#рукалицо

      Кефер нёс девушку на руках в Золотой город. Она до сих пор оставалась без сознания, дыхания почти не было слышно. Внезапно Луна издала тихий звук, похожий на короткий стон и слабо шевельнула головой. Кефер прижал ее покрепче к себе и ускорился, — зная ее нрав, стоило бы дойти до замка раньше «пробуждения».       Все тело девушки было холодным. Вскоре та еще и начала дрожать, даже несмотря на то, что в Египтусе стояла невыносимая жара. Спустя пару мгновений Луна медленно распахнула свои изумрудные глаза и невидящим взглядом вперилась в лицо Кефера. Она никак не могла сфокусироваться на нём. Видимо от этого девушке стало дурно, и она вновь прикрыла веки. Но не прошло и минуты, глаза вновь резко распахнулись, показывая расширенные зрачки, и пробежались по Фараону. На этот Луна раз смогла определить, кто ее несет, и улыбнулась с самым что ни на есть дурацким выражением лица. — Мой спаситель, — приподнявшись, прошептала она и поцеловала его в щеку, оплетая руками шею. Затем снова отключилась и откинулась в исходное положение, заставив Кефера охнуть.       «Ну и сильно же её грохнули, — подумал он про себя, перехватывая тело Луны так, чтобы голова той не болталась, — но она такая милая и красивая на самом деле… Я, кажется, влюбился…». Он мечтательно выдохнул и замедлил шаг, однако быстро одумался и сурово свел брови: «Что? Нет! Не может быть! Она же меня ненавидит!». Впрочем в голове все равно крутилось нечто крайне романтичное, отчего Кефер моментально размяк и нежно посмотрел на тело: «Но она такая прекрасная, когда злится…».       Впрочем, счастье было недолгим, — Луна снова раскрыла глаза, но на этот раз взгляд был осмыслен, а зрачки вернулись в прежний вид. Наконец, поняв, что её держит некий придурок, притом вполне определенный и ненавистный, она хрипло закричала и стала бить Фараона по рукам: — Что случилось?! Что я тут делаю?! Отпусти меня! Пусти сейчас же!       Кефер, раздосадованный тем, что его розовые мечтания прервали, недолго думая расслабился, и пострадавшая рухнула с его рук, успела перевернуться в полете и приземлиться лицом вниз. В результате заработала царапину на лбу и ссадины на ладонях. — Неблагодарная! Я тебя от мумий спас, а ты вот как! Хоть «спасибо» сказала бы, дура! — стараясь сдерживаться, закричал на неё Фараон, злобно окидывая взглядом. — Ну уж спасибо! — язвительно пробубнила Луна и неловко встала с земли, отряхивая пыль. — Да не за что! Бессовестная тупица! — ответил Кефер, скрестив руки на груди и хмуро на нее глянув. Девушка тяжело дышала, косо поглядывая на него исподлобья. Ее плечи дрожали. — Да! Ты прав! — вдруг выкрикнула она, поднимая широко распахнутые глаза на ошарашенного Фараона. — Я дура и тупица! Невоспитанная и бессовестная! Родители не дали мне положенного воспитания! Только и делали, что были заняты своей работой! — по лицу потекли слёзы. — Да, я дура, и, что бы я не делала, я всегда ужасный человек! — Луна… — Кефер обмер от подобной реакции и медленно приблизился к рыдающей Луне. — Прости, пожалуйста, я не хотел… — Не надо этого сейчас! — Гилрой не успокаивалась. — Лучше ответь, где моя мама?! — Спит дома. Я поставил стражу. Её никто не тронет. Не стоит волноваться! — Кефер безуспешно попытался её успокоить. — Не волноваться? Ты с дуба рухнул? Её только что хотели убить! И если б не я, она сейчас была бы в плену у тех чудовищ! Мой отец уже у них! — девушка опустилась на колени и прикрыла лицо руками, глуша всхлипы. Фараон, до сих пор находясь в смущении и не зная, что делать, присел рядом и взял ее за предплечья. Но Луна резко отдернула руки и подняла на него полный боли взгляд. — Помоги мне, пожалуйста, вытащить отца из заточения, — Кефер заметил, что голос девушки немного ослаб и зрачки снова увеличились. Вдруг она обняла его. Кефер прижал нетипичную Гилрой к своей груди, затем немного отстранил и взял за обе щеки, вглядываясь в зелёные глаза. — Я помогу. Доверься мне, — после этих слов поцеловал её лоб. Луна даже не стала сопротивляться, прикрыла веки и, слегка улыбаясь, положила свои руки ему на шею, стала тереться головой о его грудь. — Спасибо… Я… — внезапно всё опять встало на свои места: зрачки сузились, и Гилрой, резко оттолкнув Фараона обеими руками, вскочила. — Я не знаю, что со мной происходит, но запомни: у нас с тобой ничего не получится!       Она в смятении попятилась, а потом и вовсе развернулась к нему спиной, опять еле сдерживая слёзы. Через мгновение плечи Луны вздрогнули и до Кефера донесся тихий всхлип. — Зачем ты только разбередил мои старые раны? — тихо начала девушка, по-прежнему отворачиваясь. — Ты не представляешь, какого это, когда родители вечно заняты и не обращают на тебя внимания! На ошибках и мучениях был проложен весь мой путь, — я всё училась делать самостоятельно! Я старалась никогда не жалеть о том, что творила, потому что так еще больнее переживать собственные промахи. Так что мне тоже нелегко. И вообще мне проще скрыть все свои эмоции и просто показывать лишь недружелюбное отношение, — так никто не залезет в душу!       Луна замолчала, чтобы набрать в грудь воздуха. Кефер сидел в оцепенении и не издавал ни звука, перерабатывая полученный шквал эмоционально высказанной информации. Девушка тяжело выдохнула и продолжила, но на этот раз уже спокойнее: — Прости, конечно, — не знаю, что тебе сказала моя «вторая» личность, — но я спасу отца одна. И не надо, пожалуйста, мне помогать. Я справлюсь самостоятельно. Да и думаю, что орангутанг получше некоторых.       Последняя фраза прозвучала неувереннее всего, но Кефер даже не понял, о чем идет речь и решил не уточнять.       После этих слов Луна, не оборачиваясь, направилась к выходу из Золотого города. Она шла вполне уверенно, не замедляя и не ускоряя темпа. Казалось, что девушка не испытывает ни малейшей душевной борьбы, — остаться ли ей или все же уйти. Кеферу оставалось смотреть ей вслед, сверля взглядом спину юной особы. Он решил её не останавливать и не окликать, — в случае с Луной любое действие сейчас было бы лишним и бесполезным. Фараон недовольно отвел взгляд: с одной стороны, в душе тугим комком возилась печаль, он все же задел чувства девушки, но с другой — ему невыносимо хотелось врезать ей за чрезмерную самоуверенность и развязность в поступках. В итоге Кефер решился вернуться в пирамиду, сесть на трон и обдумать сложившуюся ситуацию.       Луна уверенно шагала по горячей земле, изредка оглядываясь вокруг и прислушиваясь к любым звукам за спиной. Ее не покидало навязчивое ощущение, что она что-то ждет, и это «что-то» никак не происходит. От этого в груди накапливался мерзкий холодок, который Гилрой старательно списывала на недоверие к Кеферу, отгоняя навязчивую мысль-желание услышать его осточертевший голос.       Наконец дойдя до ворот Золотого города, она увидела парочку влюбленных, которые наслаждались каждой минутой совместного времяпрепровождения, и, закатив глаза, решительно выкрикнула: — Эй вы! Как-то не культурно целоваться перед всеми! Имейте совесть в конце-то концов! Откройте врата, — я валю отсюда. Врата медленно раскрылись и девушка приблизилась к ним, опустив голову, затем напоследок окинула взглядом Золотой город. Кефера далеко позади не было. Луна гневно тряхнула головой, пытаясь понять, почему ее вообще заботит наличие надоевшего гада, и вышла в пустыню с единственной целью — Тёмной пирамидой. Надо было вытащить из заточения отца.       Пот катился по лбу девушки и оставлял мокрые следы. Серебряные волосы липли к лицу. Шаги с каждой минутой замедлялись, ноги уже чувствовались совершенно ватными, но всё же она держалась как могла и, скользя по песку, брела вперед. Солнце на несколько спасительных секунд скрылось за тонкими облаками, принеся крупицы облегчения. Хотя жара по-прежнему стояла невыносимая. Наконец за песчаным холмом показалась Тёмная пирамида.       Луна и подумать не могла, что придет туда сама, да и еще и обрадуется ее появлению на горизонте. Любую тревогу глушило осознание того, что еще совсем немного — и её любимой родной папа будет дома.        Браслет на правой руке начал раздражающе мигать. В сочетании с жарой, песком в туфлях и общей усталостью, это свечение превращалось в адскую пытку. «Как меня бесит этот свет! — думала про себя Луна, — Хотя погодите-ка… Он сиял и дома, когда грабители хотели убить мою мать. Значит, он сияет в знак предупреждения. Удобно, однако… Хотя, стоп! Это же получается, что сейчас что-то произойдёт…»       Одиннадцатиклассница резко остановилась и быстро оглянулась вокруг. Ничего не предвещало опасности, наоборот, в пустыне было тихо, и даже ветер дул как-то нехотя. Луна со злостью сжала зубы, — мир этот «магический» жутко надоел. Казалось, что, что бы ни произошло, уже её не удивило бы. Она попыталась стянуть источник дополнительного раздражения со своей руки, раз уж тревога, которую тот нагнетал, была ложной. Но снять до конца браслет ей не удалось.       Внезапно врата пирамиды со скрежетом распахнулись, и оттуда стала выходить армия мумий. Вооруженные силы были велики, — одна бы Луна при всем желании не справилась. Во главе войска шли две здоровенные мумии с золотыми наплечниками. Гилрой замерла. Зловещая армия надвигалась на нее с какой-то нереальной скоростью, и вскоре две главных мумии уже могли в два шага достигнуть ошарашенной девушки. — О! Лунная Нимфа собственной персоной! Ну здравствуйте, Ваше Высочество! — нагло поклонился ей один из военачальников. — Что застыла?! — второй генерал поклонов не отвешивал, — сразу стал злиться. — Чего вам от меня надо? — Луна наконец очухалась и пришла в себя, пригляделась к гнилятинам. — В принципе, ты нам не нужна, но нужна нашему повелителю… — ответил ей первый, все еще пребывающий в хорошем настроении. — А я и сама иду. Мне надо поквитаться с этой обезьяной, — девушка стала с серьезным лицом засучивать рукава, всем своим видом показывая, что ее ничуть не смущает забинтованная толпа.       Главные мумии усмехнулись и с двух сторон схватили ее за плечи, видимо, чтоб не сбежала. Но Гилрой попыталась вырваться. — Эй! Я вполне здоровая и не инвалид! Так что будьте добры отпустить, — но ее никто не слушал.       Вскоре Луну внесли внутрь Тёмной пирамиды. За весь путь сколько бы она не сопротивлялась, всё заканчивалось тем, что ее били по спине и плечам. Несильно, но ощутимо. И после этих избиений Гилрой еле сдерживала злобу, бурлившую внутри, и искренне жалела, что всегда ненавидела физкультуру и силой не блистала. Луну притащили в тот же самый зал, в котором началось ее приключение, и швырнули так, что она упала и поцарапала себе коленки.       Эксатон сидел все это время на троне и с нейтрально довольной миной наблюдал за тем, как девушка поднимается с пола, гладит саднящие колени и со стоном выпрямляется. Заметив его, Луна мгновенно ринулась к трону, забыв о коленках и усталости, и уже хотела было нанести удар кулаком куда-нибудь в область его морды, как тёмный фараон легко перехватил её кисть и стал выворачивать. Гилрой забила его по руке, стараясь вывернуться. — А ты смелее, чем я думал, — Эксатон усмехнулся, наблюдая за тщетными попытками высвободиться, и стал вглядываться в её скривленное личико. — Не суди книгу по обложке! Слышал о таком?! — Луна громко огрызнулась и свела брови. Пот еще больше заструился по лбу. — Я знаю намного больше, чем ты думаешь. Не заблуждайся, что я глуп, — саркастически ответил он ей, играючи скрутив руку еще сильнее. — Может быть отпустишь? Как никак мне больно! — девушка невольно взвизгнула. — Да пожалуйста! — Эксатон засмеялся в голос, дернул кисть и резко отпустил. Рука безвольно рухнула. Даже малейшее шевеление пальцами доставляло мерзкую тянущую боль. — Ты… Тварь… — Луна схватилась за свою руку и попыталась безуспешно ее согнуть.       Сустав жутко дернуло, и боль паутиной расползлась по всей руке, так что даже мизинец стало покалывать. Девушка со страдальческим лицом согнулась, а затем и опустилась на колени, корчась от ноющей боли в конечности. — Меньше языком трепать надо, — равнодушно ответил темный Фараон и встал с трона. — Кто бы говорил, — молниеносно парировала Луна и подняла свой взор. Смирением там и не пахло. Эксатон медленно приблизился и вытащил из-за спины меч. — Похоже, мне придётся припадать тебе урок хороших манер. По-другому ты не понимаешь, видимо, — он нацелил кончик лезвия и держал над её носом. — И что же ты сделаешь? — Гилрой свою язвительность упорно не теряла, прижимая покалеченную руку к груди. — Поверь, я могу сделать то, что не сможет никто. Могу перечислить варианты, — Эксатон развернулся к ней спиной, и, пафосно размахивая мечом, стал рассуждать: — Могу убить, могу в темницу бросить, могу изнасиловать, могу пытать, могу на опыты к Сехмет пихнуть, ну, или могу на съедение диким зверям бросить в пустыню. Так что выбор велик. — Неплохо, неплохо, — усмехнулась девушка и медленно встала с колен. Мысли о побеге, пока тупица ходит и трындит, вновь захватили ее разум. — Но как-то маловато все-таки. Эксатон резко развернулся и ткнул мечом ей в декольте. — Мало ей… Не думай, что я не смогу применить ни один из этих методов и что какой-то из них покажется тебе менее мучительным, — он вонзил лезвие неглубоко в тонкую кожу. Тянущая колючая боль охватила грудь Луны, и та стояла столбом, круглыми от внезапно проявившейся паники глазами смотря, как глубже и глубже проникает металл. Эксатон снова засмеялся и резко вынул меч, специально дернув, чтобы несильно разорвать рану. Он посмотрел на свежую кровь и довольно провёл рукой по лезвию. Взгляд его перешёл на девушку, которая, содрогаясь, стояла и держалась за рану. Внезапно в голове у нее помутнело, к горлу подступила тошнота, и она грохнулась пол, уже прощаясь с белым светом. — Простите меня все… — после этих слов её глаза закрылись.       Вдруг яркий голубой луч пробил стену и снес с ног Эксатона. В проломе показался силуэт юноши.       Пока шла борьба между Эксатоном и золотым воином, девушка лежала на холодном полу. Из раны на груди сочилась кровь, красным ручейком сбегая на грязный каменный пол. Она еще не находилась в обмороке, но поникла и ни издавала ни звука, — только тяжело дышала. Только когда Темный Фараон с грохотом впечатался в стену, сполз и затих, победивший парень опустился на колени и положил руку ей на шею, измеряя пульс полубессознательной Гилрой. — Луна, ты меня слышишь? Луна? Ответь мне, Луна! — он уже был на взводе. Теперь все, что ему оставалось сделать, — это вернуться в Золотой город с травмированной. Надежда, что её спасёт врач Египтуса, билась в груди, и он, не теряя времени, поднял в один миг Луну и полетел прочь из Темной пирамиды.