Розы очень красивы.
Они как неприступная девушка, от которой невозможно оторвать взгляд, и даже спустя месяцы, образ не выйдет из головы. Но не только красотой наделена роза. Она обладает острыми шипами, пронзающими кожу, душу, сердце… Для одного Эспера розой был его наставник. Цветок убивал парня изнутри, мучал, заставлял кричать по ночам от дикой боли. Цветок прорастал, постепенно завладев Рюноске. И сейчас Акутагава чувствовал всю боль, которую может нанести это растение. Он лежал на полу, мелко дрожа, не в силах шевельнуться. Его шею обвивали колючие лозы, парень чувствовал, как острые шипы впивались в кожу, раздирая ее до мяса. Кровь ручьями стекала на пол, образуя замысловатые тёмные узоры. Багровые цветы начинали прорастать из израненной спины, на плечах и кистях рук распускались все новые и новые смертельные бутоны. Пол, мебель, даже стены его комнаты были в крови, алой, как и лепестки этого чудесного цветка. Казалось, что сейчас из-под драных обоев тоже начнут прорываться эти растения. Рюноске безмолвно кричал, хрипя и широко распахнув глаза. По щекам скатывались слезы, смешиваясь с кровью. Брюнет захлёбывался, неприятный вкус железа заполнил его рот. С трудом приподнявшись, он подполз к стене, оперевшись спиной и осторожно проведя дрожащей рукой по разрывающим его грудь цветкам. С трудом вздохнув, Акутагава прикрыл глаза, стараясь отогнать боль. Но попытки провалились, он снова закашлялся, сплевывая на пол сгусток крови и ещё больше потемневших, матовых лепестков. -Теперь я знаю какой ваш любимый цветок, Дазай-сан… Хрипло прошептал Акутагава, в последний раз слабо улыбнувшись. Он с глухим стуком упал на холодный пол, закрыв глаза. Сильный ливень стучал в окно, ветер бессильно пытался ворваться в комнату. Но лишь деревья за окном шелестели от его порывов. На улице обычные люди спешили домой, шумели машины, стоящие из-за непогоды в длинных пробках, без края и конца. Песнь улицы стала для юного мафиози похоронной.***
Пустую комнату наполнил лёгкий утренний свет, который смог пробиться через плотные шторы. Высокий парень приоткрыл старую дверь, которая протестующе заскрипела, но поддалась. Сильнее закутавшись в старый плащ, он медленно прошёл на середину, постукивая тяжелыми подошвами по деревянному, чуть прогнившему полу. Тёмные глаза, которые из-за приглушенного света казались желтоватыми, как у дикого зверя, с явной насмешкой глянули на уже охладевший труп, лежащий недалёко от стены. Плавно, как кошка, Осаму подошёл к телу ближе. Он скинул капюшон и присел на корточки, чуть наклонив голову. Несколько прядей упали на глаза, но, кажется, его это не волновало. На губах кареглазого можно было заметить лёгкую, раскрепощенную улыбку. -Да-а… Чуть ли не пропел тот, поднимая одну из роз и крутя ее в тонких, длинных пальцах, внимательно и оценивающе разглядывая. -Ты настолько ничтожен, что не смог стать хорошим сосудом для прекрасных бутонов, — цветок медленно сгнивал в его руках. — В уродливом теле выросли уродливые розы. Блеклые, неаккуратные. Смех Дазая, слегка напоминающий рокот сумасшедшего, разнесся по полупустой комнате, эхом отражаясь от стен. Резко сминая в руках цветок, не обращая внимание на кровь, начинающую капать с его руки, он продолжает улыбаться, скалясь. — Ты в очередной раз доказал, что не достоин любви. Не достоин жизни. Отбрасывая уже поломавшуюся розу в сторону, он резко поднялся. Парень ещё раз с презрением покосился на бездыханное тело, и уже собрался уходить, но остановился. Невольно обернувшись, он ещё несколько минут смотрел на своего бывшего подчинённого, обвитого розами, задумавшись. -Покойся с миром, Акутагава Рюноске. Под конец сухо выдаёт темноволосый, отворачиваясь и выходя за дверь, громко ею хлопнув. Подлетела пыль, исполняя странный танец в солнечных лучах. Через несколько секунд, чёрное существо с тихим шипением выползло на волю, как змея из своего укрытия. Замерев на мгновение, Расемон медленно подобрался к своему владельцу, начиная постепенно поглощать тело Акутагавы вместе с розами, оставляя только красноватый пепел…Дазай Осаму потушил ещё один прекрасный огонёк.