~*~
Тем временем Гарри натягивает ботинки, идёт отлить и прощается с Лиамом, у него не остаётся и секунды, чтобы морально подготовиться к поездке домой. Как только он садится на крыльцо, синий пикап Луи подъезжает к бордюру. Томмо опускает стекло, когда Гарри вскакивает и подходит к машине, поднимая руку в приветственном жесте. — Приветик, — довольно мурлычет Томлинсон. — Прошу, не начинай, — бурчит Гарри и забирается на пассажирское сиденье. Луи заливается смехом, разворачивая автомобиль. Стайлс пользуется возможностью, оглядывая его с ног до головы. На нём красно-чёрная клетчатая рубашка с рукавами, подвёрнутыми до локтей, что открывают вид на все его татуировки, которые Гарри каждый раз мысленно обводит кончиками пальцев. На голове Луи кепка, скрывающая волосы, оставляя лишь каштановые кончики у основания шеи. Он прекрасно пахнет. В памяти Гарри всегда будет этот аромат. Даже на расстоянии он может уловить запах чистой одежды и сигарет, которые старший курит иногда во время учёбы из-за постоянного волнения и стресса. Последний раз они виделись пять месяцев назад, прямо перед тем, как Луи уехал на второй семестр первого курса. Это случилось спонтанно, когда Томмо заканчивал загружать вещи в машину, готовясь к возвращению в Калифорнийский колледж. В этот день на нём была огромная толстовка. Его волосы свободно падали на лоб, покачиваясь на волнах лёгкого январского бриза. Нос и щёки были румяными от холода. Луи спешил, мечтая забраться в тёплый автомобиль. И затем он заметил Гарри, стоящего рядом на лестнице. Бин, огромная австралийская овчарка, тянула поводок, требуя внимания, но Стайлс просто застыл, глядя на то, как Луи смотрел на него. И затем Томмо помахал. Несмотря на то, что сердце билось, как сумасшедшее, Гарри помахал в ответ, наблюдая за тем, как парень забрался в машину и уехал. И сейчас ничего не изменилось. Луи всё ещё милашка, живущий по соседству, а Гарри — всё тот же влюблённый в него идиот. — Хорошо себя чувствуешь? Не тошнит? Стайлс качает головой. Он пытается не говорить слишком много, зная, что по пьяни у его речи отключаются все фильтры. — Голоден? — Немного. — Макдональдс? — Конечно. — Значит, в Макдональдс, — говорит Томлинсон. Гарри снова смотрит на него как раз в тот момент, когда Луи облизывает свою верхнюю губу. Это уже слишком. Ещё и эта проклятая щетина, которая добивает каждый раз. Стайлс может поклясться, что однажды Луи вернулся из бейсбольного лагеря с настоящей бородой, тогда он чуть не умер. Наверное, он бы и смог устоять перед великим Томмо, если бы не эта щетина. И не эти веснушки. И глаза. Уже не говоря о губах. Лучше Гарри вообще на него не смотреть. — Такой тихий сегодня, — бубнит Луи. — Такой задумчивый. Младший улыбается, скрещивает руки и отворачивается к окну. — Интересно, о чём он думает, — продолжает Томлинсон. — Что же сейчас творится в голове Гарри Стайлса…? Должно быть, мы никогда не узнаем. Гарри поворачивается к нему. — Ты закончил? — Я только начал, — хихикает Луи. Он прекрасен. Гарри даже смотреть на него не может, поэтому снова отворачивается. — Ну серьёзно, о чём задумался? Гарри пожимает плечами. — Просто устал. Вечеринка отстой. Луи убавляет громкость радио. Его пальцы ловкие, изящные и красивые. На самом деле, он весь такой. — Найл и Лиам были с тобой? — Были. Затем Найл бросил меня ради своего парня, а Лиам отключился на диване. — Не знал, что Хоран с кем-то встречается. — Ага, знаешь Зейна? — Знаю, — кивает Луи. — Рад за них. А что насчёт тебя? Гарри поворачивается к нему, хотя и обещал себе, что не будет. — А что насчёт меня? — Не нашёл себе парня? — Луи приподнимает бровь. — Или, может, девушку? — Нет, — качает головой тот. Он поднимает одну ногу на сиденье и прислоняет колено к груди. — А ты? Томлинсон потирает свой щетинистый подбородок. — Не-а. Встречался с одним парнем четыре месяца назад, но это длилось лишь две недели. Затем был ещё один, с которым, казалось, у нас пробежала искра, но после весенних каникул мы перестали общаться. В любом случае у меня нет времени на отношения. Всё потому, что он гений. Кажется, Луи и так уже слишком прекрасен для этого мира, но он каким-то образом продолжает быть невероятно сексуальным и до смешного умным. Бессменный лидер класса. Король дискуссионного клуба. Надежда футбольной команды. Играет на гитаре и пианино, поёт, словно ангел, а в свободное время пишет песни. Но в колледже изучает биохимическую инженерию, надеясь однажды работать в НАСА и даже полететь в космос. С каждым днём список людей, которые хотели бы дружить с Луи, растёт. Никто никогда не прекращает с ним общение. Его прекращает сам Томлинсон. Просто у него нет на всё это времени: слишком занят завоеванием мира. — Никогда не поздно закрутить летнюю интрижку, — говорит Гарри. — Посмотрим, — мягко смеётся Томмо. Они подъезжают к МакАвто. Секунду гудит рация, а затем их приветствует усталый голос. Гарри ест в Макдональдсе только с Луи, поэтому наизусть знает его заказ: двойной чизбургер, картошка и молочный коктейль. — Я заплачу, — говорит Луи, когда Стайлс начинает доставать бумажник. — Уверен? Луи отдаёт женщине в окошке десять баксов. — Не похоже, что это стоит целое состояние, Эйч, — подмигивает он. — В следующий раз отведу тебя в местечко поприличнее, обещаю. Господи. — Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать, — бормочет Гарри. — Я бы не посмел.~*~
— Джем сказала, что ты определился с колледжем, — говорит Луи, сминая обёртку от бургера и бросая её на заднее сиденье. — Значит, Калифорния, да? Гарри кивает, потягивая молочный коктейль. — Это, конечно, не КУЛА (п.п. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе), но да. К тому же это близко к кампусу Луи, а значит, они будут видеться намного чаще. — Тебе и необязательно было поступать в КУЛА, — говорит Томлинсон. — Твой колледж отличный. И теперь ты будешь совсем рядом со мной. Гарри бросает на него взгляд. — И с Джеммой. — Точно, будет здорово. Пришло твоё время присоединиться к нам. Быть двумя мушкетёрами не совсем круто. Стайлс расплывается в улыбке с соломинкой во рту. Луи всегда знает, когда Гарри чувствует себя аутсайдером. Он прикладывал все усилия, чтобы избежать этого, когда они были детьми. Они с Джеммой оба на два года старше и были лучшими друзьями ещё до того, как Луи стал близок и Гарри. Быть самым младшим — значит пропускать некоторые приключения, но для Луи он всегда был третьим мушкетёром. Всегда. — Уже всё упаковал? — спрашивает Луи. — Типа того. — И как ощущения? Гарри фыркает. — Неплохо, наверное? На самом деле, я уже готов уехать из дома. — А как же твои друзья? — Ты задаёшь слишком много вопросов, — говорит Стайлс, но он бы соврал, если бы сказал, что ему не нравится внимание Луи. — Они тоже уезжают. Лиам пойдёт в тот же колледж, что и я. Найл собирается в Аризону, по-моему. Должно быть, Зейн поедет туда же. Мы же будем встречаться время от времени. Я хочу уехать не от них, а от людей из школы, понимаешь? — Ты имеешь в виду парней? — приподнимает брови Томмо. — Именно, — говорит Гарри. — Старшеклассники — сплошное разочарование. Это не их вина, что они не могут быть Луи. — Ох, я тоже был в твоём возрасте, — глубокомысленно произносит Томлинсон. — Ладно, дедуля, — ухмыляется Стайлс. — У тебя не было никаких проблем. Все были в восторге от тебя. Включая Гарри. Средняя школа с Луи была пыткой. Смотреть, как он гуляет по коридорам, встречается с другими людьми, как все подлизываются к нему — самое настоящее испытание, которое превращалось в сущий кошмар, когда Томлинсон взъерошивал волосы, проходя мимо, или называл Гарри своим «младшим братишкой». — Ты прав, вот только все да не те. Очевидно. Поэтому я всё ещё одинок, — говорит он, пока достаёт пачку сигарет и зажигалку из кармана. — В любом случае с этим миром, видимо, что-то не так, раз ты всё ещё один. Гарри отводит взгляд, когда Луи кладёт сигарету в рот и закуривает. — На вечеринке был один парень по имени Райли. Я думал, между нами что-то есть. Затем я увидел его с другим. — Ему же хуже, — качает головой Томлинсон, выдыхая дым. — Ты же в курсе, что ты невыносимо привлекательный? Любой человек, у которого есть вкус, понимает это. Гарри не знает, что сказать, поэтому молчит. — Не думай об этом мудаке, — бурчит Луи, убирая зажигалку обратно в карман. Гарри поправляет свою чёлку. — Я и не думаю. Вообще-то… — он колеблется. — Есть ещё один парень, который мне действительно нравится. — Правда? — Томмо хмурит брови. — Кто? — Не скажу, — Гарри помешивает коктейль соломинкой. — Я вообще не должен был начинать говорить об этом. — Я его хотя бы знаю? На это Стайлс тоже не отвечает. — Это же не один из моих друзей? — продолжает спрашивать Луи, полностью поворачиваясь к другу. — Прошу, скажи, что это не так. Никто из них не заслуживает тебя. — Нет, это не твой друг, — смеётся младший. На секунду лицо Томлинсона выражает облегчение, но затем его брови снова хмурятся. — А ты ему нравишься? Гарри медленно качает головой. — Я для него просто друг. — Тогда зачем тратить время на парня, который слишком глуп, чтобы хотеть быть с тобой? — выдыхает Луи. Гарри хочет рассмеяться над этой иронией. — Он стоит этого, — говорит он. — Он не глупый. Он просто… недоступен. — У него уже есть кто-то? — Надеюсь, что нет, — выдыхает Гарри, покручивая кольцо на своём пальце. — Не знаю. Он просто недоступен для меня. Больше ничего не скажу. Луи поднимает ногу и прижимает коленку к груди, покуривая сигарету и смотря на Гарри, будто тот говорит на другом языке. — Я всё ещё считаю, что ты заслуживаешь большего. Серьёзно, неужели он весь такой замечательный? Что тебя в нём привлекает? Расскажи хотя бы это. — Он забавный, — осторожно начинает Гарри, поджав губы. — Всегда заставляет меня смеяться. Он умеет слушать. Иногда мне кажется, что никто меня не слышит, но с ним всё по-другому. Ещё он просто невероятно умный, но когда я разговариваю с ним, он не заставляет меня чувствовать себя глупым. Он смотрит на Луи и находит что-то наподобие любопытства в его выражение лица, что-то, что заставляет его сердце биться где-то в области горла. Ему нужно прекращать болтать. Он и так сказал уже слишком много. — Он рядом не так много, как мне хотелось бы, — говорит Стайлс. — Он учится в колледже… И я скучаю, когда он уезжает. Но я не могу признаться в этом. Как и в своих чувствах. Я не хочу ничего портить… Всё, что есть между нами. Это для меня слишком много значит, чтобы просто всё разрушить. Он — весь мой мир. С каждым словом его голос дрожит всё больше и больше, поэтому он перестаёт говорить. Луи просто смотрит на него, пока меж его пальцев дотлевает сигарета. Это продолжается слишком долго. Гарри и не знал, что тишина может быть настолько оглушающей, а воздух — таким тяжёлым. — Мне пора, — сообщает он, прочищая горло. — Уже поздно, и я вымотался. Луи отводит взгляд. — Да, мне тоже, — он выбрасывает бычок от сигареты в окно. Они вылезают из машины и мягко захлопывают двери. Идут по тротуару, и Луи снова смотрит на Гарри. Что-то изменилось. Гарри поклялся никогда не делать этого. Он всегда мысленно хнычет о том, как не хочет всё портить, а теперь посмотрите, как далеко он зашёл. Но дело в том, что ему хорошо. Чувство, будто катаешься на американских горках. Это опасно, и ты не знаешь, чего ожидать, но ощущения такие яркие и острые. — Доброй ночи, Эйч, — говорит Луи. — Приятных снов. — Ночи, Лу, — отвечает Гарри. — Спасибо, что спас меня. — В любое время, — смеётся старший. Стайлс наблюдает за тем, как Томмо разворачивается и уходит, пряча руки в карманы. По телу разливается тепло. Он и сам начинает путь до своей двери, больше не оглядываясь. Гарри не открывает шторки, когда оказывается в комнате, но слегка отодвигает их. В комнате Луи горит свет, а его занавески слегка отдёрнуты. Он снимает свою кепку и рубашку, пропускает руку через волосы, взлохмачивая их. Гарри мечтает о возможности так же касаться его волос. Затем Луи стягивает футболку, и Стайлс понимает, что пялится слишком долго, поэтому просто выключает свет, пока друг не засёк его.~*~
День протекает как обычно. Большую часть времени Гарри проводит в кровати, листая ленту в Твиттере. Он занимается домашними делами. Гуляет с Бином. Принимает душ. И когда надевает на себя джинсовые шорты, то снова садится на кровать, сначала пялясь в потолок, но затем в миллионный раз бросая взгляд на дом Томлинсонов. И именно сейчас Луи приспичило помыть свою машину. Гарри выпрямляется, прижимая ладони к краю кровати. Неважно, как он старается, он всё равно не может перестать думать о том, как Луи тогда посмотрел на него, или как далеко он зашёл со своими откровениями. Он чувствовал себя свободным, но и в то же время скованным под пристальным взглядом Томлинсона, как будто часть его уже давно всё знала и хотела того же. В Гарри продолжает гореть надежда. Он встаёт и заставляет себя выйти из дома на задний двор. На Луи надета футболка, сочетающаяся с цветом его глаз. Он наклоняется над капотом своей машины, протирая поверхность влажной тряпкой. У Гарри разбегаются глаза, его взгляд мечется по всему телу парня. Прекрасные руки того в мыле. Бёдра и задницу обтягивают узкие голубые джинсы. Томмо не замечает приближение младшего из-за козырька бейсболки, закрывающего обзор. Гарри делает глубокий вдох. — Привет, — говорит он, засовывая руки в задние карманы. Луи слегка приподнимает кепку. — Привет, — смеётся он. — У тебя закончились все футболки? Стайлс осматривает себя. — Нет, просто забыл надеть. Луи снова начинает смеяться. — Ну, тогда ты просто обязан помочь мне, — говорит он, указывая на машину. — Одет как раз подходяще. — Не-а, думаю, для этого мне нужен бикини. — Хотел бы я посмотреть на это, — Луи вновь принимается протирать машину, поглядывая на Гарри. Спустя несколько секунд тот всё также просто стоит на месте. — Всё хорошо? — Ага, — произносит Стайлс, прочищая горло. — Да, мне просто нужно освежиться. Всё ещё волнуюсь из-за поступления и всё такое. — Да, я всё понимаю. Мы можем покататься чуть позже. Это всегда помогает мне. Или, если Джемс вернётся вовремя, можем все вместе сходить в кино? — Может быть, — пожимает плечами Гарри. — На самом деле я больше хочу покататься. Только ты и я? Луи снова смотрит на него. — Оу. — Ага. Он выжимает тряпку. — Куда поедем? — Куда угодно. — Да, хорошо, — Луи облизывает свою верхнюю губу, вытирая пот со лба. — Только оденься для начала. — Хорошо, сейчас вернусь, — хихикает Гарри. Когда он возвращается, Луи уже заканчивает работу. Стайлс забирается на пассажирское сиденье, вытирая потные ладони о ткань шорт. Он выбирает радиостанцию, пока Томлинсон скручивает шланг и захватывает бумажник из дома. Когда он садится в машину рядом с Гарри, тот замечает, что пряди его чёлки выбиваются из-под кепки и лезут в глаза. Его волосы тёмно-коричневые, пушистые и с завитушками на висках. Луи убирает чёлку с глаз, глядя на Гарри, который тут же отводит взгляд. Он даже и не заметил, что опять пялился. — Так что, просто поедем? — спрашивает Томлинсон. — Да, звучит неплохо, — отвечает Гарри, высовывая руку из окна. — Ты отвечаешь за музыку, — говорит Луи, отъезжая от бордюра. — И получается у тебя пока ужасно. Стайлс закатывает глаза и переключает радиостанции, пока из колонок не начинает играть классический рок. Они направляются к побережью без какой-либо особой цели. На длинных извилистых дорогах через холмистую местность открывается прекрасный вид на горы, долину и кристально-голубое небо. Оно напоминает Гарри глаза Лу, а ещё то, что он жалкий влюблённый парень. — Итак, что вызвало эту жажду побега? — спрашивает Луи, немного убавляя радио. — Я же сказал. Колледж и всякое такое. — Да, но ты такой уже довольно долго. С чего вдруг это «прокатиться в никуда»? — Это всё БаззФид (п.п. Buzzfeed — новостная интернет медиа-компания), — улыбается Гарри. — Я прочитал статью. Там советуют быть предприимчивым и отправиться в путешествие. — Я разочарован. — Ты слишком строг ко мне. Губы Луи изгибаются в этой его ребяческой улыбке. — Что ж, справедливо. Хочешь поговорить об этом? Впрочем, о чём угодно, обо всём, что тебя беспокоит? — Пока нет. И старший милостиво оставляет эту тему. Они долго колесят по округе. Заказывают бурито в придорожной забегаловке, а затем бродят по улице, чтобы купить свежий ананас и манго на одном из этих многочисленных фермерских рынков. Затем они снова отправляются в путь, надевая солнцезащитные очки и наслаждаясь своими фруктами. — Как насчёт пляжа? — спрашивает Луи. — Сто лет там не был. — Звучит круто, — кивает Гарри. И Томлинсон везёт их туда. Он качает головой и постукивает пальцами в такт музыке. И в это время Гарри думает о том, что всё, что Луи делает, прекрасно. Каждое движение невероятно красивое и особенное, свойственное только ему. Во всей вселенной больше нет таких мальчиков. Пляж забит людьми, как и всегда. Сегодня отличный теплый денёк, поэтому ничего удивительного. Припарковаться поблизости не удаётся, но Луи находит место на одном из переулков около воды, где можно оставить машину. Он снимает бейсболку и пробегается пальцами по волосам, откидываясь на спинку сиденья. Стайлс делает то же самое. Свежий калифорнийский ветерок щекочет ноги, поднимаясь вверх по всему телу, разбрасывая кудряшки по поверхности лица. Гарри смотрит на Луи в миллионный раз, надеясь, что за волосами его незаметно, но он понимает, что тот всё видит, так как его губы дергаются. — Знаешь, я удивлён, — говорит Томлинсон. — Ты так переживаешь из-за колледжа. Я всегда думал, что ты человек, умеющий подстраиваться под любые обстоятельства. — Это, скорее, про тебя. — Да, но и про тебя. По крайней мере, я так думал. Ты всегда был храбрым. Гарри вздыхает, глядя на свои руки на коленях, а затем отворачивается к океану. Он просто должен сделать это. Вот что самое худшее, что может случиться?.. Эм, вообще-то, много чего. Но у него всё ещё есть надежда. Всегда была. — Думаю, — начинает Гарри. — Если бы я и правда был храбрым, то уже давно бы признался тому парню. Луи сглатывает. — Так говоришь, будто уже слишком поздно. — Нет-нет, это не так. Просто, как я уже говорил, мне страшно. Мысли о том, что я всё испоганю… — Ты не можешь знать наверняка, пока не попробуешь, — успокаивает Луи. Он притягивает оба колена к груди и потирает улыбающийся смайлик, который нарисовал на носу своего кроссовка. — Жизнь так и работает. Ты просто должен попробовать. — А если в итоге будет больно? — Тогда ты просто возьмёшь себя в руки и будешь двигаться дальше. Это лучшее, что можно сделать, — Томмо делает глубокий вдох. — Но, как я и сказал. Думаю, что любой, кто тебя отвергнет, по крайней мере, не попробовав, — полный идиот. Слишком тяжело. Будто земля тает под ними. — Любой? — спрашивает Гарри. Глаза Луи мерцают под тенью ресниц. Стайлс не должен смотреть, но он ничего не может поделать. — Что тебя привлекает в этом парне больше всего? — спрашивает Томлинсон, очевидно, чтобы уйти от ответа. — Много чего. — Но есть же самое-самое? — Его глаза, улыбка, веснушки, — предлагает Гарри. — Скукота, — фыркает Луи. Гарри совершает ошибку, посмотрев на него. Его взгляд падает на губы Луи, и он, честное слово, отдал бы всё, лишь бы поцеловать их. И, возможно, он близок к этому. О какой бы там храбрости ни говорил Луи, к Стайлсу она приходит в редких случаях и накатывает, словно волна, наполняя до тех пор, пока слова сами не вытекают изо рта. — В последнее время, когда бы я ни нуждался в нём, он всегда оказывается рядом, — говорит Гарри, и на лице Томлинсона вырисовывается слабая самодовольная улыбка. — Даже если это три часа ночи, и я застрял на вечеринке. Гарри немедленно хочет забрать свои слова обратно, понимая, что он только что достиг ужасающей точки невозврата. Машину наполняют звук тишины и далекий белый шум океана. Гарри и Луи просто смотрят друг на друга. — Что ж, хорошо, — говорит последний. — Значит, я могу поцеловать тебя? — спрашивает Гарри. Луи закрывает лицо руками. — Гарри… — стонет он. — Или нет. Я не знаю. Думал, если выскажусь, то станет легче, — бормочет Стайлс. Томмо смеётся, проводя руками вниз по лицу. Его щёки слегка розовые, что, возможно, служит хорошим знаком. Гарри не припоминает, что когда-нибудь заставлял его краснеть. Он горд собой, несмотря на отказ. А это определённо он. Гарри чувствует себя просто ужасно, но уже без камня на душе. — Я не должен был ничего говорить? — удивляется он. — Ты сам сказал быть храбрым. — Сказал, — отвечает Луи. — И ты был. Я просто… — Не чувствуешь того же, — заканчивает за ним младший. Луи смотрит на него, сжимая и разжимая челюсть. Всё кончено. Гарри испортил абсолютно всё. Всё кончено, и это лишь его вина. Теперь, вероятно, он умрёт в одиночестве на каком-нибудь необитаемом острове, ведь он больше никогда не сможет показать своё лицо никому. Особенно Луи. — Я понятия не имел, — выдыхает Томмо. — До вчерашнего дня. Возможно, я догадывался. Но я бы не сказал все те вещи, будь я уверен наверняка, Гарри. Потому что до меня дошло только сейчас. Стайлс нервно проводит рукой по волосам. — Мы можем просто притвориться, что я ничего не говорил? — Нет, не можем, — говорит Томлинсон, смотря на него. — Помнишь, летом я вернулся из колледжа после первого курса? Я был завален соревнованиями и экзаменами, и это был первый раз, когда мы не виделись так долго. И вот я вернулся, а ты выглядел совсем иначе. Когда мы были младше, я уверял себя, что ничего не чувствую. И я мог притворяться, что ты мой младший брат и всякое такое, но потом ты вырос и начал встречаться с другими людьми. Мне кажется, единственный способ, благодаря которому я выжил, — это решение остаться в колледже, чтобы не видеть тебя каждый день. Стайлс сидит в оцепенении, его язык онемел, как и всё тело, впрочем. — Гарри, ты просто охуенный. Ты забавный, добрый, и ты присылал мне письма. Они все хранятся в моём шкафчике в колледже, — Луи пропускает пальцы сквозь чёлку и снова тянет руки к лицу. — Как, по-твоему, я мог ничего не чувствовать? — Тогда почему это звучит так, будто ты меня отвергаешь? — задыхаясь, спрашивает Гарри. — Потому что теперь я всё понял. Я бы среагировал иначе, если бы мне признался любой другой парень, но ты… На то есть свои причины. — Но это всё меняет, — говорит Гарри. — Мне всё равно, если… То есть я знаю, что ты слишком занят и у тебя нет времени для отношений. Ещё я знаю, что из этого может ничего не выйти. Но ты сказал, что я тебе тоже нравлюсь? — Да. — Так значит, теперь… я могу поцеловать тебя? Луи громко выдыхает. — Ну вот снова. Как, по-твоему, я могу сказать «нет»? Несмотря на всё, ответ неожиданно удивляет Гарри. Он стремительно отстёгивает свой ремень безопасности, почти забывая, что тот всё ещё на нём. Затем он льнёт к Луи, обхватывая его за шею. Он чувствует, как дёргается кадык парня, и пробегает по нему пальцами. — Это определённо да, — на выдохе шепчет Луи. И Гарри целует его. Всего раз. А затем отстраняется. Томлинсон ухмыляется, поднимая брови. — Ну что ж, это было очень миленько, Дисней бы оценил. — Я только начал, — говорит Гарри и снова целует его. Губы тают, словно масло, в улыбке Луи. Гарри так долго мечтал об этом. Наконец он может показать Луи, чему научился за последние несколько лет, насколько сильно вырос и как беспрестанно умеет целоваться. Он сжимает подбородок Луи, надавливая большим пальцем на нижнюю губу, и нагло врывается языком к нему в рот. И Томлинсон просто принимает его. Он позволяет Гарри целовать себя, пока тот не насытится, прекрасно понимая, что этого не произойдёт. Поцелуи с Луи лишь усиливают жажду. И если они и отстраняются друг от друга, то лишь из-за этой глупой необходимости дышать. — Уже лучше, — произносит Луи, отказываясь смотреть другому в глаза. — Я всё ещё не закончил. Он смеётся, запрокидывая голову назад. — Ты всегда так смотрел на меня? И как я раньше не видел. — Как так? — Будто уже начал мысленно стягивать с меня одежду. — Оу, — улыбается Гарри. — Думаю… ты просто не замечал. — По крайней мере, ты честен. Стайлс проводит пальцами по волосам Луи, останавливаясь на затылке. — Думаю, я достаточно хорошо себя вёл, чтобы наконец сделать это. — Сделать что? — ухмыляется Томлинсон. — Раздеть тебя. Взгляд Луи движется по его лицу, будто он пытается запомнить все его мелочи. — И что же потом? — Прикоснуться к тебе? — Гарри опускает руку на его бедро и кончиками пальцев скользит под подол его рубашки. Он крайне недоволен тем, что на Луи так много одежды. Он хочет в полной мере чувствовать его кожу под своими ладонями. — А потом…? — Разве я должен раскрыть тебе свой гениальный план? Луи фыркает. — Уверен, твой план едва ли дотягивает до гениального, но конечно. Скажи мне, чего ты хочешь. — Тебя, — говорит Гарри, сжимая его бедро. — Хочу снять всю твою одежду. Прикоснуться к тебе, овладеть тобой сначала на твоей кровати, а затем на моей. Или я могу трахнуть тебя прямо здесь. Ну, или ты меня, если хочешь. Но и на свидание я тоже хочу сходить. — Ого, свидание, — шепчет Томлинсон. — Уже подумал, что я нужен тебе только из-за секса. — Никогда, — пылко отвечает младший. — Не только из-за него. — Нам нужно вернуться. Гарри хмурится, снова поддаваясь панике. — Зачем? — Нам нужно вернуться, — повторяет Луи, поворачивая ключ в замке зажигания. — А затем ты должен зайти ко мне в гости. И, возможно, подняться в мою комнату. Оу. — Оу, — выдыхает Стайлс. — Хорошо. — Хорошо, — отвечает Томлинсон. Он задерживает дыхание, поднимает бейсболку и надевает обратно на голову, а затем выезжает с парковки. Дорога домой намного тише. Они изредка поглядывают друг на друга, и, даже если их взгляды не встречаются, Гарри чувствует, как краснеет. Когда они подъезжают к дому спустя сорок минут, Луи смотрит на него, вынимая ключи из зажигания. — Зайдёшь? — Конечно, — отвечает тот. Они выходят из машины. Гарри следует за Луи ко входной двери, беря его за руку, когда они переступают порог. Он делает шаг слишком рано и врезается в парня, хихикая. — Тс-с, — смеётся Луи, обхватывая запястье Гарри. — Кто-то может быть дома. Стайлс прижимает указательный палец к губам и следует за ним, его ноги мягко ступают по лестнице, избегая скрипучих ступенек. Он знает её наизусть. Так же как и спальню Луи — последняя дверь справа. Внутри всё залито солнечным светом: от четырёх постеров над кроватью, заваленной одеждой, до стола в углу, где стоит открытый ноутбук в окружении учебников (потому что Луи усердно занимается даже во время каникул). Энергетики, пивные банки и пустые чашки из Старбакса украшают комнату. Здесь полный беспорядок, но этот беспорядок принадлежит Луи. Он снимает кепку и кладёт её на верхнюю полку, взъерошивая волосы. Гарри снимает ботинки и застревает у двери на мгновение. Затем их лица расплываются в улыбках, и парни забираются на кровать под одеяло. — Чувствую себя, словно подросток. — Да тебе же всего двадцать, — издевается Стайлс. — Да, но ощущаю себя на четырнадцать. Будто впервые поцеловался с парнем и словил стояк. Гарри приподнимает одеяло и смотрит на промежность Луи. Томлинсон шлёпает его по руке. — Так вот как всё было? — спрашивает Стайлс. — Мой первый стояк? Не-а. Думаю, он случился после сна, когда я был ребёнком или вроде того. — Думаю, мой был после сна о тебе. — Нет, не говори об этом, — выдыхает Луи. — Почему нет? — Я тут пытаюсь быть благородным и ответственным, а это значит, что, по идее, я не должен трахать младшего брата своей подруги. Осведомлённость о твоих влажных мечтах ни разу не помогает. Гарри смотрит на его губы, когда Луи говорит «трахать», и его член дёргается. — Вообще-то, мы тоже друзья, — протестует он. — Да, друзья, — сладко улыбается Луи. — И я не ребёнок. Мне восемнадцать, у нас разница всего два года. — Да, но… — Я не люблю благородных и ответственных, — перебивает Гарри. — И почти каждую ночь мне снятся сны с твоим участием. Иногда хорошие. Иногда плохие. Можно даже сказать грязные. — Я уже догадался, — закатывает глаза Томлинсон. — Иногда, — продолжает Гарри. — Мы здесь, в твоей комнате, ты медленно раздеваешь меня, и мы ложимся на постель. Когда я был младше, мне снилось, что ты втрахиваешь меня в эту самую кровать. Но с недавних пор, в моих снах именно я нагибаю тебя… Луи прикладывает большой палец к губам парня, останавливая его. — Твоя сестра убьёт меня. Гарри хихикает. — Не убьёт. Я постоянно спрашивал про тебя и вёл себя странно, когда она говорила, что ты встречаешься с кем-то. Джемс уже обо всём догадалась. — Тогда я её убью. Удивительно, что она ничего не рассказала мне: её же не заткнуть, когда она выпьет… — Я заставил её поклясться на жизни Коры. — Нет! Только не Кора, — наигранно восклицает Томмо. — Я должен был, — говорит Гарри, хотя и сожалеет о том, что жизнь кошки была под угрозой. — Тем не менее, — Луи проводит большим пальцем по ямочке парня, а затем снова останавливается на губах. — Может, я бы мог целовать тебя намного раньше, если бы она рассказала мне… Гарри целует его большой палец. И как только взгляд Луи падает на его губы, Стайлс пользуется возможностью. Он открывает рот и сжимает губы вокруг пальца, легко посасывая. — Поцелуй меня прямо сейчас. Когда Гарри было девять, Лос-Анджелес потрясло землетрясение во время одной из ночёвок у Луи. Солнце просачивалось сквозь жалюзи. Джемма спала напротив Гарри, и он думал, что Луи тоже спал. Ведь землетрясения — обычное и незначительное дело для этой местности — случаются достаточно часто, чтобы люди давно привыкли к ним. Но затем Луи перевернулся, и солнечные лучи упали прямо на его глаза, заставляя их сиять. — Ты тоже почувствовал это? — спросил он тогда, встречая взгляд Гарри. И казалось, будто земля снова затряслась. То же самое Гарри чувствует и сейчас, когда Луи облизывает его губы и зажимает нижнюю губу между своими. — Ты закрыл дверь? — тяжело дышит Стайлс. — За кого ты меня принимаешь? — отвечает Томмо, приподнимаясь и закидывая ногу на бёдра младшего. Из Гарри вылетает какой-то неопределённый животный писк, который бы точно смутил его, если бы не задница Луи, прижатая к его промежности. Сейчас ему кажется, будто он могучий Атлант, держащий небо своими руками. Он пробегается руками вверх по бёдрам Луи и останавливается на спине. Гарри играет с его рубашкой, побуждая парня снять её. — Блять, — бормочет он, языком снова проникая в рот Луи. Они целуются, пока не начинают задыхаться, пока не немеют губы, и пока подбородок Стайлса не жжёт из-за щетины на лице Томлинсона. — Сними это, — говорит Луи, дергая рубашку кудрявого. Гарри делает это весьма неуклюже, застревая в рукавах. Луи тут же помогает ему. — Ты просто ходячая катастрофа, — говорит он. И да, Гарри даже чувствует себя так же. Он, конечно, Атлант, но с потными дрожащими ладошками и неугомонным сердцебиением. — Хочешь притормозить? — интересуется Луи. Гарри активно мотает головой. — Нет! Томлинсон пристально смотрит на него. — Хорошо, — соглашается он, а затем опускает тело Гарри, оставляя на нём дорожку из поцелуев. — Это же не просто секс, верно? — спрашивает Стайлс, глядя в потолок. Потому что он не может смотреть на Луи, когда так откровенен, взволнован и испуган. Тот поднимает на него взгляд. — Конечно, нет, я собираюсь сделать тебе ещё и минет. Гарри на секунду закрывает глаза. — Чтоб ты знал, я долго не продержусь. — Всё хорошо, — улыбается Томмо, расстёгивая шорты парня. — И нет, это не просто секс, Гарри. Обычно я настаиваю на свидании перед тем, как прыгать в койку, — он слегка тянет резинку его боксеров. — Поэтому пойми, что ты особенный, и я хотел этого чертовски долгое время. И затем он вытаскивает член Гарри, мягко облизывая его. — О господи, — стонет Стайлс, пальцами зарываясь в мягкие волосы Луи. — Я люблю тебя. С громким чпоком Томлинсон вытаскивает член изо рта, затаив дыхание, с любопытством глядя на Гарри. — Странно, что я говорю это прямо сейчас? — удивляется тот. — Я не знаю, — отвечает Луи. — Я никогда не знал разницу между любовью и влюблённостью, если честно. Думаю, что я просто чувствую то, что должен. Шатен прислоняется к бедру Гарри, улыбаясь ему в кожу, а затем оставляет там же поцелуй. Он снова целует его, только теперь во влажную головку члена. Луи обхватывает её губами, кружа руками по напряжённому животу парня. Он снова начинает сосать с удвоенной силой, сводя Стайлса с ума. Гарри произносит те слова снова и снова, когда чувствует, что теперь имеет на это полное право. «Я люблю тебя», — выдох в потолок. «Я люблю тебя», — бормотание сквозь зубы. «Я люблю тебя», — приглушённый стон в подушку. — Луи! — выкрикивает Гарри, потрясённый внезапным сокрушающим оргазмом. Томлинсон отрывается от увлекательного занятия и забирается к парню на колени. Гарри развязно ухмыляется, дёргая его джинсы. Секунду он просто наслаждается весом члена Луи в руке. Он сжимает его, наблюдая, как веки Томмо блаженно опускаются. Ему это нравится. Он снова чувствует себя несокрушимым Атлантом. — Ну же, — шепчет Луи, обнимая его. Он начинает покачивать бёдрами, наклоняясь, чтобы снова соединить их губы. Они оба на пределе, поэтому не продержатся долго, но отчего-то всё тянется так невыносимо медленно. Они терпеливы и нежны друг с другом, возможно, именно в этом и есть причина. Парни кончают, не разрывая поцелуй, их потные тела плотно прижимаются, и, хоть они и липкие и влажные, Гарри просто без ума от этого. Он обхватывает талию Луи рукой. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю, — тяжело дышит тот, зарываясь лицом в шею Гарри. — Есть ли шанс, что ты согласишься быть моим парнем? — спрашивает Гарри после долгой тишины. Луи слегка приподнимается, складывая руки на груди парня. — Знаю, ты говорил, что у тебя нет времени на отношения, но, думаю, я только что дал тебе повод поискать его. Я хочу пойти с тобой на свидание, если, конечно… — Боже, ты очаровательный, — смеётся Томмо. — Вовсе нет! Ты хотел сказать, что я чертовски сексуальный. — И это тоже, — отвечает Луи. — Знаешь, у всех тех людей, которым я отказывал из-за нехватки времени, было кое-что общее. — И что же это? — Никто из них не был тобой. Гарри улыбается до боли в щеках. Его заполняет прилив энергии, и он сжимает Луи в объятиях, на что тот протестует и ворчит, хихикая. — Это так мило, — улыбается младший. — Да? Но я могу быть и занозой в заднице, — улыбается Луи в ответ. — Звучит весело. — У тебя ещё есть шанс отступить. Гарри делает вид, что всерьёз рассматривает предложение. — Даже и не мечтай.~*~
Конец.