Искусство подготовки джедая

      Глава 7       Снова один       Прибыв на флагман Четвертой Системной, я нашел магистра Фисто, и мы вместе уселись за тактический стол, выбирать подходящую для следующего удара планету. В стратегическом плане Фисто больше всего интересовал Фондор, который мы уже пытались захватить полгода назад. Если верить данным Вентрес, это все еще был весьма крепкий орешек, но сил у Четвертой Системной с тех пор существенно прибавилось. Фисто загорелся желанием захватить все-таки этот Фондор, который уже стоил его армии огромных потерь. Для организации нового масштабного наступления потребуется неделя, а то и две. Мы договорились до того, что пока я буду разведывать ситуацию на планете, Фисто начнет подготовку к вторжению, ориентируясь на данные, полученные от Вентрес. От меня требовалось узнать как можно больше о ситуации на планете, чтобы иметь полную уверенность в имеющихся данных. На худой конец, мне следовало получить данные хотя бы об одной вражеской базе, но это было бы слабым доказательством истинности или ложности данных. За неделю войска с одной отдельно взятой базы могут быть переведены куда-нибудь в другое место, или наоборот добавлены туда откуда-нибудь еще. Мы получим расхождение с данными Вентрес, хотя на самом деле данные эти будут истинными.       Поскольку миссия обещала быть непростой, я оценил время ее реализации ориентировочно в две недели. Крайний срок — три недели. Если спустя это время я не вернусь, Фисто начнет свое вторжение.       ***       Корвет доставил меня и мой шатл на дальние подступы к Фондору и прыгнул обратно на Саллуст. Ситуация в ближайшей окрестности Фондора здорово напоминала мне то, что я видел в начале своей прошлой миссии возле Слуис-Вана. Осмотрев внимательно корабли на орбите, я пришел к выводу, что многие корабли со Слуис-Вана теперь болтаются здесь. Корпуса некоторых кораблей несли следы недавнего боя.       Подступы к планете были прикрыты не хуже, чем на Слуис-Ване. Только полюса выглядели более-менее открытыми. На этот раз я был в шатле один, и изображать героя мне было не перед кем. Я решил по возможности избегать всякого риска. У меня и раньше не было желания погибать на миссии. Теперь же у меня в жизни появился человек, которому я нужен. Правда, судьба этого человека пока не была определена, но я собирался дожить до нашей с ней следующей встречи. Погибать из-за какой-то ерунды сейчас мне было ни к чему. Может, Фисто и Йода не доверяли Вентрес, у меня же не было особых причин в ней сомневаться. В общем, я решил лететь через один из полюсов.       Спуск сквозь атмосферу прошел штатно. Вражеских истребителей замечено не было. Я спустился до сотни метров и двинулся в направлении одного небольшого городка. В самом этом городке ничего интересного для меня не было, но оттуда я мог на спидере добраться до более интересного места. Городок находился у подножия горного массива. В этих горах я рассчитывал спрятать на время миссии свой шатл.       Через час после прохода атмосферы я уже маневрировал среди горных круч, борясь с задувающими промеж них ледяными ветрами. Горные пики ярко сияли на солнце шапками вечных снегов. Я выбрал для спуска полушарие, в котором в данный момент было лето, так что день должен тут быть длинным, а ночь короткой. Никаких поселений в этих местах все равно быть не должно, так что недружественных глаз я не особо опасался.       Высаживаться где-то посреди горного массива у меня желания не было, так что я достиг почти предгорий, прежде чем опустился в один подходящий, как мне показалось, распадок. Посадив шатл на заваленное валунами небольшое плато, я выгрузил спидер, свои вещи, накрыл шатл белым маскполотном и двинулся в путь. Насколько я мог судить, опасность схода лавины моему шатлу там не угрожала, а засечь его радаром с большого расстояния помешали бы горы.       Я за пару часов добрался до ближайшего городка, а оттуда двинулся дальше, используя имеющуюся дорожную сеть, чтобы не привлекать к себе внимания. Путь до ближайшего города, рядом с которым по данным Вентрес имелась военная база, занял более суток. Зато, там не было так холодно, как в месте моей высадки. База оказалась на месте, и вид ее соответствовал имеющейся у меня схеме.       Никаких сложностей с проникновением на эту базу у меня не возникло. Я заложил в ее командный центр голокамеру в первую же ночь после прибытия. На этой базе командиром был обычным ООМ дроид В-1. Я дал ему трое суток, чтобы слазить в какую-нибудь центральную базу данных, но он, гад, туда не полез. В итоге, по прошествии трех суток, мне удалось добыть только малополезную информацию об одной этой базе. Копаться в ней у меня в тот момент времени не было, так как я спешно выдвинулся в направлении более крупной базы дроидов еще чуть ближе к экватору. В запасе оставались еще по крайней мере десять дней.       Эта вторая база находилась довольно далеко от ближайшего города. Все ее ворота были собраны на одной стороне, смотрящей на дорогу. Противоположная сторона смотрела на лес, до которого было около ста метров. Очень удобно иметь рядом с базой хороший густой лес, практически непроходимый для дроидов. Естественно, я поселился в этом лесу.       Заглянуть за внешнюю стену базы просто так я не мог. Деревья этого, к сожалению, не позволяли. Слишком уж тоненькие у них были стволы наверху, и слишком много было вокруг веток и листвы. У меня была схема базы, но мне не было ничего известно о количестве патрулей внутри и об их маршрутах движения. Не имея такой информации прыгать через стену было слишком рискованно. Для начала я установил голокамеру на внешнюю стену базы и отошел в лес. Наблюдения через голокамеру показали, что за внешней стеной из бронеплит имеется еще одно проволочное заграждение. Количество патрулей оказалось довольно большим, но они в основном все бродили вблизи передней части базы, рядом с воротами. В районе задней стены их было значительно меньше. Поскольку дроиды ходили всегда по одним и тем же маршрутам с одной и той же периодичностью, нетрудно было подобрать подходящий момент для преодоления стены. После преодоления стены, дальнейшее движение происходит от укрытия до укрытия и уже не представляет большой проблемы. В общем, закладка голокамеры прошла успешно. Никто ничего не заметил, и я отступил в лес. Подняв повыше на дерево приемную антенну, чтобы улучшить качество принимаемой картинки, я занялся наблюдением.       На этой базе за главного был плоскоголовый дроид-тактик, что говорило о ее важности и давало повод надеяться на более существенный результат, чем в случае с первой базой. Правда, наблюдать опять приходилось самому и непрерывно, будучи всегда готовым поднять повыше объектив, если дроид-тактик начнет проявлять подозрительную активность. Одному этим заниматься было, возможно, не так сподручно, как вдвоем. С другой стороны, меня сейчас никто не отвлекал. Никаких малоприятных насекомых в моем лесу не водилось. Видимо, для них было слишком холодно.       Дроид-тактик большую часть времени находился в тактической комнате командного центра один. Если бы вместо него там стоял обычный В-1, я бы мог приходить к нему в гости каждый раз, после того как он введет какой-нибудь новый пароль. Проверять, куда этот пароль позволяет мне добраться, и в случае неудовлетворенности результатом уходить, оставляя голокамеру в тактической комнате. Дроида-тактика я тоже мог выключить Силой, а потом снова включить, но у меня не было такого опыта. Я предполагал, что этот более продвинутый в интеллектуальном плане дроид не оставит факт своего временного отключения без внимания и поднимет тревогу. В этом случае мне пришлось бы отходить с боем, а о повторном проникновении в командный центр вообще не стоило бы и мечтать. Короче говоря, у меня была только одна попытка на то, чтобы залезть в компьютер базы, и незаметно это сделать я не мог. Чтобы увеличить свои шансы на успех, я решил ждать до последнего. Когда с момента начала миссии прошло двенадцать дней, я полез на базу во второй раз.       Второе проникновение тоже прошло штатно. Я срубил дроиду-тактику голову и прихватил ее с собой, как запасной вариант. Полазил по сепаратистским базам данных и перекачал оттуда все, что смог. Потом, не поднимая шума раньше времени, выбрался через вентиляцию на крышу и оттуда обратно в лес. Мой визит, конечно, не прошел для дроидов незаметно, но я и не ставил перед собой такой задачи. Все равно через несколько дней должно начаться вторжение, и все это потонет в хаосе боев.       Путь до шатла занял двое суток, в течении которых я совсем не спал. Места кругом были слишком открытые, а ночи короткие. Существовала опасность быть обнаруженным кем-нибудь не в меру любопытным. К тому же, было ужасно холодно. Я решил отоспаться в шатле перед отлетом.       Когда я добрался до шатла, он уже был весь занесен снегом. Мне пришлось несколько часов разгребать руками снег, чтобы достать из под него маскполотно. Когда я наконец пробрался в шатл, я уже еле держался на ногах. Бросив на пол спальный мешок, я свалился на него и уснул часов на одиннадцать.       Отоспавшись, я отгреб снег от заднего люка шатла, затолкал туда спидер и взлетел. Путь сквозь горные пики и далее к полюсу прошел успешно, как и подъем в космос. Удалившись от планеты на три сотни тысяч километров, я вызвал с Саллуста свой корвет. Получилась вполне обычная миссия без особых приключений, как и десятки предыдущих моих миссий. С момента отлета с Саллуста до возвращения обратно прошло пятнадцать суток.       Вернувшись на флагман, я первым делом передал карточку памяти и голову дроида-тактика аналитикам из разведотдела флота. Мне конечно очень хотелось сразу после этого броситься в тактическую комнату, связаться с Корусантом и узнать наконец новости о моем падаване. Я все же решил этого так сразу не делать. Разговор с Йодой я бы предпочел начать с отчета об успешно выполненном задании, да и у Фисто отпроситься мне будет проще, когда станет понятно, что я на самом деле привез с Фондора. Несколько лишних часов ожидания после двух с половиной недель все равно уже ничего не решали.       Подгонять аналитиков мне не было никакой необходимости. Сам магистр Фисто все это время стоял у них над душой. Его эскадра вторжения была собрана и полностью укомплектована. Сейчас она продолжала крутиться вокруг Слуис-Вана, чтобы не наводить сепаратистов на мысли о скорой атаке, но при этом она находилась в пятиминутной готовности к прыжку на Фондор. Все истребители и бомбардировщики стояли в ангарах, а видимость патрулирования осуществлялась за счет истребителей кораблей, которым надлежало остаться и прикрывать Слуис-Ван. В основном это были корабли, существенно поврежденные во время разблокирования Слуис-Вана.       Я бродил туда-сюда по каюте, читал новости, но мысли мои были не здесь. Наконец Фисто вызвал меня в тактическую комнату. Я моментально туда примчался. Фисто сказал, что аналитики уже в достаточной степени во всем разобрались, чтобы можно было уверенно утверждать, что информация Вентрес соответствует действительности. Потом он поблагодарил меня за труды, сказал, что я молодец, и что он уже дал команду начать вторжение. Флотилия пребудет к Фондору через двадцать минут. Фисто выглядел возбужденным. Я тоже не мог спокойно сидеть на одном месте, хотя и по другой причине. Я попросил его, пока сражение не началось, предоставить мне ненадолго в пользование приемопередатчик нашего тактического стола. Фисто любезно согласился.       Я вбил в устройство код нашего корусантского узла связи и попросил тамошнего связиста переключить меня на Храм Джедаев. Оттуда я уже смог выйти на Йоду. Когда над тактическим столом возникла голограмма нашего Гранд-магистра, я начал докладывать.       - Ваше задание успешно выполнено, магистр Йода. Данные, полученные от Вентрес, оказались верными. Во всяком случае, они верны в отношении Фондора, планеты на которую в данный момент наступает Четвертая Системная армия.       - Очень хорошо, рыцарь Бонд, - откликнулась голограмма Йоды, - Значит Вентрес нас не обманула. Очень хорошо!       - Что там с моим падаваном, магистр? - я постарался не выглядеть очень уж заинтересованным. Не нужны мне были тогда обвинения в привязанности, я и так про нее знал.       - В тюрьме она, как я и предполагал, - успокоил меня Гранд-магистр, - Много дали ей, правда. Пятнадцать лет. Не ожидал я такого срока хмм... Посадили, заметь, в гражданскую тюрьму ее ммм... Это чтобы я до нее добраться не мог.       Срок меня сейчас мало волновал. Главное, что ее не казнили. Когда война закончится, разберемся как-нибудь со сроком. Может удастся добиться пересмотра приговора. Сейчас главное для нас обоих дожить до конца войны. Я узнал у Йоды номер тюрьмы, попрощался с ним и закончил сеанс связи.       «Ну слава Силе! Теперь можно спокойно смотреть космическое сражение».       Флотилия вторжения, собранная магистром Фисто, состояла из трех сотен тяжелых крейсеров типа «Охотник», двух сотен БДК типа «Одобряющий» и двух сотен корветов для защиты «Одобряющих» от истребителей и бомбардировщиков. «Одобряющие» в основном использовались в качестве авианосцев и были доверху загружены истребителями. Бомбардировщиков в Четвертой Системной было мало, но их нехватка должна была компенсироваться подавляющим количеством крейсеров.       Вся флотилия была разделена на четыре группы — основная ударная группа из ста пятидесяти «Охотников», две фланговые группы по семьдесят пять «Охотников» и группа поддержки из «Одобряющих» и корветов. Основная ударная должна была нанести главный удар. Фланговые должны были не дать противнику нападать на нее с флангов и обходить сзади. Группа поддержки же должна была обеспечить все это истребительным прикрытием. Кроме того, на ней же находились войска для высадки на планету.       Я, Фисто и еще несколько штабных офицеров сгрудились вокруг тактического стола. Пока еще на нем пусто. Лампы на потолке тускнеют, и пространство над столом чернеет, становясь похожим на реальный космос. Проходит минута за минутой. Вот в центре стола вспыхивает яркий голубой огонь. Первые корабли эскадры вывалились из гипера, и мы начинаем получать их сигнал. Голубой огонь разлетается в стороны, и превращается в изображения крейсеров. Передние уже замедлились и перешли на субсветовые двигатели. Сзади к ним продолжают пребывать все новые и новые «Охотники». Фисто у пульта управления орудует рычажками, и масштаб изображения уменьшается. Теперь мы видим в центре всю ударную группу. В трех десятках километров от нее с каждой стороны уже вышли фланговые группы. Крейсера занимают свои места в атакующем строю, набирают скорость и выпускают свои истребители. Это будет только первая истребительная волна. Истребители разбиваются по эскадрильям и уходят вперед к противнику. Тем временем в пространство за основной ударной начинают прыгать «Одобряющие» группы поддержки. Люки их ангаров медленно расходятся в стороны, и из них начинают высыпаться истребители. Это вторая истребительная волна. За ней будет еще и третья. Истребители ускоряются, выстраиваясь на ходу в группы по эскадрильям, обгоняют крейсера и уходят вперед. Те, что вылетают вслед за третьей волной, остаются прикрывать самих «Одобряющих». Корветы выстраиваются впереди «Одобряющих» широкой полусферой. Их скорострельные зенитки должны не дать вражеским «Гиенам» добраться до относительно слабо защищенных БДК. Приближается момент огневого контакта. Первая волна истребителей уже вступила в бой. Корабли противника многочисленны, но рассредоточены вокруг всей планеты, так что в данном конкретном месте у нас перевес и по крейсерам, и по истребителям. Впрочем, сепаратисты быстро стягивают свои силы в три большие кучи, по одной на каждую нашу ударную группу. Ведущие крейсера производят торпедный залп и поднимают щиты. Двадцатиметровые сигары с протонными боеголовками устремляются к своим целям. Их много — сотни и сотни, но навстречу им уже летят вражеские торпеды. Их тоже сотни. Передние крейсера открывают огонь по летящим в них торпедам из зениток. Видны огоньки подбитых торпед. Вот и первые попадания. Вспышки протонных боеголовок и голубое сияние потревоженных энергетических щитов. Наконец, крейсера открывают огонь главным калибром. Их тяжелые турболазеры более дальнобойны, чем пушки вражеских кораблей. «Бунтари» сепаратистов еще молчат, но уже получают попадания. Концентрированный огонь республиканцев быстро продавливает их щиты и начинает расковыривать бронированные корпуса. «Бунтари» самые опасные противники для «Охотников», по этому сейчас весь огонь сосредоточен на них. Истребители тем временем ведут бой во всем пространстве от республиканских кораблей до вражеских. Первые группы «Стервятников» с «Гиенами» уже добрались до «Одобряющих». Те отстреливаются из зениток. Корветы помогают. Наконец, главная ударная входит в полный контакт с противником. На ведущих обрушивается вражеский турболазерный огонь. Крейсера начинают один за одним терять ход и вываливаться из строя. У некоторых взрывается боезапас, расшвыривая во все стороны пылающие обломки. Идущие сзади корабли вынуждены ломать строй, чтобы не столкнуться с подбитыми. Жуткое месиво из турболазерных росчерков, торпед, истребителей и стремительных дорожек зенитного огня заполняет пространство между сближающимися группами кораблей. Фланговые группы тоже ведут бой и несут потери, но у нас численный перевес и наши пушки мощнее. Вражеские «Бунтари» искрятся от многочисленных попаданий. С большого расстояния нам трудно их рассмотреть, но мы видим, как их корпуса вспучиваются от взрывов боезапаса или реакторов. Большая их часть уже превратилась в бесполезный металлолом, и «Охотники» начинают переносить огонь на менее значительные цели - «Барышники» и фрегаты «Щедрость». У этих допотопных лоханок нет шансов против наших «Охотников». Сражение истребителей еще во всю кипит, но уже ясно, что бой нами выигран. Фланговые ударные группы расходятся в стороны и устремляются в погоню за отступающими кораблями противника, чтобы не дать им собраться на противоположной стороне планеты. Фисто решил, что на этот раз у него достаточно сил для полной блокады. Оставшиеся в строю крейсера основной ударной делятся на четыре группы и расходятся в стороны, пропуская к планете БДК, из которых уже сыплются первые канонерки с десантом. Вслед за ними к планете уходят истребители прикрытия. Десанту предстоит захватить плацдармы, на которые вскоре опустятся «Одобряющие» с тяжелым вооружением и остальными войсками. «Одобряющих» у нас много, так что наземные сражения скоро развернутся по всей поверхности планеты. Если планы Фисто будут реализованы как задумано, через пару недель последние очаги сопротивления дроидов окажутся подавлены.       Когда шоу над тактическим столом закончилось, я поздравил магистра Фисто с еще одной блистательной космической победой и попросился в отгул на два дня. Фисто не сопротивлялся, так что я не мешкая перебрался на свой «Консульский» и отправился на Корусант.       ***       Посадив шатл на одной из посадочных площадок Храма Джедаев, я пересел на спидер и немедленно отправился к тюрьме, номер которой мне передал Йода. Прибыв туда, я прошел в регистратуру, представился и сказал, что хочу посетить заключенную Асоку Тано.       - Тано ммм..., - промычала женщина в окошечке, - Хорошо. Я вас отметила. Вот талон. Передайте его одному из охранников на входе в закрытую зону. Он вас проводит. Только, будьте добры, перед тем как туда идти, зайдите в кабинет к главному надзирателю. Это на втором этаже. Лестница от вас слева.       Я поднялся на второй этаж и нашел нужную дверь. В кабинете за дверью оказался упитанный мужчина достаточно приятной наружности, если сравнивать с военным прокурором. Я представился и сказал, что меня к нему послали из регистратуры. Узнав, что я пришел, чтобы увидеться с Асокой Тано, мужчина проявил ко мне интерес.       - Кем вы ей приходитесь? - спросил меня он.       - Учителем, - ответил я.       - А родственники у нее какие-нибудь есть? - снова спросил он.       - У нее целый Храм Джедаев родственников, господин главный надзиратель. Я ее ближайший родственник, - ответил я.       Мужчина похоже остался не слишком доволен таким ответом.       - Видите ли в чем дело, - произнес он озабоченно, - У Тано какие-то проблемы. Ведет она себя просто ужасно. Сначала прыгнула с пятнадцатиметровой высоты на железный пол — пыталась убиться. Пролежала неделю в нашем лазарете с сотрясением мозга, а теперь уже третий день отказывается от пищи. Мне не нужны самоубийства в моей тюрьме. Если бы вы могли как-то на нее повлиять в лучшую сторону, я был бы вам очень признателен.       Я едва не зарычал от отчаяния.       «Да что же это такое? Это не падаван, а какое-то наказание за грехи!»       - Я сделаю все что в моих силах. Будьте уверены, - заверил я мужчину.       Мы вместе вышли из его кабинета и прошли ко входу на охраняемую территорию. Я отдал охраннику свой талон, а главный надзиратель велел ему мне содействовать и не подгонять. Охранник повел меня к нужной камере.       Тюремный блок, в котором содержалась моя тогрута, представлял собой прямоугольное сооружение, в котором камеры заключенных располагались в пять этажей. К камерам вели металлические дорожки и лестницы, по которым заключенных водили в столовую и на прогулку во двор. Камера тогруты располагалась на четвертом этаже. Вход в нее преграждал энергетический барьер. Охранник деактивировал барьер. Я прошел внутрь, а он остался снаружи, восстановив барьер.       Когда я только увидел тогруту, она лежала на койке с закрытыми глазами. Звук отключившегося барьера привлек ее внимание, и она слегка наклонила в мою сторону голову. Потом она резко открыла глаза, приподняла голову над подушкой и уставилась на меня с таким видом, будто смотрит на галлюцинацию.       - Мастер? - неуверенно пробормотала она.       Я встал перед ее койкой и кивнул в знак согласия. Тогрута привстала, опершись на локоть.       - Мастер, это вы? - чуть громче произнесла она.       - Да, это я, Асока, - подтвердил я ее догадку, - Я пришел тебя проведать.       Тогрута с усилием поднялась с койки и подошла ко мне, не сводя с меня глаз, как будто боялась, что если потеряет меня из виду хоть на мгновение, я исчезну.       - Вы выжили? - прошептала она и прикоснулась рукой к моей руке.       Я немного смутился и вопросительно наклонил голову набок.       - Выжил? Ты о чем?       Тогрута тем временем подошла ко мне вплотную и обхватила руками за предплечья, как бы убеждаясь, что я действительно материален. На ее глазах заблестели слезы, она бросилась на меня, обхватила руками и прижалась ко мне что было мочи.       - Мааастер! - завыла тогрута сквозь душившие ее рыдания.       Вскоре силы покинули моего падавана, и она сползла к моим ногам, упав на колени и не переставая рыдать.       - Простите меня, мааастер! Прооостииите меняяя! - выла тогрута.       Я понял, что произошло какое-то недоразумение и присел на корточки перед ней, обняв за плечи, чтобы она совсем не свалилась на пол.       - За что, Асока? За что мне тебя прощать? - пытался я добиться от нее хоть какого-то объяснения.       Тогрута немного успокоилась, перестала всхлипывать и вытерла рукой слезы.       - Я думала, вы погибли. Разбились. Мне так сказали, - ответила тогрута, стараясь не разреветься снова, - Что с вами случилось?       - А, ты имеешь в виду ту безумную гонку, которую ты устроила нам с Вентрес? - начало до меня доходить.       - Да. Вы куда-то пропали, а потом мне сказали, что два спидера столкнулись, и погибли люди. Я думала я вас больше никогда не увижу. Что там произошло?       - Да нет, это какие-то другие спидеры столкнулись. Ты так быстро неслась, что какой-то водитель, видимо, запаниковал, дернулся не в ту сторону и устроил ДТП. Со мной и Вентрес все было в порядке. Она просто провернула такой обманный маневр, а ты на него повелась, вот ты нас и потеряла.       Потребовалось несколько секунд, чтобы мои слова улеглись в голове моего падавана.       - Но если с вами все было в порядке ... где же вы тогда были все это время? - ошарашенно пробормотала она.       - Я пытался с тобой встретиться. В первый день меня к тебе не пустили потому, что было уже поздно. На второй день меня к тебе не пустили потому, что я стал свидетелем по твоему делу, а потом Йода отправил меня на миссию. Я вот только полчаса назад с нее вернулся. Я не знал, что ты решишь, будто я разбился. Мне это как-то в голову даже не пришло. Я бы примчался к тебе сразу же, если бы знал. Прости меня.       У тогруты было выражение лица, как будто она не хочет мне верить.       - Вы бросили меня. Просто бросили. Вы были мне нужны, мастер. У меня ведь кроме вас никого больше нет.       Она не обвиняла меня, просто выражала перенесенную боль, и от этого ее слова только сильнее врезались в душу. Я почувствовал, что мои глаза тоже наполняются слезами. Мне казалось, что я ни в чем не виноват, но убеждать ее в своей невиновности в этот момент совсем не хотелось. Хотелось просить прощения, вот только я не знал за что и продолжал просто смотреть в ее истерзанные страданием глаза. Мы какое-то время смотрели так друг на друга, потом тогрута снова обхватила меня руками и прижалась монтралом к моей щеке. Я тоже обнял ее и прижал к себе. Мы стояли на коленях на железном полу камеры обнявшись. Я не хотел ее отпускать, а она не хотела отпускать меня.       - Прости меня, Асока, - произнес я наконец, - Я думал, что поступаю правильно. У меня ведь тоже никого нет кроме тебя. Я скучал по тебе, но тебе было еще в сто раз хуже. Если бы я думал, что ты погибла из-за моей глупости, я бы наверное свихнулся от горя. Прости меня пожалуйста. Мне очень тебя жаль.       Тогрута заглянула мне в глаза.       - Все хорошо, мастер, - тихо ответила она, - Мы вместе. Остальное не важно. Только не бросайте меня больше.       - Асока, я тебя брошу только когда отправлюсь на тот свет. Не раньше, - заверил я ее.       Мы поднялись с пола и уселись рядышком на койку. Тогрута улыбалась мне лучезарной улыбкой, а я насилу сдерживал себя, чтобы не задушить ее в объятьях от переизбытка чувств. Потом ей пришла в голову мысль, которой она по видимому предавалась последние две недели, и ее лицо помрачнело.       - Мастер, я подвела вас, - призналась она сокрушенно, - Я не выполнила приказ. Из-за меня погибли люди. Вы, наверное, совсем теперь во мне разочаровались.       - Ну, не то чтобы разочаровался, но, вообще, конечно, поступила ты не очень хорошо, - согласился я, - Скорее, мне тебя жалко стало. Помнишь, я говорил тебе, что твои настоящие враги у тебя в голове. Это беспощадные враги, с которыми нельзя договориться. С ними можно только бороться, вооружившись мудростью. Это единственное, с чем действительно стоит бороться. Вот от одного из этих врагов ты и пострадала. Ты уже не в первый раз от них страдаешь и, к сожалению, не в последний. Ты ведь опять не подумала о других? Если бы ты о них думала, то летела бы поаккуратнее.       - Да, не думала я тогда вообще. Не умею я делать два дела одновременно — думать и управлять спидером.       - Ты рискуешь в следующей жизни оказаться гончей собакой, с таким рефлексом догоняния как у тебя. Старайся почаще думать головой.       - Теперь мне уже поздно думать головой. Теперь осталось только гнить в этой тюрьме, - тогрута снова предалась депрессивному настроению, - Пятнадцать лет! Почти вся моя прожитая жизнь.       - Ну, на пятнадцать лет вперед загадывать смысла нет, - подбодрил я ее, - Никто не знает, сколько времени тебе предстоит здесь провести. А по поводу того, что тебе уже поздно думать — ну не скажи! Как раз теперь и надо начинать думать. У тебя здесь есть все условия для этого. Камера, в которой тебя никто не отвлекает от раздумий. Тебя тут кормят, так что не надо ради этого копошиться, мотаться на миссии. Идеальные условия для серьезных размышлений о жизни. Еще, я советую тебе приналечь на медитацию. У тебя есть возможность потратить время с пользой. Размышления и медитация — вещи куда более полезные чем самоистязание, которым ты тут до сих пор занималась.       - Но я ведь провинилась. Такую ужасную вещь сделала. Я должна теперь страдать, иначе я сама себя так никогда и не прощу, да и вы меня не простите.       - Ты не провинилась, ты стала жертвой своей глупости, а глупость не надо прощать. Ее надо планомерно искоренять в себе, пока она с тобой еще что-нибудь не сотворила. Именно этим я и предлагаю тебе заняться. А тебя прощать мне не за что. Ты хороший человек, и другим зла не желала.       - Но если я не провинилась, тогда, получается, что виноватых вообще не бывает. И никого не надо наказывать? Когда я маленькой была и делала что-то плохое, меня наказывали. Как можно воспитать ребенка не наказывая его?       - Если у ребенка есть мозги, наказывать его необязательно. Точнее, даже вредно. Наказание годится только для безмозглых. Это единственный способ заставить такого человека не совершать нежелательных поступков. Фактически, это дрессировка, а не воспитание. Тому, у кого есть мозги, надо все доходчиво объяснять. Если человек сам себе не враг, он не станет делать то, что может плохо для него закончиться. Главное, позаботиться о том, чтобы он это знал.       - Все понятно, мастер. Я была безмозглым ребенком. Вы так доходчиво объясняете, что даже я, дура, все понимаю, - тогрута беззлобно улыбнулась.       - Какая-то ты подозрительно покладистая нынче, - подметил я, - Не обижаешься на меня по чему-то.       - Да потому, что я уже три недели ни с кем не разговаривала. Я уже даже ваши наезды на меня готова слушать, лишь бы не сидеть тут одной. Расскажите мне что-нибудь. Чем закончилась ваша встреча с Вентрес?       Я пересказал ей, как мы с Вентрес от нее удирали, и как нам в итоге удалось сбить ее со следа. Рассказал про инфокристал с информацией по всему сектору Чоммель, про то как меня послали ее проверять и вкратце про свою последнюю миссию.       - Почему Вентрес это сделала? - поинтересовалась тогрута, когда я закончил свой рассказ.       - Я задал ей этот вопрос. Она сказала, что это потому, что она в меня влюбилась. Прикинь! Надеюсь, это была шутка.       - А если не шутка, - тогрута взглянула на меня искоса, - Что вы будете делать?       - Даже не знаю, - чистосердечно ответил я, - Мне бы не хотелось с ней связываться в таком плане. С другой стороны, мне ее жалко. Кроме того, ее помощь очень бы нам пригодилась. Мне бы потребовался год, чтобы добыть столько информации, сколько она мне передала тогда. Да и оставлять ее у Дуку жестоко и неправильно. Если представится возможность, надо перетаскивать ее на нашу сторону. Тем более, Винду согласился стать ее мастером. Он, конечно, тоже не подарок, но он ее хотя бы молниями Силы бить не будет. В общем, не знаю, что бы я стал с ней делать, если бы она призналась мне в любви всерьез. А что ты мне посоветовала бы сделать?       - Сказать правду, - уверенно предложила тогрута.       - Хороший совет, - согласился я, - Я вообще стараюсь никому не врать лишний раз. Просто, в данном случае мне страшновато как-то. Это я тебя могу отшивать, не слишком рискуя здоровьем, а с ней ... даже не знаю, чем это для меня может закончиться. А вообще, я с тобой согласен. Надо говорить правду, и будь что будет.       - Не вовремя я сюда угодила, - посетовала тогрута, - Как раз, когда я должна быть рядом с вами. А я теперь, вместо того чтобы вас защищать от всяких Вентрес, вынуждена торчать здесь.       - По крайней мере, мне вас разнимать не придется. Этого бы я точно не пережил.       Прошло уже довольно много времени. Охранник за барьером меня наверняка заждался. Я встал с койки.       - Ну, что? Давай прощаться до следующего раза.       - Возвращайтесь поскорее, мастер, - тогрута встала вслед за мной.       - Если жив буду, обязательно вернусь, - пообещал я.       - Берегите себя. И еще, в следующий раз, перед тем как ко мне приходить, побрейтесь. Вы мне своей щетиной весь монтрал искололи. Больно!       - Бедная моя Асока, - пожалел я ее, - Опять ты из-за меня пострадала.       Я нежно провел подушечками пальцев по пострадавшему месту ее монтрала.       - Так меньше болит? - спросил я.       - Да, стало меньше болеть, - тогрута хитро прищурилась, - Только, вы неправильно делаете. Надо проводить от самого верха до самого низа. Попробуйте.       Я сделал, как она попросила.       - Вот, так гораздо лучше, - похвалила меня тогрута улыбнулась и пододвинулась ближе ко мне, - И другой так же. Для симметрии.       Я провел рукой по другому ее монтралу.       - Уугууу ... А теперь оба сразу, и я все вам прощу.       Я сделал и это. Тогрута постояла несколько секунд неподвижно, прикрыв глаза, потом облизнулась.       - Ладно, считайте, что вы прощены, мастер. Хотя сдается мне, что я сейчас продешевила.       Я сделал пару шагов к барьеру, потом вспомнил, что я еще забыл ей сказать.       - Асока, я могу пообещать начальнику тюрьмы, что ты теперь будешь себя вести образцово? Не будешь больше никуда прыгать и прекратишь голодовку?       - Хотите, чтобы я прекратила голодовку? Это можно устроить, но за отдельную плату.       Тогрута подошла ко мне и взялась за мою накидку.       - Сделайте это еще раз с моими монтралами, - попросила она, - Только надавливайте сильнее, а то ужасно щекотно.       Я провел пальцами по ее монтралам от верхушки головы до кончиков, надавливая на них сильнее чем раньше. Тогрута слегка запрокинула голову назад и прикусила губу.       - Тебе нравиться? - спросил я.       Тогрута энергично закивала, придвинулась ко мне вплотную и умоляюще посмотрела мне в глаза.       - Теперь я ожидаю от тебя примерного поведения. Отпускай меня, - я попятился и уперся спиной в барьер, - Не забывай делать зарядку по утрам и побольше медитируй. Пока, Асока! Не скучай. Я вернусь.       Я вышел из камеры. Когда между нами снова засветился энергетический барьер, я помахал ей рукой. Тогрута тоже подняла руку в прощальном жесте. Сквозь барьер мне показалось, что ее глаза блестят от слез. Я повернулся и двинулся вслед за охранником к выходу.       «Интересно, будет она делать то, что я ее попросил? Похоже, сейчас у нее нечто совсем другое на уме. Ну что же, не стоит торопить события. Как говорится, если постоянно тянуть растение за стебель, оно от этого быстрее расти не будет. Зато, есть опасность выдрать его с корнем».       Покинув тюрьму, я отправился к своему шатлу. Пора было возвращаться на Саллуст.