Погружение

Легендарный Версус закончился. Его ждало такое количество людей, что организаторы просто не могли разочаровать чужие ожидания. Да и сами участники тоже. И народ оценил старания. Это было подобно взрыву бомбы. Все ликовали, что-то орали, поздравляли, скандировали имя победителя, но Славе Карелину, который только что буквально оторвал голову великому императору рурэпа, было похуй. На поздравления, овации, хлопки по спине. Его разрывала ярость. Дикая, всепоглощающая. Гнойный всегда был сильно эмоционален и этот случай не стал исключением. Он бесился, потому что не чувствовал привкуса победы. Оксимирон выступил слишком слабо, как будто и не считал Карелина своим оппонентом. Как будто он просто вышел прогуляться и вдруг забаттлился с неизвестным челом, который орал в парке, что он охуенный МС. Со стороны Славы все выглядело именно так. И скажите, как радоваться победе над Мироном, если он буквально всунул ее тебе в руки? Вот и Слава не мог реально отпраздновать свой триумф. Да, он что-то пил, отвечал на слова поздравления, но это было настолько наиграно, что пиздец. Только людям вокруг было похуй. Они пили, отдыхали и веселились. Никто, блять, даже не заметил состояние победителя. Замай давно свалил, дабы поговорить с Чейни об очередном вызове, и оставил Гнойного одного среди ликующей толпы. Андрей даже не заметил состояние друга. Ну и хуй с ним. Парень идёт к бару, чтобы выпить. Настроение дерьмовое, и самое лучшее, что можно сейчас делать – нажраться. Он так долго ждал этого баттла, готовился, а Окси просто взял и слил его. Гребанный ублюдок. Руки сами сжимаются в кулаки, но пока еще можно сдержаться. Вот после литра водки он пойдет и набьёт этому мудаку ебало. И похер на все. - Водки мне, - Слава падет на высокий стул и кладет на барную стойку пятьсот рублей, - Пол литра. В один стакан. Он опускает локти все на ту же стойку и прикрывает глаза. Кто бы мог подумать, что этот день станет настолько отстойным? Он, блять, летел в этот ебучий бар на гребаных крыльях, и что? Ну разъебал он Мирона, и что? Где удовольствие от битвы с сильным противником? А нет его. Только сплошное разочарование, как от «ГорГорода». - Развлекаешься? – над ухом слышится немного пьяный, но все такой же знакомый голос, - Шут свергнул короля. Неплохое начало для охуенной карьеры. Карелин открывает глаза и видит на соседнем стуле того, о ком думает с конца баттла, своего бывшего оппонента – Мирона Федорова. Ну и какого хера он приперся? Разве рэпер не понял ещё там, на площадке, что лучшее не подходить близко? Уже тогда глаза Славы горели праведным гневом. Или этот еврейский ублюдок настолько самоуверен, что у него даже мысли не возникает о том, что Гнойный может просто разбить ему лицо. Сломать его арийский, блять, шнобель? Наивный. Слава ухмыляется. Так привычно, как делал это во время всего баттла. - Что праздновать? Твой слив? Мне вот просто интересно, нахуя ты это сделал? Нахуя ты мне поддался? Благородный жест, если бы твоим оппонентом был не я, а какая-нибудь баба. Тогда бы ты точно стал благородным рыцарем без страха и упрека, - голос парня пропитан яростью, и если бы взглядом можно было убивать, то на соседнем стуле сидел бы не Окси, а лежала жалкая кучка пепла, потому что ничего больше от него не осталось бы. Только память и погребальная урна. Ну ещё и треки. - С чего ты взял, что я тебе слился? Твоя фантазия настолько бурная, что ты придумываешь что-то, что будет тебе пиздец, как льстить? Тогда ты еще тупее, чем я думал изначально, - вопреки всему, голос Мирона на удивление спокойный. Будто бы его совсем не волнует тот факт, что еще пару часов назад он проебал один из самых ожидаемых баттлов этого года. Как будто не Федоров отказался пить из одной бутылки с оппонентом, лишний раз взбесив его. Не он лапал Карелина все то время, что было отведено на раунды. Не Мирон смотрел на него таким взглядом, что, казалось бы, ещё немного и все вокруг вспыхнет. И если Слава горел от ярости, то Окси сгорал в страсти. И даже сейчас, сидя рядом с Гнойным, мысли улетали куда-то слишком далеко. В эту минуту король чувствовал себя принцессой, которая грезит о прекрасном принце. Хуево, не так ли? - Да пошел ты нахуй, - срывается парень, сжимая в руке стакан с водкой, который только что поставил бармен, - Ты сам понимаешь, какую хуйню ты нес? Книги-хуиги, герои, блять, драконы. Ты из какой дыры выполз? Настолько давно не бывал на баттлах, что забыл, как нужно писать текст? Да ты, сука, забывал про оппонента в каждом раунде. Ты нес такую ахинею, что никто в этом ебучем баре не удивился тому, что ты проебал с таким счетом. - Обязательно схожу. Говорят, там довольно интересно. Может на твой прогуляться? А хули, терять уже нечего, - Федоров говорит это с той долей сарказма, чтобы взбесить Славу еще сильнее. Хотя, казалось бы, куда уж хуже? Но предела нет. Иногда Мирону кажется, что он достигает крайней точки, но потом продвигается дальше, до следующей и начинает казаться, что края нет. Нет границы человеческих эмоций. Что лишний раз доказывает сидящий рядом парень, у которого только искры из глаз не летят. - Как смешно. Смотри до туалета добеги, мудила, - Слава отворачивается и делает большой глоток алкоголя, который уже давно греет рукой в своем стакане. Бесит, сука, как же он бесит. Эти его глаза, нос, губы и то, что он говорит. На какое-то мгновение даже кажется, что Карелин его ненавидит. Но разве можно ненавидеть короля? Нихуя. Его можно свергнуть, можно уничтожить, растоптать, но не ненавидеть. Особенно, если ты живешь в мире этого короля. Если следуешь его идеям. Это было сложно признать, но блять. Гнойный же не просто так следует Антихайпу. Это вызов. Почти такой же, как и вызов на баттл. Только более материальный. - А я и не шучу, - произносит Оксимирон с легкой улыбкой на губах. Слишком просто. Он так легко поддается на провокации, что даже скучно. Можно предугадать каждое действие, которое сделает Карелин. Но вот только следующий шаг стал для Федорова неожиданностью. Да что там, он просто охуел от такого поворота событий. «Сонечка» просто набрал в рот водки, а потом прижался к губам оппонента, яростно сверкая глазами. Со стороны может показаться, что он давно хотел это сделать, но совсем по другим причинам, нежели на самом деле. Сейчас Слава просто пытался заткнуть этот рот, который несёт кучу хуйни с самого момента их встречи в этом ебанном баре. Ну, и ещё потому, что просто хотелось. Слишком красивые губы, слишком пухлые, как у бабы. А алкоголь срывает последние тормоза. И вот сейчас, вместо того, чтобы разбить эти губы в кровь, стерев с них улыбку, он целует. И похер на то, что на них смотрят и, кажется, свистят. Похуй на все. Имеет смысл только этот момент и эти гребанные голубые глаза, которые просто выворачивают душу на изнанку. Мирон первым разрывает это безумие. А иначе назвать нельзя. Посреди бара и отмочить такое. Каким местом он вообще думал? Ну да похуй. Сделанного не воротишь и теперь остаётся только перевести все это в шутку. Хотя, зачем? Утром все равно никто не вспомнит этот поцелуй у барной стойки, потому что большая часть мертвецки пьяны, а остальным нет дела до того, что шут целует короля. В голове мужчины возникают строчки одной из своих песен. Он не сдерживается и напевает их, глядя в глаза Славы: - Вниз головой, Все риски долой, Бесконтрольно Прыгай за мной, Нырни с головой - Самовлюблённый ублюдочный жид, - выдает Гнойный, делая очередной глоток из своего стакана. Что еще можно было сказать, если этот мудак цитирует свои треки? Просто пиздец какой-то и что вообще на него, Славу, нашло? Нахуя он поцеловал короля? Совсем крыша съехала, забыв попрощаться? Хотя, чего уже грызть себя, думая о своем поступке. Это УЖЕ случилось и ничего изменить нельзя. Нахуя тогда заморачиваться лишний раз? Создавать проблему из нихуя? - Идем, - Мирон встает со стула и тянет «Сонечку» за руку за собой. Через толпу, мимо охуевших Ресторатора и Чейни, мимо Замая, мимо всех. Даже не остановившись, чтобы попрощаться. Да, они идут через весь бар, держась за руки. Хотя, по сути, это Окси держит чужую ладонь. Слава же просто охуевает от происходящего, все так же не отпустив стакан с водкой, словно это спасательный круг и может чем-то помочь в этой ебанутой ситуации. Скажи ему пару дней назад, что произойдет такое, что он сам поцелует Федорова, то Гнойный точно разбил бы этому пиздуну ебальник. Придумать такое? Это что нужно было выкурить? Ан нет. Сейчас происходит именно такое и он даже не курил. Выпил и то не много. Может, ему подсыпали наркоты в стакан с водкой? Это бы многое объяснило, но с другой стороны это было бы самым простым решением. А с Мироном просто не бывает. - Какого хуя, Мирон? Куда ты меня тащишь? - Карелин наконец-то решает выяснить этот вопрос. Почему он должен бежать за этим мудаком, как собачка на поводке? Бля, ему уже двадцать семь лет, и парень вполне может идти сам. Только Слава собрался донести эту мысль до Федорова, как тот не дал ему это сделать. - Закрой свой рот, блять. Или я прямо посреди улицы объясню на примере, кто и на чей хуй сегодня пойдет, - несмотря на то, что Федоров говорил тихо и довольно спокойно, Гнойный почему-то был уверен, что этот тип не очканет выполнить свою угрозу прямо посреди улицы. Потому просто приходилось тащиться следом, оглядываясь по сторонам и громко ругаться. Так, чтобы редкие прохожие, которые бывают в этой части города в довольно позднее время, оборачивались и пытались понять, какого, собственно, хуя происходит? Слава так же задавался этим вопросом. Ровно до тех пор, пока они не вышли к трассе и не свернули в сторону мини-гостинцы. - Стоп, - Карелин резко затормозил, от чего Окси пришлось обернуться, - Какого хуя мы забыли в гостинице? Я не совсем понимаю, какого хрена ты от меня хочешь и что означает твоё ебанутое поведение. И пока я не получу ответы на свои вопросы, то хуй куда пойду. - Не усложняй эту ситуацию еще больше. Просто идем. Я отвечу на все, что ты только захочешь узнать, но, блять, не посреди улицы и не в эту самую минуту. Смирись в конце концов. Гнойный только устало вздыхает, одним махом допивая водку, что все еще оставалась в его стакане, который он тупо вынес из бара «1703». Похуй, там никто и не заметит. А ему сейчас важнее выпить, чем мучиться совестью о том, что он спиздил чужой стакан. Не разорятся, нахуй. В холле гостиницы было пусто. Только за стойкой скучал администратор. Внутри, не смотря на не совсем крутой внешний вид, было чисто и светло. Неплохо, собственно говоря. Вот только «Сонечка» не был уверен, что Оксимирон привык к таким условиям. Точно живет в люксах, а тут какой-то зашкварный отельчик. К тому же небольшой. Фыркнув, парень последовал за своим спутником в сторону администратора. Девушка, а там сидела именно она, удивлённо посмотрела на поздних гостей, а после мило улыбнулась. - Чем могу вам помочь? – спросила она, глядя зелеными глазищами на Мирона. И это так взбесило и так злого Карелина, что он готов был зарычать. Кончено, сам удивился такому повороту событий, но похуй. Сейчас не время думать об этом. - Милочка, нам нужен номер. Разве непонятно? – Гнойный выдал все это с любимой ухмылкой, даже не дав Федорову вставить и звука. Нехуй. Он сам разберётся. Будут тут всякие бабы смотреть на короля рурэпа голодным взглядом. За своим размышлениям парень не заметил, как заблестели глаза Окси, - Самый лучший, который есть в вашей гостинице. И на стойку легло две купюры по пять тысяч. Дохрена. Особенно за одну ночь. Особенно в таком заведении. - У нас есть люкс. Он на последнем этаже. Номер 704, - смущённо выдала девушка, на бейдже которой было написано имя «Дарья», - Прошу, ваш ключ. Одна положила на стойку нужную вещицу и взяла одну купюру, чтобы тут же выложить сдачу в тысячу рублей. Парень только фыркнул, забрав пять тысяч, а сдачу оставил. На чай. Пусть дамочка купит себе вибратор, а не смотрит на левых мужиков, которые пришли в компании. - Дарья, доставьте в номер две бутылки водки и что-то легкое на закуску. Можно колбасную и сырную нарезку, - это уже Мирон. Все же, то что он задумал, не делается на трезвую голову. Так что нужно хоть немного, но выпить. Нет, не сказать, что он совершенно трезв, но прохладный ночной воздух выветрил из головы большую часть хмеля. Нужно догнаться. Иначе нихуя не выйдет. - Конечно, - администратор закивала, внося информацию в базу данных. Вот только Федоров ее уже не слушал. Он тащил своего спутника к лифту. Благо, что он приехал довольно быстро. Оказалось, что гостинца небольшая и люкс расположен на седьмом этаже. Когда дверь лифта закрылась, король всего рурэпа сделал самую огромную подлость – нажал на кнопку остановки, а после, не раздумывая, прижал Славу к одной из стенок и впился в губы жадным поцелуем. Естественно, Гнойный не мог не ответить. Слишком много чувств было в этом касании губ: страсть, жар, желание и еще какой-то непонятный коктейль эмоций, который сносил крышу к хуям. И похрен, что они стоят в лифте дешёвой гостинцы, похер, что в любой момент постояльцы могут вызвать лифт. Они наслаждались мгновением этого поцелуя. Настолько было хорошо, что стакан выпал из ослабевших пальцев «Сонечки» и покатился по полу. Это заставило их оторваться друг от друга. Гнойный смотрел на своего бывшего оппонента совершенно безумными глазами. Мирон, к счастью, отвечал тем же. - В номер, - хрипло выдаёт Федоров, нажимая на кнопку нужного этажа. Только бы добраться без приключений. Не хватало, чтобы во всех газетах и журналах появилась провокационная фотка с надписью «Рэпер – гей?» или что-нибудь похуже. Зная, как в мире разлетаются новости, можно точно сказать, что к утру об этом будут знать все. Так что лучше не давать лишний раз компромат. Они молча идут по коридору, пытаясь осмыслить то, что произошло в лифте. Открывая дверь номера, оба так же молчали, как и когда вошли внутрь, включили свет и дождались доставку. Водка была дешевой, а нарезки откровенно мало. Но что еще можно ожидать от дешевой гостиницы? Да похуй. Окси сам расплачивается за этот недо-ужин и захлопывает дверь. Он подходит к столу, где расположился заказ и падает в кресло, наконец-то осознавая, как сильно он сегодня заебался. - Ну и? – наконец-то говорит Слава, щуря глаза, - Где мои ответы, мудила? Нахуя ты притащил меня сюда? Чтобы позажиматься в лифте? Хуевая идея, честно говоря, учитывая, что лапать ты меня мог и в баре, как делал это во время баттла. Так что же вынудило тебя притащить меня в эту шарагу? Федоров не стал отвечать. Он просто молча положил на стол пачку презервативов и выразительно посмотрел на Гнойного. Настолько это был красноречивый взгляд, что будь Слава бабой, покраснел бы, как целка перед моряком. А так он просто выдал одну из своих саркастических усмешек. - Серьезно? Нет, серьезно, ты реально ебанулся головой? Считаешь, что я дам себя выебать в этом отеле? Мирон, ты ебанутый или обкуренный? Другого варианта не может быть, - парень складывает руки на груди, в упор глядя на оппонента. - Ты сам красноречиво показал мне это в лифте этой, как ты сказал? Шараги. Так что не стоит сейчас строить из себя девочку-целочку, Карелин. Тебе это не поможет, - Окси спокойно улыбается и берет со стола бутылку водки, которую быстренько откупоривает и делает глоток прямо из горлышка. - И не мечтай, понял? Нет, то что ты пидор я могу еще принять, но не нужно делать его из меня. Я девушек люблю, так, если ты не в курсе. Так что я ухожу, - Гнойный встает со своего места и идет к двери. Уже у самого порога его останавливает голос Мира. - Ну так я и буду трахать девочку. Сонечку. - Хуй там плавал, - Гнойный только смеется и дергает за ручку двери. Ну конечно, блять. Он мог бы и догадаться, что хуй кто оставит дверь открытой. Тем более в такой ситуации. Обернувшись, он видит, как Федоров встает с кресла и подходит к окну. - Упс, - все с такой же спокойной улыбкой он роняет ключ от номера на асфальт. Охуенно. Это все нереально бесит и Слава начинает закипать. Он чувствует, как кровь кипит в жилах и нужно куда-то выплеснуть свой гнев. Хоть куда-нибудь. Он идет вперед и в этом момент Окси делает вторую подлость: он плещет водкой из бутылки в своих руках, прямо в лицо парня. Со всей силы, не жалея алкоголя, который льется за шиворот толстовки-Антихайп. И это становится последней каплей. Гнойный рычит и бросается вперед, и уже через пару мгновений оказывается на кровати, лицом в подушку. - Ну что же ты так, а? Я же говорил, что так или иначе, но я тебя сегодня трахну. Хуй ты куда денешься, Славочка. Ты подписал свой приговор, когда поцеловал меня в баре. Будь мужиком и прими это, - Мирон помогает ему перевернуться на спину и грубо раздвигает ноги бывшего оппонента коленом, несмотря на все попытки Карелина вырваться. Либо Гнойный был слишком пьян, либо просто не так сильно хотел вырваться из хватки Окси. Почему-то, Федорову казалось, что верным был второй вариант. Уж слишком неубедительно парень рвался на свободу. Шипел что-то про ебучих педиков и как он разобьёт Миру ебальник, когда освободится. Заткнулся «Сонечка» только тогда, когда король поцеловал свою принцессу. Жестко так, грубо, кусая за губу почти до крови и оставляя следы от зубов. Грубо пропихнув язык в рот Славе, Оксимирон стал его буквально насиловать, вынуждая ответить. На кончике языка горчило от выпитой водки, но не похуй ли? Особенно, когда Карелин, который так яро орал, что он натурал, со всей страстью отвечает и пытается руками вцепиться в воротник розовой рубашки. В эти мгновения все становится неважно. Только желание причинить боль, которая смешается с удовольствием в восхитительный опьяняющий коктейль. Уж Окси это точно знает. - Давай уже, Оксаночка, выеби меня и успокойся, - выдает Гнойный, когда поцелуй наконец-то разрывается. Они смотрят друг на друга совершенно безумными глазами. Безумными и пьяными. Славе уже совершено похуй, что тут будет происходить. В данный конкретный момент он готов к совершенно любому исходу. Даже к тому, что Мир сейчас заржет, а после встанет и свалит, достав из кармана запасной ключ. Вот только что-то подсказывает, что так просто Машнов не отделается, учитывая тот факт, что чужой член недвусмысленно упирается ему в бедро. Даже через ткань джинс и трусов чувствует, что он встал и ждет момента, чтобы рвануть в бой. Точнее, чтобы сорвать целку одного конкретно взятого представителя SLOVa. - Так не терпится ощутить мой член в своей заднице, Слав? Похвальное рвение, но ночь длинная, а я никуда не спешу. Так что и ты подождёшь, - Федоров почти ласково проводит пальцами по чужой щеке и встает на колени, чтобы расстегнуть свою рубашку. Она сейчас мешает, как и джинсы, как и белье, как и шмотки Карелина. Поэтому он так и стремится от них избавиться, раскидывая в стороны, не заботясь о сохранности. Все равно потом ехать на такси, так какая в жопу разница? Второй раз куда-то надевать грязные шмотки он точно не будет. - Бля, не тяни кота за яйца, Мирон. Или тебе нужно дохуя времени, чтобы привести свой «вот такой», - Гной показывает пальцами какой именно и усмехается, - в боевое состояние? Не разочаровывай меня. - Какой же ты языкастый. Знаешь, мне кажется, я придумал для твоего рта боле интересное занятие, чем нести хуйню. Заодно посмотришь на мой «вот такой», - Окси удобно устраивается на груди Гнойного и приставляет головку своего члена к его рту. Естественно, он обрезанный, а значит ничего не должно мешать. Алая головка пошло блестит от выступившей смазки и мужчина нетерпеливо тычется ей в чужие губы, намекая, что пора бы их открыть и принять то, что дают. Мирон не верит сам себе, но Слава подчиняется. Он покорно открывает рот и принимает чужой член с такой уверенной мордой, будто сосет их каждый день по сто штук. И Фёдоров стонет от ощущения такого жаркого и влажного рта. Карелин тем временем пытается вспомнить, как ему самому делали минет и что больше всего понравилось. Он поднимает одну руку и придерживает чужой орган за основание. Язык скользит по головке, поддразнивая ее, потом ниже, настолько, насколько хватает рта, в который чужой член и погружается, на половину, примерно. Что делать дальше Слава не ебет в душе, но начинает двигать головой, постоянно ударяясь о подушку. Не слишком приятно. Потом точно затылок будет ныть неприятной тянущей болью, но пока оно ощущает лишь нихуевую власть над стонущим на его груди мужчиной. И так по-блядски это у Мирона выходит, что собственный член дергается от недостатка внимания, почти болезненно ноет. - Хватит, - Окси выходит из чужого рта и Гнойный только причмокивает влажными распухшим губами. Встречается с совершенно диким взглядом Мира и сглатывает. Все, пиздец, допрыгался. Федоров спускается вниз и широко раздвигает ноги своего оппонента. Долгим изучающим взглядом смотри на выбритый пах и изгибает бровь так, как умеет делать только он. - Бля, какой же ты уебок. Ненавижу тебя, сука, - говорит Карелин, чтобы не выдать своего смущения. Ну и что, что он бритый? Это просто дань гигиене, не больше. Окси только хмыкает и подкладывает под бедра невольного любовника подушку, а потом широким и довольно пошлым жестом облизывает собственные пальцы, которые через пару мгновений оказываются в анусе Гнойного. Оба сразу. И Слава едва смог подавить в себе болезненный вскрик. Не баба, не развалится от небольшого количества боли. Это не сломанные ребра. Федоров ухмыляется так, как делает это Карелин и начинает двигать пальцами, растягивая чужой анус под свои размеры. Двигаться сложно, ведь слюна не самая хорошая смазка, так как быстро высыхает, но другой нет. Приходиться довольствоваться тем, что имеет. Хорошо, что он презики купил со смазкой. Как знал. Вот только Мирона надолго не хватает и, вытащив пальцы из чужой задницы, он достает из кармана своих брюк, которые предусмотрительно бросил у кровати, презерватив в целлофановой упаковке. Поскольку ножниц рядом нет, а руками порвать довольно сложно, приходится рвать целлофан зубами. Вытащив нужную резинку, он раскатывает ее по своему члену и приставляет головку ко входу в тело Славы. - Будет больно, - предупреждает он и толкается. Из глаз Карелин брызнули слезы. Вот так и рвут целку, - Потерпи немного. Сейчас пройдет. Окси толкается снова, продвигаясь внутрь постепенно, чтобы не причинить лишних страданий там, где они нахуй не нужны. Лишь через минуты две он погрузился полностью и замер, давая возможность партнеру привыкнуть к его размерам и к наполненности. Ждет, на самом деле, не долго, так как крышу срывает от безумной жаркости, узости чужого нутра и мужчина начинает медленно, но уверенно двигаться. Слава же только кусает губы ровно до тех пор, пока Федоров не попадёт своим членом по какой-то чувствительной точке. Стон сдержать не удается и Гнойный позорно краснеет. - Шлюха, - выдает Окси, больше не сдерживая себя. Он бешено двигает бедрами, приподняв длинные ноги Карелина чуть вверх, чтобы сделать проникновение немного глубже. Он буквально втрахивает его в постель, не заботясь о том, что, возможно, Славе больно от такого резкого вторжения и не менее резкого секса. Сейчас Мир заботится только о своем удовольствии, но мимолетный взгляд на стоящий член парня дает понять, что тому тоже пиздец как охуенно. И в этот самый момент срывает все тормоза к хуям. Мир долбит чужую задницу, со всей силой. Он выходит почти до конца и вбивается по самое основание. И похер, что Слава завтра не сможет не то что ходить, даже встанет с трудом. Сейчас это ебет в последнюю очередь. Мир просто берет то, что хочет и плевать на последствия. Только вот на долго его не хватает. Слишком бешенный темп задал, он входит в анус Гнойного последний раз до самого упора и кончает, прогнувшись в спине и зажмурившись до ярких звездочек перед глазами. Охуенно. Вот только немного херово осознавать, что парень под ним так и не достиг разрядки. Из-за этого приходится облизывать свою ладонь и быстро, но жадно дрочить Гнойному, даже не выйдя из него. «Сонечки» тоже не хватает надолго и он изливается в ласкающую руку, забрызгивая спермой и ее, и свой живот. - Ну вот, - шепчет Окси сорванным от стонов голосом. Все же, он слишком громко сегодня говорил и сейчас связки просто не выдержали дополнительной нагрузки, - А ты боялся. Все же было отлично. Слава смотрит на него расфокусированным взглядом, пытаясь осознать, что только что было сказано. Получается не сразу, но когда доходит он только усмехается. - Мир, ты какой-то скорострел. Слишком быстро закончилось. Ебанная провокация. Они оба понимают это. Окси только хищно скалится, вытаскивая свой член из дырки Карелина и стягивая первый за эту ночь презерватив. Небольшая и ленивая дрочка и мужчина готов ко второму заходу, о чем красноречиво говорит новая упаковка гандона в его зубах. И сейчас им обоим похуй на то, что будет утром. Они принадлежат в это мгновение только друг другу, а не этому ебанутому миру. - И пока город вертикально поделен, Он хватает машинально в постели, Даже не просыпаясь, мой член, А я улыбаюсь ему и понимаю, что фатально потерян. Шепот Федорова разносится по комнате дешевого отеля. Он знает, что Слава его услышит и что завтра они разойдутся в разные стороны. Вот только почему-то в душе есть уверенность в том, что это не последний их раз. Это просто начало для чего-то большего. Возможно, именно это зовётся страстью?