Окровавленные цветы

      Однажды, все пошло по наклонной — прямиком к смерти.       Все пошло совсем не так, как хотелось бы: Пидж охватил безостановочный кашель,воздуха стало резко не хватать, горло пронзила острая боль и, как венец всего кошмара — вместе со слюной она выплюнула розу. Окровавленную розу, шипы которой безжалостно разодрали горло.

Ханахаки

Кто же знал, что это правда?       С каждым днём приступов становилось все больше. Цветов было немыслимое множество, но Пидж не выбрасывала их. Пусть здесь, в космосе, хоть что-то останется в память о ней. В память о её неразделенной, очень болезненной и, как считала Пидж, глупой влюбленности. Окровавленные цветы всюду лежащие по комнате.       Выхода нет. Остаётся ждать смерти.Ведь ханахаки длится ровно неделю и если сейчас окажется, что любовь взаимная — ты жив, а в случае Пидж… А что в её случае? Да ничего! Он на неё не смотрит даже, что уж говорить о любви!       Цветы были восхитительны.        По преданию, они содержали в себе эмоции испытываемые человеком. Чем сильнее любишь, тем прекрасней цветы. Они не вянут, не предаются забвению потому, что любовь — это вечное чувство, но человек не вечен и умирает он от боли, ибо любовь приносит разрушение. Любовь — это прекрасный хаос, ужасное чудо.       Пидж убегает, когда они с Аллурой и Широ рассматривают новый план атаки. —Это просто простуда… Кха… Я скоро приду! Седьмой день.       Горло пронзает ни с чем не сравнимая, ужасающая боль: шипы цветов режут горло, кровь рекой бежит по губам.       Обидно? Возможно. Пидж просто не хватило храбрости подойти, но сейчас уже нечего терять.       На ватных ногах, которые не хотят идти вообще, со ртом полным крови, с помутневшими от боли глазами и бордовыми, с лепестков которых на пол падают капли крови, розами.       Вот эта дверь. Она не стучит. А смысл это делать сейчас? Лёгким толчком открывает дверь.       Её взору представилось немыслимое. Комната вся в окровавленных цветах, смешанный запах крови и нектара пронизывал воздух.        Лэнс сидел на полу, держась одной рукой за горло, а другой за окровавленный цветок. — Пидж? —спросил он удивлённо.       Пидж улыбнулась. Они оба — два идиота. Это все могло закончиться даже не начавшись. Но цветы, они все же оставили.