У каждого человека есть свои привычки — плохие и хорошие, странные и полезные; у каждого есть свои особенности и недостатки, влияющие на жизнь, даже способные ее изменить. Бывает, что от некоторых привычек крайне сложно избавиться — да и не всегда хочется, даже если от них больше проблем, чем пользы. Бывает так, что привычки настолько сильно въедаются в нашу жизнь, что совершаются на подсознательном уровне. А случается и так, что люди сознательно приучают себя к чему-то.
Каждый человек по-своему относится к этому. Каждый человек волен сам выбирать, что ему надо в жизни, а что нет; волен сам решать, избавляться от плохих привычек, или нет.
У Алана Тейлора можно было выделить лишь одну подобную отличительную черту — необходимость чем-то занять свои руки, когда собеседник начинал что-то рассказывать по телефону. Больше всех на развитие данного пристрастия продолжал влиять Ник Браун, его лучший друг, и Алан, уважавший и ценивший своего товарища, компаньона, то и дело внушал себе, что должен избавиться от этого пристрастия, чтобы слушать Ника, а не заниматься всем подряд, что он обязательно этим займется в следующий раз… и раз за разом оставлял это на потом.
И, что называется, дооткладывался.
-…Ну и пати* реально оказалась левой, — хрипловатый, убаюкивающий голос Ника, вдобавок приукрашенный тягучей манерой повествования, рассказывающего об очередном неудачном походе в данж*, неприятным осадком оседал в сознании. — Только прикинь — два придурка, клявшихся в том, что уже бывали тут несколько раз, едва только вошли, сразу же рванули к центру зала, где нарвались на «бабку».
Алан, только что впрыгнувший в свой автобус, вполуха слушая пересказ друга о том, с каким трудом им удалось отагрить персов от босса*, привычно расстегнул свою куртку пошире, благо в салоне было достаточно тепло, и принялся убирать все светлые волоски, оставленные котом, и катышки, слишком заметные на темном свитере.
— И тут хил* вдруг вылетает! — громко воскликнул Браун, и Тейлор, растревоженный высокой интонацией друга, оставил свою одежду в покое, прислушиваясь к монологу. — Сам посуди — середина боя, последний босс, а мы без хила. Народ в панику ударился, кинулись штурмовать чат. Танк* в холодный пот, ибо нет его, нет пати — ну и давай наматывать круги по залу, а я вслед за ним, пытаясь выхилять, по возможности. Но ты же знаешь, что мой чар* не заточен под отхил.
— Угу, — согласился Тейлор, давая понять, что он еще тут и слушает. — И как, справились?
— С трудом, — отозвался Николас со странным весельем, и Алан только несколько секунд спустя понял, что это были истерические ноты. — Целых двух хилов нашли, но один потерялся где-то на середине пути, а второй сдох, напоровшись на ту же «бабку». Мы уже думали, что вайпа* не избежать, и я даже не знаю, какие чудеса пришлось приложить, но я дотянул-таки танка до самого конца — пальцы, правда, болят до сих пор.
Тейлор усмехнулся, уверенный, что Ник сейчас снова пустится в дебри повторного пересказа вчерашнего приключения, но уже со всеми подробностями, с упоминанием каждой мелочи — и так и произошло, поэтому омега с чистой совестью вернулся к чистке своего свитера. Вот не получалось из Ника увлекательного рассказчика, несмотря на то, что работал он в студии звукозаписи — скорее всего, привычка зачитывать книги в определенном темпе давала о себе знать.
Ник и про студию свою рассказывал — и про смешные казусы, сопутствующие всему периоду обучения, и про тяготы первого рабочего периода, и про текущие нелепости, когда на запись приходят новички. И все с одним и тем же успехом, и все те истории, которые легко могли бы вдохновить каждого любителя помарать бумагу, вызывали лишь тоску и сонливость.
Задумавшись над этим забавным парадоксом, Тейлор и не заметил, как в разговоре сменилась тема — и не замечал бы и дальше, если бы не громкий окрик друга:
— Эй, прием! Ты меня слышишь?
— Да, — отозвался Алан, от неожиданности даже сильно дернув рукой, и зацепив пальцами черную плотную ткань, с которой только что пытался убрать прилипший влажный листик.
Стоп.
Черный?!
— Я говорил, что новое обновление в игре обещают поставить уже сегодня. Наконец-то мы сможем увидеть новые локи, про которые разрабы так давно трубили у себя на канале. Правда, круто? — Браун с новой волной возбуждения принялся распинаться о своих планах и ожиданиях, касательно грядущих изменений в игре, но Тейлор его не слушал — все, что он мог, это лишь оторопело смотреть прямо перед собой.
Его свитер был темно-синим, в узкую белую полоску. Более того, его куртка была полностью застегнута, а черная материя, с которой он только что счищал прилипший домашний и осенний мусор, являла собой чужое, явно недешевое, пальто.
Мысли Алана в одно мгновение скрутились, завязались в тугой узел и покинули голову, оставив после себя только звенящую пустоту и нервный стук собственного сердца. Алан, глядя на незнакомца сквозь ниспадающую на глаза челку насыщенного янтарного цвета, на автомате продолжал очищать его пальто, боясь поднять взгляд; нагревшийся телефон приятно грел щеку, словно забирая часть смущения, и продолжавший вещать что-то голосом Ника, воспринимался уже чисто как спасательный элемент.
Однако длиться этому фарсу пришлось недолго, поскольку вскоре пальто было очищено от всего лишнего. Тейлор выпрямился, поудобнее перехватил телефон, чтобы выиграть хоть пару лишних секунд, и нерешительно замер, не зная, куда теперь деться. Пришлось поднять взгляд — мужчина, с откровенным изумлением и долей насмешки наблюдавший за всем этим действом, вдруг усмехнулся, словно понимая причины робости омеги, и неожиданно повернулся спиной, слегка откидывая голову назад, словно говоря «ну давай же» или спрашивая «рискнешь?».
И Алан рискнул, покрывшись пунцовым румянцем, когда ближайшие соседи с интересом стали оглядываться или возмущенно перешептываться; несколько подружек на задних рядах громко захихикали, и омега понял, что либо у него сейчас пар из ушей повалит от волнения, либо он банально потеряет сознание от переизбытка чувств и ощущений.
— Да живой я, живой, и тут, — отмахнулся он от очередной порции призывов Брауна. — Просто… — Тейлор запнулся, не зная как объяснить случившееся с ним иносказательно, понимая, что если скажет вслух, что начал чистить пальто какому-то неизвестному мужику, то, во-первых, Ник его тут же засмеет, а во-вторых, обморока точно будет не избежать. — Небольшая заминка. Я тебе потом все объясню.
Ник оскорбленно начал пыхтеть, и Алан срочно перевел разговор на темы сегодняшних лекций, заданной и выполненной домашней работы. Ник, повозмущавшись, что друг не хочет делиться очередным найденным на голову приключением, все же начал что-то бухтеть про лабораторную — но Тейлор снова перестал слушать после третьей фразы; даже перекинул телефон из правой руки в левую, и усиленно начал скрести ногтем на пальто мужчины серовато-белое пятно непонятного происхождения.
Ради этого пришлось даже приблизиться, вставая почти вплотную, и получая возможность получше принюхаться к ароматам альфы. А это вне всяких сомнений был альфа — так сильно и притягивающе для омег могли пахнуть только они; так маняще, властно, подавляюще. От альфы пахло натуральным, высококачественным вьетнамским четырехсортным кофе и настоящим ванильным пломбиром; от него так же веяло прохладой, разрежённостью, инеем оседающей в легких — как чистый, ледяной горный воздух.
Эти сочетания грели и кружили голову, и перед затуманенным взором Алана тут же предстал невероятный, потрясающий, щемящий сердце своей величественностью высокогорный пейзаж, небольшая палатка, ярко полыхающий костер, пара чашек глинтвейна в вечерних сумерках, да наспех сваренный кофе в лучах рассвета.
— Слушай, Ник, я потом тебе позвоню, — тряхнув головой, чтобы прогнать наваждение, и резко отстранившись, спешно начал прощаться с другом Тейлор, стараясь не обращать внимания на его недовольное ворчание — страшно только представить, что еще может ему привидеться, если он и дальше продолжит этот разговор. — Я потом все объясню.
Алан завершил вызов, даже не дождавшись прощального слова друга, и убрал телефон во внутренний карман куртки. Альфа за это время успел снова повернуться к нему лицом, и у омеги больше не было причин и отговорок, чтобы молчать. Но заговорить, как казалось парню, было куда проще, чем заставить себя смотреть на него прямо, в лицо, в глаза, потому, что тот был чертовски красив — взгляд омеги то и дело норовил сдвинуться в сторону, и удерживать его приходилось усилием воли.
Незнакомец был очень высоким — сам Алан никогда не жаловался на высоту своего роста, который составлял почти сто восемьдесят сантиметров, но альфа был на полголовы выше. У него было бледное, слегка вытянутое лицо с острым подбородком, длинные, иссиня-черные волосы с челкой, прикрывающей правый глаз — и кончики которых торчали из-под полей широкой шляпы.
У незнакомца так же были узкие, горящие, сине-голубые глаза, визуально кажущиеся больше из-за бледности кожи.
— Простите, сэр, за мою дурную привычку, — тщательно подбирая каждое слово, начал он. — Ужасно неловко вышло…
Мужчина ответил не сразу.
— Ничего страшного, — с сильным, каким-то певучим акцентом, произнес он низким голосом. — Я бы даже сказал, что это хорошо, поэтому, прошу, примите мою благодарность.
Тейлор смущенно кивнул, но не успел даже рта открыть, как альфа резко наклонился к его уху, вызвав еще одну волну эмоций в салоне.
— Только знаете, молодой человек, — когда чужое дыхание опалило ушную раковину, у омеги резко подкосились ноги, но он сумел каким-то чудом устоять на них. Иней в легких начал просто обжигать, из-за чего парень едва не пропустил следующую фразу. — Ваши действия выглядели слишком интимно в глазах окружающих, и, признаться честно, я и сам вначале подумал, что это какой-то новый метод пикапа. Но когда увидел ваш растерянный взгляд и телефон, то понял свою ошибку, — альфа отстранился так же резко, как и приблизился, и омега наконец-то смог нормально вдохнуть, не боясь, что ледяное пламя в груди расплавит легкие. — И все же остался небольшой осадок от этих впечатлений. Поэтому, надеюсь, вы не будете возражать против той формы благодарности, которую я хочу вам предложить?
Мысли омеги в очередной раз завязались в узел — ему, что, только что предложили заняться сексом?
— Формы благодарности? — тупо переспросил он. — Какой?
— Поцелуй, — на полном серьезе отозвался незнакомец. — Один невинный, ничего не значащий поцелуй.
Щеки Алана мгновенно приобрели пунцовый оттенок. К счастью, как раз в этот момент автобус сделал очередную остановку, избавляя парня от необходимости давать ответ.
— Извините, — только и смог выдохнуть он перед тем, как выскочить наружу, протиснувшись сквозь закрывающиеся двери.
Морозный январский воздух быстро остудил разбушевавшуюся фантазию Тейлора, и он, то и дело скользя по мерзлому асфальту, опрометью кинулся к зданию института.
***
Ожидание последней лекции в этот день принесло немало сюрпризов — во-первых, все двери в аудиторию были распахнуты настежь, однако сама она пустовала; во-вторых, Ник, забегавший по какому-то своему вопросу на кафедру, по прибытию обрадовал всех новостью — у них новый препод!
Естественно в аудитории тут же поднялся галдеж. Алан решил не принимать участия в так называемой «дискуссии», хотя ему не менее интересно было, куда делся их старый учитель культурологии — одно дело, если бы это случилось с началом учебного года, но когда такое происходит в первых неделях второго семестра, сложно винить любопытных студентов за жажду почесать языки.
Ник тоже не принял участия в общем помешательстве, но зато успел понастроить с десяток различных версий, над большинством из которых Тейлор только смеялся. И даже когда основная волна галдежа в помещении стала стихать, омега все еще давил остатки смеха в рукав, вытирая выступившие слезы кулаком — именно поэтому у него не получилось сразу разглядеть нового преподавателя, появление которого и подуспокоило ребят.
— Меня зовут Адриан Прайс, и с этого дня я буду вести у вас культурологию, — громко, властно заговорил тот со смутно знакомым, певучим акцентом. — Не прошу меня любить, поскольку я крайне строг, но справедлив, замечу — однако уважать требую. Надеюсь, что мы с вами сможем подружиться.
Тейлор, которому в разы стало не до смеха, широко распахнутыми глазами смотрел на знакомого по утреннему инциденту альфу, и не мог поверить, что это не обман зрения — ведь такого совпадения просто не могло быть! Омега никогда не верил в случайности — но и в судьбу и прочую подобную чепуху тоже. И все же, это бледное, вытянутое лицо, иссиня-черные волосы и горящие сине-голубые глаза могли принадлежать только альфе, с которым они утром ехали в одном автобусе.
Мысли Алана вновь, в одночасье, стали путаться, сворачиваясь в тугие канаты, мешающие нормально, полноценно думать, сосредоточившись на занятии, и то и дело возвращались к тому глупому прецеденту и собственной фантазии. Поэтому большую часть переклички, затеянной их новым учителем, Алан старался привести мысли в порядок, из-за чего воспринимал ее словно со стороны, со страхом ожидая, когда прозвучит его имя.
— Алан Тейлор, — наконец, очередь дошла и до него, и омега зажал рот обеими руками, боясь, что если издаст хоть один звук, то подпишет себе приговор — правда, не будучи до конца уверенным, какой именно характер будут носить предъявленные ему обвинения. — Алан Тейлор, — уже громче произнес альфа, и Ник, сидевший справа от друга, непонимающе на него вытаращился — но омега только зажмурился, мечтая стать невидимым. — Странно… ладно.
Алан уже с облегчением выдохнул, когда в свои руки дело взял Браун.
— Да здесь он, здесь, просто стесняется! — вскочив, на всю аудиторию проголосил он, вызвав волну смешков у однокашников, и, схватив друга за запястье, резко вздернул вверх — Тейлор только и успел, что увидеть промелькнувшее перед ним темнокожее запястье, как на него обернулась добрая половина присутствующих.
Впрочем, его волновал, даже слегка напрягал, лишь удивленный, но хитроватый взгляд альфы.
— Ах, так это вы, мистер Тейлор, — произнес Адриан, наигранно растягивая каждое слово. — Как приятно познакомиться воочию — это не слишком этично, знаете ли, сбегать, после такого шоу, при этом даже не представившись, — хитрость в глазах мужчины стала более заметной — и, судя по подозрительному сопению Брауна, не одному Тейлору. — Впрочем, я ведь тоже не успел представиться. Но мы вернемся к этому вопросу немного позже, а сначала предлагаю закончить с перекличкой.
Разобравшись с этим нехитрым делом в считанные минуты, мистер Прайс обогнул свой стол и сел на его край, чем крайне заинтриговал практически всех присутствующих. Алан, несмотря на свое желание сбежать куда подальше, тоже сгорал от любопытства.
— Я знаю, что многие из вас готовили доклады к сегодняшнему занятию — мистер Дэвисон оставил мне свой учебный план и заметки, для облегчения работы. И я обязательно их спрошу, но в следующий раз. А сегодня предлагаю просто поговорить, — альфа задорно улыбнулся, и от омеги не ускользнуло то, что тот еле уловимо стрельнул взглядом в его сторону; и только сейчас он понял, что Адриан гораздо старше, чем ему показалось в первый раз. — Сегодня утром я стал свидетелем одного любопытного инцидента, который и навел меня на мысль сменить тему сегодняшней лекции. Итак — пикап, как способ знакомства.
Алан рухнул на парту, накрыл голову руками и тихонько завыл.
***
-…Или вот, другой случай, который мне рассказал один знакомый на днях — о свой привычке чем-то занимать руки во время телефонного разговора, — широко улыбаясь от того, что так легко получилось заинтересовать студентов, еще не привыкших к тяжелому режиму после каникул, продолжил свой рассказ Адриан, и Алан напрягся, понимая, что речь зашла о нем. — Ехал он как-то в трамвае и слушал чей-то скучный рассказ по телефону, и от нечего делать стал чистить свою одежду — вот только так сильно увлекся, что и не заметил, как постепенно переключился на окружающих. И чистит, чистит, а потом вдруг очухивается — а его рука снимает всякий сор со свитера абсолютно незнакомого мужчины. Вот вы смеетесь, а представьте, каково было тому парню? — усмехается Адриан и слегка укоризненно качает головой, позволяя ребятам вдоволь повеселиться. В это же время звенит звонок, оповещая об окончании занятий. — Вроде бы ничего страшного, сделал благое дело товарищу — а как все это выглядело в глазах окружающих со стороны этики? Особенно тех, кто не видел телефона, или не придал ему особого значения? В глазах многих пассажиров он предстал не в лучшем свете, — на этих словах Алан в очередной раз зажмурился и покраснел. — И хорошо, что дело было в большом городе, где большинство из этих пассажиров незнакомые люди, которые вряд ли еще ему встретятся — а представьте себе такую ситуацию в небольшом городке, где все, так или иначе, знакомы? Пусть даже чисто визуально?
Слова преподавателя заставили стихнуть последние смешки. Все присутствующие с интересом ожидали продолжения — и наверняка хоть немного, да задумывались о его словах.
— Ладно, учитывая святость личного времени, не смею вас больше задерживать, — подмигнув, ухмыльнулся альфа, и аудитория поспешно начала собирать свои вещи, в то время как сам он вернулся в преподавательское кресло. — Поразмышляйте на эту тему дома, мы еще уделим ей несколько минут в конце следующего занятия — но прошу так же не забывать про доклады. Если у кого есть вопросы, связанные с ними, прошу, подходите.
Несколько человек тут же окружили Прайса, и Тейлор со смешанными чувствами наблюдал за этим импровизированным кольцом.
— Классный препод, правда? И красивый, — засверкал белоснежной улыбкой Ник, ярким пятном выделяющейся на фоне шоколадной кожи, и устало потянулся. — А я сначала было решил, что такой же зануда, как мистер Дэвисон. И, кстати, — он сделал небольшую паузу и подозрительно покосился на друга. — Вы что, с ним знакомы? Странное приветствие у вас было… К тому же, когда он заговорил про привычку куда-то деть руки, мне показалось, что он имел в виду тебя.
— Не говори ерунды, — отмахнулся от него Алан. — Тебе, правда, показалось — ну как, я, скажи, мог бы чистить его свитер в такой мороз? Тем более, что он одет в костюм? Не-е, мы с ним действительно сталкивались, но то было совсем другое. Я тебе обязательно как-нибудь расскажу, но не сейчас, — пообещал Алан, торопливо скидывая тетради в сумку. — Слушай, Ник, ты меня не жди, я немного задержусь — надо кое-что уточнить у него по поводу реферата.
— Ну ладно, — по оскалу Брауна было понятно, что он нисколько не поверил в байку с докладом, но, к счастью, приставать не стал. — Тогда вечером созвонимся — надеюсь, что ты тоже оценишь обнову в игре со мной.
Тейлор махнул рукой на прощание и поспешил вниз, к преподавательскому столу. От Адриана это не ускользнуло, и он в две секунды распрощался с ребятами, с которыми только что болтал, не забыв попросить их закрыть все двери.
— Зачем вы рассказали о том, что случилось утром в автобусе? Надо мной же теперь весь универ будет смеяться! — только после того, как захлопнулась последняя дверь, раздраженно сжимая кулаки, озвучил свои претензии омега, не менее раздраженно глядя в глаза альфы. — Я ведь уже извинился. К тому же, вы сами прекрасно поняли, что это была случайность, а не попытка завязать знакомство.
Адриан улыбнулся, успокаивающе вскидывая руки.
— Во-первых, я исказил историю, поэтому никто тебя не заподозрит. Во-вторых, я не верю в такие случайности фортуны — если уж нас свел этот инцидент, то он же и должен скрепить наши узы. И в-третьих, — прежде, чем продолжить, альфа встал со своего места и подошел к омеге почти вплотную. — Я ненавижу чувствовать себя должником, а поскольку свою благодарность я так и не сумел выразить, то долг так и остался висеть на мне.
Алан понял, что уже ничего не понимает.
— Долг? — недоуменно переспросил он, когда его вдруг осенило. — Поцелуй?
Прайс молча кивнул в ответ. Тейлор серьезно задумался, что лучше — принять странное предложение мужчины и отвязаться от него, или же выпасть в осадок. Придя к выводу, что лучше первое, он согласно кивнул, поворачиваясь к преподавателю щекой — вот только тот явно не был настроен на такие детские, невинные забавы, поскольку подцепил подбородок парня пальцами и развернул, целуя в губы.
Алан хотел было возмутиться, оттолкнуть, но кружащий голову запах высокогорья, кофе и мороженого был слишком привлекательным, а умелые, ласковые движения чужого языка окончательно погасили волну недовольства — и Алан подчинился, отвечая, и снова видя перед глазами горный пейзаж, встречаемый с дорогим сердцу человеком.
— Почему? — уже отстранившись, только и смог спросить омега, не зная, как правильно сформулировать свой вопрос. Почему он? Почему сейчас? Почему именно поцелуй?
Взгляд альфы был крайне серьезным.
— Потому, что я люблю походы, путешествия, вечера у костра, на лоне природы, и глинтвейн, — склонившись к макушке омеги, старательно принюхался Адриан. — А ты именно так и пахнешь. Я всю свою жизнь искал человека с похожим запахом, и, несмотря на все то разнообразие, которое мне доводилось встречать, ничего подобного не было и в помине. А если и было то все не то — и вот, в тот момент, когда я отчаялся, решил сменить обстановку, на моем пути оказался ты.
Алан недоверчиво посмотрел на преподавателя, но спорить не стал. Каждый чувствует своего истинного по-своему, и в свое время. Да и потом, ему ведь могло только показаться, что именно этот смысл был скрыт в словах Прайса.
Но сейчас это было совершенно неважно — сейчас безумно сильно хотелось продолжения этих головокружительных ощущений, поэтому Алан потянулся за новым поцелуем, впервые в жизни подумав, что и от дурацких привычек иногда бывает польза.
