осталось 793

Я падала во Тьму, кажется, бесконечно. Вот-вот и все закончится. Не будет больше перезапусков и по-детски наивного мира в «душе», который после них огнями взрывается, принося огромную боль. Подняв тяжелые веки, первое, что я увидела — было солнце. Оно беспощадно выжигало глаза, заставляя их слезиться и истекать кровью. Быть может оно и к лучшему: зачем смотреть на этот уродливый мир и не менее уродливых людей? В параллельной стороне от солнца виднелась Тьма. Своими руками-когтями Она тянулась ко мне, будто собиралась обнять. Я была не против, наоборот — рада, с каждым мгновением все больше ощущая приближение темного нечто, которое так и норовило поглотить всю меня до последней клеточки, да поскорее. — Вот же.. Черт! — прошипела я, осознавая, что это был лишь сон и со всей злостью закрыла лицо ладонями, впивая ногти в нежную кожу. Холод и тьма резко сменились теплыми объятиями. — Ты опять наглоталась лепестков? — тихий приятный голос эхом разлился между стенами моей черепной коробки. Фриск давно перестал злиться из-за моих постоянных попыток покончить со всем. — Каков смысл в нашем существовании? — спрашиваю каждое утро, поднимая с тумбочки нож и делаю новый рисунок на запястье. Парень отнял нож и без каких-либо эмоций обронил краткое «Глупая», заклеивая произведение искусства пластырем. Фриск любит меня. В этом он видит смысл своего существования и надеется на взаимность. Эта извращенная сентиментальность убивает его, ведь я каждый день разбиваю его сердце и душу на мелкие кусочки и собираю их заново. И ведь я в самом деле тоже его люблю. А любовь — это всегда боль. Он испытывает эти чувства, пускай далеко не самые приятные, но это лишь подтверждает нашу связь. Отказывающее зрение едва позволяет видеть его черты лица. Он всегда искреннее и тепло улыбается. Я пытаюсь отвечать взаимностью, даже когда на это совершенно нет сил. Мы достаточно давно живем вместе. Каждый раз Фриск голыми руками вытаскивает мое сознание из сна, в котором солнце выжигает и без того больные глаза, а Тьма заманивает прохладой и за ручку — как мама в детстве — ведет домой. В гроб. А я в любой момент готова поклясться: в нем комфортно настолько, насколько он выглядит, вот она и хочет, чтобы я вернулась. Да вот было бы все так легко. Решимости Фриск всегда без исключения хватает на нас двоих.

***

Сегодня на завтрак шоколадный пирог, который был приготовлен моим вечным Партнером. «МЫ БУДЕМ ВСЕСТЕ ВСЕГДА, НЕ ТАК ЛИ?!» — спросила я, когда мы впервые встретились на обрыве бездны. Грешно будет запамятовать, как этот идиот с особой жестокостью убил всех, тем самым спровоцировав первый перезапуск. И пусть последний ход был за мной, но так или иначе, лишь с помощью Фриск я смогла устроить Сансу заветную встречу с братом. Воссоединение семьи, как трогательно! //Увлекательное было зрелище// В тот день Фриск дал обет: «Если это единственный способ реинкарнировать тебя, я не выпущу нож из рук. Даже если это будет продолжаться целую вечность.»Я больше не могла понять эти чувства. Несмотря на это, я чувствовала обязательство продолжить. Есть причина, по которой он продолжает воссоздавать этот мир. Есть причина, по которой он продолжает его уничтожать. А я - лишь демон, что приходит, когда называют его имя. Неважно когда. Неважно где. Я буду появляться снова и снова. Вместе мы достигли абсолюта, и как только здесь для нас больше ничего не останется, мы сотрем этот бессмысленный мир и перейдем к следующему. Это непрерывный цикл.

***

За завтраком традиционно потянулась за ножом. Фриск заметил это только после громкого удара лезвия о пол. По щекам невольно потекли слезы, попытки спрятать их были обречены на провал. Партнер подошел и молча обнял меня, прижимая к себе. Признаться, в этих объятиях я чувствовала что-то, что принято называть безопасностью. В такие моменты даже я сама не могу принести вреда ни себе, ни кому-либо еще. Так могло продолжаться долго. Отстранившись под предлогом, что хочу умыться и привести себя в порядок, скрылась в ванной. В отражении зеркала на меня смотрело какое-то растрепанное существо. Залитые кровью белки глаз и опухшие веки ужасали своим видом. Длинные волосы уродливыми колтунами спускались ниже поясницы. Порой я даже сравниваю их с бесчисленными грехами, что подкрались у меня за спиной. В ящике под раковиной лежал еще один нож. Они были везде в этом доме, будто осуждающее напоминание о нашей участи. Я потянулась к нему пальцами, рукоятка профессионально быстро и удобно разместилась в ладони. Глубокий вдох, выдох. Собираю пряди и делаю ловкое движение руки. Мгновение и они водопадом устремились вниз, рассыпаясь по полу. Почему-то на душе стало легче. Теперь в отражении, если присмотреться и добавить капельку фантазии, можно узнать слабые черты той, кем я была когда-то очень-очень давно: человеческим ребенком из дома Дримурр, что давал монстрам надежду.

***

День прошел достаточно быстро. «Тик-так.» — глухо напевают настенные часы. Каждый вечер мы с Фриск сидим у камина, читаем книги, часто - просто молчим. Парень крепко обнимает меня, зарываясь носом в волосы, нашептывает на ушко какие-то мелодии. Мои губы кривятся в едва заметной улыбке, тяжелые веки закрывают глаза. Вот-вот и прикинусь что уснула, а Фриск бережно отнесет меня в кровать, изо всех сил пытаясь не разбудить, и уйдет в ночной тишине выполнять свое обещание. Горькие желтые лепестки - точно солнышки - вызывают неприятное жгущее ощущение в носоглотке. Хочется блевать, а грудную клетку будто начинает сдавливать колючая проволока, что то и дело обвивается вокруг ребер, протыкая легкие и сердце. С каждым разом все хуже. Я провалилась в сон, и ощущаю, как что-то бархатное и мягкое укрывает меня, ложится аккурат на те места, где метал протыкал плоть. Слышу до боли знакомый шепот… отец? Азгор? «Ты не можешь сдаться сейчас, Чара! Сохраняй решимость!» К утру вернется Фриск и обнаружит на моей подушке желтые лепестки. Но кажется, что в этот раз будет слишком поздно: Я дома. Осталось 793.