School 2019. Трудно быть тобой.

«...Что я должна делать?...» //

ДжиСу вручила банку с рисом Тэхёну. Сколько дней она уже не была в доме Дженни, если не считать время, проведённое в больнице? Почему-то эти жалкие молчаливые часы, проходящие рядом с Кимом, шли слишком быстро: всё равно, что песок, утекающий сквозь невнушительный щели тонких пальцев. Ей было сложно разговорить брата не потому, что он шёл на контакт не так легко, как хотелось, а скорее из-за того, что девушка всё ещё считала любой резкий шаг слишком ранним для столь зеленой атмосферы, ведь в его глазах она — незнакомка, посему не следует ожидать, что по велению волшебной палочки он почувствует что-то родное. Ким всего лишь понимала, что следует быть осторожнее. Тэхён не принял рис сразу, сначала вообще игнорировал, будто находился на своей волне, вытащить с которой или хотя бы настроиться самому было крайне сложно, но, на то Ким ДжиСу та, кто она есть. Упорность в данном случае её далеко не последнее имя, а с этим можно провести параллель, ведь нечто похожее по написанию, но совсем другое по смыслу было и у Тэхёна, — упёртость. Но желание поесть было на грани непреодолимого, и вскоре всё же переступило порог терпения: Ким, наградив девушку не особо тёплым взглядом, всё же принял так называемую подачку. — Это всё, на что хватило денег, которые были с собой, — Су присела рядом, но не слишком близко, наблюдая за тем, как старший распаковывает палочки и с неприкрытым восторгом неосторожно вдыхает запах свежего риса, — Мне придётся переодически отлучаться, чтобы приносить еду, — она пожимает плечами, слегка надувая губки, пока думает, как убедить раненую пташку в лице Тэхёна никуда отсюда не уходить. Хотя он, кажется, и сам не горит желанием покидать заброшенное здание, где спокойствия гораздо больше, чем за его пределами: в конце концов он — в розыске. Девушка наблюдала за рукой, которой он держал коробку. Сама она забинтовала так, что кусок белой ткани всё же выглядывал из за рукава бомбера. Но думать об этих жутких ранах совсем не хотелось: уж слишком много боли приносило осознание того, что всё то время, что Су жила в комфорте, её брат страдал, пытаясь выжить из последних сил. И чем больше думалось, тем неспокойнее становилось, и хоть сейчас было легче, чем раньше, ведь тогда ей оставалось слишком много вариантов, отчего мозг играл с ней в жестокие игры, ныне — по-прежнему преследовало слишком много вопросов, нарушая и без того малый покой. Тэхён сидит напротив, но она не может спросить, по сути, ничего. Не может дотянуться до человека, сидящего на расстоянии вытянутой руки. Правду сказать ДжиСу не может, а врать не хочет уж подавно, ведь черт его знает, вдруг так и не доведётся отыскать и вернуться в своё тело? А в таком, причём самом вероятном случае, как она поступит? — Давно ты занимаешься подобным? — неожиданно нарушил тишину Ким, продолжая уничтожать рис так, будто не ел несколько дней, а это, к слову, скорее всего так и было, — Помогаешь преступникам, — уточнил он перед тем, как получить ответ. Девушка хмыкнула, подняв глаза и глядя в непонятную точку на потолке, размышляла о заданном вопросе и об ответе, что стоит на него дать. — Я не помогаю преступникам, — на секунду она опустила глаза, — Я помогаю тем, кто невиновен, и тем, кто не заслуживает всей несправедливости, которую получает, — в итоге взгляд был возвращен к глазам мужчины. Тэхёну показалось, будто ему только что влепили хорошего такого леща. Откуда это девушка знает, и почему...Знает так много? — За всё это время я так нормально и не представилась, — Ким мягко улыбнулась, кивая самой себе и тем самым соглашаясь с идеей, пришедшей в голову. «Я справлюсь. Непременно сделаю всё, чтобы моих усилий хватило, дабы растопить лёд. Для того, чтобы заслужить априори существующую любовь с нуля.» Вздох, и ДжиСу всё же говорит, не выдавая волнения, — Меня зовут Ким Дженни, и я знаю тебя уже давно, Ким Тэхён. *** Розэ листает журнал, нервно закусывая губу. Позади уже несколько родительских истерик, но несчастная младшенькая на пару с Чонгуком продолжает уверять, что гулёна Дженни вернётся сама. Да и, по сути, не смотря на всю влиятельность, семья не может сделать ничего, ведь заявление о пропаже в полицию можно писать лишь при условии, что человек отсутсвует без предупреждения не менее трёх суток. А если не считать время, проведённое старшей сестрой в больнице, то нет её только два дня, однако родители уже успели устроить такой балаган, что до конца жизни запомнишь. Впервые Розанна видела, как родители сказали что-то неблагозвучное в адрес Чонгука: прежде в их глазах он был образцом такого идеала, что рядом с ним статуя Венеры нервно курила в углу. Но сейчас...Ох-ох-ох...Они буквально отсчитывали его за безответственность, коей и в помине, на самом деле, не было, но, мол из-за него истеричка Дженни сбежала прямо из больницы. Не уследил, не успокоил, не втюхал в ещё фактически зеленые мозги, что делать так, как она сделала — плохо. Но разве Чонгук её мамочка? Вот и Розэ думает, что нет. Он, конечно, сошёл бы на роль старшего брата, но старшая Ким его на дух не переносит, а по каким причинам — другой вопрос, о котором известно не особо широкому кругу лиц и, как и было сказано ранее — неважно это. К слову, именно с помощью этого выражения Дженни всегда уходила от надоедливых вопросов или того, о чем не хотела говорить, развивая ту или иную тему. — Что делать будем? — буквально на вздохе выдала девушка, сидя на парапете возле круглосуточного магазинчика, из которого выходил Чон. Она скрестила руки на груди и, только удалось встретиться с парой чёрных мужской глаз, слегка принаклонила голову, отчего-то игриво улыбаясь. — Что? Радуешься, что не оказалась на моём месте? — острит ЧонГук, засовывая только что купленную пачку сигарет в карман легкой куртки и усаживаясь рядом с Розэ. — И это тоже, — она слегка покачивалась из стороны в сторону, будто нервно размышляя над чем-то, но что-то подсказывало Чону, что на Дженни пучина мыслей девушки не ограничивается. — Я даже знаю, как бы она прореагировала узнав, что ты всё ещё не бросил курить, — вновь нарушила умиротворенную тишину Розэ. — Мне всё равно, — пожал плечами Чонгук. — Эй, кукурузка, — прищурилась Розанна, после чего умудрилась быстро, ловко и довольно больно ущипнуть брюнета за ребро. — За что?! — взвыл Чон, хватаясь за место «укуса». — Не будь букой! Ох, и кто скажет, что разница в возрасте у этих двоих столь велика? — Между прочим, — она нахмурилась, — когда ты притворяешься холодным и независимым, лучше не становится, ты слишком плохой актёр и по твоему лицу всё прекрасно видно! — хмыкнула, — К тому же, твоё «мне всё равно» звучит как «не знаю куда деть себя от волнения за Дженни, засуньте меня куда нибудь». Должно быть сразу было понятно, почему девушка упорно зовёт серьезного взрослого мужчину «кукурузкой», ведь ещё со времён дружбы всех троих: Розэ, Чонгука и Дженни, мужчина всегда покупал сёстрам кукурузу, вот к нему и пристало это прозвище. ЧонГук у младшей Ким ассоциируется только с этим овощем, и как бы она не старалась, придумать другое позывало было сложнее, чем научить свою онни плавать, а это — невозможно. — А тебе часом не кажется, что ты и без того хреновую ситуацию делаешь ещё хуже? — Ишь чего! — Розэ резко подскочила с бордюра, сжимая руки в кулачках и неосознанно надуваясь как рыба фугу. — Чего? — ЧонГук в итоге сделал то же самое, вот только девушка в миг была одолена разницей в росте, хоть и не колоссальной, — Снова после школы с милыми консьержками общалась? То-то я слышу пополнение в словарном запасе, — он нагло хмыкнул. Но Розанна не сдавалась, — Ой-ой, а ты небось со школьницами переобщался, раз ведёшь себя как типичный корейский...— на последней фраза девушка вовремя прикусила язык. На самом деле могло показаться, что этим двоим было нечем заняться и развлекались они как могли, собственно, даже подобным образом, вот только было оно несколько иначе: Розэ и ЧонГук были как духовные близнецы, посему даже от стресса избавлялись одинаково. Один из этих методов вы наблюдаете прямо сейчас. — Эй, мелкая, ты ничего не попутала? — Мелкая...Мелкая!? Какая я тебе мелкая?! — девушка поднялась на носки, пытаясь сровнять рост, но это было бесполезно, — Ладно, допустим! Но я всё ещё помню время, когда была выше тебя! — она провела выпрямленной ладошкой, но снова и снова упиралась максимально в брови ЧонГука. Вообще-то Розэ была довольно высокой и худой, идеально бы вписалась на подиуме, но Чон всё равно был выше. — Чего? Когда это такое было? — он даже слегка оскорбился, — Рози, мы познакомились лично только четыре года назад. На столь веский довод девушка лишь прошипела сквозь щели стиснутых зубов, а затем просто обогнула ЧонГука, проходя мимо. — Куда собралась, может лучше придумаем, как Дженни найти? — Ой, а что такое? — не останавливаясь тараторила девушка, — Стыдно в глаза родителям смотреть? *** — Подруга ДжиСу? — Тэхён подкинулся слишком резко, но это не заставило девушку растерять уверенность. — Да. Я из параллельного класса, — Су едва ли заметно прикусила губу, — Мы часто оставались в библиотеке после уроков, так и познакомились. Так нагло лгать сейчас было безумно трудно, но другого выхода не было. — Мы не могли часто общаться из-за учебы и усталости Су, но я всё равно связывалась с ней по возможности... Ким, в миг перегорев из-за того, что узнал, будто о месте нахождения младшей сестры не знает даже её подруга, обессилено выдохнул, на грани злости закидывая пустую рисовую банку на подоконник и плюхаясь на пол. Он принялся взъерошивать собственные волосы, сильнее зарываясь в них длинными пальцами рук, будто пытаясь забыться, — именно так гаснет новорожденная надежда. — Это просто какой-то бред...Как всё это время ты...Как ты позволила ей исчезнуть?! — Я понимаю тебя и твою позицию недоверия по отношению ко мне, но послушай! — она набрала полные легкие воздуха, — Так сложилось! И именно поэтому я сейчас здесь и помогаю тебе. Если я не смогла уберечь собственную...подругу, — заикаясь на полуслове, — То я сделаю всё возможное, чтобы помочь дорогим ей людям. Я уверена, что Су бы... — Это же просто... «Если я не смогла помочь даже самой себе, то позволь мне отдать последнее, что у меня осталось от настоящей себя, чтобы спасти тебя.» — Её любимый цвет — фиолетовый, — перебила девушка Тэхёна, что сделал то же самое секундой ранее, но теперь не смог продолжить, — Она любит фиалки и щенков, не переносит запах сигарет и обожает леденцы, но ест их только по праздникам. Она хотела бы попасть в школьную баскетбольную команду, но слишком коротышка для этого, плохо прыгает. У неё аллергия на абрикосы, но из них она делает потрясающий чай. А ещё она безумно любит своего брата и на моем месте поступила бы точно так же. Я знаю Су! «Я знаю себя» — И ещё я знаю, что её брат никогда бы не стал тем, кем ныне видят его в мире. Поэтому...— она остановилась на доли секунды, сдерживая подкатившие к глазам слезы, и вместо того, чтобы дать им волю, просто мягко улыбнулась, — ...позволь мне помочь тебе. Это то, чего она так сильно хотела бы. — Ты...— прямо сейчас он так пронзительно смотрел в глаза напротив, будто ещё не до конца веря словам фактически незнакомки, но уже и не имея возможности подумать, что всё сказанное — ложь, — Когда ты в последний раз видела её...— на секунду отвёл глаза и вновь вернул взгляд на прежнее место, — Она была в порядке, ведь так? Девушка остолбенела, уловив дрожь в родном голосе и, заметив столь очевидные покрасневшие глаза, в уголках которых собирались подрагивающие капли. — Я... — Я так жалею, что не мог быть с ней хотя бы немного больше времени...— он сполз по стене, а его ладони начали блуждать по собственному лицу, было видно невооружённым глазом: он на грани, а возможно — давно пересёк её. — Ты знаешь, что случилось? — аккуратно начала Ким, ведь...Вдруг он сталкивался с Дженни, которая в тот момент уже была в теле ДжиСу? — Последний раз я видел её перед тем, как уйти на смену. Обычно, — сглотнул, — это занимает около двух недель и до дома я добираюсь редко, но в этот раз...Начались проблемы, — он наклонил голову вбок, — Мой напарник, СынРи...— кулаки Тэхёна сжались, казалось бы, в ярости, — Я доверял ему. Плохое предчувствие вряд ли обманывало ДжиСу, а детали разбросанного пазла в голове начали проясняться. В тот день она видела СынРи в своей квартире, но в следующий раз, вовремя последнего визита в свой, точнее, дом, что уже не есть таковым... — Этот ублюдок, — ТэХён от души улыбнулся, оголяя зубы и ненароком притягивая внимание к ране в углу пухлой губы, — Меня не отпускали из ментовки, поэтому я попросил его наведаться к ДжиСу и оповестить её о том, что я здесь, но волноваться не стоит, — он качнул плечами, — Я так думал, но проблема не решалась. Меня обвинили в убийстве влиятельного человека, но дело в том, что в тот день я был единственным в своём секторе и об алиби и речи не могло идти. Так как доказательств по-началу как таковых не было, меня не сразу поставили на учёт, но всё ещё держали за решеткой, однако они начали появляться с ошеломляющей скоростью. Я уже сталкивался с этим, поэтому знал, что происходит: Юристы собирали доказательства, дабы просто кого нибудь посадить и закрыть дело. Я мог быть спокоен, ведь знал, что Су в безопасности и СынРи, если не позаботится, то точно не даст её в обиду. Пришлось брать дело в свои руки и бежать из тюрьмы. «Я не мог снова оставить её одну». — Тогда я ещё не знал, как поступать, ведь своими действиями в первую очередь подвергал опасности сестру. Но я не мог её оставить, понимаешь? — он прикусил губу, сдерживая нахлынувшие эмоции, — Не мог и никогда бы не оставил. Су любовалась знакомыми чертами лица, что за столько лет так приелись, но за какие-то несколько недель заставили невыносимо скучать по себе. «Я будто не видела тебя вечность». Эти потрясающие черты лица, отдающиеся знакомой ноткой и в лике самой Су, только настоящей. Общий посыл в двух парах глаз: теплота, уют, надежность и бережливость. И плевать, что сейчас в глазах старшего Кима мятежность, беспокойство, страх и боль, ДжиСу навсегда запомнит его таким, каким он был и является по сей день, даже если где-то глубоко, далеко в рёбрах, ведь там бесконечно будет цвести надежда, даже когда кажется, что она выпита без остатка. Тот ТэХён, из за спины которого безустанно сияет слепящее солнце, навсегда останется в уголках памяти, и навсегда будет ведомой помутневшим от горя рассудком. Ведь именно в моменты бесконечного холода цепляешься за всё, что хоть как-то отличается от него. — Сначала я звонил ей с целью предупредить, чтобы она успела собрать вещи и не была столь сильно удивлена моему появлению. В первое время — ничего кроме немых гудков, после — «абонент вне зоны доступа», и в итоге «такого номера не существует». Когда я вернулся в квартиру, там...Лучше бы там не было никого, но там были какие-то люди, — его желваки подергивались, пока он пытался сдержать лишний нахлынувший гнев, — СынРи продал квартиру. Мир внутри Су будто оборвался. Она, безусловно, предполагала такой ход вещей, но сейчас слышать это прямым текстом, а не голосом собственных догадок...Невыносимо. — Но откуда он знал, где докуме... — Это моя ошибка, — он прикрыл глаза, выдыхая, — Я не знаю, где ДжиСу, я искал её буквально везде, и даже если мне кажется, что этого недостаточно...Страшен тот факт, что искать уже некого. Должен ли я говорить об этом кому-то вроде тебя? Не знаю, но мне хочется верить в то, что... — Всё в порядке. Я знаю, что сейчас тебе не к кому обратиться, но повторю ещё раз: Мне можно верить. Казалось, что с души Кима свалились горы, давая возможность спокойно вздохнуть если не полной, то хотя бы просто, грудью. Его проблемы не были решены, даже наполовину, но впервые появился шанс залечь на дно. *** ДжиСу, оглядываясь по сторонам, кралась по улице ранним утром, о приходе которого всё ещё не было оповещено солнцем, ведь циферблат показывал только пятый час утра, к тому же небо само по себе не было ясным. Она остановилась перед домом Дженни, подняв голову и повторно оглядываясь по сторонам. Аккуратно пробравшись через забор и максимально незаметно добравшись до окна на первом этаже, а там, в свою очередь, нащупав щеколду, Ким почти беззвучно открыла его, спеша пробраться в дом. Вообще-то не совсем понятно, откуда взялось умение находить слабы места окон у девушки вроде ДжиСу, но, видимо, подобный навык относился арсеналу Дженни. Су попадает в коридор, ближе к гостиной, вот только дорога лежит прямиком на кухню, посему предстоит потрудиться, дабы остаться незамеченной в доме, все жители которого ещё должны спать. Выглядит странно: со стороны якобы Дженни пробирается в свой дом после пары дней отсутствия, что и без того не очень, но ещё «смешнее» становится от факта того, что эта Дженни и не Дженни в общем, так что эта махинация — фактически воровство, из-за чего любому нормально человеку было бы не по себе. Но чувства Су сейчас притуплены: «нет ничего такого в том, что я возьму немного еды у сытой семьи». Розэ разбалтывает обыкновенную воду в высоком прозрачном стакане, местами пошатываясь как старое пугало на сильном ветру в поле, но на деле она просто очень сонная, а стоит на кухне в такую рань по вине жажды, одолевшей так не вовремя, когда глаза всё ещё липнут друг к другу, не желая пропускать свет раннего утра и заставляя отказываться от сладких снов. ДжиСу поспешно заворачивает на кухню, явно не ожидая, что встретит там лунатика в лице младшенькой. Она ещё не знает, что ей повезло куда больше, чем если бы на месте Рози оказался ЧонГук или родители Ким. Вот последних двоих нужно было удавиться, но ни при каком раскладе не встретить, а то даже имея знание о месте, где зимуют раки, в голове бы появилась строчка «бесконечность — не предел». Розэ сначала не понимает, но затем расширяет глаза и от удивления ненароком роняет стакан, что в тот же миг разлетается с оглушительным звуком, точно обещая разбудить всех. — Твою...— открывает рот Рози, выставляя указательный палец вперёд, на сестру и довольно громко произнося первое слово. Но ДжиСу практически мгновенно реагирует, спеша приблизиться и закрыть рот девушки своей рукой, — Не шуми, — она хмурится, — я не... Прошло не так много времени, как разжалось шарпанье тапочек где-то в стороне лестницы, что вела на второй этаж. — Розэ, что случилось? — женщина, сонно покачиваясь и потирая переносицу от боли в голове, пытается продрать глаза, глядя на младшую дочь, — Я слышала, как что-то разбилось. Почему ты не спишь? — Всё в порядке, мам, мне просто очень захотелось пить, но я случайно выронила стакан, — девушка уже сидела на корточках, аккуратно собирая сначала большие осколки, а затем и те, что по-меньше, — Иди спать, — она кивнула матери, что согласно кивнула прежде, чем развернуться и удалиться обратно в кровать. В следующую секунду ДжиСу резко отдернула штору, косясь на цветочную. — Пришла очередь объяснен... — Нет времени, — девушка обогнула вторую, открывая холодильник и вытаскивая свежие судочки с едой, — просто поверь мне. — Я не понимаю, что происходит...Дженни, почему... Но Су снова перебивает, на секунду замирая на месте и оставляя руку в прежнем, поднятом к полке положении, — Не говори маме, что я приходила. Я обязательно расскажу тебе потом, но не сейчас. «Ты заставляешь меня волноваться», — слова, так и не снятые с губ Розанны, что так и осталась стоять на месте, сжимая в обеих руках края своей ночнушки и слыша, как сестра хлопает окном, через которое залезла в дом. *** Мягкие лучи утреннего солнца пробираются сквозь апрельскую зелень, попадая даже на самые закрытые участки и тем самым создавая чудесные узоры. Они везде, разве что только отбиваются от пошарпанных окон заброшенного здания, лишь в некоторых местах падая в помещения неравномерными световыми столбами и освещая отдельные участки. ТэХён, сидя в позе лотоса, перебирает в руках какие-то шнуры, а не так далеко от него лежит какая-то разобранная вещь, чем-то напоминающая профессиональную камеру. — Что это? — с интересом вздергивает бровью Су, опуская пакет с едой, что нагребала в доме, на небольшой полуразваленный столик, который они ещё вчера притащили из соседней комнаты. — Я решил пройтись по комнатам, — его физиономия приобретает что-то на грани мягкой улыбки, — Пока зашёл только в пару на третьем этаже, но уже нашёл это, — он покрутил в руке отдельной деталью, — Похоже на то, что здесь когда-то была студия. Скорее всего камеру оставили из-за неисправности. Девушка пожала плечами, но на самом деле обрадовалась тому, что Ким нашёл себе дельное занятие на время, что нельзя высовываться. — К слову, — он немного отстранился от прежнего дела, — Разве у тебя нет родных? — Родных? — переспросила девушка. — Кто-то же за тебя переживает, пока ты целыми днями находишься здесь. — Прошло не так много времени...— слегка растерялась ДжиСу, но понимала, о чем говорит ТэХён, да ещё и факт того, что он прав. За Дженни переживают. Вся семья и даже ЧонГук, хотя он, наверное, в первую очередь, а Су вот так опрометчиво не появляется у них на глазах. Но ведь и этому есть причина: они же ее из дома просто не выпустят, как только поймают. — Это не важно, — не унимается старший, — Ты и так достаточно помогла, не заставляй волноваться тех, кто не должен. Ты прав, — пронеслось в голове девушки. К тому же, в школьном журнале явно растёт количество пропусков, что не есть хорошо. — Я никуда отсюда не денусь, не волнуйся, — впервые за всё это время заговорил об этом ТэХён. *** Рэна сидела на крыше школы, прожёвывая остатки солёной соломки и разглядывая каждого, кто проходил через ворота школы. Там, за ними, чуть дальше в ряд были усажены деревья, что в апрельский период цвели просто невероятно красиво. Ах, а когда они покачивались в такт ветру, так и хотелось лечь под одно из этих деревьев и хорошенько выспаться, прогуляв уроки. Вот и показалась макушка всеизвестной Ким Дженни, которая не появлялась в школе ещё с момента попадания в больницу, чем всполошила всех и каждого. Должно быть другие не заметили этого в силу восхищения и увлечения данной особой, но не Рэна: ей отчаянно казалось, что со звездулькой что-то не так. Девушка не была уверена в своих мыслях, но если бы её попросили объясниться, она бы выразилась: «Дженни как будто подменили». В последнее время в ней проглядывались неуверенность, выпадение куда-то в свои мысли, какая-то дёрганность, а что самое интересное — её взгляд. Никто кроме Рэны этого не заметил, но это и не странно, ведь она всегда была необычайно наблюдательной. Приходилось. Как бы объяснить...Говорят, что глаза — отражение души, и в большинстве случаев — это правда, но подумайте, как душа, проглядываемая в глазах может измениться за один, настолько короткий момент? Нет, ну, может, конечно, жизнь ведь так непредсказуема, но Рэна отбрасывает эти доводы, ведь просто шкурой чувствует, что здесь точно что-то не так.  Проводит глазами девушку, исчезающую в дверях школы и отводит глаза, тут же переключая мысли на другие, более важные вещи. ДжиСу шагает максимально уверено, но всё же стараясь не привлекать лишнего внимания, но у неё не выходит. В коридоре на девушку тут же налетают другие ученики, всячески окружая знаками внимания. «Никогда бы не подумала, что это может показаться таким не своевременным и сложным». Действительно, она не могла подумать, что столь идеальная жизнь Ким Дженни покажется такой же тяжелой. Хотя бы взять факт того, что будучи так называемой звездой, она должна светить безустанно, даже когда выдохлась до последнего. Ещё и в голове крутятся события утра, напрягая. А люди вокруг...Требуют от тебя слишком многого. [flashback] — Дженни?!..— чуть ли не вскрикивает женщина, заметя свою дочь на пороге ранним утром. Девушка вяло улыбается, стараясь не думать о том, что её ждёт. К счастью, она не получает крайностей: Ни леща, ни объятий. Ким предполагает, но всё ещё не знает, как ей достанется. [конец flashback] К счастью, попасть в школу удалось, и это несомненно лучше, чем если бы пришлось оставаться дома, в этой разрушительной атмосфере, где: Розэ лишь виновато опускает голову, пока мать и отец бранятся из-за ситуации со старшей дочерью, а ЧонГук не молвит ни слова, лишь секунду как-то странно поглядев на девушку, а затем удаляясь в свою комнату. ДжиСу чувствует себя так, будто совершила какая-то страшное приступление, хотя, наверное, доля правды тут есть. — Какие люди! — хмыкают друзья ЮнГи перед тем, как подбежать к девушке. Сам парень лишь продолжает движение, так и не обращая внимания на сыр-бор, что устроила девушка уже не в первый раз. Пора бы уже давно привыкнуть к вниманию, коим её окружают, но он почему-то не может: вымораживает она до такой степени, что зубы при стискивании трещат. Но всё же есть и причина, по которой он выдыхает с некоторым облегчением при виде Дженни. — Ты...не знаешь, когда она вернётся? — почему-то виновато опускает голову Йерим. Дженни наверняка никогда не думала о людях, которые беспокоятся о ней, и от этого ЮнГи она кажется ещё дальше и хуже, чем могла бы быть. Девушка, шумно выдыхая, усаживается за парту, набираясь по-больше сил перед тем, как начать отвечать на многочисленные вопросы одноклассников и подруг Дженни. *** Старый, практически разваливающийся от времени вентилятор шумит, стоя одной частью ещё целой ножки на небольшом столике, а с другой стороны просто будучи примотанным первым попавшимся скотчем. Собственно, его жизнь потрепала так же, как и всё остальное в этом месте, да-да, людей в том числе. В одном из многочисленных кабинетов работа кипит в старом темпе, а тугую атмосферу скуки и отсутствия желания работать по сути ничего и не разбавляет, за исключением одного молодого брюнета, — это не странно, ведь в отделении он работает лишь третий год, отчего всё ещё не успел остудить свой юношеский порыв страсти и тяги к серьезным расследованиям, в то время как всем остальным здесь находящимся не важно, какую работу выполнять: лишь бы платили. Тридцати однолетний Юн ЮнШин, что прежде на протяжении шести лет служил в активных войсках казался совсем не привыкшим к городской суете и нетипичным делам, особенно к законам, что чаще всего запрещали применение оружия, с которым он так умело обращался, в городе. Подобные ограничения сильно сковывали движения мужчины в роли относительно новоиспеченного детектива, но столь хорошо обустроенный логикой и смикалкой мозг мало что могло ограничить. И хоть желание расследовать и решать сложные преступные задачи продолжало кипеть в ЮнШине с не менее внушительной силой, на его профессиональном пути ещё не встречалось так называемого «рывка», что мог бы разделить карьеру данной отрасли на «до» и «после». В один момент до раскрытия серьезного преступления не хватило буквально пары шажков, в другой, — немного иначе, просто не повезло, к примеру, а на третий и то дело из пальца высосали, посему настоящего преступника и упустили из виду. Отчаянно казалось, будто ЮнШину не хватает совсем немного, будто его, казалось бы, насыщенной личности не достаёт качеств, как профессиональных, так и челове...Хотя, нет, подождите, последнего как раз было более, чем достаточно. Может мягкосердечность на пару с тягой к справедливости и сыграли злую шутку над успехом Юна? И хоть мужчина продолжал убеждать себя в верности собственных действий, сохранять свою уверенность удавалось лишь наполовину. А как иначе? Врать себе долго не получился, к тому же...Это бессмысленно. Особенно тогда, как в голове так и мелькает одно и тоже: «Небось твои коллеги считают тебя полицейским-неудачником», или, чего хуже — «возвращайся в свою Северную Корею». Все эти фразы, казалось бы, ЮнШин слышал от своих коллег, которые, на самом деле, молчали и просто невинно занимались своими делами. Паранойя? Ну конечно. Вот только типичные параноики продолжают ныть в бездействии, в то время как ЮнШин схватится за последнюю соломинку, с целью избавиться от причин считать себя непрофессиональным. И, казалось бы, шанс всё изменить в лучшую сторону уже стоял на пороге, учитывая решимость ЮнШина, обещая не стать упущенным. Он рассматривал бумаги с нашумевшим делом об убийце и террористе, на совести которого из самых шумных, — убийство заместителя президента и террор в двух общественных местах. Что самое интересное, по мнению Юна, так это то, что у этого человека была младшая сестра, что также находится в розыске с недавнего времени. — Хм, — обрывисто хмыкнул Шин, рассматривая фотографию юной девушки в руках, — Ким ДжиСу...— отчего-то казалось, что эта девушка совсем не столь проста, какой может показаться на первый взгляд, — Кто же ты?