Не поворачивайся спиной

Твоя улыбка давит на меня. Душит. Втаптывает в грязь. И в то же время — возносит на самые небеса. (Увы, ты никогда не улыбнёшься мне так же, как остальным.) Твои глаза внимательно следят за каждым моим движением, и я боюсь сорваться. В горле застревает крик, полный ругательств. Почему ты вообще смотришь именно на меня? Ты же меня ненавидеть должен! Я занял твоё место, скинул тебя с пьедестала, чтобы сесть на него самому. Теперь я нахожусь на вершине и должен смотреть на тебя свысока — но всё равно почему-то оказываюсь ниже. Проклятый бог. Единственный бог, которому я готов поклоняться. Я тянусь к тебе, но жест выходит каким-то резким и смазанным. Нет, я тянусь не к тебе. Я тянусь за Осенним Листом. Я забираю твоё сокровище, присваиваю себе твои десять лет жизни во имя Славы. Я глупое дитя, что топчет чужие замки в песочнице, возомнив себя разрушителем. Вот о чём ты думаешь. Я вижу это в дрожи твоих рук. В твоих глазах. В твоей улыбке. В твоих словах, что бьют меня наотмашь. «Ты любишь Славу?» Я? Я ненавижу тебя. Ты заставляешь меня кричать, срывая голос. Заставляешь разбивать костяшки о стену и мечтать разбить об неё твою голову — так я больше не увижу твою чёртову улыбку. Заставляешь звать тебя по имени снова, снова и снова, но в ответ позволяешь увидеть лишь спину. И мне не хватает сил для удара. Ты знаешь это. Ты видишь это в дрожи моих рук. В моих глазах. В моих словах, что полнятся яростью — и болью. Ты смотришь на меня. Смотришь и улыбаешься. И каждый твой взгляд как нож в моей спине.