не слушай никого, ты самый лучший, ты и твой братик. Чимин тихо хихикнул: — А кто у меня будет, доктор? — Альфа, — не сомневаясь, ответил Чонгук. — Мне тоже так кажется, — нерешительно произнес Чимин, словно опасался за свои слова, не зная, стоит ли их вообще говорить. — Как мы теперь будем жить, Гук? — неожиданно грустно спросил он. — Долго и счастливо, — улыбнулся он двум омегам, взяв их за руки. — Я серьезно, — нахмурился Чимин. И это было так похоже на то, что было раньше, что Чонгук почувствовал себя свободнее. — Я не хочу мешать вам с Тэ. — Эй! Сколько раз мне еще говорить, что нечему мешать! — возмутился Тэхён, ударив брата хвостом по ноге. — Мы ему оба не нужны, а в купальню он вошел со мной только из-за моего отца. — Вообще-то я тут. И вы мне оба нужны, — попытался Чонгук остановить назревающую ссору. — Ты целовался с ним! — не унимался Чимин, указав на брата. Чонгук внезапно, но мягко схватил Чимина за шею, и, притянув его к себе, коснулся губ. Омега от удивления приоткрыл рот, чем альфа и воспользовался. Поцелуй получился немного скомканным и быстрым, потому что Чонгук все еще переживал и не был уверен, стоит ли это делать. — Теперь я целовался и с тобой, — отпустив омегу, заявил он. Надеть маску независимого крутого альфы было легко, но внутри его почти трясло от взгляда Тэхёна и шока Чимина. — Вообще-то мне все завидуют, знаете? Две самые шикарные омеги достались мне одному, — попытался он разрядить атмосферу. — Скорее уж тебе достались две бракованные омеги, — произнес Тэхён. Чонгук заметил, что он не стал ревновать к Чимину, а наоборот, кажется, даже был рад. — Еще раз так скажешь — отшлепаю, — пригрозил Чонгук шутливо. — А ты отомри, — повернулся он к Чимину. — Или тебе так понравился поцелуй, что ты дар речи потерял. — Да я даже не понял ничего, — нервно хихикнул Чимин. Чонгук знал, что до похищения Чимин ни с кем не целовался. Для него это первые, нормальные отношения, и хотелось бы их сделать самыми лучшими, но их трое и тут просто так не выкрутишься. — Хочешь повторить? — поддел он омегу, думая, что Чимин сейчас стушуется. Но тот удивил. — Да, — почти с вызовом бросил Чимин и виновато посмотрел на Тэ. Тэхён едва заметно улыбался. Чонгук решил, что это «зеленый свет». На этот раз он действовал смелее — положил ладонь на спину Чимина, притянул его к себе и снова захватил пухлые губы в томительный плен. Его хвосты взметнули вверх, красиво засветившись. Это было до одури приятно. Держать это податливое, хрупкое тело и целовать пухлые, чувственные губы. Чимин восхитительный, от него пахнет ванилью, и от этого запаха кружится голова. Его бы не отпускать никогда, только Чонгук не забыл о втором своем супруге. Одной рукой удерживая Чимина, он потянулся к Тэхёну и погладил его по руке, все еще не разрывая поцелуй с младшим омегой. — Это было круто, — лихорадочно заблестели глаза Чимина, когда он оторвался от альфы. Чонгук лишь плотоядно облизнулся, чувствуя дикое возбуждение, которое не должен показывать. — Ага, — все еще находясь в плену дурмана, выдал Чонгук. — Теперь ты должен поцеловать Тэхёна! — заявил Чимин, садясь в кровати. Чонгук повернул голову к смущенному омеге. Ким выглядел очаровательно невинно с порозовевшими щечками и в окружении золотистых хвостов. Его истинный облик был прекрасен. И Чонгуку все больше начинало казаться, что он в каком-то сладком сне. — Это совсем не обязательно, — замахал Тэхён руками. В обычной ситуации Чонгук бы даже не стал слушать эти возражения, но сейчас боялся сделать неверный шаг. Ему и самому было не по себе от того, что их в постели трое. — Обязательно, — настаивал Чимин, и Чонгук был ему за это благодарен, потому что Тэхёна тоже хотелось притянуть к себе и целовать так же, как и его брата. — Если ты не хочешь, не надо себя заставлять, — заверил его Чонгук. Тэхён переводил взгляды с одного на другого, комкая в пальцах кофту пижамы. Он явно нервничал, хотя и старался этого не показывать. — Я… мне страшно, — неожиданно тихо произнес Ким. В комнате повисла тишина, в которой Чонгук задыхался, потому что все они знали — почему страшно. Чимин выглядел таким расстроенным и несчастным, будто перенял все эмоции брата. Он не выдержал долго, бросился к Тэхёну, сразу сжимая его в своих объятиях. Чонгук завидовал ему, потому что хотелось сделать тоже самое — подползти ближе, обнять крепко и шептать, что все будет хорошо, что больше никто не обидит. Чимин что-то сказал брату на ухо и отстранился. — Я очень хочу стать ближе к вам обоим, — решил произнести Чонгук, чтобы развеять последние сомнения омег. — Но боюсь сделать что-то не так. — Я тоже, — сообщил Тэхён. — Но я хочу… хочу попробовать. — Тогда иди ко мне, — улыбнулся Чонгук, принимая свою истинную форму. Ему не хотелось оставлять Чимина безучастным, поэтому он выпустил хвосты и обвил ими младшую омегу. Чимин захихикал, сразу переплетая их хвосты. Чонгук же аккуратно притянул к себе Тэхёна за талию. В его глазах столько эмоций разных, что завораживает. Чонгук не стал торопиться, с Тэхеном надо по-другому, с ним надо медленно, растопить настороженность, успокоить и заверить в безопасности, подобраться ближе и сломать все барьеры, все недоверие. Погладив парня по щеке, Чонгук аккуратно очертил пальцами его губы, погладил шею, замечая, что Тэхён расслабляется, неосознанно начинает тянуться к нему всем телом. Чонгук не торопился, он чертовски медленно гладил его по рукам и хвостам, сгорая от огня внутри. Дыхание Тэхёна сбилось от ласк, он шумно выдохнул и сам потянулся к губам. Чонгук только этого и ждал, но не дал Тэхёну сорваться. Он чувственно целовал его, продолжая ласкать руками, топил его в нежности, отдавая все, что было. Тэхён отвечал поначалу очень робко, боязливо, словно готовясь в любую секунду отпрянуть и сбежать, но постепенно его настороженность спадала, он прижимался ближе и действовал смелее. Чимин осмелел тоже. Он скользнул ладонями под футболку альфы и прижался со спины горячим телом. У Чонгука передоз эмоций. Бьет разрядом и сердце замирает. Чимин тянет его на себя, отрывает от брата и уже сам затягивает в новый крышесносный поцелуй. Пак смелее, он напирает, не сомневается и совсем, кажется, сходит с ума от тактильного голода. Потому что его руки везде. Чонгук даже рад его активности, он без раздумий поддается омеге и позволяет стянуть с себя футболку. Альфа и дыхание перевести не успевает, как Тэхён уже нерешительно касается его спины, скользит пальцами и от всех этих ощущений разом Чонгука рвет на части. С рыком он опрокидывает Чимина на кровать, вжимает и целует, наказывая за нахальство, но омега совсем дуреет от поцелуев и возбуждения. Вся его сущность тянется к альфе и это прекрасно, от этого кружится голова и плавятся внутренности от острого желания. Тэхён наблюдает, от него тоже идет жар, и Чонгук уже уверен, что сгорит заживо между этими омегами. Только дуреет, кажется, не он один, потому что стоит только Чонгуку оторваться от Чимина, чтобы стянуть его белье, как Тэхён занимает его место и целует Пака. От этой картины последние остатки здравого смысла улетучиваются без следа. Эти двое возбуждают так, что пар из ушей скоро пойдет. Сердце грохочет, как бешеное, от стонов парней, сладких, завораживающих и сметающих все сомнения к черту. — Тэ… Чимин растерянно смотрит на брата, когда тот отодвигается на секунду, чтобы глотнуть воздуха. Взъерошенный, возбужденный и жадный взгляд Тэхёна припечатывает, врезается в память и остается там навечно. Тэхён ждет, взволнованно дышит, не отводя взгляда от брата. А Чимин — молодец, он смелее, чем все они вместе взятые. На его лице лукавая улыбка и он сам тянется к Тэхёну. Чонгуку это только на руку, он вдоволь наслаждается нежной кожей Чимина, покрывая поцелуями его острые коленки и красивые бедра. Омега интуитивно раздвигает ноги, он всем телом тянется к альфе, выгибаясь в руках и хватая его за плечи с такой силой, что там, наверняка, останутся синяки. Чонгук обхватывает хвостом талию Тэхёна, чтобы тот не успел сбежать, пока он занят другим. — Сейчас, малыш, сейчас, подожди немного, — тяжело дыша, Чонгук едва справлялся с одуревшим Чимином. Он старался растягивать его медленно и неторопливо, но Чимин нетерпеливо ерзал и сам насаживался на пальцы, снова и снова просто повторяя его имя. Он, как в лихорадке метался под ним, безумно горячий, восхитительный, податливый и такой отзывчивый, что голова шла кругом. Чонгук на секунду отвлекся от Чимина и перевел взгляд на Тэхёна. У второго омеги в глазах томительная темнота, рот чуть приоткрыт, а во взгляде пугающая мешанина чувств, словно он хочет одновременно и быть ближе, и сбежать. Чонгук разрывался между ними, ему хотелось схватить их обоих, доставить наслаждение каждому, и в этот момент он даже порадовался, что у него есть хвосты. Он игриво стал водить хвостом по телу Тэхёна, лаская его, раззадоривая и заставляя расслабиться. Улыбка на лице Кима была восхитительна до звездочек перед глазами. Чонгук снова вернулся к Чимину, утянул его в поцелуй и вошел в подготовленное, жаждущее секса тело. Он чувствовал, как Тэхён играется с его хвостами, как целует его в спину и сходил с ума. Чонгук и не представлял, что это может быть настолько хорошо. Чимин открытый и доверчивый настолько, что страшно. Сладкий, маленький, нежный. Чонгук не позволял себе срываться на бешеный темп, но контролировать себя и не приходилось, зверь внутри него ликовал от удовольствия дарить ласку своей омеге. Чонгук ловил его дыхание губами и гордился своим мальчиком, который так легко, не боясь, подпустил к себе. Чимин продержался недолго, насытившись довольно скоро, своими сексуальными вздохами и стонами потянул за собой и альфу. Чонгук даже не был удивлен, от омеги словно исходила эта жажда близости, необходимая, такая острая, что игнорировать уже не получалось. — Как ты? — внимательно заглядывая в лицо Чимина, Чонгук на мгновение даже испугался, что тот не отвечает. Только дышит рвано, часто. — Это… это было круто, Гуки. Совсем по-другому, — залепетал Чимин, спрятав глаза под полуприкрытыми веками. Его пушистые ресницы едва заметно трепетали. И у Чонгука сердце щемило от нежности к этому созданию. — И не больно, — улыбнулся Чимин довольно. — Да, — Чонгук зачарованно убрал взмокшую челку с лица парня. Теперь он был уверен, что сможет забрать все плохие воспоминания Чимина. — Ты… ты вымотал меня, — смущенно признался омега, закрывая лицо в ладонях. Чонгук чувствовал, как Тэхён, забывшись, сжимает его хвост и смотрит, смотрит, смотрит. Альфа бы сразу переключился на него, но не хотел, чтобы Чимин чувствовал себя брошенным сразу после секса. — А ты… ты тоже? Тебе понравилось? — неуверенно спросил Чимин, немного раздвигая пальцы, чтобы посмотреть на него. — Ты потрясающий, малыш, — Чонгук поцеловал руки омеги. — Тэхён? — Чимин вспомнил о брате и взволновано повернул голову в сторону Кима. Тэхён облизнул губы, выглядя так возбуждающе пошло, что у Чонгука снова начал вставать. — Все нормально, — ответил ему Ким. — Гуки, сделай ему тоже хорошо, — невинно попросил Чимин, заглядывая в глаза с такой искренней просьбой, что невозможно проигнорировать. Чонгук не знал, понимает ли вообще происходящее Чимин, осознает ли ту странность и дикость, что происходит между ними. Но альфа был рад той непосредственности Чимина, с которой тот относился ко всему, потому что это развязывало ему руки и позволяло действовать смелее. Чмокнув Пака в губы, Чонгук погладил его хвостом по лицу и, услышав его тихий, приятный смех, подполз к Тэхёну. Его одолевали сомнения, потому что Тэхён другой. Он защищается с ходу, его хвосты сразу загораются огнем, пока еще предупреждающим, неопасным, но в любую секунду способным превратиться в смертельную угрозу. — Тэ, — Чимин тянется к брату, но Чонгук его останавливает. Тэхён должен принять его сам. — Это совсем-совсем не больно. Он другой. Чонгук тормозит, он не подползает ближе, просто смотрит и ждет. — Все нормально, — успокаивающе погладив по хвостам Тэхёна, Чонгук посмотрел ему в лицо, в глаза, в которых вменяемости было все меньше и меньше. Тэхён боролся сам с собой, со своим прошлым, в котором близость не принесла ему ничего хорошего. Чонгук видел, что тело Тэхёна жаждет альфу так же, как и тело Чимина, но Ким упрямый и гордый, он не позволит управлять собой, даже собственному телу. — Не бойся, — ласково произнес Чонгук, подбираясь еще ближе. — Я… Тэхён нервно выдохнул и сам двинулся навстречу, почти набросившись на альфу с хаотичным, жарким поцелуем. Чонгук довольно простонал, перехватывая парня за талию и усаживая к себе на колени. Он чувствовал дрожь омеги и пытался его успокоить, расслабить, водил по напряженной спине открытыми ладонями, осторожно скользнув под рубашку. Тэхён был возбужден, Чонгук чувствовал это всем своим существом, но к активным действиям не переходил. — Солнце, эй, успокойся, — шепнул Чонгук, когда Тэхёна стало лихорадить сильнее. — Ненавижу их, ненавижу, — как в бреду повторял Тэхён, вжимаясь в его тело и нервно дыша в шею. — Тебя никто больше не обидит. Обещаю, — стиснув зубы, твердо произнес Чонгук. — Я не позволю, ты мне веришь? — Да. Прости, я не хотел, что бы все так… не могу, прости, — уже едва не плача, вымученно произнес омега. — Все хорошо. — Нет! Нет, не хорошо. Мне страшно, но я хочу от этого избавиться, хочу, Чонгук! Меня так тянет к тебе, так неправильно и мысли такие… грязные… я не должен так думать, не должен… Чонгук не знал, как помочь. Он не врач и не Целитель, чтобы затянуть уродливые раны измученной души. Все, что он мог, это показать другой путь. Чувствуя, как Тэхёна буквально уже трясет от возбуждения, которому он сопротивляется всеми силами, Чонгук мягко уложил его на кровать и снова стал целовать. Чимин не вмешивался, только иногда поглаживал хвосты Тэхёна, едва прикасаясь, нежно-нежно, словно тоже хотел успокоить и передать своих сил. — Я не обижу, просто доверься, — попросил Чонгук между поцелуями и ласками. Он осторожно раздел Тэхёна, который даже и не пытался сопротивляться. Помедлил немного, взглядом подзывая Чимина ближе. — Ты такой сладкий, Тэхёни, — игриво произнес Чимин, губами прикасаясь к обнаженной груди брата. — Это ненормально, — выдохнул Тэхён, но не отталкивал. — То, что нас трое. То, что это ты… — Тебе неприятно? — нахмурился Чимин. — Нет, но… Чимин снова просиял и довольно мурлыкнул, когда Тэхён погладил его по голове. Чонгук лег рядом на бок, наблюдая за действиями двух омег. Он знал, что только Чимин может заставить Тэхёна выйти из своего кокона. — Если нам троим все нравится — значит, все нормально, — заявил Чимин, опуская ладонь ниже и ниже. Тэхён прикрыл глаза, шумно выдохнул и снова облизнулся, когда Чимин накрыл ладонью его член. У Чонгука уже едва хватало терпения просто смотреть на это. Он погладил плечи Тэхёна, поцеловал его в шею, и заменил руку Чимина. — Не бойся, Гуки потрясный, — нахвалил его Чимин. Чонгук неспешно притянул Тэхёна к себе, осторожно и медленно проникая во влажный проход омеги. Тэхён напряженно замер, но позволил ему двигать пальцем. Чонгук нервно дышал, стараясь не сорваться. Чимин вклинился очень аккуратно, вставляя второй палец. Чонгук поймал его шальной взгляд и усмехнулся. Тэхён постепенно растворялся в новых для него ощущениях, полностью отдаваясь родным рукам. Чонгук развернул его на спину и устроился сверху, желая видеть его лицо в их первый раз. Тэхён сразу занервничал, беспокойно заерзал под ним, упираясь ладонями ему в грудь. Чонгук понимал, что это за омегу говорит страх, поэтому не отстранялся. — Мне остановиться? — все же спросил Чонгук, чтобы Тэхён почувствовал себя в безопасности. — Н-не знаю, — Тэхён смотрел взволнованно, но ладонями он теперь не давил, а слегка касался. — У Чимина спросим? — улыбнулся ему Чонгук. — Даю добро, — улыбнулся Пак рядом. — Вы красиво смотритесь вместе. — Слышишь, что говорят? — шутливо продолжил Чонгук, стараясь разрядить атмосферу. Но внутри него бушевал ураган невыплеснутого желания. От Тэхёна голова кружилась, и до безумия хотелось распробовать его, войти, почувствовать этот жар, ответную волну. — Я хочу, — нерешительно начал Тэхён. — Чего? — допытывался Чонгук, прекрасно понимая, чего сейчас хочется омеге. — Чонгук! — сузив глаза, требовательно произнес Тэхён. — Не издевайся! Я… я … Альфа неловкость подавил новым поцелуем. К черту слова! Они друг друга и так понимают, соприкасаясь обнаженными телами, дыша в унисон. Чонгук никогда еще не был в сексе настолько сдержан и осторожен. Он брал Тэхёна нежно и медленно, растягивая удовольствие, унимая все тревоги омеги и успокаивая шепотом и ласками. Омега кусал губы, старался молчать, но тихие стоны все равно срывались с его губ. — Не молчи, — выдохнул Чонгук ему на ухо, продолжая сохранять медленный темп. Тэхён плавился в его руках, растекался, фантастический, сильный и красивый настолько, что перехватывало дыхание. Стеснительный, но такой прекрасный. Они оба уже были взмокшими от пота, но Чонгук ждал, когда Тэхён окончательно перестанет себя контролировать. И ему это удалось. Омега сам двинулся навстречу, выгибаясь, царапая спину и закрывая их обоих хвостами. Чонгуку казалось, что он касается души Тэхёна, вытягивая запуганного мальчика наружу, в реальный мир, в котором ему больше нечего опасаться. Тэхён кончил с низким стоном, продолжая звать его по имени. Чонгук вошел глубоко, отвечая поцелуем, более неторопливым и ленивым, но настолько нежным и благодарным, что сердце замирало. Эмоции через край и хочется закрыть своих омег от всего мира, чтобы никто и никогда не видел их такими. Уязвимыми, доверчивыми и такими ранимыми в сладкой неге удовлетворенного тела. Чонгуку самому было страшно от собственных чувств и мыслей. Он не знал, что так бывает. Не знал, что можно быть настолько близко к другому. Он смотрел в лицо Тэхёна, боясь увидеть сейчас отрицание, но омега выглядел полностью измотанным и удовлетворенным, в глазах пропала та пугающая темнота, что заселилась после похищения. Но неожиданно его глаза распахнулись, словно он столкнулся с чем-то незнакомым. — Чонгук, — испуганно выдохнул он, вцепившись в его плечи. Альфа почувствовал эти изменения прежде, чем увидел. Хвосты Тэхёна стали выцветать. — Тихо-тихо, — успокоил его Чонгук. — Все хорошо. Ты просто трансформируешься обратно. Успокойся, дыши, Тэхён-а. Просто дыши. Обычно этот процесс должен контролировать кто-то из старших, но бежать за помощью сейчас было некуда. — Я… — Расслабься, позволь этому произойти. Твоя сущность сама знает, что делать, — поглаживая его по голове, Чонгук старался придать своему голосу твердости и уверенности. — Гуки! — тревожно позвал его Чимин. Чонгук обернулся, замечая, что трансформация началась и у второго. Черт, как не вовремя! — Иди сюда, — приподнимая дрожащего Тэхёна, Чонгук протянул вторую руку к Чимину. Пак сразу юркнул к нему, устраиваясь под боком. — Щекотно, — тихо произнес Чимин. — Главное, не сопротивляйтесь этому, — поцеловав Пака в висок, Чонгук погладил Тэхёна по спине. — Закройте глаза и просто прислушайтесь к себе. В первый раз не особенно приятно, но потом это будет проходить легче. Я буду с вами, не бойтесь. Чимин прижался еще ближе и послушно прикрыл глаза. Его хвосты стали выцветать быстрее, растворяясь в воздухе по одному. Было даже немного жаль терять такую красоту, но Чонгук понимал, что это необходимо. Любой кицунэ должен уметь принимать любую из форм. Тэхёну же справиться с собой было сложнее. — Ты в безопасности, Тэ, — зарывшись носом в мягкие волосы парня, произнес Чонгук. — Тебе не нужно больше защищаться, потому что у тебя есть я. Они еще долго сидели так, обнявшись. Чонгук контролировал дыхание обоих, наблюдая за исчезновением хвостов кицунэ. Прошло чуть больше десяти минут прежде, чем трансформация закончилась у обоих. Он и сам убрал хвосты, приняв сущность человека, а потом долго смотрел, как две его омежки умиротворенно посапывают у него на руках. ** Юнги иногда бывает жестким до жути, но Хосоку нравится. Нравится, как Юнги втрахивает его в матрас, по животному яростно и безумно, выбивает любые мысли из головы и заставляет кусать губы в попытках удержать рвущиеся наружу крики. С ним хорошо до идеальности. И как вишенка на торте его поцелуи после. На контрасте, слишком нежно, глубоко, по-хозяйски властно и требовательно. Хосока выносит на раз от таких поцелуев, когда еще в теле послеоргазменная нега. Юнги, тяжело дыша, скатился с него и лег рядом на кровать. — Ты просто охуительный, Хоби, — выдохнул он. Хосок рассмеялся, подставляя голову под ласки. Юнги зарылся пальцами ему в волосы и стал мягко массировать. Они оба молчали, восстанавливая дыхание, но тишина была уютной, знакомой. — Нам надо вставать и чем-то кормить гостей, — спустя время произнес Хосок, вспомнив об омегах. — Они еще спят, наверняка. Если этот черный кицунэ еще не утащил их домой от двух извращенцев. — Думаю, он нормально воспринял новость о нас. — Да мне как-то без разницы. Пускай они сами себе завтрак приготовят, а? — Эй, они у нас в гостях. Вставай, ленивая ты задница! Хосоку и самому не хотелось отрываться от теплого тела, но пришлось заставить себя хотя бы сесть в постели. — Хоби, — неожиданно позвал его Юнги. Тон его голоса стал вновь серьезным. Хосок развернулся и удивленно посмотрел на своего парня. — А у нас все хорошо? — с небольшой заминкой спросил Юнги. Даже голым он умудрялся выглядеть гордым и невозмутимым. Он нисколько не стеснялся своего обнаженного вида, и мог творить такие пошлости в постели, что даже Хосок иногда смущался, но стоило Юнги заговорить о чувствах, как он превращался в неуверенного, ранимого парня с маской холодного равнодушия на лице. — Почему ты спрашиваешь? — аккуратно спросил Хосок, внутренне напрягаясь от неожиданного разговора. Он не понимал, что сделал не так. — Ну, я же не слепой, — хмыкнул Юнги. — Тебе нравятся омеги. Вон ты как вчера носился весь день с Тэхёном и Чимином, сюсюкался с ними. Ты не подумай, я не собираюсь закатывать тебе сцены ревности. Просто… я ведь понимаю, что тебе хочется детей, омежьей этой податливости, мягкости, — Юнги смотрел на свои пальцы, но под конец предложения поднял глаза и посмотрел ему в лицо. Хосок не собирался обманывать парня. Да, ему порой хотелось омегу. Хотелось полного подчинения, хотелось иметь обычную семью и ребенка. И он, наверное, так много возился с Тэхёном и Чимином, потому что его внутренний зверь, его сущность альфы просыпалась рядом с этими чудными мальчишками. Их хотелось защищать и оберегать, помочь им вновь стать прежними. Но если бы все было так просто, Хосок был уверен, что давно бы уже нашел себе подходящую омегу. Неуверенность Юнги в их отношениях иногда просто умиляла. — Ты прав, — кивнул Хосок. — Мне нравятся омеги. И о ребенке я задумывался, — произнес он, смотря, как мрачнеет лицо Юнги. — Но вот в чем дело, — продолжил он, медленно подползая к Мину. — Люблю-то я тебя, — произнес Хосок почти в губы Юнги. Робкая улыбка едва заметно тронула уголки губ альфы. — Юнги-я, сколько мне еще раз сказать об этом? Я люблю тебя. Люблю, понимаешь? Именно тебя, и даже тот факт, что ты колючий, нелюдимый, ленивый альфа меня совсем не останавливает. Я люблю все в тебе. И мне очень хочется, чтобы ты, наконец, понял это и стал мне доверять. А теперь вставай, нам надо накормить гостей, — отстранившись немного, Хосок поцеловал его в живот и отодвинулся в поисках своей одежды. — А если мы захотим ребенка, то мы можем его усыновить, так что прекрати забивать голову всякой ерундой, — увидев свою футболку с другой стороны кровати, Хосок потянулся через ноги Юнги и попутно поцеловал его правую ступню. — Эй! — дернулся Мин сразу. Хосок засмеялся и отодвинулся. — Вставай-вставай, — Чон похлопал по бедру парня и поднялся в поисках брюк. — Хосок. — М? — Я тоже люблю тебя, — тихо произнес Юнги. — Ты ведь знаешь, да? Смотреть на то, как смущенно розовеют его щеки, можно вечно. — Знаю. Наклонившись над кроватью, Хосок быстро чмокнул его в губы. — Отлично. Тогда давай прогоним этих твоих пациентов, — произнес Юнги, стараясь быстро вернуть прежнюю атмосферу, избавившись от неловкости признания, которое услышать от него можно раз в десять лет. — Нет. Мы поможем им приспособиться друг к другу, — заявил Хосок. — Я в душ. Не усни тут. — Хорошо-хорошо. Хосок быстро сходил в душ, размышляя об их разговоре. Надо все-таки чаще говорить Юнги о том, как он важен, и открыто уже демонстрировать свои отношения, чтобы поддерживать уверенность Мина. Хосок думал, что они уже прошли этот этап сомнений, оказалось, Юнги до сих пор думал об этом. Спустившись на кухню, Хосок приступил к приготовлению любимых мансу Юнги. Но, не успел он разбить яйца, как в комнату вбежал омега. Тэхёна Хосок услышал еще пару мгновений назад, когда он бежал по лестнице, как слон. — Хён! Хён, посмотри! Радость в голосе Тэхёна заставила его отложить готовку и повернуться к ребенку. Хосок порадовался, что у него в руках не было ничего бьющегося. Тэхён трансформировался. Его хвосты исчезли. — О, Боже! Тэхён-и! Тэхён счастливо бросился ему в объятия. — Ты смог! — не веря своим глазам, Хосок снова и снова осматривал мальчика. — А Чимин? — И я тоже, — забежал на кухню Чимин. — Ох, — потрясенно выдохнул Хосок. Он был так рад за омежек, что не мог подобрать подходящих слов. — Хён, хён, смотри! Мы теперь можем трансформироваться! — дергая его за рукав, требовал внимания Тэхён. Хосок смотрел, как мальчик выпускает девять золотистых хвостов и снова их убирает. Потрясающе! — Я тоже могу, — заявил Чимин, повторяя подвиг брата. Они выглядели иначе. Слишком… живые. И по довольному взгляду появившегося на пороге Чонгука Хосок понял, в чем причина. Омежки все-таки доверились своему альфе. — Ух, какие вы молодцы! — потрепал Хосок обоих по голове. — Теперь у вас точно все будет хорошо. — Но ты же нас все равно не бросишь, да? — поднял голову Чимин. — Конечно, нет. Что за вопросы? Я очень рад за вас, — улыбнулся Хосок одному и второму. — А теперь идите и переоденьтесь к столу, а то вы до сих пор в пижаме. Я приготовлю вам обалденую мансу! — С молоком! — оживился Тэхён. Видеть его таким активным и болтливым было настоящим удовольствием. — Да. С молоком, малыш. Идите. Чимин с Тэхёном побежали переодеваться, а Хосок перевел свое внимание на Чонгука. — Поздравляю. — Спасибо, — неловко, но с нотками гордости произнес Чонгук. — Не ожидал, что ты так быстро найдешь к ним дорогу. Но я, правда, рад за вас. Все хорошо прошло? — Да. — Позаботься о них, Чонгук. — Обязательно. Спасибо вам. За все. Хосок кивнул парню. — Ладно. В качестве благодарности помоги мне с готовкой. Чонгук оказался неплох, он ловко орудовал ножом и аккуратно делал все, что говорил ему Хосок. Чуть позже спустились омеги, с шумом и гамом вмешиваясь в процесс готовки. Такими болтливыми и активными Хосок их еще не видел. Они накрывали на стол, спорили о том, как назвать своих детей, втягивали в этот спор Чонгука и почти не отлипали от своего альфы. Чонгук порадовал своим настроем, он уделял внимание одинаково и одному, и второму. У него это получалось как-то легко и без напряга, словно так и должно, словно союз из трех человек — норма. Последним к ним присоединился Юнги, поздравил мальчишек с трансформацией. Отвел каждого по отдельности в зал, провел диагностику и, убедившись, что все в порядке вернулся на кухню. Хосок, не скрываясь больше, бросал на Юнги откровенные взгляды и всячески провоцировал его. Он знал, что позже, когда Чонгук поведет своих омег на прогулку, у них с Юнги снова будет потрясающий секс…