The Sacrifice

Звук шагов гулким эхом разносится по залу клятвы, но на этот раз Су Хёк не сомневается в своём решении и шаги уверенные, чёткие. Рядом еле слышно ступает Сиз, которому на редкость тяжело даётся даже простое перемещение. Мрачность зала лишь дополняет гнетущую атмосферу и, несмотря на то, что вокруг горят все факелы, кажется, что это место лишено всякой жизни. Внезапная просьба отца Шина собрать для них всех воинов, а после ещё сопроводить его сына в столь странное место, прихватив с собой приличный запас различных лекарств лишь подтверждает опасения того, что ничем хорошим данная кампания закончиться не может. В подробности ни один из министров вдаваться не стал, а Су Хёк ещё и попросил его ни в коем случае не останавливать происходящее, чтобы не случилось. Преодолев приличных размеров мост через мутное озеро, они оказались около огромной металлической чаши под барельефом из пасти дракона. Остановившись около неё, Шин ещё несколько мгновений стоял рядом, рассматривая её блестящую, будто начищенную поверхность, словно не решаясь прикоснуться, собираясь с мыслями и медля. - О, всё же вернулся, - вдруг разносится по залу голос полный самодовольства и утробного урчания, а затем, из каменной пасти дракона выплывает самый настоящий призрак. Призрак дракона будто соткан из тысячи золотых нитей, они переливаются, блестят в свете факелов и Сиз испуганно отступает, покрепче сжимая в руках огромную корзину с медикаментами. Шина, казалось бы, происходящее совсем не удивляет и он сосредоточенно продолжает смотреть в нутро чаши. Тем временем, внимание дракона падает на Сиза и он заинтересованно подлетает ближе, рассматривая его, - А это ещё кто? - Это тот, кто поможет мне отдать всё, что я смогу, - наконец поднимает голову брюнет, пытаясь смотреть в лицо призраку и в стёклах его очков отражается довольная морда, облизывающая острые клыки. Шин Су Хёку и правда не страшно, он уже всё для себя решил, ещё тогда, ночью, когда в объятиях Вольфганга чувствовал, как тот дрожит и солоноватый привкус его поцелуев на своих губах. - Всё? Ты пришёл сюда умереть? Ты меня расстраиваешь, я же даже ещё не успел стать телесным! Впрочем, если это произойдёт, то я скорее всего получу тело. Твоя кровь обладает удивительными свойствами. Признайся, в тебе течёт драконья кровь? - морда существа оказывается совсем близко и становится понятно, насколько же тот огромен. Намного больше и впечатляющей, чем каменная голова на стене. - Начнём в тот момент, когда начнётся сражение. Ты ведь можешь его увидеть? - не моргнув глазом отвечает Шин, совершенно уверенный в своих словах. Раз он прежде смог так легко увидеть приближающуюся армию, то уж сражение на своей территории ему точно увидеть ничего не помешает. - Кто знает... - уклончиво отвечает дракон и его смех отражается в стенах зала гулким эхом. - Хочу тебе напомнить, что ты поклялся защищать эту страну, спокойно продолжает Шин, поглаживая край чаши, - Я понимаю, что договор о передаче силы и крови жертвы ты не в силах нарушить, но помочь информацией ты обязан. - Ух ты! Да ты никак проштудировал всю литературу обо мне. Я польщён. Так и быть, отдам тебе должное. Начнём тогда, когда это будет необходимо. И, раз уж ты такой смелый и умный, я даже окажу стране ещё одну услугу. Но знай, выживешь и будешь расплачиваться за неё. Шин хмурится, но терпеливо ждёт ответа. Фраза, в которой слишком много невысказанных обещаний, кажется очередной хитрой уловкой. От коварного дракона можно ожидать чего угодно и слепо полагаться на его слова совершенно неразумное предприятие. Но дракон вовсе не собирается делиться с министром подробностями. - Вы пока тут развлекитесь, - в шутливой манере отвечает он, плавно поднимаясь выше и его чешуйчатый хвост извивается подобно змеиному. Впрочем, он и есть змея, - в шахматы поиграйте там, попрактикуйтесь в пении, я скоро вернусь, - с этим словами дракон поднимается ещё выше, к потолку и затем, покидает зал прямо сквозь твёрдый камень. Факелы на секунду гаснут, но затем загораются вновь. И всё, что им остаётся - это ожидание, наполненное тревожными догадками и сомнениями. *** Весна уже подходит к концу, и природа вокруг дышит молодостью и свежестью, кругом распускаются цветы. Цветы, которые мокрые от росы копыта, безжалостно втаптывают в землю. Огромная армия движется к северной границе через широкий луг. Их план был довольно прост: зажать врага на границе между горами и рекой, ведь только в этом случае у них в принципе появлялся шанс одержать победу. Разведчики были отправлены ещё вчера, но новостей пока никаких не было и это заставляло Вольфганга взволновано пришпоривать Аарона, невольно ускоряя ход всей процессии. Им оставалось преодолеть лишь небольшую лесную рощу, что для многочисленной армии весьма непросто. Тяжёлые повозки, скрипя колёсами едут ещё более медленно, лошади недовольно фыркают, увязая копытами в лесной грязи, солдаты разбредаются по лесу, теряя построение. И если обычно в таких ситуациях вырубают дорогу в лесу, прежде чем отправиться куда-либо, в этот раз времени на подготовку не было от слова совсем, да и Вольфгангу совершенно не хотелось ради собственной прихоти вырубать лес, запасами которого королевство не могло похвастать. Конечно, как и всякая страна, занимающаяся золотодобычей, они могли бы просто его покупать у соседних государств, но в условиях возникшего кризиса, такие покупки они позволить себе не могли. Из размышлений на такие, безусловно очень уместные для короля темы, его выдернул Аарон, внезапно вставший на дыбы и отчаянно заржавший. Пришлось схватить поводья, натягивая их на себя и попытаться не вылететь из седла. - Что случилось, Аарон?! – Но успокоить Аарона занятие настолько же бесполезное, как пытаться вычерпать воду из океана. Чёрный конь снова лягнул воздух и помчался что есть сил вперёд, как он умел, порывисто, быстро. Потом Вольфганг чувствуя толчок и понимая, что сейчас они окажутся в воздухе, отпустил поводья и что есть силы схватился за гриву Аарона, вверяя ему себя и прижимаясь к нему всем телом. В полётах управлять конём было практически невозможно, поэтому Вольфгангу ничего другого и не оставалось. Конь оттолкнулся от земли и взмыл вверх так резко, что юному правителю показалось, что деревья вокруг заходили ходуном, - Да что же ты творишь?! И лишь когда Аарон завис где-то высоко в небе, златовласый король опустил голову вниз и то, что он увидел, повергло его в шок. Земля сотрясалась, надламывалась, вынуждая деревья падать, увлекая за собой своих собратьев и заживо хороня под собой паникующих людей. Сердце замерло, внутри всё внезапно сковало холодом и липкий страх тут же мурашками пробежался по спине. - Нет, - не веря собственным глазам и от волнения жадно глотая ртом воздух шепчет Вольфганг и всевозрастающая паника уже мечется в его глазах, - Нет!.. Что это?! Мы должны им помочь, Аарон, вниз! – фраза должна была стать приказом, но, видимо, из-за мольбы и страха в голосе, на приказ она тянула слабо, и Аарон упрямо мотнул чёрной гривой, давая понять, что ни за что не спустится вниз, пока земля не прекратит свои безумные пляски. Помочь сейчас он совершенно не мог и отвратительная беспомощность вкупе с осознанием собственной бесполезности, как правителя, как главнокомандующего, в очередной раз заставили златоглазого короля обиженно сжимать кулаки. Он совсем не был готов к тому, что потеряет собственную армию, не добравшись до врага. А что будет если после всего им не хватит людей, чтобы победить Ларнака? Тогда Голденрейнольд окажется под контролем очередного тирана (а Ларнака он воспринимал исключительно в этом свете), чего он не мог допустить, ведь при этом Шин, его любимый Шин Су Хёк несомненно пострадает. И каких бы громких заявлений он не делал о любви к каждому жителю королевства, несомненно всегда думал в первую очередь о черноглазом министре и только потом обо всех остальных. Трясло в целом около двадцати минут, которые показались Вольфгангу вечностью, ведь он видел, как там, внизу под деревьями гибнут его люди. Которых он обещал защищать и вести к победе. Которым обещал лучшее будущее. А сам просто висит в этом чёртовом небе и беспомощно наблюдает, не в силах больше ничего предпринять. Как же при этом бесполезна сила огня и как же хотелось бы обладать какой-то более сильной и полезной магией! Как только деревья перестали падать, Аарон мягко спустился вниз, позволяя своему коронованному хозяину броситься на спасение собственных людей. Прошло не менее двух часов во время которых он то и дело вытаскивал кого-то из-под завалов, искал медиков, помогал оказывать первую помощь и вёл в сторону выхода из злосчастного леса, ставшего для многих последним местом в их жизни. Но хоронить погибших товарищей времени нет, приходится собираться и двигаться вперёд, преодолевая и без того сложный путь, поваленные деревья и внезапно возникшие на пути валуны и ямы. И когда они, наконец, оказываются на пути к месту встречи с врагом, вместо одной горы, они видят две. На северной границе Голденрейнольд защищают горы и лишь небольшой перешеек около реки позволяет проходить торговым караванам. Перешеек был достаточно широк и защитить его было бы непростой задачей для небольшой армии, теперь же, прямо из воды, уходя далеко к центру реки, возвышалась ещё одна гора. Не менее высокая, чем соседняя и казалось даже, что между этими огромными скалами вовсе нет расстояния. Что теперь север наглухо отделён от сообщения с их страной и это хорошо и плохо одновременно. Становится очевидно, что землетрясение - это лишь последствия возникновения этой самой горы и поверить тут в случайность происходящего или приписать это к удачному совпадению не поворачивается язык! - Это что ж за чудеса такие, Ваше Величество? – поражённо снимая шлем и всматриваясь вперёд, говорит один из его генералов. Вольфганг прекрасно понимает его чувства в этот момент и тоже находится в недоумении. В голову почему-то приходят очень тревожные и тяжёлые мысли о том, что всё это могло ему стоить не только жизней множества солдат, но и жизни Су Хёка и он обеспокоено хмурится. - Не знаю, но нам необходимо пересмотреть стратегию. Теперь у стороны, ведущей линию защиты, преимущества больше. Их тоже, должно быть, задержало землетрясение, но я уверен, враг не отступит, - во взгляде Вольфганга плещется пламя и непоколебимость. Если ради этой горы Шин сейчас отдал жизнь, у него просто нет другого выхода кроме как сделать всё ради победы. Ларнак ответит за каждую слезинку и за каждую каплю крови. Он не сомневается в этом, и Аарон под ним взволновано бьёт копытом, чувствуя, как в его хозяине просыпается во всех смыслах обжигающая ненависть. При ближайшем рассмотрении между двух скал обнаруживается очень узкий проход, в который едва может протиснуться телега. Проще всего устроить засаду, забравшись на скалы с обоих сторон сверху, а самое главное, сделать это первыми, пока противник не вник в ситуацию и не занял ключевые точки обороны. Но правда в том, что забраться на гору близ прохода практически нереально, что уж говорить о том, чтобы вести на ней какое-либо сражение? Остаётся надеяться на то, что с другой стороны ситуация выглядит примерно также и у армии Ларнака не будет другого выхода, как сунуться в эту маленькую щель. В такие моменты Вольфганг вспоминал наставления своего министра о том, что врага нельзя недооценивать и иногда лучше усомниться в собственных силах, чем переоценить их. - Будем устраивать засаду с двух сторон. Я хочу дать какое-то время, чтобы Ларнак поверил в безопасность передвижения, - рассудительно говорит король, обводя на полевой карте примерную область допустимой «свободы» и его генералы задумчиво хмурятся, - Я хочу, чтобы он лично попал в мою ловушку, - он сжимает руку в кулак и поднимает взор на гору, которой здесь ещё не было несколько часов назад и снова чувствует удушающие волны беспокойства. На этот раз он уверен, он справится и сможет защитить всё, что должен, - а потом я сделаю из него отличное барбекю и скормлю его же псам, а может быть даже детям. Во взгляде правителя снова плещется ненависть и животная жестокость и генералы вокруг в страхе бледнея, замирают. Слова короля вовсе не похожи сейчас на наигранную браваду, которая свойственна всем молодым солдатам перед битвой. Все знают, что шутить с его Величеством Вольфгангом следует крайне осторожно, особенно в такие моменты. И никто не хочет привлекать к себе его внимание, потому что не ровен час и окажешься в одном ряду с Ларнаком и его детьми. Но затянувшаяся пауза Вольфганга не беспокоит. Мысленно он уже находится в бою. - Всем занять позиции. Если появятся какие-либо указания лично от меня, действовать незамедлительно. Давайте докажем всем, кто хозяин этой страны! Солдаты, находившиеся вокруг, вскинули руки вверх и радостно заулюлюкали, отвлекая внимание золотых глаз от мрачных взглядов генералов. Сражение предстояло не из лёгких. Весть о том, что к границам действительно приближается огромная армия, донёс до них один из тех самых разведчиков, которых отправили ещё с утра. Так же, судя, по его словам, землетрясение настолько подкосило ряды противника, что больше трети солдат получили травмы или погибли, вместе с тем, они непреклонно собираются атаковать. Но самое удивительное в этой новости было то, что во главе армии выступает женщина. Паренёк не смог разузнать что-то более подробное, но Вольфганг и без того догадался, что за особа привела к его границам армию. Первые конные разведчики, облачённые в доспехи Ларнака, появились из прохода в скале только спустя несколько часов напряжённого ожидания, во время которых, Вольфгангу больше всего хотелось заявиться на ту сторону лично и поторопить нерешительного противника. Хорошо, что ему хватило ума этого не сделать, иначе успех всей операции, которую он сам же и придумал, был бы под большим вопросом. Судя по реакции гостей, никакого столкновения они и правда не ожидали. Следом за ними вскоре потянулись конница и солдаты. Они спокойно перешёптывались между собой, оглядываясь по сторонам и, судя по всему, скорее ждали очередного нападения со стороны природы, а никак не армии Голденрейнольд. Горящие стрелы карающим дождём накрыли непрошенных гостей, а затем, окружая их, начали теснить назад. Растерянные солдаты, которые совсем не были готовы к такому повороту событий, начали послушно отступать назад, к щели, где уже образовалась толкотня. Среди прочих отступающих была и женщина-командир, о которой докладывал ранее разведчик. Плотный поток беспощадного пламени пришёлся в самый центр толкающихся солдат и лошадей, превращая их в огромный костёр. Обладатель огненной магии мягко опустился на своём чёрном коне ниже, к земле, с нескрываемым удовольствием заглядывая в полные шока, боли и удивления голубые глаза Анны-Марии. - Уже уходите, Ваше Высочество? – на губах короля играет усмешка, но в глазах холод. - Что Вы творите?! Кто Вам сказал, что я пришла сюда с войной?! – голубые глаза в удивлении увеличиваются и в них появляется возмущение, принцесса двигает ногой, заставляя свою лошадь идти назад, увеличивая расстояние между Вольфгангом и тут же перед ней возникает стена защитников, чьи копья почти тычутся в нос Аарону и тот недовольно фыркает. Вольфганг же качает головой. Больше его этой игрой в плаксивую маленькую девочку не проведёшь. - А что, в Ларнаке все ходят в гости с личной армией? Я не позволю Вам ступить и шага дальше. Правда, чтобы вернуться, Вам придётся разобрать ту гору обгоревших трупов. - Я думала, что Вы настоящий мужчина, который не бросит девушку в беде! Что Вы сможете всё понять! – Игра принцессы поражает воображение. Игра ли? Пожалуй, не родись она принцессой, смогла бы стать успешной актрисой. Именно об этом думает Вольфганг, презрительно рассматривая реакцию девушки. - Нет, Вы думали, что я идиот, раз собирались меня на такое купить, - Вольфганг напряжённо хмурится, сжимая поводья и изо всех сил сдерживая пламя внутри себя. Анна Мария же на мгновение замолкает, собираясь с мыслями. - Я вижу, Вы кое-чему научились… За это время, - гордо поднимает голову принцесса и с вызовом смотрит в золотые глаза, - Что ж, пора бы и Вам узнать о том, что существуют маги, с силой побольше Вашей! – она вскидывает руки и температура вокруг резко падает, заставляя цветы скукоживаться, а траву желтеть. - Защищайте короля! – раздаются за его спиной взволнованные крики солдат и вот его уже оттесняют назад. Но мысли Вольфганга сейчас занимает вовсе не собственная безопасность, а то, что он и правда не задумывался о том, что и у других королевских семей есть магические способности и что рано или поздно ему придётся столкнуться с ними в непростой битве. А у всех ли есть своя жертва и какова жертва этой отчаянной девушки, которая сейчас решительно смотрит ему в глаза? Она почти ничего не делает, лишь медленно опускает ресницы, а с неба уже летят ледяные стрелы, нанося не менее впечатляющий урон чем те, которыми он сам встретил их сегодня. - Ты не смеешь! – с вызовом восклицает Вольфганг и направляет вверх ещё один огромный поток пламени. Это даётся ему настолько просто, что хочется продолжать. Да, сжечь здесь всё! Но что –то вдруг всё же останавливает его и лишь благодаря тому самому «обещаю» вчера ночью, он берёт себя в руки и тяжело дыша смотрит на принцессу, стрелы которой теперь таят, не достигнув цели. - Это ТЫ не смеешь! – надломленным, полным отчаянья голосом кричит принцесса, срываясь на хрип, - Это Я хотела тебе помочь! И я хотела, чтобы ты ПОМОГ мне. Мы вместе могли бы уничтожить моего отца, но теперь! Теперь!.. Плотные, острые ледяные глыбы, поднимаются выше, безжалостно разбрасывая противника в разные стороны и ломая конечности. Принцесса, беспомощно сползает с лошади и прикладывает руку к земле, видимо, таким образом усиливая эффект взаимодействия с подземными водами или же борясь с собственным отчаяньем и сомнениями и Вольфганг, снова взмывая вверх, уклоняясь от безжалостных льдин, с удивлением видит, как по щекам девушки в землю катятся слёзы, застывая и оставляя на щеках ледяные дорожки. «О чём она говорит?.. Хотела со мной уничтожить отца? Своего отца? Думала, что я пойму? Зачем же тогда она украла тайну о моей силе? Это всё не имеет никакого смысла!» Мысли перепутались и сомнения вдруг захлестнули сознание короля страны золота. Выяснять подробности на поле боя было совершенно невозможно. Верить девушке, из-за которой всё это началось и привело к таким ужасным последствиям было абсурдной идеей. Но и неуверенность в собственных действиях, что сейчас с каждой секундой возрастала, мотивировала к обратному. Наконец, поборов себя, он решил, что проще всего будет закончить бой, одержать безоговорочную победу и затем узнать, что же на самом деле хочет от него принцесса Ларнака. Допрашивать пленников – это ведь нормально для победителя? - Я собираюсь сейчас обрушить карающее пламя на твоих людей, - решил озвучить свои намеренья Вольфганг, просто потому что считал, что будет честным позволить девушке подготовиться к атаке. Он и без того чувствовал собственное преимущество и вовсе не хотел победить ударом в спину. - Мы сдаёмся! – устало подняла голову принцесса и затем также устало опустила её обратно в землю, - Мы не можем вернуться в Ларнак, так как считаемся там предателями. Мой отец пообещал убить меня в тот момент, как увидит. Я действительно шпионила за Вами в тот визит, но мы не успели даже добраться до дома, как узнали, что Ваша сила проснулась и мой доклад стал совершенно бесполезен. Мы хотели получить у Вас убежище, так как Вы показались мне и правда неплохим человеком, к тому же, наши с Вами истории похожи. Но, судя по всему, кто-то донёс о нашем приближении, перевернув всё с ног на голову. Если Вы посмотрите, то там, за воинами шли простые люди. Это жители моей небольшой провинции. Я не могла оставить их там умирать, - она замолчала и снова поднялась, на этот раз склоняясь в поклоне, - Будьте к нам милосердны, Ваше Величество. Потери с нашей и Вашей стороны примерно одинаковы, если бы мы смогли поговорить прежде, мы смогли бы их избежать. Давайте прекратим это бессмысленное сражение. Вольфганг, опустившийся рядом, спешившись, с огромным удивлением рассматривал бледное лицо Анны-Марии и в очередной раз чувствовал себя полнейшим кретином. - Дракон, - прошипел он сквозь зубы, в тот момент, когда осознание настигло его. - Что? – удивлённо подняла на него взгляд голубых глаз девушка, - Дракон? - Да, Дракон, - Не решаясь пускаться в подробности, ответил Вольфганг, недовольно качая головой и поднимая руку, останавливая сражение. "Это он сказал Шину о том, что приближается армия противника. Это он потребовал с него больше крови за бесполезную информацию. Это всё только ради утоления его жажды крови и не более того!" - Агрррх! – златовласый с силой хлопнул себя по лбу, давая понять, что и сам уже запутался в том, кому на самом деле стоит верить, а кому нет и как же сложно всё-таки управлять целым королевством, когда тебе всего девятнадцать, - Да он просто хотел выпить больше крови!! Аррр, как же я зол, немедленно возвращаемся. Но девушка не была согласна с подобным поворотом событий, хоть и начала догадываться о том, что всё это было спланировано кем-то третьим и в очередной раз обманутый монарх, должно быть, чувствует себя как минимум отвратительно. Она прекрасно понимала его чувства, ведь и сама совершила множество ошибок. Как жаль, что они не обычные дети и каждая их ошибка стоит множества жизней. Хороших, плохих, любимых, незнакомых, но несомненно для кого-то очень важных людей. - Ваше Величество, Вы не можете так всё оставить. Необходимо оказать помощь раненым и организовать транспорт для тех, кто погиб. По нашей с Вами глупости, между прочим. Проявите уважение, - мягко сказала принцесса и в её словах определённо был здравый смысл. *** Уже почти не замечая того, что все руки, одежда и даже волосы испачканы в крови, словно заворожённый, сын герцога Уилисс дрожащими руками отматывает очередную полоску ткани и идёт к огромной жертвенной чаше, в которой, подтянув колени к груди, в собственной крови лежит первый советник королевства. Открытых ран так много, что он уже не знает какую необходимо перевязать в первую очередь. Страха нет, он закончился ещё где-то на исходе прошлого часа. Сейчас это время для него похоже на вчерашний день. Есть только усталость и бесконечное, тяжёлое отчаяние, от которого, кажется, уже совершенно невозможно будет избавиться. Глаза брюнета закрыты, но веки всё ещё слегка подрагивают, внушая некую надежду на то, что он ещё жив. Нависший над ним дракон, тело которого теперь вполне реально и чешуя переливается золотом в пляшущем свете факелов, вдруг удовлетворённо моргает и выдыхает в лицо Сизу облачко едкого дыма, от которого тот заходится хриплым кашлем. - Ну, я своё дело сделал, дело за тобой, доктор, - Кажется, что дракон на самом деле получает невероятное удовольствие от происходящего. Он сыто зевает и исчезает внутри барельефа, оставляя Сиза наедине с недвижимым Су Хёком в чаше крови. Теряя равновесие и хватаясь пальцами за край алтаря, Сиз устало опускается на колени, бессильно понимая, что не может сказать вслух эту простую фразу, которая для всех была бы идеальным спасением: «всё закончилось». Просто потому, что для Су Хёка эта фраза, скорее всего, не будет иметь желанного продолжения. Потому что для него, после этой фразы всё закончится навсегда. Ведь сейчас жизнь в его теле поддерживает невероятное стремление завершить то, что он начал и конец будет равносилен желанному освобождению. Осознание этого так же осязаемо, скользко и до ужаса противно, как и край этой самой чаши, за которую он судорожно хватается дрожащими пальцами, пытаясь остаться в сознании и прикладывая к этому, довольно простому действию, невероятно много усилий. Он слишком слабый физически для подобного рода подвигов, вместе с тем, он невероятно силён. Силён тем, что уже имеет опыт поведения в подобного рода ситуациях. И только поэтому, сейчас, тяжело сглатывает огромный, давящий горло комок и устало выдыхает. - Ты не можешь вот так всё оставить, - по по залу Клятвы разносится усталый тихи голос. Сейчас он разговаривает скорее с самим собой, чем с Су Хёком или с кем-либо ещё, - Не можешь закончить всё вот так… Ты сильнее этого!.. – огромным усилием воли он поднимается на ноги и запускает руки в вязкую жидкость, скопившуюся в чаше. Кровь всё ещё тёплая, начиная густеть уже засыхает на его руках, покрывая их, словно коростой, рваными хлопьями, смыть которые из памяти уже вряд ли когда-нибудь получится. Тело министра тяжёлое, непослушное, Сиз закидывает его руки себе на плечи, взваливая брюнета себе на спину и чувствуя, как его кровь затекает под кружевной воротник изысканной рубашки, которая когда-то была абсолютно белоснежной и это почему-то добавляет решительности. Каждый шаг кажется вечностью, но всё же, он открывает тяжёлую дверь и тут же падает в руки Министра Иностранных дел, который уже который час мнётся за дверью, взволновано кусая губы, надеясь на лучшее, но ожидая самого худшего. - Жив?! – восклицает Шин старший, подхватывая сына на руки и со страхом смотря на его испачканное кровью лицо. - Жив, но надолго его не хватит, - честно выдыхает устало Сиз и его тоже подхватывают под руки, спешно увлекая в сторону лазарета. *** Обратный путь дался Вольфгангу ещё более тяжело: потери в, как оказалось, совершенно бесполезном сражении, на общем фоне выглядели ещё более ужасными. Юная принцесса вовсе не обманула и основной состав её спутников действительно состоял из крестьян, женщин, детей и стариков. По её словам, она не раз отправляла гонца с посланием о их визите, но так как ни один из них не вернулся, а Ларнак старший пообещал истребить её провинцию уже завтра, пришлось хватать всё самое необходимое и бежать. Если верить словам Анны-Марии, Ларнак был совсем не простым государством, в котором принадлежность к короне передаётся не только по наличию способностей, но и по их силе. Наследников тщательно отбирают и муштруют с самого детства, тех, кто справляется лучше всего – поощряют, одаривая золотом и землями, тех, кто не слишком удачлив отправляют на фронт, обычно на передовые в завоевательных войнах. Принцесса была крайне талантливым ребёнком и обладала сильной магией льда, которая была свойственна всем королям севера. К тому же, принцесса, несмотря на юный возраст, настолько талантливо управляла вверенной ей провинцией, что спустя всего полтора года стоимость земли в ней выросла практически в два раза. Это очень не понравилось самому королю, и он поставил ей условие: если она не выйдет замуж за правителя какой-нибудь страны до восемнадцати лет, он заберёт у неё все титулы, а провинцию уничтожит. Именно поэтому, узнав о Вольфганге, она тут же отправилась в Голденрейнолд. Осознав, что женитьба ей не светит, она решила прибегнуть к последнему плану, но и он вскоре провалился. Таким образом, она и множество невинных людей были обречены отбывать наказание, просто за стремление к развитию и комфорту. Анна-Мария с этим мириться не могла и получив очередную угрозу от отца, отправилась искать политического убежища. - И тут я решил ответить вам войной… - сокрушённо мотает головой Вольфганг, - Но Вы должны понимать что, это совершенно не было похоже на просьбу о политическом убежище. Даже если бы я не знал о надвигающейся опасности и мне сообщили о приближении к границам вооружённых людей, то тут любой бы готовился к битве. - Вы правы, но у меня толком уже не оставалось выбора и времени. Мы не могли остаться на территории Ларнака, да и соседние королевства не ответили на мои просьбы о помощи. Я слышала, что Вы и сами недавно сражались против власти собственного отца и почему-то решила, что несмотря на всё, что случилось, Вы сможете меня понять. Попасть обратно в замок ему удалось только к следующему утру. Мягкие лучи утреннего солнца осторожно облизывали высокие окна восточного крыла, в котором располагался лазарет. Длинный коридор – последнее препятствие, разделяющее юного правителя и комнату в которой находился министр финансов, сейчас наполнен мягким розовым светом. Он уже был готов преодолеть это последнее препятствие одним махом, как и весь этот путь до замка, как только со всеми делами было покончено, но вдруг споткнулся и замер, увидев у окна хрупкую фигурку Сиза. Молодой Граф задумчиво смотрит в окно, обхватив локти ладонями и лишь осторожно переводит взгляд, заметив появление Вольфганга. С минуту оба молча смотрят друг на друга. Один потому что боится спросить, другой, потому что боится ответить. Первым не выдерживает король и взволновано выдыхает, со страхом рассматривая кровавые пятна на рубашке травника. - Как он?.. Сиз медленно моргает, возвращая взгляд в окно, но потом всё же поворачивается к Вольфгангу лицом и понимая, что не может, просто не может ничего говорить, отрицательно мотает головой, а затем виновато опускает голову. Он вовсе не хотел быть тем, кто сообщает подобного рода новости правителю своего государства. Сердце Вольфганга на мгновение замирает, а тело сковывает страх. «Нет…» отрицает его разум, но сердце уже ноет от неизбежного, опустошающего чувства потери. «Нет!» Ноги сами несут его в строну едва приоткрытой двери, откуда отчётливо пахнет травами и медикаментами. - Шин! – кричит он, врываясь в помещение. Тут даже слишком много людей, лица которых сейчас кажутся размытыми и незначительными. Он тянет руки, желая оттолкнуть, но люди сами, всё понимая, молча отходят в стороны. Шин лежит на постели, его глаза закрыты, а кожа кажется настолько бледной, что походит на бумагу. Ноги сами подгибаются, и король падает на колени около кровати, осторожно сжимая тонкие длинные пальцы своего первого советника и невольно роняя слёзы на пропитанные кровью битны на его груди, - Шин! Это я, Вольфганг! Я пришёл, я вернулся! Ты слышишь?! – в голосе проскальзывают нотки истерики, и молодой монарх опускает свою золотую голову, прижимаясь губами к тыльной стороне ладони, но ладонь холодная, безучастная, - … Шин,- умоляюще шепчет он и замолкает, осознавая. Происходящее сейчас кажется ему настолько нереальным, что он отчаянно пытается проснуться. Это не может быть правдой. Это всего лишь глупая шутка треклятого дракона. Это он виноват во всей этой истории и подобном её конце. Конечно, в этой ситуации все кругом наделали ошибок, но почему, по какой-такой злосчастной иронии за это умер Шин Су Хёк?! И он был полностью уверен в том, что если бы угроза действительно имела место быть и Шин отдал свою жизнь за жизни множества жителей королевства, возможно, он бы смог с ней примириться, но осознание того, что это всего лишь грязная игра хитрого древнего существа, не отпускало. И с этим он мирить был вовсе не намерен! Тяжело поднявшись на ноги, Его Величество Вольфганг совсем не величественно размазал по щекам слёзы широким рукавом рубахи и не слова не говоря покинул лазарет.