Забудь, если сможешь вспомнить

Камилла Ещё несколько дней назад я знала, что я справлюсь. Я была уверена, что все это не отразится на мне, на моем будущем. Что сейчас изменилось? Всё. Это ужасное чувство, когда ты не способен навести порядок у себя в голове, но в то же время, точно знаешь свои дальнейшие действия, отвратительные действия. — Ты знала что Андрей Громов женился? — Лёша лежал на диване, закинув ноги на подлокотник и листал ленту новостей. — Господи, у его жены явные проблемы с тату мастером. Я подошла к нему и протянула чашку кофе. Он бросил телефон на подушку, сел поудобнее и выхватил у меня напиток. Это вызвало у меня улыбку. Лёша, мой сводный брат. Сын отчима. Нам было по шестнадцать, когда наши родители поженились и съехались. Поладили не сразу, как это обычно бывает в таких ситуациях. Игнорировали друг друга, как соседи, которые в своё время забор не поделили. Все это длилось до моего первого приступа. Он играл с ребятами в баскетбол, когда увидел меня сидящую на земле рядом с огромной ивой, неподалёку от дома. Вокруг меня столпились люди, Ника звонила маме, а я сидела поджав колени и дрожала. Я не понимала что со мной происходит, мне было страшно и хотелось содрать с себя кожу. Собственно это я и пыталась сделать. Я этого не помню, лишь потом увидела красные следы на руках и ногах. Я помнила как боялась, что ко мне кто-то притронется. Я сидела и повторяла слова: «не трогайте, не трогайте меня». Следующее что я помнила, это как лежала в своей постели и крепко держала Лёшину руку, а он что-то рассказывал. Как оказалось, тогда у дерева, он подошёл ко мне, начал успокаивать и это сработало, потом отнёс меня домой. На следующий день он зашёл ко мне в комнату, я думала стебать начнёт, но нет, притащил набор крутых графитовых карандашей. — Это из Австрии. Артём привёз. Себе правда, но я купил у него — сказал он протягивая мне коробку. — Ты же любишь бумагу портить. — пробубнил он бросив взгляд в сторону моих рисунков. — Мне пришлось отвалить за эту фигню нормальные деньги, кстати. — Спасибо. — еле сдерживая улыбку поблагодарила я. С тех пор мы стали самыми близкими друг другу людьми, но ничего кроме братской любви, никогда не чувствовали и это было необычно. Из-за того что одно время мы были не разлей вода, мама даже подозревала, что между нами что-то есть. Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, но это исключение. Мы росли как брат и сестра. Мы собственно были братом и сестрой, правда не по крови. Для меня этот человек является самым лучшим мужчиной в моей жизни. Твёрдый характер, знает что ему нужно, успешен, умён, всегда честен, любит меня и знает как облупленную. Вот и сейчас, смотрит на меня попивая кофеёк и как будто читает. — Ты принимаешь таблетки? — Ну вот. — Да, папочка. Как Новая Зеландия? —все что угодно, только не обсуждать мои проблемы...знал бы ты... — Прекрасно, иногда мне казалось что я в России. — ответил он, но не особо с энтузиазмом. Все ещё смотрел на меня с подозрением. Надо его выгнать наверно. Не смотри так. — Больше ничего не расскажешь? Ты там месяц пробыл. — Да я все время был пьян. — я закатила глаза. — А я думала ты всё-таки работал. —подразнила его я. — Ты похудела, — проигнорировав мои слова начал он. — Все в порядке? — задай мне этот вопрос кто-нибудь другой, вообще не проблема, другое дело Лёша и Ника. — Да. — Лгунья! — проорал он указывая на меня пальцем. — Мы же семья, забыла? Нас воспитывали одни и те же люди, и я точно помню, они говорили, что врать нехорошо. Рассказывай. У меня такое ощущение, что сценарий моей жизни писал какой-то мудак, а режиссёром был его брат придурок без особого таланта и отсутствием воображения. Эти случайности, совпадения, а ещё друзья и близкие, которые видят меня насквозь. Это же совсем не интересно. Что за низкосортная фантастика? — Лёша, нет ничего с чем бы я не справилась. Ты мне сам всегда говоришь что я сильная и бла бла бла — С Данилом виделась? — спросил он сделав глоток кофе. — Нет. С чего бы? — я встала с кресла, налить себе ещё чаю. — А Ника говорила что виделась. — Что? Вот трепло! — Что она тебе сказала? — Ничего особенного, только то что вы пытаетесь начать... как это там говорят?... А! Сначала. — весело пропел он, но немного посмотрев на меня, поставил чашку на журнальный стол, лицо его стало серьёзным. — Она сказала, что вы снова поссорились. — Да что же это такое? Почему она просто не может держать язык за зубами?! — недоумевала я топая на кухню. Лёша молча пошёл за мной. — Она переживает, — начал он хватая со стола три мандарина и жонглируя продолжил. — Говорит, вы в последнее время мало общаетесь. Она волнуется. И это правда, мы с Никой не виделись около месяца. Мне даже самой себе признаться стыдно, что я её избегаю. Я положила ладони на стойку кухни и опустила голову. Все что со мной происходит - это наказание. Наказание за мой эгоизм. Я плохой человек. Она прекрасная подруга, а я веду себя как тварь. К глазам попросились слезы и я громко вздохнула. Ну вот. Опять. Лёша перестал жонглировать, и положив мандарины обратно, подошёл ко мне сзади. Как только я почувствовала его руку на плече, резко повернулась и уткнувшись в его тёплую, родную грудь, приглушённо закричала. — О Господи, Ками! — крепко обнимая меня за плечи одной рукой, вторую он положил мне на затылок и теснее прижал к себе. От этого его родного объятия я потеряла контроль, сжала в кулаки его футболку и не могла остановить слезы. Ну вот, залью его крутую футболку слезами, так ещё и помну. Мы стояли так наверно минут пять, не меньше. Я плакала, а он терпеливо гладил меня по голове и говорил что все будет хорошо. Знал бы он всё, так не говорил...хотя это не так. У этого человека нет безвыходных ситуаций. Да только мне нужно искать не выход, а силы. Я расслабила руки и отошла назад, он не сразу хотел меня отпускать, но мне нужно было видеть его лицо. Поняв, что я сейчас заговорю, он держал мою руку и терпеливо смотрел, ждал пока я окончательно успокоюсь. Когда мое дыхание выровнялось, он отпустил руку, но только чтобы потянуться за салфетками и оторвав одну, подошёл и легкими движениями вытер слезы с моего лица. Я подняла на него глаза. Он был напуган и я не удивлена, даже не помню когда в последний раз он видел меня в слезах. Но в последнее время я постоянно плачу. Просто в одиночестве. Он снова взял меня за руку. Ладно, я скажу ему. Мне необходимо рассказать ему. — Почти пять лет назад в Лондоне я встретила одного парня, — начала я приводя в порядок свой голос и дыхание — мы провели вместе одну ночь, а на следующий день я уехала. — Лёша так внимательно слушал, что кажется я не слышала его дыхания. — Мы оба были пьяны, и познакомились при странных обстоятельствах, но это не помешало нам хорошо провести время и...— я запнулась, борясь с очередным потоком слез — ...мы не назвали друг другу свои имена, потому что мне нужно было уезжать на следующий день. Мне показалось... так будет лучше. Мы разговаривали...и нам было хорошо и...и у нас был секс. Хоть я и была пьяна и помню все смутно, но я помню! И это была прекрасная ночь. Он был... он был прекрасен. — сказав последнюю фразу, я выдернула руку из рук Лёши и прикрыла ладонями лицо. — Ками, все хорошо. —у него дрожал голос. — Нет...нет, не хорошо. — проныла я себе в ладони, а потом опустила руки и продолжила — Мы случайно встретились почти два месяц назад, он меня узнал, я тоже узнала его, но не сразу. — я превысила скорость разговора, думая что этой скоростью я могу обмануть слезы! Тем более я подошла к той части, где я не плакать должна, а злиться. — Мы встретились в ресторане, там я его и узнала. А когда я ушла... — я на секунду остановилась переведя дыхание и бросив на него короткий взгляд — я...вышла и он пошёл за мной. Я сначала думала что он хочет поболтать, узнать как дела... — Я почувствовала как рука моего брата на моем плече начала напрягаться. — Там было темно, слишком темно и безлюдно... — Ты заявила на него?!— я подняла глаза и встретилась с его рассерженным и взволнованным взглядом. — Нет, не заявила — призналась я словно ребёнок не сделавший то что ему было велено, и пустила две горячие слезинки. Лёша резко отпрянул, как будто током ударило и глядя на меня запустил руки в волосы. Я пригвоздила свой взгляд к полу. Представляю его состояние. Наверняка он хочет хорошенько накричать на меня, но я плачу и это его останавливает. И я не хочу чтобы он кричал. Хоть какая-то польза от этих мерзких слез. — Что, блять, это значит?!— я не могла поднять на него взгляд. — Что? Что ты там делала? Почему ходила одна? — спрашивал он задыхаясь. — У меня началось...это...и я вышла, мне нужно было двигаться и я пошла...туда — всхлипывая начала оправдываться я — я не принимала таблетки, потому что все было хорошо, я...я не знаю... — Почему ты не позвонила мне? Ты должна была сразу обратиться в полицию...что мать твою, в голове у тебя? — Я не могла! — закричала я и в панике сползла на пол, зажмурившись и закрыв ладонями уши. В эту же секунду, Лёша оказался возле меня, он встал на колени и притянул меня к себе, я хотела увернуться, но он сильнее меня и я снова оказалась в уютном доме из его рук и груди. Я уже не понимала плачу я или просто кричу. Я почувствовала как он прислонился щекой и губами к моей макушке. — Ты просто сейчас скажешь мне кто это был и мы что-нибудь придумаем, ладно? —уговаривал он меня. — ты у меня самая сильная, помнишь? Я с тобой и я люблю тебя. Мы вместе. Я люблю тебя. — говорил он целуя мне макушку и я успокаивалась. — Просто скажи мне кто это был, хорошо? — он даже не понимает что я убиваюсь вовсе не из-за того что это произошло, а из-за того к чему это привело. — Он все ещё во мне — сказала я тихим шепотом. — Что? — Я беременна...— мой уютный дом из рук окаменел в один миг. — Он во мне. Он во мне. — повторяла я всхлипывая, думая о том что нужно его вытащить из меня. После того самого случая, я была сама не своя, но мне казалось (или хотелось чтобы так было) что все в норме. Успокаивала себя, что ничего ведь страшного не произошло. Меня не избили до полусмерти, как в фильмах, где показывают жестокие сцены насилия, меня не убили. Нет. Все могло быть хуже, но не произошло ничего сверхужасного, думала я. Это было как обычный секс без удовольствия, без желания, с гематомами на руках и кровью мужчины на моих губах. Мужчины которого я не знала. И со всеми этими мыслями, я забыла про его семя. Как глупо звучит... Ну а как ещё сказать? Летом, когда я рассталась с Данилом, я перестала пить противозачаточные. В связи с этим задержки - были нормой, поэтому я даже не обратила на это внимание...Сразу не обратила. И вот, через день после того как у меня в гостях побывал вокалист из Hurts, я вспомнила про наличие этой женской особенности (проклятия) и насторожилась, но....почему-то была спокойна. И даже когда я спускалась в аптеку за тестом, я была спокойна. Когда взяла в руки целых две коробочки, была спокойна. Когда ждала, три минуты, как было сказано на упаковке, тоже была спокойна. Когда увидела две полоски...первое что я услышала, это свой собственный смех. Не нервный. Самый искренний смех. Как не смеяться? Моя грёбанная жизнь похожа на злую чёрную комедию, когда ты смеешься не потому что это смешно, а потому что шутка настолько тупая, что тебе смешно от того, что это есть шутка и она не смешная, а то что должно делать её смешной настолько нелепо, что тебе ничего не остаётся, кроме как смеяться. Чем я и занималась где-то минут пять. Семь недель. Вот что мне сказали. Я и так это знала. — Буду с вами честен. — не отрывая глаза от бумажек сказал доктор. Ну конечно. Сейчас начнётся. — Препараты, которые вводятся при медикаментозном аборте, вам противопоказаны — сказав последнее слово, он посмотрел на меня и продолжил. — Общий наркоз, тоже не лучшее решение в связи с вашей... — он немного помедлил — ...болезнью. — Он снова опустил глаза на бумаги. — Но у нас нет другого выбора. — Когда меня смогут выписать? — я не знаю зачем спросила это, но мне нужно было что-то сказать. Стыдно признаться, но я сидела в кабинете врача и жалела себя. Это что гормоны так действуют? За дверью меня ждут Лёша, который все надеется что я передумаю и Ника, которой я все же рассказала обо всем. И на данный момент мне было неспокойно. Именно сейчас, я осознаю что это реально происходит и происходит со мной. — В лучшем случае через 5-6 часов, в худшем через двое суток. — просто ответил мужчина. Кажется его зовут Сергей. — но главное сейчас, не это. — сказал он обыденным тоном, но потом посмотрел на меня с серьезным выражением лица. — Это ваша первая беременность... — ну вот сейчас начнётся история про осложнения и о том как это опасно и блаблабла, лучше сразу перебить его. — Срок не большой, давайте пропустим ту часть где вы спрашиваете, хорошо ли я подумала. Я не изменю своего решения. Я пришла сюда с определенной целью. И мы с вами сделаем это. — ладно, я не хотела говорить так много и грубо, но что то пошло не так. — Я понимаю вас. — заключил Сергей. — Хорошо. — это что шёпот? Где мой голос? — Наверно мне не стоит объяснять, почему я предлагаю именно хирургический способ под общим наркозом? — Не стоит. Я всё знаю. Я согласна с вами.