Без червоточин

Тишина. Блаженство. Полное и безграничное спокойствие. Безопасность — не для себя, для всех, кого он любит. Он мог бы бесконечно лежать с закрытыми глазами и вдыхать сладкий запах свободы и покоя. И дело совсем не в том, что внутри Мойи перестало пахнуть сожженными во время Миротворческих и скарранских бомбардировок синапсами, и не в том, что трудяги-ДРД заживили внутренние покровы левиафана, уничтожив следы повреждений, и не в том, что без совершающихся в спешке и из последних сил звездных прыжков у живого корабля улучшилось настроение. Просто впервые в жизни на этом краю Вселенной Крайтон почувствовал мир. Не надо было постоянно ждать выстрела в спину, сжимать рукоять пистолета и быть готовым убить. Уже четверть цикла (три месяца — как отсчитывал Джон по привычке) между скарранами и Миротворцами был заключен мирный договор, но только сегодня, именно этим утром, Крайтон вдруг почувствовал, что мир действительно наступил. Наверное, таков уж человеческий разум: надо, чтобы ощущение накопилось до некой критической массы, — только тогда оно осознается. Сегодня, спустя четверть цикла после той, последней битвы, он мог, наконец, прекратить быть Джоном Крайтоном и стать только мужем и папой. Он бессознательно провел рукой по соседней подушке. Она была примята, его нос улавливал слабый аромат волос Айрин. Она уже проснулась и, наверное, возилась с Дарго у Пилота — тот обожал смотреть на малыша. Не открывая глаз, Джон улыбнулся. Его маленький уютный мир пребывал в полном покое… — Доброе утро, Крайтон, — этот голос скрипнул, будто камнем провели по стеклу. Вряд ли могло быть более неприятное пробуждение, особенно в такое безмятежное утро. Джон открыл глаза и с неприязнью взглянул на Скорпиуса. — Тебе не говорили, что без стука заходить в чужую спальню минимум неприлично? — возмутился он. — Не знаю, может, ты спишь в своей сбруе, но нормальные люди предпочитают одежду снимать. Да и вообще, мало ли чем можно заниматься в постели! Скорпиус прислонился к золотистой стене и скрестил руки на груди. — Во-первых, Джон, я видел Айрин с Ди, поэтому знаю, что ты тут один. Твоя обнаженность не производит на меня впечатления, — ответил он холодно. — Во-вторых, неужели ты думаешь, что я разбудил бы тебя исключительно ради собственного удовольствия? — Я предпочитаю о тебе вообще не думать, Скорпи, — Джон вылез из-под покрывала и начал быстро одеваться. — Хочешь сказать, у тебя ко мне дело? — Именно, Джон, — Скорпиус был по-прежнему серьезен. — Знал бы ты, какое утро портишь… — проворчал Крайтон, застегивая пряжки на высоких ботинках. — Боюсь, Джон, ты просто еще не понял, насколько сильно я могу его испортить… *** — Что это? — Я думал, что за столько циклов ты уже разобрался в наших технологиях, — ядовито заметил Скорпиус. — Это… — Голограмма, — сердито оборвал его Крайтон. — Я спрашивал не о том, что это, а что эта запись отражает. — Космический бой, — ответил Скорпиус. — Это тоже… — …очевидно, — еще раз перебил его Джон. — Если тебя так тянет посмеяться над моим скудным разумом по сравнению с твоими великими гибридными мозгами, то найди себе другую жертву, я не в настроении удовлетворять тебя сегодня. — Ладно, ладно, прости, — ученый поднял руки в примиряющем жесте. — Ты прав, я перебрал. Этого Джон не ожидал. Извиняющийся Скорпиус? Было, отчего насторожиться. А еще он не мог избавиться от чувства, что ученый чем-то смущен. Он внимательнее всмотрелся в повторяющую запись. — Пять небарийских кораблей против трех «Мародеров»? — спросил он, анализируя увиденное. — Пять истребителей небару нападают на патруль Миротворцев и уничтожают его, — уточнил Скорпиус. — С какой же такой радости черно-беленькие надрали вам задницу? — удивился Крайтон. — Не слышал, что бы у небару и Миротворцев были какие-то претензии друг к другу. Давно это снято? — Трое суток назад, — ответил ученый. — Мы никогда не сталкивались с небару. Обычно, они держатся в тени, предпочитая интриги открытым боям. Зачастую мы узнаем о том, что очередная планета оказалась под их влиянием, когда они уже успели провести массовую чистку сознания. Как только запись попала в наш штаб, в этот квадрат были посланы беспилотные разведчики. Он нажал кнопку на воспроизводящем устройстве. Изображение сменилось. В черном сгустке воздуха, обозначавшем космос, появился рой желтых точек. Они быстро увеличивались, и через десяток микротов перед камерами разведчиков появились огромные корабли. Десяток, два, три, сотня — Крайтон не мог сказать точно, но их количество впечатляло. Но еще сильнее впечатляли их размеры, которые не оставляли другого вывода. — Военные крейсеры, — нахмурился Джон. — Да, — кивнул Скорпиус. — Через несколько дней они войдут в зону Миротворческого влияния. По приблизительным подсчетам в этой армаде около десяти тысяч крейсеров небарийского класса «повелитель». Каждый из них может нести до тысячи истребителей и бомбардировщиков. — Вот дрен… — пробормотал Крайтон. — Объясни мне, как вы и скарране пропустили строительство такой фрелловой прорвы кораблей? Только не надо сказок о том, что у вас нет шпионов на планетах небару. — Конечно, есть, Джон, — поморщился Скорпиус. — Только последнюю четверть цикла Миротворцы были заняты тем, что старались настроиться на мирный лад. Айдалоны, надо сказать, этому очень способствовали. Возможно, имелись сообщения об увеличении строительства крейсеров, но этому не придавалось значения. — А ваше начальство? — уточнил Джон. — Канцлеры Миротворцев всегда любили повоевать. — Любили, — угрюмо ответил ученый. — Сейчас наше начальство предпочитает поливать цветочки в скарранских садах. — Никогда не подумал бы, что умиротворенные Миротворцы опаснее воинственно настроенных, — задумчиво произнес Крайтон. — Но вы же должны понимать, что небару на такой уйме кораблей вряд ли собираются поздравить вас с перемирием? — В этом и заключается проблема, Джон, — смущение Скорпиуса, которое заметил Крайтон, усиливалось. — Правительство Миротворцев и скарран по какой-то фрелловой причине уверено, что небарийская армада не несет угрозы. Они даже собираются полететь навстречу крейсерам на транспортном корабле Императора, который тот любезно предоставил нашим канцлерам. Знаешь, это такие расфуфыренные корыта, предназначенные для того, чтобы Сталлик мог облетать свои планеты и производить впечатление на подданных? На них нет ни защиты, ни вооружения. — Подозреваю, что мы переборщили с айдалонской прививкой от злости, — Крайтон тяжело вздохнул. — Не то, что бы меня расстраивало уничтожение ваших главных серийных убийц, но надо учитывать, что небарийские крейсеры никуда не денутся после того, как проглотят императорскую карету. Даже не представляю, что начнет твориться в мозгах подобревших Миротворцев и скарран после этого. Еще в истерику впадете или в депрессию… — Надо что-то делать, Крайтон! — Скорпиус вдруг в панике схватил его. Джон замер, потом очень медленно, как ведут себя с опасными животными, взял ученого за запястья и осторожно убрал его руки со своих плеч. — Мда… — пробормотал он. — Оказывается, истерика более вероятна. — Извини, — второй раз за утро Скорпиус просил у него прощения. Он явно был сконфужен собственным поведением. — Смотрю, ты тоже переборщил с айдалонами, — Крайтон натянуто улыбнулся. — Ты… — Скорпиус запнулся. — Как бы… ээм… наша последняя надежда на мир. — О! — Джон закатил глаза. — Я боялся, что ты это скажешь. Хочешь, чтобы мы с червоточинами выпрыгнули из-за угла и нагнали страху на армаду небару? Сейчас мной пугают только детей себациан и скарран, но зачем останавливаться на достигнутом, да? Что-то у меня нет желания, чтобы в этом цикле за мной гонялись новые злодеи. Не вижу способа остановить небару. — Не смейся, — буркнул Скорпиус. — Есть два варианта, вообще-то. Первый: ты подсунешь небару айдалонов и постараешься их утихомирить. Второй: ты встряхнешь нас и вернешь Миротворцам мозги! Крайтон некоторое время молча смотрел на ученого. — Честно говоря, я вас не понимаю, — сказал он наконец. — Почему у вас не бывает середины? Если вы воюете, то чуть не стираете полвселенной. Да, да, — закивал Джон, видя, что Скорпиус собирается протестовать, — помню, что супер-червоточину открыл я, но мне не пришлось бы этого делать, если бы вы не сцепились со скарранами. Кстати, неизвестно еще, не развалили бы вы столько же без участия оружия Древних. Войны у вас выходят совсем уж глобальными. Но если вы успокаиваетесь… — он усмехнулся, — то тут вам тоже нет равных: становитесь, как йоги, достигшие нирваны, ничто вас не волнует. Небарийская армада у ваших границ — отлично, пойдем пожмем их черно-белые руки. Вы не пробовали останавливаться посередине? — Джон… — вздохнул Скорпиус. — Дело в том, что Миротворцы всегда и во всем хотят быть лучшими. Середина — не для нас. Мы — лучшие солдаты и полководцы, потому что страстно обожаем войну. Ты показал нам, что возможна жизнь без войны. И тут мы опять хотим стать лучшими. Знаешь, как развилась наша техника за эту четверть цикла? Бытовая техника, не военная. Мы сотни циклов не думали в эту сторону, мы сейчас упиваемся миром. Мы изменились! Он остановился, потому что заметил, что Джон еле сдерживает смех. — Что-то не так? — раздраженно поинтересовался Скорпиус. — А ты не понимаешь? — хмыкнул Крайтон. — Нет. — Ладно, спишем это на отрицательное влияние айдалонов на твои мозги, — съязвил Джон. — В общем, Скорпиус… Миротворцы совсем не изменились. Как и скарране, я думаю. Говоришь, что вы хотите быть лучшими всегда и во всем? Какие благородные намерения! Так вот, это не о вас. Вы не изменились. Вы просто нашли иное проявление своей основной черты. — Я все равно не понимаю, Крайтон, — Скорпиус раздражался все сильнее. — Власть, Скорпи, — Джон прищурился. — Только власть. Раньше вы добивались ее оружием, сейчас — нашли новый способ удовлетворить жажду власти через изобретения, через политику. — Мы не так уж плохи, — ученый помрачнел. — Плохи — не плохи, не буду судить — у меня предвзятое мнение на ваш со скарранами счет. Но, кстати, в вашей жажде власти кроется способ вас встряхнуть. — Какой же? — Фрелл, Скорпи! — взорвался Крайтон. — Ну нельзя же так опасно глупеть! Надо указать вашему и скарранскому начальству, что небару могут посягнуть на их власть. Что-нибудь типа «после небарийской промывки мозгов вас перестанут любить на ваших планетах», раз уж теперь вы так помешаны на любви. Или «вас не переизберут на новый срок, если небару поработают с сознанием электората». У вас же, кажется, теперь демократия на большинстве планет? В общем, Скорпи, намекни, что небарийская армада угрожает вашей репутации, а если попретесь к ним на императорской барже, то над вами еще и смеяться станут. На перетянутом черными кожаными ремнями лице Скорпиуса появилось несвойственное ему мечтательное выражение. — Как все просто… — простонал он. — И без червоточин… — Скорпи! — Джон пощелкал пальцами перед его носом. — Очнись, кузнечик! Ученый вздрогнул и уставился на Крайтона. — Справишься? — спросил Джон. — Думаю, да, — Скорпиусу вернулась прежняя самоуверенность. — Отлично, — кивнул Джон, а потом добавил: — И завязывай с айдалонами. Умиротворение тебе не к лицу.