Другая история

Бывшая ученица не выглядит испуганной. – Ре-ебо-орн, – тянет она с лёгкой насмешкой. – За что же мне такая честь и такая немилость, что Девятый отправил великого Аркобалено за мной? Против воли он чувствует гордость за то, как девчонка держится с королевским достоинством. – Не притворяйся, что не понимаешь, Тсунаёши. Чего тебе не хватало? В глазах её мечутся золотые блики, но это всего лишь солнце. Реборн позаботился о том, чтобы его пленница не могла использовать Пламя. – Действительно, чего? – задумчиво спрашивает она, поднимая голову. Короткие пряди волос скользят по лицу, открывая порез на правой щеке. – Я же так рвалась в мафию. Некстати мужчина вспоминает, что когда он только прибыл в Намимори, у неё были длинные пшеничного цвета косы. Ей их сначала подпалил Занзас, а потом, насмехаясь, отрезал Бьякуран. До сих пор слишком легко возникала перед глазами картинка, где обессилившая девчонка лежала в ногах Джессо, а тот держал в руке копну золотых волос и говорил, что также с лёгкостью может перерезать ей горло. Это было в будущем на десять лет вперёд. Репетитор впервые тогда испугался за свою ученицу. А сейчас Реборн искренне не понимал, как после этого она могла принять такое странное решение. – Не убьёшь меня? – спрашивает, будто бы даже с надеждой. – Нет. Девятому ты нужна живой. – О, – тянет она снова. – Вот как? А для чего, как думаешь? Реборн фыркает. – Это уже не моё дело. – Внутренние дела Вонголы. Конечно. Девчонку он забрасывает в машину, но Тсуна даже не пискнула, разглядывая его задумчивым взглядом. – А ведь он не сказал тебе, – произносит она с сомнением. Снова кивает себе. – Точно не сказал. А я скажу, вопрос в том, кому ты готов поверить больше, Реборн. Старому другу или бывшей ученице? – Не думай, что это повлияет на моё выполнение задания. – О, не сомневаюсь, что ты как всегда будешь идеален. Наша маленькая война с Ноно началась с того, что я в очередной раз попыталась спасти себя и мир в придачу. Пока не слишком удачно, раз я окажусь в руках своего главного противника. – Зачем Тимотео мир? Он и так у его ног. А ты была его Наследницей. – Я бы сказала: числилась Наследницей. Слово моё ничего не стоило. А что касается мира… Ты знаешь, что у всего Девятого поколения кольца Вонголы были лишь символом? По сути, побрякушкой, – она опускает взгляд. – Тимотео я нужна для показательной казни, так для мафии нехарактерной. Кольцо Наследника можно снять только с трупа, но чтобы после смерти носителя оно не уснуло, будущий владелец должен победить предыдущего хозяина. Правда, честность боя никак не проверишь. Реборн краем глаза следит за ней через зеркало. Слишком спокойна. А раньше бы тряслась от ужаса. – В твоём рассказе есть несостыковки. Почему же тогда Ноно не разбудил кольца иначе? – А как? Сам не мог, силёнок не хватило. Его сыновья погибли раньше, чем успели примерить кольца. А власти над частью Три-не-Сетте хотелось, сильно. – Это тебе Бьякуран сказал? – Это мне рассказал Занзас перед тем, как его снова подвергли воздействию техники Прорыва Точки Нуля. – Это сделала ты, – напоминает официальную версию. – Зачем бы мне это? Мы неплохо ладили. А вот Тимотео своим поступком меня спугнул. Так бы я, может, Занзасу и не поверила. А после этого действия поняла, что нужно бежать. Только не успела. Реборн припоминает разгромленный особняк Вонголы. Мельфиоре явились туда за Тсуной во главе с Бьякураном. А через некоторое время в Альянсе уже обсуждали, что Десятая не пленница, а соучастница, которая в боевых действиях против Вонголы участвует наравне со своими похитителями. Для Хранителей это стало ударом. Они рвались на поле боя, пытались убедить позволить им поговорить с Тсуной. В контексте рассказа бывшей ученицы нежелание Ноно их выпускать приобрело совсем другой оттенок. – Почему тебе помогает Бьякуран? Тсунаёши ловит его взгляд в зеркале. – Он сказал, что я напоминаю ему Юни. Реборн вздрагивает. Ему, по большому счёту, плевать было на все мафиозные разборки, но в том неслучившемся будущем он тоже отметил эту схожесть двух девочек. Только вот Тсуну ломал он сам, искореняя доброту и нежность и превращая слишком мягкое сердце в стальное. Не потому ли сейчас его мучит совесть? На самом деле киллер удивлён, что на них никто не напал, что никто не попытался освободить Тсуну, пока они не достигли вонгольской базы. Или в Мельфиоре ещё неизвестно, что Реборн отправился за ней? Уж слишком легко он смог подловить девчонку, хоть это и можно списать на близкое знакомство и знание того, как Тсуна будет действовать. – Приехали, – объявляет он и передаёт девчонку с рук на руки Хранителям Девятого. – Тсуна-Тсуна, – качает головой Тимотео, будто не замечая холодного презрения, исходящего от девушки. – Мы выясним, что с тобой сделал Бьякуран. Реборн смотрит ей вслед задумчивым взглядом. Задание он выполнил. Тимотео благодарит его, с искренней радостью и теплом в голосе. Так кто же из них врёт? Тсуна уходила с прямой спиной, и почему-то слишком сильным казалось сходство с Юни, также шедшей к Бьякурану в будущем, чтобы на его глазах сгореть в собственном Пламени для возрождения пустышек. Так кто же на самом деле ей враг? Маленькая девочка, исцеляющая раненых животных и птиц. Он научил её убивать. Таким было пожелание Ноно. Он раз за разом внушал ей, что она станет Десятой, станет Боссом убийц. Он учил её выживать. Так не пожинают ли они плоды своего труда вне зависимости от причины, вынудившей Тсунаёши выступить на стороне Бьякурана? Возможно, всё дело в том, что он слишком хорошо её обучал, навязав привычку принимать решения самостоятельно? Тсуна идёт гордо, маленькая королева, преданная тем, кто должен быть на её стороне. Идёт и кроткая, нежная улыбка зацветает на её губах. Тсунаёши не сомневается в своей победе, потому что в отличие от Тимотео она собирает вокруг себя людей не интригами и шантажом. Недолго ей сидеть взаперти. Когда-то Реборн запретил ей лечить животных и птиц, но ни слова не сказал о душах людей. Это больно, конечно, вылезать из своей скорлупы, начинать чувствовать, хотеть заботиться о ком-то, кроме себя… В мафии любовь, доверие и дружба считаются слабостью. И совершенно напрасно. Она идёт, прекрасно зная, что все, кому нужно, услышат её слова: – Если любите меня, если я вам действительно дорога, я верю, вы примете правильное решение.