А пока отдохнём

По дому разносится запах хвои и взбитых сливок, в которые было добавлено чуть-чуть клубничного джема, дабы хоть немного разбавить приторный молочный привкус. С кухни слышится шум разбивающихся тарелок, а следом за ним и недовольное ворчание Тони. Впрочем, Пеппер тоже прекрасно слышно — отчитывает свою вторую половинку за излишнюю неуклюжесть. Ну, а что он может сейчас нормально сделать, со сломанной рукой-то? Ванда стоит у окна и, отпивая горячий эль, кладёт голову на плечо Вижна, который почему-то напялил этот дурацкий свитер с оленями. Зачем? Ему ведь он даже не идёт. Хотя, если рассматривать вот так вот, в полумраке и только при бликах камина и при лёгком свечении из прихожей, то вполне даже… Они о чём-то беседуют, чему-то мило улыбаются и смеются, прикрывая стыдливо пальцами рты. И смотрят друг на друга, бесконечно влюблённо и с бесконечной надеждой, сверкающей в глазах. Тут так тепло и уютно. А Капитан матерится, знаете? Сейчас от того милого скромняги, вечно выбритого и вечно с идеальной укладкой, осталось мало чего. Ну, только разве что светлые щенячьи глазки, которые, впрочем, сейчас могут выражать лишь две эмоции: усталость бесконечную и грусть. Да, с приездом к Клинту домой всё немножечко сменилось — грусть заменилась безразличием, а усталость — озабоченностью, но всё равно, положительных чувств практически не было. Даже сейчас, в канун мидгардского праздника. Со стороны Бартона было очень рисково брать к себе, в довольно-таки хлиплый домишко сразу всех мстителей и Стражей. Всё же не все из них люди, а большинство из них и подавно — могут силой мысли (или силой волшебного пендаля) разрушить всё вокруг. Но Хоукай любит риск, адреналин и разбитые тарелки, походу, поэтому на небольшую передышку привёл весёлую компанию к себе. И теперь по комнатам носится говорящее дерево, реактивный енот и болван с плеером, в углу скромно сидит Гамора, что напару с Небулой земную литературу изучает, на улице колят дрова Стив, Стрэндж и Тор, а Старк готовит печеньки, судя по запаху и по крикам Поттс «муки надо добавлять три ложки, а не десять!». И на небольшом диване сидит укутанный в плед трикстер, что тихо-мирно попивает кофе. И молчит. Молчит предатель. Тор рассказал о подвигах братца, о том, что он отдал тессаракт (копию, естественно) Таносу, и теперь Локи ищут везде где только можно и нельзя. И если найдут, то не поздоровится всем. На вопрос, где лжец спрятал настоящий артефакт, никто не отвечал. Либо боялись, что среди своих окажутся чужие, либо… Либо ещё что-то, причину выведать так и не удалось. И вот, с тех самых пор, как Локи затесался в их компанию с кардинально сменившим образ громовержцем, маг молчал. То есть, совсем. Ни единого слова не слетело с его губ, на всяческие распросы за него отвечал Тор, приобнимая при этом его за плечи. Вообще, отношения этих двух стали ещё запутаннее. Вроде как боженька говорил, что поссорился с родственничком-не-по-крови раз и навсегда, но вот теперь от самого могущественного существа во Вселенной защищает. Опять поверил что ли? Локи? Серьёзно? Все тихонечко, про себя фонарели от такой связи. Ну, хотя Драгс с Вижном фонарели в открытую, не стесняясь в выражениях и оборотах речи, заводя такие разговоры, от которых даже Старк краснеть начинал и удалялся из комнаты с тихим «ну нахер». Все офигевали, но смирились в итоге, в конце-концов, пусть эти братишки сами разбираются, а остальные будут заинтересованными зрителями в этом спектакле абсурда. На пороге комнаты, в которой сидело большинство существ возник заснеженный Тор в свитере и шапке. И с извечной улыбкой на лице. Нет, этого мужчину не изменить — даже при апокалипсисе и всё творящемся вокруг него звездеце он будет сохранять эту улыбку, поднимая всем вокруг настроение. «Собака-улыбака», чтоб его. Появился, поздоровался со всеми скопом и приземлился на диван рядом с братом, которого аж перетряхнуло от неожиданности. Локи бледный и тощий. Никто не видел, чтобы он хоть что-то ел. Даже Наташа, которая трикстера не очень-то и любила, вдруг превращалась рядом с ним в заботливую бабушку и пыталась втиснуть в него хотя бы пирожок малюсенький. Но ничего, этот упёртый асгардец уставится куда-то в никуда пустым взглядом и хрен ему что дашь. И вот сейчас он просто пил, глотал жадно горячий кофе с имбирём и смотрел на танцующие дивное танго языки пламени в камине. Смотрел сквозь чуть прикрытые веки. Тор положил руку на костлявые пальцы брата и чуть сжали их, согревая. Не смотря на то, что громовержец только что с мороза уличного пришёл, руки его были тёплыми. Всегда тёплыми, дабы он вовремя мог братца согреть. Локи чуть вздрогнул — после встречи с Таносом он стал ещё более нервозным и дёрганным. То среди ночи проснётся и мыкается из стороны в сторону, пока родственник или кто-то из его друзей его обратно спать не уложит, то смотрит на входную дверь, словно затравленный зверёк, когда в неё кто-то звонит. И никто ничего не мог поделать — разработка плана, тактики битвы с Титаном занимала много времени, всем как-то не до Локи. И не понимал никто, что в первую очередь нужно защитить именно трикстера потщательнее, иначе его найдут. И прикончат. А следом прикончат и всех остальных. На руку ли это всем им и остальным обитателям бескрайних просторов бесконечной Вселенной? Да нет, конечно же! Но Тор не забывал об этой своей маленькой обязанности, поэтому чуть что, то сразу прижимал брата поближе к себе, успокаивая. И на всякий случай в руки кувалду брал. Ну, мало ли какой гость может заявится в самом деле. Вот и сейчас он переложил тяжёлую и грубую ладонь на тощее плечо Локи, надавив несильно, дабы маг опёрся на него сам. А тот и так всё без слов понимал — сам прижался, посильнее укутавшись в плед. — До Рождества осталось пара часов, — шёпотом, будто бы сам себе заявил громовержец. — Ничего не будешь загадывать? Глупая и жителей Мидгарда традиция — под Рождество желания загадывать. Они же никогда не сбываются ведь, так и смысл? Как как-то ответил брат на этот вопрос: «Для того, чтобы не терять веру в чудеса и в то, что их жизнь не так сера и всегда будет надежда на что-то лучшее». В стиле Тора. «Жизнь не так сера», да у них апокалипсисы каждый день, по улицам боги шастают, да люди в железных и не очень костюмах бегают! И их даже в психушку никто сажать не хочет! Какая к чертям «серая и скучная жизнь без чудес». Хотя, будь такие «чудеса», которые больше разрушают, чем чинят, в Асгарде в детстве, то Локи бы уж лучше в какого-нибудь бородатого и всемогущего дедка с мешком подарков за спиной поверил. Мужчина помотал головой из стороны в сторону. Ну, а что он мог пожелать у Санты как там его Клауса? Смерти Таноса? Ох, ну и как вы это себе представляете? Санта верхом на Рудольфе против Титана с перчаткой Бесконечности? Что же, ну, наверняка все земляне смотрели бы на это, раскрыв рты. А Мстители со Стражами просто стояли бы в сторонке, да колу попивали, ведь красноносый дедушка всё за них сделает! — Значит ничего, — как-то даже грустно произнёс Тор, ткнувшись носом в висок Локи. Того всего опять передёрнуло, а к щекам прилила горячая кровь, окрасив бледные скулы в розовато-голубой. — А ты что бы загадал? — хрипло поинтересовался лжец. Голос после нескольких дней (или недель?) молчания порядком сел и хозяина своего будто бы не слушался. Тут даже магия (запасы которой, к слову, в маге иссякли практически) не сразу помогла. Клинт оторвался от внимательного вчитывания в текст газетных заметок. В доме звучало много звуков: шум телевизора с кухни, плеск воды там же, ещё и Паркеру приспичило внезапно включить в соседней комнате Аббу и её классическую новогоднюю песню. Но ничто из этого не смогло бы перекрыть голос Локи, который Бартон давно не слышал. И который слышать в принципе и не желал, но уж больно любопытно было, что он скажет первым. А ещё хотелось узнать с каких это пор братья так обнимаются? Тор усмехнулся негромко и чуть отстранился, заглянув Локи в лицо. — Я бы хотел себе обратно Мьёлльнир, глаз и Асгард. Родственник-не-по-крови закатил глаза. Что же, это был слишком ожидаемый ответ от братика, удивляться чему-либо уже не приходилось. — Ну, и ещё безопасность для всех, — продолжил громовержец. — И для тебя, в том числе. Вроде бы Тор ничего такого не сказал, просто озвучил факт, пусть и под личиной желания, что сейчас безопасность для трикстера очень важна и нужна ему. Но то как он это произнёс, чуть хрипло и тихо… По коже даже мурашки пошли. «Я чувствую нарастающее гейство», — пронеслось в голове у Клинта, но он тут же прогнал эту мысль подальше от себя. Хотя, это было сделать очень сложно, ведь прямо перед глазами сидела парочка мужчин, которые ну о-очень внимательно пялились друг на друга, а их лица находились на минимальном расстоянии друг от друга — одно неверное движение, и столкновение губами неизбежно. Так и хотелось подойти и чуть надавить им на затылки, тормоза тормознутые. Локи кинул беглый взгляд на огонь в камине. Всё же, как он прекрасен… Тор коснулся кончиками пальцев острого подбородка мага, безмолвно заставляя того чуть приподнять голову. Тот повиновался, чем вызвал несколько нетерпеливый вздох со стороны Хоукая. Громовержец склонился чуть ниже, стал ближе к Локи, щёки которого, вернувшие себе бледный оттенок, опять покраснели. Глаза налились насыщенной сероватой зеленью. Костлявые белые пальцы сжали кусочек пледа так сильно, что ногти даже сквозь его мягкость царапали тонкую кожу. «Ну, не томи», — подбадривал Бартон Тора про себя. Если они сейчас сделают именно то, что собирались, то Клинт самолично поздравит их с помолвкой и за свой счёт отправит в Лас-Вегас на медовый месяц. Возможно, даже собственноручно выкопает бункер и сокроет парочку там так сильно, что никакие «Таносы-Титаносы» и в жизни её не найдут. — Клинт, может хотя бы отвернёшься для приличия? — дернула мужчину за плечо Наташа, как-то незаметно присевшая рядом на подлокотник кресла. — Да, Бартон, как не стыдно, — вторил девушке Беннер, что облокотился рядом на стену.

***

По дому разносится запах хвои и взбитых сливок, в которые было добавлено чуть-чуть клубничного джема, дабы хоть чуть-чуть разбавить приторный молочный привкус. Сегодня Тор впервые поцеловал Локи, и у всех Мстителей дружно отлегло от сердца.