Погружение

Иногда Тсукишима ловит себя на разглядывании Куроо. Неважно, за завтраком, пока они вместе пили кофе перед уходом Кея на учебу, на диване, пока они смотрели фильмы, или сидя на кровати и почитывая книгу, он раз или два посматривал в сторону своего парня. И каждый раз он думал, покажутся ли настоящие глаза Куроо. Притворяясь человеком, Тетсуро был дружелюбен со всеми и иногда ленив. Его практически безупречная игра не вызывала вопросов, учитывая, что все двадцать лет своей жизни, чуть ли не с момента рождения, он прятал свое истинное лицо. Это был просто механизм выживания, который Тетсуро довел до совершенства и которым Тсукшима восхищался. Огромное количество гулей по всему миру прятались точно так же, день за днем. Как и Тетсуро, они следили за каждым своим жестом, за каждым человеком в своем окружении, за малейшими признаками, что могли бы их выдать. В каком-то смысле всегда играющие какую-то роль, как актеры в фильме, и никогда не показывающие настоящих себя перед людьми. Черт, Кей даже не знал, живут ли у них в доме еще гули (Тетсуро благополучно об этом умалчивал). Когда Куроо не было рядом, с распознаванием гулей у Кея возникали трудности. Из них, кроме Тетсуро, он знал только Кенму и Яку и некоторых из их банды Некома, например, Ямамото и Инуоку, но последних он видел редко: те приходили, когда Тсукишимы не было дома. Куроо часто говорил, что это ради их собственной безопасности и что все скоро поменяется. Но Кея это не особо заботило. Из-за слишком малого количества возможностей изучить гулей и их привычки парочка начала спорить: Кей хотел знать кого-то кроме своего парня, а Тетсуро был категорически против. — Совсем рехнуся? — спросил однажды Куроо, уставший от намеков на последний визит Кенмы. — Мы разве не решили, что моя крыша давно дала деру? — Тсукишима поднял бровь. Кажется, это только сильнее разозлило гуля — он услышал, как тот простонал. — Слушай, одно дело — Кенма и Яку. Твой же интерес к гулям выходит из-под контроля. Это, как и твое изучающее разглядывание Кенмы, вчера струилось по всей комнате, — неохотно объяснил Тетсуро. Пропустив пальцы через волосы, он оттянул передние пряди и помассировал ими виски. — Ты не можешь просто принять все как оно есть и успокоиться? — заныл он. — Нет, — отрезал Кей. У Куроо отвисла челюсть. Гуль готов был лезть на стену из-за упрямства своего парня. — И почему же, черт возьми?! — вспылил Куроо. — Кей, ты переходишь границу. — Это научный интерес. — Скорее суицидальные наклонности! Кей, ты погибнешь из-за своего любопытства! Кей резко оскалился: — Я встречаюсь с гулем. Почему я не должен им интересоваться? — Черт возьми, Кей! — почти закричал гуль. Желание вырвать себе волосы продолжало расти. — Ты же знаешь, что мы — исключение из всех правил? Кей это понимал. Похожие отношения встречались очень редко. Но это не значит, что он не злился из-за невозможности объяснения своего желания. — Слушай, я все понимаю. Тебе неприятно, но что случится, если я встречу не такого дружелюбного гуля и не пойму этого, пока не станет слишком поздно? В этот момент голос Тетсуро сильно изменился. Кей никогда не слышал его таким: — Этого не произойдет, — ответил Куроо. Он в миг стал намного серьезнее. Одна только мысль об этом показала собственника в Тетсуро, если не разозлила и не расстроила. Неважно, человек или гуль причинит Кею вред. В любом случае ему придется расплатиться собственной кровью. Эмоции Куроо не остались незамеченными, но Тсукишима чувствовал, что его научное любопытство и личная потребность в знаниях вполне логичны. Он не собирался отступать. — Это очень даже возможно, — сказал он, сузив полные решимости глаза. И впервые Тетсуро не знал, возненавидеть или нет распаленное упрямство Тсукки. — Кей, — процедил он. Тот не собирался отступать. Тсукишима знал: как бы его парень не отпирался, если блондин окажется в опасности, Куроо будет рвать и метать. Неважно, как сильно это похоже на самоубийство. Он хотел преодолеть это препятствие несмотря ни на что. — Тетсуро, я могу справиться с человеком, но драку с гулем вряд ли переживу, — без колебаний сказал он. После его слов повисла тишина. Взгляды были направлены друг на друга. На этом разговор был окончен. Тсукишима стоял, многозначно помалкивая. Куроо больше не мог терпеть это напряжение и покинул комнату. Карма, видимо, не была согласна с решением Тетсуро. В наказание она нацелилась на Кея и, буквально, вцепилась в него своими острыми зубами. Случилось это в самый неожиданный для Куроо момент. Это был обычный вечер, возвращение домой после волейбольной тренировки. Напряжение между Тетсуро и Кеем не отступало даже неделю спустя. Это повлияло и на атмосферу в квартире. К тому же мысли в голове Кея и упрямство Тетсуро не очень-то помогали блондину не доводить себя до изнеможения. Безумная усталость, заработанная на тренировке, и внезапное нападение сзади, на которое он даже не успел среагировать, были похожи на гром среди ясного неба. У неизвестного была безумно сильная, оставляющая синяки хватка. Тсукишима инстинктивно схватился за свой карманный нож, повернул его в своей руке и ударил того, кто стоял сзади. К несчастью, рука соскользнула. На секунду Кей подумал, что промахнулся, но сразу же отмел эту мысль. Он был уверен в своих бойцовских навыках. Тсукишима убрал руку. Взгляд наткнулся на сломанное лезвие. «Это совсем не хорошо», — подумал Кей, бросив лезвие на землю. Некто засмеялся, словно высмеивая юношу, и прошелся языком по его шее. Тсукишима задрожал, испытав отвращение, и попытался вырваться. Попытка провалилась, его прижали к дереву. Даже идиот догадался бы, что перед ним стоит гуль. Тсукишима рыкнул и ударил противника так сильно, как только мог, но это ничего не изменило. В конце концов, он просто человек. Тсукишима был знаком с болью. Он привык ко многим видам пыток, будучи сыном мафии. И все же, впившиеся в плечо зубы были несравнимы с пережитым ранее. Он чувствовал, как плоть медленно отрывают острые, желающие разорвать зубы. Тсукишима чувствовал, как кровь пятнами покрывает футболку, как от его костей медленно отрывают мясо, и закрыл глаза, мысленно умоляя о помощи. Паника быстро разошлась по венам и заставила попробовать вырваться. Хватка гуля только усилилась. Из парня чуть ли не выдавливали дыхание. «Так вот каково быть съеденным заживо», — подумал Тсукишима, тяжело вдохнув и схватившись за рукав гуля. Еще несколько сантиметров, и плоть слезет с костей, Кей был в этом уверен. По крайней мере, он в это верил. Тсукищима вернулся к реальности, когда гуль его отпустил и за спиной раздалось бульканье. Кей слабо повернул голову. Он уже не ощущал на себе зубов гуля, но все еще чувствовал себя не очень хорошо. Сейчас Тсукишима не мог отличить страха от боли, но видя своего парня, видя, как его кагуне проходит через живот нападающего, он почувствовал что-то странное. «Облегчение», — предположил он. Спокойствие от мысли, что он не умрет сегодня. Тсукишима облокотился о стоящее впереди дерево и сполз на колени. Он молча наблюдал, как Куроо обхватил руками голову гуля и оторвал ее, словно кусок бумаги. Звук был отвратительный, Тсукишима сильно поморщился. Опасность миновала. Тсукишима свернулся калачиком. Дышать все еще было тяжело, но на душе было огромное облегчение. Рядом послышались быстрые шаги. Кей старался не дернутся, когда Тетсуро опустился перед ним на колени, но не сдержался. Держа руку на безопасном для раненого блондина расстоянии, Куроо сжал ее в кулак. — Кей, мне нужно позаботиться о теле… — сказал он, после чего отвел взгляд и поднялся на ноги. — Обещаю, я ненадолго. Под «позаботиться о теле» подразумевалось «съесть его». Тсукишима понял это по опыту прошлого и хрусту, раздавшемуся сзади. Кей лежал на земле и едва двигался. Мысли безостановочно крутились в голове. Тот гуль серьезно оторвал от него кусок? Из любопытства Тсукишима потянулся к поврежденному месту. Он осторожно дотронулся до оставленных зубами впадин и зазубрин. Они были глубокими, полными крови. Тсукишима так давил на рану, что пальцы чуть ли не погрузились в нее. Когда он уже добрался до чего-то твердого, кости, кажется, чья-то рука осторожно убрала его ладонь. — Кей, не надо. Ты сделаешь только хуже, — его аккуратно подняли и крепко сжали в руках. Куроо поддерживал тело Тсукишимы. Голос Куроо дрожал: — К-кей, мне так жаль… — всхлипывая, прошептал он на ухо блондину. Несмотря на слабость и усталость, Тсукишиме хватило сил обхватить талию Тетсуро руками. Крепко его обняв, блондин заставил себя поднять взгляд. Даже в темноте он мог рассмотреть лицо Куроо. Печаль и сожаление были так же ясны, как слезы на его щеках и стекающая по подбородку кровь. Какуган еще не был спрятан. Все могли увидеть в Куроо монстра, но Тсукишима считал его прекрасным. Он был для него всем. Без раздумий, забыв обо всех возможных последствиях, он дотронулся губами до покрытых кровью губ Тетсуро. На вкус кровь была отвратительной, — хуже, чем он привык, — но Кей заставил своего любимого приоткрыть рот и протолкнул внутрь свой язык. Он всхлипнул от того, что почувствовал. Кей продолжал целовать Тетсуро и держал его так крепко, как только мог, даже стирал пальцами следы от слез. Он заставлял себя забыть о запахе, вкусе и попадающихся кусочках плоти. Когда уже нужен был воздух, они отстранились друг от друга. Кей смотрел на Тетсуро влюбленным взглядом. Стук сердца отдавался в ушах. — Блять, Кей… ХХ Все плыло перед глазами. Он избавился от тела и отнес Кея в их квартиру… И все воспоминания были размыты. Куроо даже не помнил, как смывал кровь со рта и лица, но судя по запаху мыла и мятного ополаскивателя, он все же это сделал. Даже несмотря на состояние, в котором он уже пришел в себя: над Кеем, под одеялом и без какой-либо одежды. — Дай мне посмотреть. — Что? Кей потянулся рукой к Тетсуро и притянул его ближе. Между их лицами оставалось несколько сантиметров. — Твой какуган. Дай мне посмотреть. Куроо удивленно распахнул глаза. — Кей, он ужасен, — пробормотал Тетсуро. Тсукишима не согласился, качая головой. — Я так не считаю. Дыхание Куроо сбилось, когда он почувствовал, как Тсукишима поглаживает кожу рядом с глазами. — Кей… — Не прячь свои глаза, — уверенно прошептал Кей ему в губы. Тетсуро кивнул, несмотря на сомнения. Это заняло всего секунду. Куроо закрыл глаза, и мгновение спустя перед глазами его любимого предстал какуган. Тогда Тсукки поддался вперед и поцеловал темные вены, лежавшие под глазами. Каждое прикосновение губ к коже было наполнено нежностью. Куроо не мог сдержаться и низко рыкнул. Он трясущимися руками обхватил талию блондина и крепко его обнял. Кей целовал кожу у второго глаза. — Я не заслуживаю тебя, Кей… — У меня такие же мысли на твой счет, — парировал он, продолжая выцеловывать дорожку до губ, после чего нежно поцеловал. Нежные поцелуи переходили в более глубокие, и в конце концов все переросло в марафон до рассвета. На следующий день Тсукки не пошел в школу из-за болящих бедер и зада. На выздоровление парня ушел месяц. Радости Кея не было конца, когда Тетсуро привел его в лес и сказал, что согласен на тренировки. — Готовься, Кей. С этого момента ты в тренировочном лагере, — усмехнулся Тетсуро, для эффекта похрустев костяшками. Это совсем чуть-чуть насторожило Тсукки. Он приготовился, согнул колени и сжал кулаки. — Прошу, позаботьтесь обо мне, Куроо-сенсей, — усмехнулся он в ответ. Куроо завис. Он опустил руки, после чего громко простонал. — Блять, Кей- Зачем?! Сейчас не лучший момент, чтобы заводить меня! Все же Куроо сдержал свое слово. Они с Кеем оббежали весь лес. И к тому же, когда Куроо зажал Кея у дерева, блондин понял, что нет ничего хуже секса на улице. За это Тсукишима заставил гуля нести его всю дорогу до дома.