A hero. His hero

- Все хорошо, брат, - отвечает Ваня на обеспокоенный взгляд Данилы. Лишь один Ваня замечает страх в его глазах, когда он храбро заявляет намерение пожертвовать своей кровью. Ваня успокаивает одного Данилу, когда у него тут всю семью хоть откачивай корвалолом. Но только перед стеклянными, блестящими от подступающих слез страха глаз Дани, Иванов не может устоять. Он по-дружески пожимает руку мелкому и нежно, не по-братски, притягивает к себе в теплые объятия. Дане сразу становится спокойно. Он гордится за своего «брата», в этот момент он видит в нем сильного, отважного, заботливого, любящего свою семью человека. Ваня сам удивлен своему решению, которое пришло так внезапно и стало таким правильным. Раньше для него семья была чем-то далеким, незнакомым, а теперь он практически жертвует собой ради деда, которого он знает каких-то полтора месяца. Но больше всего ему радостно и грустно от потерянного, но восхищенного взгляда Дани, его завороженного вздоха и холодной ладони, поглаживающей спину Вани в ответ на объятия. Ваня думает, что ради этого он готов делать переливание крови незнакомым людям каждый день. Господи, да он не понимает, откуда в нем такая отвага, откуда в нем вдруг взялось так много чувств и заботы к окружающим? Глаза щиплет и горячие слезы рвутся наружу, но он тут же прикрывает глаза и вдыхает запах порошка с чистой даниной рубашки и шампуня с его волос. Как же не хочется отпускать Даню. Почему вдруг обнимать его становится так приятно? В голове проносятся воспоминания недавней драки во дворе школы. Он тогда так же нежно держал Даню, успокаивая и защищая от еще одного нападения. Вообще, он не хотел поддерживать его, но тогда Даня сам упал в его руки будто по распоряжению судьбы. Он влетел в них, будто это было предназначенным для него местом. Ваня ничего не мог поделать с тем, что это место так идеально подходило Даниле. Оказалось, сам Ваня был не против. *** Переливание проходит успешно, и Ваня лишь чувствует легкую усталость и слабость, хотя ожидал худшего. Когда он выходит из кабинета, первым встречает его Даня. Тот все также обеспокоен, в его глазах напряжение, смешивающееся с медленно подступающим облегчением. Ваня слабо улыбается ему, не потому, что не рад видеть, а потому, что в глазах темнеет и ноги подкашиваются, и сил нет сказать и слова. Он пытается подойти к брату, но начинает падать. В этот момент Данила аккуратно подхватывает Ваню, прижимая к себе и не давая упасть. Он шепчет ему что-то, пытаясь оставить того в сознании. Дыхание перехватывает от страха, и он не может никого позвать на помощь. К счастью, через пару минут Ване становится лучше, он открывает глаза и уже широко улыбается в объятиях Дани. Тот подводит брата к стене, переставая его держать. - Ты впорядке? - тревожно спрашивает Данила. - Обескровлен, но жить буду, - улыбается Ваня, и его глаза блестят привычным озорством. Он все тот же самовлюбленный мальчишка, но вместе с этим немного герой. Данин герой по-крайне мере. Даня улыбается в ответ, подходит к нему и накрывает изгиб забинтованного локтя своей рукой. Слегка гладит и произносит: - Ты молодец. Ваня растерянно кивает. Теперь его улыбка неуверенная, слегка смущенная, а во взгляде та же, что и у Дани, потерянность, а еще какая-то взрослость, сознательность и.. преданность. У них есть пара минут наедине, пока родители бегают за кофе и еще не узнали о том, что переливание прошло успешно. В больнице тихо и, к удивлению, именно сейчас спокойно, будто жизнь поставили на паузу, только часы все же тикают где-то вдалеке. В этом дне идет все странно, все закручивается, заплетается в сложные узлы. Этот день грустный, но Дане почему-то немного радостно стоять в узком пустом коридоре больницы рядом с Ваней. Они смотрят друг на друга сквозь опущенные ресницы и улыбаются уголками губ. Даня так и не отпускает свою руку от руки Вани, а Ваня и не возражает, он бы вообще подошел ближе и сам обнял парня, да сил нет. Но все же немного сил он находит, чтобы накрыть своей ладонью руку Дани и неуверенно её погладить. - Данек, - вдруг начинает тихо говорить Ваня, - ты это.. Прости меня. За все, - он пытается заглянуть в глаза Данилы, но отводит взгляд прежде, чем тот понимает смысл услышанных слов. - Да ладно, ты чего. Все нормально, - замешкавшись, отвечает Даня и убирает свою руку от брата, потирая её вместе с этим. Ваня усмехается, потряхивая головой. Ему опять хочется обнять Даню. Руки сами тянутся к нему, и уже через секунду тот отвечает, делая шаг ближе, скользя ладонями вверх по рукам и оглаживая широкие плечи. Ваня уже прикрывает глаза, ожидая соприкосновения с теплым плечом, но Данила вдруг меняет траекторию своих действий, ловя лицо Вани одной рукой и неуверенно прижимаясь своими сжатыми губами к его губам. Он даже не закрывает глаза, долю секунды наблюдая за дернувшимися ресницами больших глаз Вани. Сердце бешено колотится от ощущения мягких чужих губ, щекочущего чужого дыхания и осознания чье это. Вау. - Ппрости... Даня отстраняется через секунду, надеясь, что Ваня не заметил этого дурацкого, неуместного поцелуя. Но Ваня лишь надеется, что этот поцелуй может когда-нибудь повториться. Например, прямо сейчас. Теперь он сам обхватывает ладонями лицо Дани, не давая тому увернуться и сбежать, и уверенно и мягко целует его. Ваня целуется лучше любой девушки, нежно, аккуратно, поселяя в теле Дани головокружение и легкость. А еще его пальцы приятно лежат на щеках, и весь он так близко. От этого уже дрожат колени. Ваня целует медленно, не настойчиво, дожидается, когда Даня придет в себя и неумело пошевелит губами в ответ. Чувствуя Данино одобрение и сладкий выдох, он счастливо улыбается и отстраняется. - Ваня, - шепчет Данила, хватаясь за его руку. - Пойдем, малой, к родителям. А то запереживались все уже, - смеется Ваня и уводит Даню вдоль больничного корридора.