Там, на неведомых дорожках

      Эпилог       Июнь 1996 года, поместье Сетонов, Шотландия.       В небольшой комнате собралось три человека. Сама комната, с наполовину зашторенными окнами, обоями сдержанных тонов, роялем в углу, несколькими картинами, удобными креслами и столиком посередине, производила впечатление уютного и тихого места.       Абраксас Малфой — высокий, костистый старик с прямыми, платинового цвета волосами, обильно подернутыми сединой, сидел в одном из кресел и неторопливо потягивал из хрустального бокала бургундское вино. Он закинул ногу на ногу. Носок безукоризненного начищенного ботинка практически дотрагивался до тяжелого и низкого столика.       Напротив него находился Терренс Эйвери — среднего роста, обманчиво спокойный и еще более обманчиво добрый маг. По традиции, всех мужчин в роде Эйвери называли на «Т». Абраксас невольно усмехнулся, вспомнив, что имя Терренс значит «поворачивающий», «крутящий».       Вот и Терренс ловко всех обкрутил — он являлся школьным ровесником и другом Тома Реддла (если у того вообще были друзья), но сумел так провернуть дело, что остался без Метки. Он был вроде как сочувствующий идеям Пожирателей Смерти, считался надежным и проверенным, но в тоже время стоящим чуть в стороне. Очень продуманная и удобная позиция. Возможно, в школьные годы он умудрился оказать Тому какую-то важную услугу или сделал что-то подобное, за что впоследствии Лорд позволил ему формально остаться независимым…       Правда, по слухам, еще живой Воландеморт не до конца доверял его сыну — Тренту Эйвери, но за все необходимо платить. И даже за независимость. Это аксиома.       То, что получилось у самого Терренса, не вышло у его сына Трента, который во многом повторил судьбу Люциуса — сына самого Абраксаса, который также получил Метку.       Третий человек — Роджер Сетон — являлся хозяином данного особняка и их формальным лидером. Предпочитающий черные и серые цвета в одежде, он смотрелся сурово и независимо. Породистое лицо, изрезанное крупными складками морщин, производило впечатление властности и некой отрешенности.       Роджер расположился в третьем кресле и с удовольствием покуривал гаванскую сигару, изредка опуская ее кончик в бокал с коньяком.       Род Сетонов считался одним из самых старых и уважаемых в Шотландии. Все его представители проживали в Эдинбурге и его окрестностях, а учились, по многовековой традиции, в Дурмстранге. Это позволяло им занимать удобную и дальновидную позицию — быть в курсе всех британских «раскладов», при желании то дистанцируясь от них, то вмешиваясь, а если ситуация оказывалась критической, то эта семья просто покидала Британию, пережидая время в своем имении, расположенном где-то в северных Нидерландах. Так Сетонам удалось остаться в стороне от Воландеморта, его Пожирателей Смерти и всего, что было с этим связано. Конечно, кто-то из Сетонов не удержался и примкнул к его движению. Но там все было построено и спланировано очень грамотно. Когда Темный Лорд погиб и начались громкие судебные процессы над его последователями, имя Сетонов ни разу не появилось в газетах.       В этом году один из многочисленных внуков Роджера по непонятной причине поступал учиться не в Дурмстранг, а в Хогвартс. Похоже, это явилось одним из поводов, заставивших старого мага начать действовать более активно.       Несколько лет потребовалось Абраксасу, чтобы найти новых союзников и, тщательно прощупывая, убедиться в их лояльности и адекватности. Это было непросто, и ему пришлось проявить немало красноречия, осторожности, упорства и смелости. Они затеяли очень опасную игру…       Роджер выпустил колечко дыма, проследил его полет, повернулся к Малфою и спокойно, словно и не было никакого перерыва в беседе, спросил:       — Итак, что скажешь?       — Скажу то, что я чудом выжил, — Абраксас невольно дернул плечом, когда вспомнил, что драконья оспа практически отправила его в могилу. Помог выжить, как это ни странно, Гарри Поттер. Еще на новый год внук передал ему совет Поттера — быть настороже и опасаться драконьей оспы. И слава Мерлину, у него хватило ума прислушаться к этим словам. Поттер успел показать себя, скажем так, необычным юношей, который не любит разбрасываться словами.       Вот и лорд Малфой незамедлительно принял несколько профилактических зелий и огородил себя как мог.       Почти четыре месяца прошли спокойно и возможная угроза стала отходить на задний план. Тут-то он и заболел. Это произошло неожиданно. Болезнь, особенно страшная в таком возрасте, уложила его в кровать практически на три недели. И если бы не совет Поттера и те шаги, что он успел сделать, ему бы ничего не помогло — ни богатство Малфоев и возможность купить лучшее лекарство, ни зелья, сваренные профессором Снейпом, ни что-либо иное. А потом, оклемавшись, Малфои стали задавать вопросы.       — Расскажи нам, Абраксас, — негромко попросил Терренс. — Как тебе удалось выжить?       — Пришлось попотеть, — он усмехнулся краешком губы. Говорить о Поттере и его роли не следовало. Такие козыри не принято открывать просто так. Тем более, Абраксас считал, что парень может стать очень и очень выгодным союзником для Драко, а также помочь исполнить их пророчество. Нет, таких людей светить не стоит ни в коем случае. Наоборот, их следует оберегать, прятать и отводить возможную угрозу. — Нам с сыном не понадобилось много времени, чтобы определить, что заразиться я мог лишь в Лавке Древностей, в Лютном переулке.       — Многие знают, что ты любишь посещать то место, — заметил Эйвери.       — Так и есть. Похоже, на это и был расчет, — Малфой поправил галстук. — Хозяин магазина не стал бы подобным заниматься, но сразу за мной туда вошла одна ведьма. Мы ее нашли и допросили.       — Вот так нас всех и ловят — на наших привычках, — негромко заметил Сетон. — Как ее имя и что удалось узнать?       — Ведьму зовут Лора Богелтон, она училась в Хогвартсе на Пуффендуе. Обычная серая мышка, о которой до этого момента мало кто помнил и знал. Мы применили к ней легилименцию и нам удалось узнать, что она нанесла вирус драконьей оспы на кончик перчатки и смогла незаметно провести им по моему костюму. До вечера я находился в этой одежде и болезни хватило времени, чтобы набрать силу.       — Ловко, — совершенно бесстрастно заметил Роджер. — Кто ее хозяин?       — Вы не поверите, но задание она получила от Грюма Грозного Глаза. Он же дал склянку с драконьей оспой.       — Я давно говорил, что Грюма пора отправлять на шесть футов под землю, — заметил Эйвери. В его голосе отчетливо слышалось возмущение. — Затянули мы с этим делом, ох, затянули!       — Как мы знаем, Грюм верный пес Дамблдора. Он, конечно, мог и в одиночку решиться на подобное, но более вероятно, что он выполнял указание своего патрона, — предположил Роджер и сильно затянулся.       — Я думаю схожим образом, — Абраксас сжал губы в узкую полоску и кивнул. — К Богелтон мы применили Обливейт. Стерли память и отпустили — незачем ей помнить такие вещи. А вот Грюма трогать пока не решились. Это и опасно и скажем так, преждевременно.       — Ты все правильно сделал, — кивнул Роджер, судя по всему одобривший подобный ход. Грюм не мальчик, а серьезный и не совсем адекватный противник. Обращаться с ним следовало осторожно. И уж коли и наносить удар, то один, и такой, который гарантированно отправит его на тот свет. — Но каков Грюм, каков Дамблдор! Сукины дети!       — Надо отвечать ударом на удар, — твердо ответил Малфой.       — Да, пожалуй, теперь нам не подобает оставаться в стороне, — согласился хозяин дома.       — Убить Дамблдора мы физически не сможем, — возразил Эйвери. — В Хогвартсе, который защищает своего директора, мы вообще бессильны. В открытую нам его не одолеть — он силен, а подловить его весьма затруднительно.       — Тогда будем действовать, как и обычно — бюрократическими методами, — предложил Сетон. — Сейчас Фадж занимает более лояльную к нам позицию, а авторитет самого Дамблдора немного покосился. Надо этим воспользоваться — для начала, а там будет видно.       — Что будем делать? — спросил Эйвери.       — Коли ты, Роджерс предлагаешь на данном этапе законные средства, то по Дамблдору надо бить с нескольких сторон. Подкинем Фаджу идею — пусть он пошлет в Хогвартс своего человека и тот начнет рыть под директора, делая акцент на падении качества образования и общей непригодности отдельных преподавателей, — после некоторого раздумия предложил Абраксас.       — Тут я сразу вижу две явные цели — лесник Хагрид и алкоголичка Трелони, — усмехнулся Эйвери.       — Дамблдор любит изображать бескорыстность и играть в доброго дедушку, помогающего другим. Только делает он это не за свой счет, а за счет Хогвартса и наших детей и внуков. В конечном счете именно они не получат те знания, что могли бы получить, — кивнул Малфой.       — Что ж, Дамблдор сам себя подставляет, и теперь мы поднимем все эти факты. Только проверяющий не должен знать, что за Фаджем стоим именно мы, — негромко заметил Эйвери.       — Да, это разумно, — кивнул Сетон.       — У Фаджа хватает глуповатых, но послушных исполнителей, вот пусть такой человек и устроит Дамблдору веселый год. Хорошо будет, если через Попечительский Совет удастся устроить его на должность преподавателя ЗоТИ. Пусть он учит детей, а заодно тщательно выискивает всякие недочеты, ошибки и погрешности директора.       — А мы пока активизируемся и по другим направлениям, — задумчиво добавил Роджер. — Надо постараться сковырнуть Дамблдора с поста главы Визенгамота, а также подключить наших заграничных союзников и попробовать убрать его с председателя международной конфедерации магов.       — А не слишком это энергично? — спросил осторожный Эйвери. — Дамблдор быстро поймет, откуда ветер дует.       — А убивать с помощью драконьей оспы — это нормально? — негромко спросил Абраксас. — Если он позволяет себе подобные номера, то мы на его фоне пока что выглядим как невинные агнцы.       — С такими аргументами можно согласиться, — кивнул Эйвери. — Вот только я сомневаюсь, что у нас все будет так гладко.       — Конечно, не будет, — громко фыркнул Роджер. — Мы просто начнем. А потом посмотрим.       Маги замолчали, погрузившись в свои мысли и обдумывая ситуацию. Безупречно вышколенный домовой появился, поставил на столик вазочку с печеньем и шоколадом, поклонился и исчез. Три человека не обратили на него никакого внимания.       Малфой налил себе вина. Сетон закурил новую сигару, а Эйвери молча смотрел в окно.       — Если с Дамблдором закончили, то предлагаю перейти к Тому Реддлу, — в очередной раз предложил Сетон. В своей компании они предпочитали называть Темного Лорда именно так. — Итак, давайте повторим — нам же ведь выгодно, чтобы он никогда больше не возродился? Именно так, а не иначе?       — Так и есть, — согласился Эйвери.       — Живой он нам не нужен, — кивнул Абраксас. — Слишком много будет с ним мороки. Он начнет убивать, и все мы окажемся под ударом. Куда лучше использовать его имя как страшилку. Тем более, возродившись, он первым делом потребует с нас денег и снова втянет в свои безумства. Нет, живой он нам не нужен!       — Отлично. Тогда давайте еще раз подытожим, что нам известно. Терренс? — Роджерс поправил на мизинце левой руки фамильную печатку.       — Известно нам не так уж и много, но некоторые выводы сделать можно, — Эйвери собрался с мыслями и продолжил. — Как вы знаете, у моего сына есть Метка, и я провел немало времени, разбираясь в механизме ее действия.       «Провел немало времени», — Малфой невольно усмехнулся. Эйвери оказался не просто хитрым магом, которому удалось избежать формального влияния Тома Реддла, но и тем, кто буквально загорелся идеей исследовать не только Метки, но и найти, и понять механизм действия тех приемов и средств, благодаря которым Воландеморт стал бессмертным.       Абраксас мысленно перенесся в то время, когда Том Реддл начал набирать силу. Многим тогда казались привлекательными его идеи — сделать мир чище и лучше, усилить магические способности, прижать грязнокровок и людей с самого дна общества, что начали набирать силу и все чаще заявляли о себе. Конечно, им хотелось и власти, и денег, и могущества. На каком-то этапе идеи Тома нашли их полное одобрение и большинство старых семей приняло решение его поддержать. Вот только взрослые маги не торопились с выводами и не собирались безоговорочно доверять Темному Лорду. Как показало время, это было очень дальновидно и правильно. Жаль, что их детям не хватило ума и ловкости остаться в стороне. Они приняли Метки. А потом Том Реддл слетел с катушек и замарал не только собственное имя, но и тех, кто его поддерживал. Это было очень грубо, неуклюже и недальновидно. Да и многочисленные смерти, а он предпочитал не уговаривать и убеждать, а именно убивать, смотрелись откровенно пугающе.       Так родилось понимание того, что с Томом им больше не по пути. Он стал параноиком и маньяком, а от подобной публики желательно держаться подальше. И так родилось их небольшое общество.       Да, давным-давно они ошиблись и недооценили полный потенциал потомка Слизерина. Такие просчеты больно били по честолюбию.       — Полтора года назад Метка сына практически обрела полную силу. Я считаю, что Том Реддл был готов воскреснуть из мертвых. А потом ее активность резко затихла, — поделился Эйвери своими предположениями.       — У него что-то не срослось? — спросил Роджер.       — Мы не знаем, что он планировал и как все хотел провернуть, но что-то явно пошло не так. Метка значительно снизила свое энергетическое излучение. Но на этом дело не остановилось. Уже в этом году я сумел зафиксировать три идущих друг за другом изменения — мартовское, апрельское и июньское. Каждое из них незначительно, но снижало общий потенциал Метки. Сейчас она практически «заснула». Такой минимальной активности я ранее никогда не видел…       — Это связано с крестражами? — напряженно спросил Абраксас.       — Три удара один за другим — это явно не совпадение. Да, я думаю, что кто-то уничтожает крестражи.       Крестражи… Пугающее слово, что и говорить. Когда они узнали, что Том сделал первый крестраж, тогда они и решили, что теперь их пути расходятся. Формально все они продолжали сохранять видимость лояльности и верности, но именно в тот момент они начали придумывать, как можно избавиться от Тома Реддла и его влияния.       Это было непросто, очень непросто, ведь Темный Лорд отличался не только магической силой, но и маниакальной подозрительностью и любовью к Круциатус. Любое лишнее движение, слово или вопрос он мог воспринять как угрозу и измену. Приходилось действовать очень осторожно и неторопливо…       — И все же шанс на возрождение всё еще есть? — задал очередной вопрос Малфой.       — Да, — кивнул Эйвери. — Я могу с большой долей вероятности предположить, что Метки живы, пока у их хозяина есть шанс на возрождение. Как только этот шанс пропадет, то и Метки исчезнут. По этому знаку мы все и поймем.       — Мы не знаем, сколько всего крестражей наделал этот глупец. Но их явно больше трех… Сколько же их осталось, Эйвери? — поинтересовался Септон.       — Думаю, что как минимум один, а то и два все еще активны.       — Пусть будет два. Давайте остановимся на этом числе. Предполагая так, мы не ошибемся в расчетах в самый неподходящий момент, — подытожил Роджер.       — Чертов идиот! — Абраксас покачал головой. Сама идея создания даже одного крестража казалась невероятно опасной и рискованной. Но создать несколько — это уже свидетельствовало о крайней форме неадекватности, переходящей в умопомрачение.       Крестражи не были чем-то по-настоящему редким и запретным. В старых родах хватало информации и о самих крестражах и о тех, кто с их помощью старался обмануть смерть. Таких людей было немного, но они встречались. Вот и Том Реддл не стал первым в их числе, и не окажется последним. Сам Абраксас предполагал, что и Дамблдор создал как минимум один крестраж. Да еще и собственный феникс директора настраивал на некоторые интересные мысли.       — Давайте подумаем, как Том будет действовать, если захочет возродиться, — предложил Роджер.       — Один он с этим не справится, — твердо ответил Эйвери. — Здесь нужна помощь верного человека. Того, кому можно доверять или над кем он имеет власть.       — Значит, ни к Малфоям, ни к Эйвери, Ноттам, Гойлам, Креббам или кому-то еще из старых семейств он не обратится? — Септон отложил сигару в сторону и сделал неторопливый глоток коньяка.       — Исключено! Том Реддл не дурак и понимает, чем грозит ему такая помощь — его могут банально использовать, и если и возродить, то целиком или частично подчинить такому роду. На такой риск он не пойдет.       — Согласен. Я бы предположил на данную роль Барти Крауча-младшего или Беллатриссу Лейстрейндж, хотя они оба достаточно заметны, но невероятно верны ему. Об их преданности ходят легенды.       — В Азкабане они ему не помогут! — усмехнулся Абраксас.       — Верно. А значит, нам надо просто пройтись по тем, кто на свободе и выбрать тех, кому Том Реддл может довериться. Вернее, вынужден будет это сделать, — предположил Септон.       — Получается, ему нужен верный, но не слишком заметный человек, — добавил Малфой.       Маги снова замолчали. Каждый из них перебирал знакомые имена и прикидывал варианты.       — Я бы предположил, что Реддл может воспользоваться помощью Джорджа Селвина, — первым сказал Малфой.       — Да, мне тоже пришло на ум именно это имя, — поддержал его Эйвери.       — Селвин? — заинтересовался Сетон. — Не Корбан Яксли, Торфин Роули или Пиритс?       — Яксли однозначно нет, — Малфой усмехнулся. — Это очень властный род, Том к ним не сунется. Торфин Роули слишком импульсивен и молод — это не вариант. А вот щёголь Пиритс вполне подходит.       — Кто еще на свободе из Пожирателей? Давайте думать, – подстегнул их хозяин дома.       — Уолден Макнейр, выполняющий работу министерского палача, — почти сразу отозвался Эйвери.       — Нет, он не подходит, слишком уж приметный и его легко заподозрить, — возразил Абраксас.       — Кстати, ему могут помочь оборотни. Этот, как его, отмороженный на всю голову Фенрир Сивый, он подходит?       — Сивый верный оттого, что ему больше не к кому обратиться, но он тупой как пробка. Он не сможет помочь непосредственно в обряде воскрешения, но зато вполне способен исполнить роль телохранителя на первых порах. Нет, Том к нему не сунется, только не в числе первых, — озвучил свои мысли Эйвери. Ему можно было верить, все же он лучше остальных знал школьного товарища и временами умел очень четко предугадывать его действия, даже не совсем адекватные.       — Гибон? — озвучил новое имя Сетон.       — Это трусливый шакал, а не Гибон. Страх может толкнуть его на странные поступки. Но он может подойти Реддлу. Определенно, может, — кивнул Эйвери.       — Проблема в том, что мы физически не можем определить полный круг всех возможных кандидатов, — заметил Абраксас. — И если определимся, то у нас не получится устранить всех.       — Всех и не надо — на данном этапе, — спокойно ответил Эйвери. — если мы выбьем самых подходящих, то существенно уменьшим шансы Тома на возрождение.       — Я вот что подумал, — протянул Абраксас. — А зачем нам вообще кого-то убивать, если Метки практически уснули и шанс возрождения Тома стремится к нулю? Это не рационально, да и риск лишний.       — Наоборот, сейчас самое удобное время и нас сложно заподозрить. К тому же в любом случае мы работаем на будущее. И знаете что? — Роджер оглядел собравшихся. — У меня имеется пара идей, как можно обвинить в произошедшем Дамблдора и его Орден Феникса… Мы можем создать что-то, похожее на видимость войны и сведения старых счетов.       — Да, тут все можно сделать красиво, — улыбнулся Террент.       — Ну что ж, вот уже у нас и есть три имени — Джордж Селвин, Нарсиус Пиритс и Гибон, настоящее имя которого Билл Уорвик. Давайте начнем с них и посмотрим, что получится. Пора им отправиться к праотцам. Нас тут трое, а это значит, что на каждого приходится по одному. Итак, кто кого выбирает? — спокойно и бесстрастно, словно речь шла о самых простых и банальных вещах, предложил Роджер Сетон.       — Я займусь Селвином, — проворчал Абраксас. — Мы не связаны с этим родом магическими клятвами и обязательствами, а значит и отката не будет. Да и должок за ним висит…       — Забираю Гибона, — усмехнулся Эйвери. — Этот вонючий и тупой шакал мне никогда не нравился. И кстати, Абраксас, не впутывай в это дело сына — если Том возродится, то по меткам он сможет определить тех, кто убивает его «друзей».       — Это понятно, но за совет я благодарен.       — Значит, вы оставили мне щеголя-Пиритса? — Роджер оглядел их всех и глубоко вздохнул. — Что ж, меня это устраивает. Так, подведем итоги. Ты Абраксас, беседуешь с министром Фаджем и вкладываешь ему в голову идею о проверке Хогвартса. Ты, Эйвери, начинаешь прощупывать почву в Визенгамоте, а я беру на себя международную конфедерацию магии. Итак, мы договорились?       — Договорились, — практически одновременно произнесли два других мага.       — Одновременно с этим мы устраняем трех человек. Имена названы и у нас хорошие шансы на успех. Если что-то пойдет не так или возникнут трудности, встретимся снова. Мы же готовы?       Два мага молча кивнули, и Роджер Сетон позволил себе намек на скупую улыбку.       — Тогда за дело, джентльмены!