Быть может, я смогу сделать тебя счастливым...

Идёт война. И свободные народы Средиземья всё ещё пытаются выжить и победить. И не напрасно…у них всё же есть шанс на победу. Но он так мал, так мал… Барад-дур. Все считают, что я пал в бою и выжил лишь мой дух. Но нет, они ошибаются – я выжил, однако на веки вечные заточён я в этой треклятой башне, что б её с лица земли стёрло. И освободиться смогу я лишь в том случае, коли не выйдет в этой войне победителя и настанет мир. То есть, только если какая-либо из сторон сделает шаг первый к примирению. О, кто бы знал, Как я мечтаю из башни сей выбраться…но делать первый шаг к примирению не намерен я первым…только не просто так. Многие годы спустя Саурон Я велел им привести сюда хоббита, а эти несчастные привели сюда эльфа! Тупые создания, что бы вас Мелькор покарал! Радует лишь одно – этот синдар явно королевской крови да ещё и в Братство Кольца входит. Ответ один, передо мной чуть ли не до смерти замученный Леголас, сын Трандуила, короля лесных эльфов. Вот ведь орки безмозглые существа – как можно пытать до такой степени столь прекрасное создание? Да и сообразить надо было, что мне его потом выхаживать. Итак, головы я тому, кто принимал непосредственнее участие в издевательствах над эльфийским принцем, отрубил собственноручно. Теперь самое главное – хотя бы немного подлечить Леголаса, причинив ему при этом как можно меньше боли…зачем подлечить и от чего доставить как можно меньше боли – не ведомо мне самому. Хотя нет, ведомо – всё-таки прекрасен у Трандуила сын…слишком прекрасен. Стараюсь снять остатки некогда красивой, искусно вышитой серебряной нитью рубашки с хрупкого тела синдара как можно более аккуратно. Выходит плохо – лежавший ранее без сознания эльф слабо пошевелился и тихо застонал…а у него приятный голос, такой нежный, чувственный. Да и сам он такой нежный, хрупкий, тёплый…длинные золотистые волосы подобно шёлковому водопаду льются по явно гибкой спине. Мм…представляю, как эта спина выгибается в моих руках, золото волос взметается ввысь, а прекрасный синдар кричит в экстазе. О, Мелькор, о чём я думаю! Какая спина, какие экстазы…ведь сейчас на месте этой спины кровавое месиво, а вместо волос – пакля, в которой смешаны и волосы, и запёкшаяся кровь, и грязь, и какие-то обрывки травы и листьев. Кое-как, с горем пополам снимаю остатки одежды с эльфийского принца. Пока снимал, успел разглядеть все увечья, нанесённые орками…ну если и не все, то по крайней мере большую их часть, а заодно и вдоволь налюбоваться телом Леголаса. Только представить, что теперь я буду любоваться этим телом как минимум два месяца – ведь самостоятельно обработать раны у синдара не выйдет…а если учесть ещё и то, что эльфийский принц не сможет вставать с постели недельки две…эх, красота. Жизнь явно налаживается. В целом раны оказались не такими серьёзными – разве что очень болезненными. А чего же я, спрашивается, хотел? – орки знают своё дело, палачи из них великолепные – знают и как не сильно покалечить, и как при этом доставить сильнейшую боль, и в то же время не дать ранам быстро зажить. Молодцы орки, одним словом, зря казнил, хорошими палачами были…хотя, нет, не зря, всё правильно! – Тёмный Властелин всегда всё делает правильно.