Who are you: the story of one lie... (Singularity)

idealism - nagashi

Если бы прежде Чонгуку сказали, что перед ним так просто склонится гордый и несломимый камератский народ, он бы рассмеялся в лицо человеку и не поверил в этот бред, но сейчас откровенно усмехается над глупцами, сидящими на коленях со смиренно опущенной головой. Таких было чуть больше тридцати в зале ангела, где восседал за главным столом сошедший с небес Рахва, как считают эти люди, способный изменить не только Камерацию, но и весь мир. В его могущество и силу каждый из присутствующих верит всей своей чистой душой. Наидобрейшая нация на свете порой удивляет собственной слепотой и глупым непонимание происходящего вокруг, если все погружается в хаос, для них начинается нечто новое, что требует другого подхода и усилий. Но все попытки исправить, приводили к возникновению совершенно новых проблем, по своему масштабу не уступающих прошлым. — Убийство в этом зале приведет к возникновение новой жизни. - так сказал однажды дедушка Чимина, пока играл здесь с внуком. Еще с детства молодого принца, в переносном смысле, связывали всеми мыслями с заточенной в статуи душой, говорили, что это неподражаемый советник и очень опасный друг, способный не только на предательство, но и на убийство. Сейчас Чон понимает, как мало всего о нем знала королевская семья и как плохо он сам предсказывает свои действия. На решение влияет почти каждая мелочь, возможно, раздражение чем или кем-либо, плохое настроение, самочувствие. Он может натворить все что угодно, даже намного страшнее чьей-то смерти или гадкого предательства... Спустить его с поводка - огромная ошибка. Ничего в нем не поменялось, ничего Чон не забыл, все помнил и обиды, и боль, и страх. Сильно боялся потерять себя в этой погоне за властью и признанием, много потратил неисчерпаемых ресурсов, в первую очередь, свое время, но и оно оказалось таким же глупым и ничтожным, как камератский народ. Чонгук его перехитрил... — Прошу, примите наше предложение. Стране нужны свободные люди, граждане, закон, устойчивый аппарат управления, лидер, вождь... - четко и громко проговорил один из главных людей в организации Рахва, сидящий на коленях ближе всех к Богу. — То есть, - перебил тишину парень с черными волосами, постукивая пальцами по ручке золотого стула. - Вы хотите ввести здесь такую же систему, как в Корейской Империи? — Да, господин. — Знаете, кто ее придумал? - мужчина немного поднял опущенную голову, встречаясь с необычными синими глазами, подтверждающими, что это существо пришло из самого Ада, по пророчеству. - Я создал эту систему в Корее и даже не думал, что она приглянется кому-то еще, особенно вам! Столько усилий вложил в разработку, а вы просто скопируете мой неподражаемый режим, присвоите и продолжите дальше цвести и развиваться? Это самое смешное из всего, что я слышал за сегодня. Мне нравится смотреть на такие жалкие остатки Камерации, которые готовы на все ради своего благополучия. Раньше никто из вас глаза бы даже в пол не опустил перед корейцем, а сейчас вы способны простоять на коленях несколько часов, надеясь на помощь и поддержку самого злейшего врага. Такие жалкие, что прямо дурно становится глядя на вас, но и это скоро должно исчезнуть... — Почему вы не хотите сотрудничать с нами? - влез кто-то из толпы, поднимая голову. - Что плохого, если мы перенимем ваши знания и опыт, усовершенствуем и поможем всему миру? Чонгук опять усмехнулся, прикрывая рукой лицо. — Невозможно построить одинаковую систему во всем мире. Пусть даже она идеальна, но слишком разные взгляды и методы народов не позволят этому случиться. - все такое же повиновение, ни единого шороха. - Вы вроде бы взрослые, но ведете себя как дети, а Чимин - самый огромный ребенок, возглавляющий вашу армию нытиков и трусов. Кстати, где он? Почему не уследили за ним? Почему не смогли воспользоваться им, когда была возможность? Я скажу ответ. Потому что вы такие же, как он. Впечатление, будто Чон разговаривает сам с собой, никакого постороннего волнение или возмущения за оскорбления, брошенные не только в адрес всего народа, но и короля. Во время культа Чонгука в Корее за такие слова могли прикончить без всяких разбирательств. Каждый человек в стране боялся и уважал вождя, любил и превозносил даже выше любых Богов, какое бы вероисповедание не было. Сейчас же полное непонимание и растерянность во всем, что касается себя, своей жизни и будущего. — (Очень хорошо. Это просто прекрасно.) - думал парень, хитро улыбаясь после небольшого молчания. - (Подданные всегда отражают и показывают своего правителя, раскрывают его слабые стороны и промахи. Глядя на этих идиотов, можно сразу сказать, что Чимин в полном замешательстве и совершенно не знает, да и не хочет вообще разбираться во всем этом. Такой же тихий и скрытный, как его народ...) — Что ж, тогда действительно ему стоит повидаться с Хосоком. - заключил омега, вставая с места. - Юнги, мы не должны такое пропустить... Пройдя к огромной кровати, черноволосый паренек бросил жаркую накидку на диван, заваливаясь на белоснежную поверхность очень мягкого одеяла. Совсем отвык от таких встреч, где много людей и каждый источает свою собственную энергию, с которой приходится сталкиваться. Все изменилось, Камерация совсем не та, что была раньше, нет той бесконечной уверенности, непобедимой силы, неисчерпаемого духа и жажды справедливости, что присутствовала в одном человеке, которого Чон видел ни так уж и много раз за свою прошлую жизнь. Похоже, он был единственным таким, излучающим все, что заставляло сердце Чонгука выбивать бешенные ритмы и специально подстраивать всякие пакости. Неподражаемый и великий, каким должен быть настоящий правитель Камерации. Повернувшись на бок, омега протянул руку к другой части постели, проводя ею по нежному хлопку. Он совсем забыл какого это уставать каждые двенадцать часов, а потом тратить столько же на отдых. В обличии ангела усталость совсем не чувствовалась, что делало время заточения еще больше и длиннее, чем бесконечность. Безделье заставляло о многом задуматься, чаще всего месть была предметом многочисленных дум, но после череды событий и того самого заточения, Чонгук стал ценить не ее, а саму жизнь ради мести. Куда важнее время, отведенное для совершения задуманного и Чон знает, что его осталось немного. — Я хотел уничтожить все, так почему сейчас жалко тратить на это время? - отпущенный в пустующее пространство вопрос был услышан только прилетевшей из ниоткуда черной птицей... — Что? Посыльная сова? - с абсолютным непонимание уже мятноволосый альфа смотрит на своего господина, покорившего твердостью и остротой характера. Ги сдался ему, потому что чувствует некую силу, подчинившую непроломимого камерата. Предал своих товарищей, рассказал все секреты, получил благословение высшего. - Мне никогда не поступало ничего подобного, я не знаю кто это написал. — Здесь четко сказано, что письмо тебе. Ты держишь меня за идиота? С кем ты там переписываешься в тайне от меня? — Я правду говорю, это впервые, ни с кем я не общаюсь, что вы пристали ко мне? Я избавился от всех своих друзей, спрятал улики, повел по другому следу согруппников. Что еще от меня нужно? — Расшифруй. - попросил Чон, протягивая какие то непонятные каракули, похожие больше на шпионский код. - Это что еще за азбука Морзе? — Ах, это специальный шифр, по которому общается наша группировка. Если кратко, то скоро нас навестит кое-кто. - остановился Мин, продолжая бегло просматривать. - Не думаю, что успеют, так как вы изволили ехать к вождю, а до него добираться три дня на лошадях. Очень далеко и выехать нужно как можно скорее. — Хорошо, иди собирайся, через час выдвигаемся. - вздыхая, Чон опрокинулся назад, расслабляя мышцы. — Ночью не безопасно, может, дождемся рассвета? — Терпеть не могу рассвет... Вставать в такую рань совершенно не хотелось, но огромные сильные руки, с легкостью оторвавшие молодого короля с кровати, предупредили, что больше на сон и отдых времени нет. Нехотя разлепив глазки, Чимин протер их маленькими пальчиками, привлекая внимание альфы. — Хорошо спалось, ваше величество? - с еле заметной издевкой в голосе прошептал мужчина, подбрасывая тело на руках и спускаясь на первый этаж к камину. В ответ тихое "угу". Глазки вновь закрылись, а пальчики переместились на кожаную куртку, прикрывая лицо от слабого света вокруг. Солнце еще не встало, воздух достаточно холодный, как и омежий носик, уткнувшийся в жесткую ткань. Запах мужчины был очень знакомый, резкий. Чимину нравилось купаться в нем и жадно вдыхать каждую секунду. Но очень скоро, когда мальчика опустили на диван, он пропал. Намджун пошел проведать все ли готово к поездке, длинною в три чертовых дня, заодно нужно было найти еду для только что пробудившегося короля. С чистой душой Чима оставили одного, в этом заключалась огромная ошибка... — Тэхен уже уехал? — Да, еще ночью. Вы поручили ему что-то важное? - поправляя седло на третьем вороном коне, спросил Досан с улыбкой на лице. — Да, было одно дельце. - альфа погладил животное, добавляя. - Уже нужно выдвигаться. — Все готово, вот только на чем поедет его величество? С лошадью, вижу, хорошо управляется... - рассмеялся убийца, показывая пальцем на незаметно прокравшегося к лошади паренька, вскочившего и обратившегося в бегство. Намджун резко повернулся на отдаленный звук копыт, замечая как омега пытается удрать от людей, погнавшихся за ним на своих двоих ногах. — Все готово. - еще раз сказал Досан, хлопая лидера по плечу. - Удачи вам. Вороной конь с огромной скоростью рассекает воздушные массы, стараясь нагнать еще одного скакуна, не уступающего по своей быстроте. Лес быстро сменяется на засеянное зерновыми поле, а солнце вот-вот уже выглянет из горизонта, опаляя своими горячими лучами. Чимин молится богу, чтобы только в него не начали стрелять и не дай господи его нагнал злой лидер тигров. Пару раз оглядываясь, король заметил этот наполненный раздражением взгляд и сдвинутые брови на чужом лице. Если омегу поймают, уж точно целым и невредимым он не останется. Поляна, к счастью, закончилась. Опять огромный лес, где управление лошадью в несколько раз усложняется, что дает шанс наконец поймать Чимина. Его хватают за талию одной рукой и резко пересаживают на другую лошадь, сильно сдавливая талию и одно запястье. Как по команде, с хрустальных глаз полились слезы, а из рта выскакивали казалось бы такие простые просьбы... — Отпусти. Оставь меня. Позволь убежать. - сквозь пелену прозрачной жидкости повторял множество раз Чи, стараясь отцепить сильные руки от хрупкого тела. Они очень больно сжимали, из-за чего возникали сложности с дыханием и самой речью. Говорить становилось невозможно, только кричать и уворачиваться от грубых прикосновений. Терпение альфы спустилось к нулю, и он остановил лошадь, выбрасывая ноющую омегу на землю. Еще одна попытка со стороны парня сбежать увенчалась полным провалом. Намджун схватился за чужие руки, припечатывая короля спиной к рядом стоящему дереву. — Еще одно слово, - прорычал альфа. - и я придушу тебя. Никогда прежде Чимин не был так напуган, он перестал рыдать, в эту же секунду потерял опору в ногах и упал на землю, смотря снизу вверх на разъяренного Нама. Тот потянул за руку, заставляя встать, забросил легкую тушку на плечо, подошел к лошади и перебросил паренька на животное. Такое положение уже говорило об отношении к омеге. Всю дорогу до деревни он лежал на движущимся коне, что приравнивалось к унижению для нормально человека, потому что только добычу везут таким образом. Чимин стал обычной вещью, которая принадлежит управляющему скакуном. Это даже хуже, чем получить клеймо хозяина. В других странах почти все рабы носили знак владельца, такие людьми, собственно, не считались. Теперь омега понял какого быть вещью... Бандиты встретили эту картину восторженными воплями и свистом. Их главарь - победитель по жизни, настоящий альфа. Намджун всю дорогу думал о словах Хосока, который сказал на удивление правильную вещь. "Любую омегу можно приручить." Эти существа на свете выполняют только две функции: первая - рожать детей, вторая - доставлять удовольствие альфам. Ни о чем другом не может идти речи. Правителем должен быть только представитель сильнейших альфа-самцов. Вероятно, поэтому страна пришла в упадок, на престоле появился омега, не способный справиться с давлением и проблемами, от которых страдает целый народ. Намджун уверен в этом на все сто, поэтому остается при своем решении и считает своим долгом избавить страну от слабого наследника... Туго завязав веревками руки и ноги, паренька посадили в машину. Он тихо ревел на заднем сидении, всей душой проклинал этого мужлана и надеялся, что тигра кто-нибудь застрелит по дороге... — Досан, куда мы едем? - через час спросил омега, приподнимая голову с сидения. — Вам не сказали? В Корейскую Империю… Первые двенадцать часов в дороге прошли на удивление быстро. Почти все это время король прибывал в царстве Морфея, иногда поглядывая в окно на мелькающие пейзажи. Десяток черных лошадей следовали за машиной и пять были впереди, направляя делегацию. Чимин старался долго не пялиться на окружающую природу, потому что ее постоянно перебивал своим появлением лидер всех этих убийц и воров. Он как будто специально хотел встретить взгляд омеги, поймать скрытый интерес, увидеть волнение вперемешку с испугом на лице бесспорно самого красивого человека на свете, но вместо этого они оба просто отворачивались друг от друга, понимая, что лучше вообще ничего не делать и не начинать. Намджуну не нравится, когда его обманывают, попытка убежать после проявленного милосердия с его стороны рассматривалась как ложь и измена. Изображает малец из себя невинную жертву, а внутри строит планы поскорей избавиться, убраться от надоедливых похитителей, которые его кормят, поят, одевают, ухаживают. Чимину неприятна грубость почти во всем, он не привык к такому, омеге нужна нежность и искренняя любовь, кроме презрения и безразличия ничего пока что во взгляде альфы он не встречал. Мужчине все равно, королю тоже... — Мы устроим привал, ваше величество, а на рассвете опять в путь. - после заката солнца произнес Досан, желая спокойной ночи королю и закрывая его в машине одного. - Ночью холодновато, вот вам одеяло. Сладких снов. Довольно тонкая ткань опустилась в маленькие ручки и так замерзшего паренька. Какая щедрость. Где то час назад Чимин гордо отказался от пищи, которую ему предлагали, надеясь, что умрет быстрей, чем доедет до страны тиранов. Ким даже представить не мог, что его сдадут свои же люди самому ужасному человеку в мире. Даже бабушка не поступила так, не заставила силой заключать брачный договор, не настояла на этом, а позволила выбрать. Все еще Чимин не может в это поверить. С виду очень милые и дружелюбные ребята, а в душе такие же, как все. Особенно этот Арэм, думающий только о награде и себе. Омега принял сидячее положение, обхватывая коленки и утыкаясь в них влажным личиком. После долгих слез очень сильно болит голова, а если учесть, что парень плачет без остановки с самого утра, степень боли должна быть просто невыносимой. Его используют как вещь, он уже давно потерял все, чем владел, чем распоряжался, у него отняли не только королевство, но и свободу, всему виной один человек... Вздрогнув от резко открывшейся двери с другой стороны, мальчик быстро вытер слезы, наблюдая за действиями черного силуэта, так по хамски нарушившего чужое уединение с плохими мыслями. Бессовестное поведение вроде бы взрослого человека, который нагло залез в машину к омеге и захлопнул дверь, блокируя ее. Сжавшееся тельце отодвинулось еще дальше, увеличивая расстояние между непозволительными прикосновениями, разрывая их полностью. Трогать короля, на самом деле, запрещено, особенно посторонним альфам с ужасным характером вроде этого. — Это что еще такое? - грубо начал мужчина, поворачиваясь к дрожащему малышу на другой стороне сидения. - Ты решил с голоду умереть? — Вы пришли отчитать меня? - почти сорвавшийся голос Чимина набирал свою громкость с каждым словом, раскрывая скрытые раннее стороны сложного характера. - Какое вам дело что я решил, а что нет? — Голос повышаешь? Смелым себя почувствовал? - Намджун схватился за голень, притягивая глупого мальчика ближе и подминая под себя. — Вы не имеете право ко мне прикасаться! - прокричал король, напоминая альфе о своем происхождении. - Я из королевской семьи, три года назад за распущенность по отношению ко мне вам отрубили бы руки. Нам усмехнулся. — Думаешь, я пристаю к тебе? - мужчина замер, чувствуя как маленькие ручки блуждают по его одежде, комкают ее и бьют кулачками по накаченному телу. — Конечно, зачем тогда пришли в такое время? Ничего не видно, кругом темнота, идеальное время, чтобы... - Чи закусил губу, боясь сказать лишнего. — Чтобы что? - очередная усмешка сверху. - Мальчик, давай кое-что проясним. Я не вожусь с малолетками вроде тебя, просто, если они не слушаются, мне приходится иногда учить их манерам, вдалбливать знания подстать уровню. Ты слишком избалован и абсолютно ничего не понимаешь и не умеешь. Омегам сложно принять свое истинное предназначение, поэтому я не буду утруждаться и рассказывать тебе это сейчас. Твой будущий муж пусть занимается тобой... — Я так и знал, - прошептал Чимин, прекращая свои действия по освобождению. - ты продашь меня? — Нет, это слово не подходит. Скорее, обменяю тебя на более ценную вещь. - в ответ проговорил альфа, случайно задевая холодные пальчики. - Неужели ты боишься? Немного наклонившись, Джун остановился рядом с чужими губами, замечая блестящие в ночи покатившиеся по щекам слезы. Расстроенный Чимин в миллион раз прекрасней, чем обычный. Всю бы жизнь Нам издевался над его чувствами, над таким мягким мальчиком. — Тебе холодно, я могу остаться и согреть, если хочешь. - омега очень этого хочет. Он не узнает мужчину, каждое мгновение чувства к нему изменяются, то ужасная ненависть пробирает, то бесконечная любовь окутывает всего Чимина. Намджун ложится рядом, утыкаясь носом в изгиб шеи и вдыхая приятный запах молодого тела, которым совершенно не хочется делиться ни с кем. Теплая рука медленно находит холодную и две разные температуры переплетаются между собой, создавая одну. Нежная кожа Чима впервые контактирует с грубой, остро передает все ощущения взволнованному сердцу, бьющему в такт с другим... — Прости. - прошептал ближе к утру Намджун и удалился из тесного мира Ким Чимина...