On board, on Earth

      Футбольный стадион «Уэмбли» в Бренте стал большим опорным лагерем для западной части Лондона. Кто-то посмеивался, что римский Колизей выглядел и то презентабельнее, но на фоне окружающей разрухи внутри относительно сохранившихся стен игровой арены можно было кое-как спрятаться от полного пыли и пепла ветра. Пункты первой помощи раскидали по более-менее целым прилегающим комплексам и жилым зданиям вокруг стадиона. Спустя неделю-другую можно было сказать, что им всем удалось создать хоть какое-то подобие порядка и дисциплины, от которых можно было отталкиваться в будущем.       Спустя всё ту же неделю-другую организованное единство во имя общей цели начинало делиться на группы с целями уже конкретными. Больше всего проблем было у тех, кому выпало отвечать за еду и её распределение — однако даже при заметной нехватке продовольствия люди умудрялись иногда творить поразительные глупости. Например, подкармливать животных.       Виктус этого не понимал, но свидетелем с недавних пор становился постоянным.       — О, смотрите-ка, это чудовище снова здесь. А ну-ка, сидеть. — Джек вытянула перед собой руку и ткнула пальцем в направлении представшей её глазам собаки. Собака, высунув язык, подчинилась и, усевшись, начала мести хвостом осевшую на землю пыль. — Майор, где там моя сумка с пайками для детворы? Тащи её уже!       Собака была небольшой, среднему человеку доставала максимум до колена. Шерсть спутана, а правое ухо — порвано. Люди с улыбкой величали появляющегося на стадионе зверя «лохматым чудовищем» и обязательно отщипывали от своих дневных порций того-сего по мелочи, чтобы предложить никогда не отказывающему от еды зверю.       …И всё бы ничего, но собака, несмотря на кормёжку со стороны людей, ходила хвостом исключительно за Виктусом. Сопровождала его от одного проверяемого турианского аванпоста к другому, рассматривала и обнюхивала из любопытства подпускающих её к себе солдат и рычала на других встречающихся на полуразрушенных улицах Лондона зверей. Ещё недавно их не было, но суета вроде как улеглась, и животные потянулись туда, где люди, как минимум, в поисках еды.       — О, привет, чудовище. — Майор Коутс высунулся из внутренней пристройки, служившей складом, и, вручив Джек ранее отданный ею походный мешок, в который сгрузил предназначенный её отряду биотиков набор пайков, присел на корточки рядом с собакой, потрепав её за целым ухом. — Сколько он уже за Вами ходит, генерал?       — Почти неделю…. наверное. — Виктус действительно не помнил наверняка, ну или просто не ставил целью запоминать. Он был почти уверен, что «лохматое чудовище» таскаться за ним либо устанет, либо признает наконец-то бесполезным. Турианскую еду собака не ела всё равно, а уделять ей какое-то особое внимание было, как минимум, некогда.       — Почти неделю… Да это ж всё равно что свой уже. — Коутс выпрямился и зачем-то отряхнул одежду. Джек, поставив мешок на землю, принялась рыться внутри, проверяя и перебирая содержимое. — Имя ему уже придумали?       Виктус предпочёл промолчать, в конце концов, спрашивали у него это уже не впервые и ответ никогда не менялся. В имени не было смысла, к тому же, становиться для этого животного хозяином Виктус не собирался. Неизвестно, на сколько представители не-земных рас застряли в Солнечной системе, но каждый, так или иначе, надеялся вернуться в свой собственный мир — и о мире чужом им лишних воспоминаний не нужно, хватит и памяти о войне.       — Держи, чудовище, Родригез с тобой делится. — Джек наконец-то вытащила и развернула один из пайков, после чего надломила вытащенный кусок еды, и собака, принюхавшись, шагнула к ней.       Коутс, не сдержавшись, рассмеялся.       — И как только твои ученики тебя терпят, Джек?       — Выбора у них нет, майор. Я сильнее, и они должны мне каждый жизней по десять.       «Лохматое чудовище» притащилось следом за Виктусом даже на взлётную площадку, прижимая уши к голове из-за гула двигателей и чихая из-за резких запахов… И даже попыталось взбежать следом на корабль, но там его уже поймали и утянули прочь, привязав к ошейнику верёвку — откуда ошейник вообще взялся, Виктус понятия не имел, но аккуратно повязанный на шее собаки ремень был добротный, наверное, кто-нибудь на «Уэмбли» разорился.       Лететь с группой учёных и инженеров к ретранслятору, чтобы оценить масштаб повреждений и ремонта — если таковой был возможен в принципе — лично было необязательно, Виктус мог отправить кого угодно представителем… Но сидеть на месте без дела, вроде бы наладив в турианских лагерях положение в целом, было уже невмоготу. К тому же, всё хотелось увидеть собственными глазами.       …Увиденное не радовало и не обнадёживало, но после недавно одержанной победы верить в лучшее хотелось всем. Никто пока не знал, как, но они обязательно починять и вновь запустят ретранслятор. Вопрос времени, как они убеждали сами себя.       Едва ли не самым первым, что Виктус увидел, когда корабль вернулся на Землю и сел в Лондоне, был несущийся навстречу лохматый зверь с порванным правым ухом. Примеченные в стороне майор Коутс и Джек смеялись — первый в кулак, вторая беззастенчиво во всеуслышание.       — Что, хозяина встречаешь, да, чудовище? — с улыбкой почесав собаку между ушей, поинтересовался один из вышедших из корабля следом за Виктусом инженеров. Собака в ответ разве что высунула язык и замахала хвостом. — Дежурил тут, поди, бессменно сутки напролёт.       Виктус опустил взгляд на суетливо наворачивающее вокруг него круги животное. Наверное, так искренне радоваться его возвращению без каких-либо причин или формальной вежливости больше не будет никто — это, конечно, не повод начинать относиться к почему-то прицепившемуся к нему зверю как-то по-особенному, но…       …Наверное, раз уж это лохматое недоразумение никуда не собирается деваться, стоит на досуге хотя бы придумать ему имя, а то как-то всё-таки не очень звучит это самое «чудовище».