Нам, увы, не по пути

Первое послание от своего соулмейта Юра получил чуть больше двух месяцев назад. Ему тогда едва ли стукнуло шестнадцать, но, вопреки традиции, были они не такими уж и сладкими. Впрочем, вспоминать об этом сейчас бессмысленно. Юра до сих пор помнит, как сидел, закутавшись в плед, на диване и смотрел какую-то нудную программу. Телевизор на то и телевизор, чтобы ничего путного и интересного не показывать. Однако мысли отдалились от болтливой ведущей, стоило почувствовать легкое покалывание в руке. Парень, закатав рукав кофты, удивленно раскрыл рот. На руке мелким, но аккуратным почерком появилось незамысловатое "Привет". Юра неверяще уставился на надпись. У него есть соулмейт. Соулмейт, который написал ему послание. Юрий еще в детстве любил слушать рассказы дедушки о людях, что были связаны невидимой, но неразрывной нитью, о людях, которым судьбой было предначертано идти одной дорогой. И он с детства знал, связанные судьбой люди могу оставлять друг другу послания: все то, что ты напишешь на своей руке, появится и на руке твоего соулмейта. Незамысловатое приветствие перестало колоть кожу и в голове скользнула мысль о том, что надо бы ответить. Вот только что? Он ведь не знает, каков он - его соулмейт. Какого человека она или он желает видеть рядом с собой? Юра задумчиво закусил губу и, замешкавшись, встал, чтобы взять ручку. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы еще раз оглядеть надпись, после чего на кисти начал красоваться размашистый ответ. "Юрий". Краткость - сестра таланта, не так ли? *** Их переписка продолжалась уже неделю. Как выяснилось, человека, предначертанного ему судьбой, зовут Отабек. Парень из Казахстана, ненамного старше самого Юры, что не могло не радовать. Курьезные ситуации вполне имели место быть, пусть и нечасто, случалось так, что между соулмейта была большая разница в возрасте. Было бы неловко, окажись "по ту сторону" какой-нибудь сорокалетний унылый мужик. Вот Бека не такой. Юре кажется, что Бека - самый классный из всех, кого он встречал. Пусть он и не знает, как тот выглядит, как звучит его голос, но Плисецкий уверен, узнав - влюбился бы окончательно. На руках уже нет места для записок. Они пишут и пишут ручкой на запястьях, стараясь делать это как можно мельче, но разборчивее. Затем писать уже негде и оба мчатся в ванную - смывать плоды общих стараний. Затем все сначала. Ручка, зажатая меж пальцев, и Юркина мечтательная улыбка. Это все больше напоминает игру. Им хорошо, им весело, но они ничего друг о друге не знают. *** Воскресное утро - одно из немногих, когда можно поваляться подольше в постели, не думаю о срочных и важных делах, походах и прочей ерунде. Юра сонно зевает и открывает глаза, часто-часто моргая. Сонливость не хочет отпускать и он сильнее трет глаза, зевая. Сегодня у него нет никаких планов, так что он может весь день провести дома. Юра поворачивается на бок, задумчиво кусает губы и тянется к прикроватной тумбе, берет ручку и выводит "Доброе утро". Легкое покалывание кисти, будто от мороза, все те же мелкие витиеватые буквы. Улыбается тепло, получив ответ, и снова откидывается на подушки, не силясь отвести от запястья взгляд. Да и не хочется вовсе. *** "Это так странно. Вся эта предопределенность." - пишет Юра, задумчиво покусывая колпачок ручки. Руку покалывает лишь минут через семь, видимо, Бека был занят. Или просто не знал, как ответить на такое сообщение. "Неужели разочарован после общения со мной?" Юра не может понять, всерьез ли Отабек. На душе появляется неприятный осадок: он не хочет, чтобы Бека был такого мнения. Он не хочет, чтобы человек, которого он никогда не видел, был такого мнения о нем. Это кажется таким странным и нормальным одновременно, что Юра не замечает, как пишет ответ: "Конечно нет. Просто возможность общаться с кем-то, исписывая руки, удивляет." Больше в голову ничего не лезет. Удивляет больше не возможность, а то, что Алтыну такое взбрело в голову. Он ведь как никто другой понимает Юрия и досадно, что у него возникают такие предположения. Юре хочется сменить тему, о чем Отабек, похоже, догадывается. Покалывание и резкий вопрос: "А ты хотел бы связаться иначе?" Плисецкий внятного ответа не дает и лишь удивленно вскидывает брови, когда на ладони медленно выцарапывается черной пастой ряд цифр. Маленькая приписка "Найди меня в WhatsApp". Сердце учащает ритм, а кровь приливает к щекам. Юра берет телефон и вбивает номер. В голове первой вертится мысль, что сейчас он услышит Беку, увидит его. Однако в глубине приютился страх. Страх от того что Бека увидит его. Какова будет его реакция? А вдруг он, Юра, начнет тупить? Это уже не обмен их милыми посланиями, у него не будет времени на раздумья о том, что можно ответит на ту или иную реплику парня. Он старательно отгоняет волнение и навязчивую идею убрать смартфон подальше, добавляя новый контакт. Не стоит пока переводить их оригинальное общение в просторы социальных сетей, неинтересно это вовсе. Парень хмыкает, чувствуя теплый ком в груди и улыбаясь. Затем еще долго рассматривает аватарку казаха, мечтательно подперев щеку и думая о том, что ему чертовски повезло с таким соулмейтом. *** Несмотря на обмен контактами, они, не изменяя старой традиции, продолжают общаться, используя руки и черные чернила. Юра даже рад этому, ведь он, считая телефонное общение слишком примитивным, все ярче ощущал прелести предназначенности. Ведь лишь с ним Бека мог общаться таким способом, лишь ему рисовал небольшие, но такие забавные рисунки. Лишь ему признавался в любви. Юра, вспоминая об этом, не может сдержать улыбки. Руку привычно кольнуло и появились слова, что заставили выронить чайную ложку, которой до этого он размеренно помешивал чай. Ровное "Я люблю тебя" украшает размашисто руку. Юра смеется заливисто и счастью своему не верит. Бека любит его, такой добрый и нежный Бека любит его. Уши горят, как и щеки, к которым пролила кровь, делая их пунцовыми. Юрий ведет пальцами по буквам, но вдруг, спохватившись, дрожащей рукой хватает ручку, чтобы вывести ответ. "Я тебя тоже". *** Бека пропал. Также внезапно, как и появился в жизни Плисецкого. Пропал, не оставив никаких слов и намеков, что дали бы понять, что ему нужно куда-то отлучиться. В душе поселилось нехорошее, колющее чувство, которое не давало спокойно выдохнуть. Юра волновался. Отабек ведь не стал бы игнорировать его существование, как бы занят не был. Возможно, что-то случилось? Или он и правда устал от Юрия? Такое тоже могло случиться, ведь куда шестнадцатилетнему несмышленышу до какой-нибудь столичной красотки. Быть может его имя давно уже не вызывает теплых чувств, а он лишь зря тратит время. Впрочем, мысль эту Плисецкий тут же отбросил. Не мог Бека так поступить, ну не мог! Он не желал больше доброго утра, не интересовался, как у Юры дела и чем он занимался вечером, милые рисунки, которые были размером с ноготь, тоже больше не появлялись на коже. На Юрины послания он тоже не отвечал. Тоска подкрадывалась незаметно, все больше утягивая в свои скользкие объятия. Сердце ныло, а вместе с ним и парень, не сумевший справиться с эмоциями и внезапно появившимися истериками. Как там говорили? Те, кто обрел родственную душу, без нее жить не смогут? Он жил, но уже не ощущал этого. Руки пестрили от черной пасты - Юра писал каждые полчаса, надеясь достучаться, зудящие от новых посланий руки не дали бы казаху спокойно жить, они обязательно привлекли бы внимание! Плисецкий должен поговорить с Бекой, должен выяснить, что произошло. Если Алтын нашел кого-то и не хочет с ним больше связываться, то пусть скажет прямо, а не молчит, как трус! На этой мысли Юра замер. В голове впервые всплыла мысль, что он может не объявиться, впервые показалась картины мира, в котором они с Бекой больше не были связаны. Юре было страшно оказаться в таком мире. *** Это больше не могло так продолжаться. Он почти перестал спать, не в состоянии сомкнуть глаза. Темнота давила, подкидывая перед глазами образ Отабека, манеру его общения и те рисунки, что Юрий всегда с интересом разглядывал со своих рук и в тайне фотографировал. Глаза были красными от недосыпа, как кисти рук от непрекращаемого водоворота одних и тех же действий, который Юра довел до автоматизма: исписать-стереть, исписать-стереть. Надежда на то, что он достучится, сможет дождаться ответа с той стороны, гасла медленно и неумолимо, не оставляя внутри ничего, кроме пустоты, раздирающей юную невинную душу. Он и не заметил, как ручка перестала писать - видимо, опять закончились чернила. Теперь уже ненужная, она лежит куда-то в угол комнаты, с глухим стуком врезаясь в стену и падая на пол. У Юры тоже такое чувство, будто его бросили об стену, знатно приложив затем головой. *** Он уже и сам не понимает, что им движет, лишь в который раз берет мобильный телефон, быстро набирая номер, что успел вызубрить наизусть за столь короткий срок. Сейчас безжизненный механический голос вновь скажет, что абонент временно недоступен, вновь Юра услышит короткий гудки, эхом отдающиеся где-то в голове. Он столько раз пытался дозвониться, упорно игнорируя одну и ту же фразу, что операторы сотовой связи уже давно проклинали бы его, поливая не самые лестными словами и пожеланиями. Плевать. Плисецкий так отвлекся на собственные мысли, что не сразу заметил затянувшиеся гудки, а когда вместо механического голоса раздался вдруг живой, настоящий, он и вовсе подскочил на месте. - Алло? - женский голос на том конце провода звучал удивленно и как-то обреченно, видимо кто-то давно пытался дозваться до него. - Здравствуйте, меня зовут Юрий. - Представился парень, гадая, с кем именно он сейчас говорит. - Могу я поговорить с Бек... с Отабеком? В трубке вдруг кто-то всхлипнул и девушка торопливо ответила: - Ах, Юра, я наслышана о тебе от братика, но... - голос оборвался, сменяясь тихим плачем. - Это невозможно. - Ты не понимаешь! - отчаянно затараторил Юра, отбрасывая формальности и сдерживаясь, чтобы не закричать. - Мы с ним связаны! Бека давно не выходил на связь и я впервые за долгое время смог дозвониться! - от волнения он осел на пол, сжимая пальцы до побеления костяшек. Радовало лишь, что девушка оказалась сестрой Беки. - Его нет, - единственное, что он услышал на свой выпад. - Нет? Тогда скажи, когда он будет дома, чтобы я смог поговорить с ним! - Юра. - Неудачная попытка придать голосу твердости и унять проскальзывающую дрожь, сменяется чередой всхлипов. - Ты не поминаешь? Его больше нет. Юрий замер, все еще сидя на холодном полу и слушая тихие слова вперемешку с плачем. Сказанное будто не доходило до его ушей, он был будто под куполом, толстым слоем ваты, что мешала услышать то, о чем говорила девушка на том конце провода. Ее плач больно резал уши, но она и не старалась его сдерживать больше, продолжая бормотать что-то в трубку на грани истерики. Мотоцикл. Скользкая трасса. Пьяный водитель, выехавший на встречку. Осознание приходит спустя время, в памяти всплывает новостная лента, что была замечена лишь мельком: что-то о парне из Казахстана, который попал в аварию и скончался еще до приезда скорой. Плисецкий и не вчитывался особо, будучи занятым совершенно другими делами. Он с трудом верит в это. Просто не хочет верить. Мысли о том, что все что время он пытался достучаться в никуда. Писал послания тому, кого уже нет, тому, кого он не увидит. Юра обрел человека, с которым должен был провести свою жизнь, но тут же потерял его. Его тут же забрали. Зачем тогда, спрашивается, все эти сказки, все эти предназначенности и прочая хрень, если в конце концов ты останешься ни с чем. Один. Маленький мальчик, решивший, что сказки реальны, что он тоже может быть счастлив. Он пропускает какие-то слова от сестры Отабека мимо ушей, рыдает вместе с ней в голос, сидя на холодном полу и кусая губы в кровь, давясь воздухом и собственными всхлипами. Истерика приходит резко, накрывая волной и захлестывая в свой водоворот. Юрины крики слышит весь этаж, если не подъезд, но ему так плевать на это сейчас, так плевать, что старая карга из соседней квартиры вызовет милицию, жалуясь на пугающий шум. Он швыряет телефон и голос девушки обрывается за долю секунды до того, как аппарат падает на пол, уже явно не рабочий и теперь уже абсолютно ненужный. Тело колотит нервной дрожью, Юра не может остановиться, продолжая размазывать слезы по лицу, заходясь хриплым кашлем. Он отказывается верить в это. Лучше бы девушка на том конце провода оказалась не сестрой, а кем-то более близким. Лучше бы он узнал, что на его пути встала какая-нибудь мерзкая фифа, а не эта проклятая авария. Лучше бы этого всего вообще не было. Кто-то настойчиво стучит в дверь или Юре только кажется? Он не хочет проверять. Единственное, чего Юра хочет - чтобы это все оказалось неправдой, чтобы это не коснулось Беки. Его любимого Беки, что каждое утро желал ему доброго утра, писал слова любви и оставлял эти забавные рисунки - такие маленькие и незамысловатые. Юрий часто представлял, как Отабек старательно выводит эти аккуратные линии. Одну за другой, штрих за штришком, одну за одной. Очередной небольшой рисуночек, что так радует глаз. "... Число жертв суицида среди подростков растет. Вчера в двадцать два тридцать восемь с крыши высотного дома спрыгнул шестнадцатилетний Юрий Плисецкий. По полученной информации, за несколько часов до происшествия соседи слышали крики из квартиры погибшего. Полиция и спасатели прибыли на место трагедии с опозданием..." А вы знали, что Юра до сих пор их фотографирует?