Знакомство с родителями

      В просторной квартире приглушённо горела лишь одна люстра, погружавшая в приятный полумрак гостиную и двух молодых людей, проводивших пятничный вечер в приятной компании друг друга. Кёнсу, блаженно прикрыв глаза, лежал на мягкой обивке дивана в центре комнаты, удобно устроив свою голову на коленях оборотня. Мелодичный низкий голос младшего ласкал слух, но До, погрузившись в воспоминания, почти не слышал рассказа, который в этот вечер читал для них двоих Чонин, тихо шелестя страницами начатой ими пару дней назад книги.       Брюнет, улыбаясь, вспомнил, как в первый раз осмелился так интимно нарушить личное пространство тогда ещё Кая – холодного и опасного оборотня, не готового подпустить к себе хоть кого-то ближе, чем на пушечный выстрел. До сих пор Су не мог понять, откуда тогда у него нашлось столько смелости и наглости не только без спроса использовать ноги шатена в качестве собственной подушки, так ещё и попросить того почитать ему вслух, словно маленькому ребёнку. Однако после того раза очень скоро совместные вечера в компании друг друга и с одной книгой на двоих стали традицией, полюбившейся обоим парням.       После ужасного инцидента с Каном прошло чуть больше полугода. Обезумевшего от своей ненависти к оборотням мужчину удалось передать закону, который приговорил того к долгим годам заключения за попытку убийства человека. То, что предполагаемых жертв могло быть две, даже не бралось во внимание: нападение на оборотней по новым законам как таковым преступлением не считалось, но и этого молодым людям было достаточно. За это время их отношения изменились почти до неузнаваемости, что вызывало ещё более широкую улыбку на пухлых губах-сердечках. Сейчас мысленно сравнив прошлое с настоящим, Кёнсу с радостью отметил колоссальный шаг вперёд, особенно в поведении оборотня.       После нападения Кан Ванёна Чонин постепенно начал открываться старшему, показывая настоящего себя и свои чувства, и теперь спустя месяцы выстраиваемые годами стены вокруг сердца шатена рухнули, а маски безразличия и холодности спали с от природы выразительного лица. В каждом движении младшего не сквозили настороженность и готовность в любой момент начать защищаться, а нарушение Су его личного пространства не заставляло тело застывать в недоверчивом ожидании дальнейших действий брюнета. Рядом с Кёнсу он чувствовал себя спокойно и расслаблено. Тепло, с которым всегда относился к нему человек, согревало без конца зябнущего молодого оборотня. Больше не было квартиры До, ставшей вместо этого домом Кёнсу и Чонина – двух молодых парней, искренне влюблённых друг в друга, но ещё пока ни разу открыто не признававшихся в своих чувствах друг другу.       Порой Чонин напоминал До желавшего ласки и внимания домашнего кота, хоть сам младший и не был в восторге от подобного сравнения. Раньше Кёнсу даже предположить не мог, что для того почти жизненно необходим был тактильный контакт. Каждый раз, проходя мимо брюнета, Ким почти невесомо проводил горячей ладонью по узкой спине старшего или целовал в затылок. Когда Су рано возвращался с работы, парни устраивали уроки кулинарии, на которых, внимательно слушая советы и наставления До, Чонин не упускал ни единой возможности соприкоснуться с парнем плечами или пальцами рук или со спины приобнять за талию. Вот и сейчас, лёжа на коленях оборотня, Кёнсу из последних сил старался не замурчать от приятных ощущений, которые дарили неспешные движения длинных пальцев младшего, перебиравших тёмные пряди на макушке старшего. Тут бы Чонин поспорил о том, кто же из них больше походил на кота.       Наслаждаясь уютом и теплом, всегда окутывавшими Кёнсу рядом с шатеном, До не сразу заметил, что тихий и убаюкивавший голос смолк. Приоткрыв глаза, Су снизу вверх взглянул на Кима, который закусив нижнюю губу о чём-то задумался, от чего между густых бровей образовалась маленькая складочка.       - Чонин, всё хорошо? – приподнимаясь, взволнованно спросил старший и заметил, как оборотень от неожиданности еле заметно вздрогнул, вырванный из собственных мыслей.       Тонкие пальцы прекратили мягкие поглаживания, и с головы старшего исчезла приятная тяжесть чужой руки.       - А.. да, конечно, всё в порядке, - поспешил успокоить того младший, но безуспешно.       - Ким Чонин, я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Позволь мне помочь, - не на шутку испугавшись, серьёзно, но мягко сказал До, садясь на диване и всем корпусом поворачиваясь к парню.       Ким почувствовал, как его руку накрыла хрупкая ладонь брюнета, ощутимо сжимая. Младший благодарно улыбнулся такому жесту поддержки и с нежностью и лёгкой нерешительностью посмотрел в большие и пронзительно-тёмные глаза невысокого человека.       - Всё, правда, хорошо, Кёнсу. Просто…, - слегка замялся шатен, не зная, как объяснить тому свои чувства и желания и откровенно боясь его реакции. – С самого первого дня в Компании я мечтал только об одном и надеялся, что когда-нибудь это воплотиться в жизнь. Эти мечты и надежды помогали мне выживать, не давали сломаться и в конечном итоге привели сюда, к тебе, - стараясь унять метавшееся в груди сердце, парень играл с пальцами брюнета, то переплетая со своими, то легонько массируя их.       - Какие мечты? – участливо спросил брюнет, когда спустя минуту молчания младший так и не продолжил свою мысль, вновь о чём-то задумавшись.       Кёнсу соврал бы, если бы сказал, что ему было совершенно неинтересно то, о чём говорил шатен. В действительности всё было с точность наоборот. С самой первой встречи с оборотнем, узнав от управляющего Джана расплывчатые подробности того, через что заставила парня пройти Компания, До не раз задавался вопросом: «как же столь юному парню удалось всё это пережить и не сломаться?», однако за всё время он так и не смог озвучить его. Теперь же Чонин сам заговорил о том, что так долго не давало покоя человеку.       - Когда было совсем плохо, когда чувствовал, что ещё немного и я не выдержу, просто сдавшись, я закрывал глаза и вспоминал родной дом, в котором всегда кипела жизнь. Благодаря этому на душе становилось так легко и тепло, что я совершенно забывал о том, что на самом деле творилось вокруг меня, - тихо с еле заметной улыбкой говорил Чонин, глядя куда то перед собой и в то же время так далеко. – Я всегда мечтал вновь увидеть свою семью…       - Ты хочешь…уйти? – Су хотел сказать это непринуждённо, словно его ничего не волновало, но голос предательски дрогнул в конце такого небольшого предложения.       - Что? – Ким, вырвавшись из собственных мыслей, недоумённо посмотрел на парня, пока до него не дошёл смысл произнесённого им вопроса. - Нет, Кёнсу, нет, ты меня неверно понял. Конечно, я соврал бы, если бы сказал, что раньше никогда этого не хотел. В Компании я только об этом и думал, да и, признаться честно, в первые дни здесь, я тоже часто задумывался о побеге. Прости меня, - пристыжено опустил голову шатен, бегая взглядом по паркетному полу. – Я, правда, считал, что твоя доброта была лишь хитрой игрой, способом притупить бдительность строптивого зверя. Я так привык за полтора года к жестокости и бесконечным злым умыслам, что разучился видеть в окружающих что-то хорошее, чистое и искреннее.       - Эй, ну что ты? – Кёнсу нежно погладил младшего по мягким каштановым волосам и, переместив ладонь на щёку парня, чуть потянул к себе, призывая поднять голову и взглянуть на него, что Ким немного нерешительно, но сделал. – Ты ни в чём не виноват, слышишь? Ты поступал совершенно разумно, и я несказанно рад, что ты смог открыться и довериться мне.       - Спасибо, - Чонин нежно прикоснулся к губам старшего, оставляя на них почти целомудренный, но от этого не менее значимый для обоих парней поцелуй.       - Так что там с мечтой? – улыбаясь, напомнил старший, всё ещё чувствуя тёплое и мягкое прикосновение.       - Раньше я хотел вернуться домой, но после твоего появления, я хочу увидеть семью не для того, чтобы остаться с ними, а… чтобы познакомить их с тобой, - замолчав, прикусил губу младший, ожидая реакции брюнета, которая последовала незамедлительно.       - Ч-что? – Кёнсу и представить себе не мог, что его голос был способен взять такие высокие ноты.       Позабавленный произведённым эффектом, Ким расслабился, больше не чувствуя беспокойства.       - Я хочу познакомить тебя со своими родителями, - повторил главную мысль шатен.       - Понимаю, ты так давно был вдали от своей семьи и хочешь её увидеть. Я не против, честное слово! Но я… я не думаю, что моя с ними встреча – это хорошая идея. Я же человек, Чонин, - нервно затараторил, запинаясь, Су.       - И что с того? – спокойно спросил младший, обнимая ладонями хрупкие плечи брюнета, которые еле ощутимо подрагивали.       - Вы – оборотни, а я – человек, да ещё и клиент Компании. А чтобы добить: по бумагам считаюсь твоим хозяином. Не думаю, что твои родители обрадуются такому, как я, - До даже представить боялся, чем могла закончиться его встреча с семьёй Кима.       - Ты слишком сильно себя накручиваешь, - мягко улыбнувшись, младший чуть подвинулся на диване, придвигаясь почти вплотную к До, чтобы показать тому, что он не один и волноваться не нужно. – Конечно, как и любые другие оборотни, мои родители против Компании и всего, что она делает, но они никогда не приравнивали всех людей к своим заклятым врагам. Из-за всей этой охоты на ведьм нам приходиться скрывать от вас свою истинную сущность, но мы никогда не считали всех вас жестокими монстрами. Помнишь, я же работал с людьми? И многие из них были с добрым и чистым сердцем. Пару раз они обсуждали со мной то, как ужасно рабство. Конечно, они даже не догадывались тогда, что говорили с настоящим оборотнем, но в такие моменты у меня появлялась надежда на то, что мир изменится, и люди примут нас как равных себе, позволив открыто жить в соседних домах.       - Я тоже всегда на это надеялся, - Су сократил последнее разделяющее их расстояние и положил голову на плечо Кима, чувствуя, как крепкая и тёплая рука мгновенно обняла его со спины за талию. – Но, Чонин… Я боюсь. Вдруг они увидят во мне лишь часть Компании.       - Кёнсу, ты понравишься им, - ободряюще поглаживая худой бок, заверил брюнета младший, ничуть не сомневаясь в собственных словах. – К тому же, я хочу познакомить их не с человеком, купившим на аукционе оборотня, а моим парнем, спасшим и вернувшим меня к жизни.       - Чонин, - выдохнул До, совершенно не зная, что сказать после такого.       Шатен всего за пару месяцев стал для парня всем его миром, тем ради чего и благодаря чему он жил. Иногда даже самому До казалось это слишком вычурным и преувеличенным, но это была чистой воды правда. До встречи с Каем Кёнсу жил своей компанией, любил задерживаться допоздна, с головой уходя в дела и появляясь в собственной квартире только чтобы поспать пару тройку часов и принять освежающий душ перед новым рабочим днём. С появлением в его жизни своенравного оборотня молодого директора постепенно переставали узнавать сотрудники: он стал уходить с работы вовремя, а если выдавалась возможность, то с радостью заканчивал дела пораньше, светлое лицо юноши теперь всегда озаряла счастливая улыбка, и он перестал приходить в офис в выходные дни. А когда же место Кая занял добрый и по-детски невинный Чонин центр мира брюнета безвозвратно сместился, выдвигая на первое место Кима.       - Кёнсу, всё будет хорошо, я в этом уверен, - тем временем старался успокоить хрупкого и беззащитного на вид парня шатен, по-кошачьи ластясь носом о нежную кожу щеки, глубоко вдыхая ставший таким родным запах старшего.       - Хорошо, - решительно объявил До, млея от действий оборотня. – Давай навестим твоих родителей.       - Правда? – в кофейных глазах загорелись огни надежды.       - Конечно, - кивнул брюнет и, не давая себе возможности испугаться и пойти на попятную, предложил: - может поехать прямо завтра, как раз выходные. Как тебе идея?       - Кёнсу-я, спасибо! – словно маленький ребёнок подпрыгнул на диване Ким, крепко обнимая своего парня.       - Ладно-ладно, отпусти, а то задушишь, - притворно возмутился старший, с губ которого также не сходила широкая улыбка. – Пойдём в комнату, соберём вещи для поездки и спать. Нужно хорошенько выспаться перед дорогой.       Чонин энергично закивал головой, соглашаясь и, поднявшись на ноги, протянул ладонь До, за которую тот незамедлительно ухватился. Так, переплетя пальцы рук, парни зашли в теперь уже общую спальню. Ким перебрался к нему спустя пару недель отношений, так как обоих не устраивало, что приходилось каждый вечер покидать тёплые объятия друг друга и расходиться по своим комнатам. Вопроса, какая именно комната в квартире станет «их», даже не стояло, так как оборотень не раз говорил, как ему нравилась спальня старшего, так как она накрепко впитала в себя запах своего хозяина, который откровенно дурманил сознание младшего. Поэтому совсем скоро вещи шатена перекочевали на свободные полки шкафов Кёнсу и каждую ночь парни засыпали на широкой кровати, плотно прижавшись друг к другу.       Изменения, которые с каждым днём всё отчётливее виднелись в поведении оборотня, не могли не радовать брюнета. Первое время организм Кима бунтовал. Привыкший ко сну в разгар дня, когда вокруг не было ни единой живой души, он не позволял шатену спать ночью, да ещё и в объятиях человека, вынуждая мучиться бессонницей. Однако постепенно усталость и нежные поглаживания тонких ладоней по широкой спине одержали верх, и убаюканный приятным теплом тела брюнета, Чонин засыпал с лёгкой улыбкой на пухлых губах. Лишь одно оставалось неизменно до сих пор: дверь в их комнату всегда была немного приоткрыта, но До не возражал, прекрасно понимая, что от некоторых привычек и страхов очень сложно избавиться.       Субботним утром в девять часов небольшая дорожная сумка с самыми необходимыми вещами уже стояла в прихожей, а сами обитатели квартиры после сытного завтрака домывали грязную посуду. Когда все дела по дому были сделаны, Кёнсу ещё раз пробежался по комнатам, убеждаясь, что они всё взяли и ничего не забыли, и присоединился к младшему в коридоре, который уже успел обуться в лёгкие кеды на босу ногу. Благо на дворе стояло жаркое лето, позволявшее чувствительному к холоду оборотню, не нацеплять на себя несколько слоёв одежды.       Сев в машину До, парни выехали на дорогу и вскоре свернули на шоссе в направлении окраины столицы. Как рассказал ещё прошлым вечером перед сном оборотень, его семья, которая состояла из родителей и двух старших сестёр, имела небольшой частный домик в пригороде Сеула. Поэтому по расчётам они должны были быть на месте уже к полудню или немногим позже. На вопросы Су о том, не могли ли те за прошедшие два года переехать, Чонин с уверенностью качал головой, отвечая, что они, надеясь на возвращение сына, не оставили бы родной дом. Кроме того, им никогда не угрожала опасность, так как Ким не под каким давлением не позволил бы Компании хоть что-то узнать о дорогих ему людях, за что Кёнсу уважал его ещё больше.       Стараясь внимательно следить за дорогой, брюнет сильно переживал, отбивая пальцами нервную дробь по кожаной обивке руля. Хоть младший и говорил, что всё обязательно пройдёт хорошо и сам Кёнсу отчаянно желал в это верить, сердцу всё равно было неспокойно. Встреча с родителями своего парня – это всегда волнительное событие, разве нет? А если учитывать то, что над ними словно нож гильотины висело почти всемирное расовое противостояние оборотней и людей, то шансы на удачный исход значительно сокращались. Хотелось им понравиться, ведь они были семьёй самого дорогого для него человека. На мгновение До представил, как бы изменилась их жизнь, если бы Бэкхён и Чанёль не нашли бы общего языка с Кимом или того хуже невзлюбили бы друг друга. Он даже боялся подумать, как чувствовал бы себя в таком случае, разрывая сердце на части и мечась от одних к другому, не имея возможности быть со всеми по-настоящему важными для него людьми. Кёнсу не желал подобной участи для шатена, не хотел вынуждать того делать выбор между ним и его семьёй. Да и как его вообще можно было сделать?       Чувствуя переживания старшего, Чонин снял одну его руку с руля и сплёл свои пальцы с его, посылая по всему телу брюнета успокаивающее тепло. Нежными движениями поглаживая подушечкой большого пальца светлую кожу на тыльной стороне ладони До, оборотень на пару секунд встретился с благодарным взглядом больших глаз, пока те не вернули своё внимание дороге.       - Я в порядке, - нарушил тишину салона Су, чуть сильнее сжимая тёплую, почти горячую руку своего парня.       - Знаю, - улыбаясь, кивнул младший. – И хоть я уверен, что всё пройдёт отлично, всё равно хочу сказать: эти выходные ничего не изменят между нами, Кёнсу. Я никуда не собираюсь уходить и планирую и дальше быть с тобой, деля одну жизнь на двоих. Если ты, конечно, мне это позволишь.       До с облегчением выдохнул: он и не представлял, как важно для него было услышать эти слова, убедиться, что, как бы всё ни обернулось, не потеряет Кима за эти выходные дни.       - Я тоже этого хочу, - тихо, почти интимно прошептал брюнет, чувствуя, как напряжение в спине отступает, а щёки от смущавших слов начинали гореть. – Хочу, чтобы ты был всегда рядом. Я не готов отпустить тебя и не уверен, что когда-нибудь буду.       - И я рад этому, - широко улыбнулся Ким, от чего его глаза стали напоминать искрившиеся полумесяцы.       Кёнсу почувствовал, как давившие на грудную клетку переживания почти полностью прошли, а дышать стало в разы легче. Каким-то образом шатен всегда знал, что нужно было сделать или сказать, чтобы приободрить До или поднять тому настроение. Даже если ситуация казалась безвыходной и все способы её решения были заведомо обреченны на провал, после непринуждённого разговора с младшим или его крепких безмолвных объятий у брюнета словно открывалось второе дыхание, а выход находился легко и просто. Вот и в этот раз Чонину лишь парой слов удалось вселить в Кёнсу уверенность в себе и в их с шатеном совместном будущем, которое они оба не хотели терять.       Не желая вновь погружаться в свои мысли, парни на протяжении оставшегося пути не замолкали, обсуждая всё, что только приходило им в головы. По просьбе старшего Ким подробнее рассказал и про свою семью, которая оказалась очень дружной и сплочённой. Его мать была младше своего мужа на шесть лет, но при этом не по годам мудрой и заботливой женщиной, которая горячо любила свою семью, а особенного маленького Чонина, которого на правах самого младшего баловала лишним домашним печеньем или другим его любимым лакомством. Шатен даже, смеясь, поделился с весело улыбающимся До своими мыслями о том, что не будь он оборотнем с быстрым метаболизмом, то сейчас бы перед старшим сидел пухляш с бронзовым оттенком кожи.       Госпожа Ким по рассказам младшего была превосходным кулинаром, посветив этой профессии свою жизнь, когда отец был на кухне так же аккуратен и полезен как слон в посудной лавке. Это напоминало оборотню их с Кёнсу, и если бы не уроки брюнета, Чонин до сих пор был бы способен приготовить лишь оружие массового отравления. Глава же семьи Ким работал главой финансового отдела в средней по размеру корейской компании. Она не требовала чрезмерного физического контакта, а неизменные строгие костюмы надёжно скрывали от посторонних глаз довольно большую метку оборотня, разместившуюся аккурат между лопаток мужчины. Хоть в профессиональной среде он и был серьёзной и высокоуважаемой личностью, в повседневной жизни он был любящим мужем и отцом, у которого от частых улыбок с годами всё отчётливее виднелись сеточки морщинок у глаз и уголков рта.       Младшая из сестёр семейства Ким по рассказам шатена ещё при учёбе в колледже начала помогать маме с её небольшой кофейней, открытой в паре кварталов от дома. Ещё со школьной скамьи девушка загорелась мечтой стать профессиональным бариста и упорно шла к своей цели. В первое время в свободное от танцев и учёбы время Чонин тоже старался помочь с только зародившимся бизнесом, однако к тому моменту уже успевший показать свои невероятные навыки в мгновенном уничтожении любого готовящегося блюда, а вместе с ним и всей кухни парень удостоился должности официанта.       До хорошо знал оборотня, и ему не составило никакого труда догадаться, о чём же Ким думал. Шатен точно маленький ребёнок хотел показать семье, как он вырос и каких достиг успехов в своих кулинарных начинаниях. Тихонько посмеиваясь своим мыслям, Кёнсу продолжил внимательно слушать младшего, который уже перешёл к рассказу о своей самой старшей сестре.       В отличие от младшей она уже была замужней женщиной и незадолго до исчезновения брата они праздновали прибавление в семействе в лице крохотной малышки. Чонин души не чаял в своей племяннице, которая очень быстро научилась ярко улыбаться и больше всего обожала, когда с ней приходил поиграть её дядя Нини.       Кёнсу с улыбкой смотрел на своего парня, с энтузиазмом рассказывавшего ему без утайки о членах своей семьи, их жизни, вкусах и мечтах, отчего старшему начинало казаться, что он знал их уже долгие годы. От этого парню ещё сильнее хотелось им понравиться, стать своим, а не чужаком в отчем доме Чонина.       Когда до нужной улицы оставалось несколько километров, с лица оборотня вдруг спала улыбка, а глаза смотрели очень серьёзно. Суетливо теребившие светлую ладонь длинные пальцы шатена выдавали внезапно накатившую на него нервозность. Списывая подобное поведение на волнение перед долгожданной встречей, что было не так уж далеко от истины, Су чуть сжал руку младшего и немного сбавил скорость, чтобы дать тому пару дополнительных минут.       - Кёнсу-я, - позвал его Ким, - могу я попросить тебя кое о чём?       - Конечно, о чём угодно, - с готовностью кивнул старший.       - Мы можем сказать моим родителям, что ты забрал меня из Компании почти сразу? Они ведь и так всё это время места себе не находили, и я не хочу подтверждать все их самые ужасные страхи и заставлять страдать ещё больше… Они не заслужили такого, - закусив нижнюю губу, с надеждой поднял на брюнета глаза оборотень.       - Разумеется, Чонин, так и поступим. Можем сказать, что просто не могли приехать к ним раньше из-за следящей за нами коршуном Компании, - предложил До, прекрасно понимая чувства и переживания младшего.       - Да, отлично! Спасибо тебе, Кёнсу, - подхватил идею тот, всё больше убеждаясь, что лучше брюнета человека найти было просто невозможно и Киму очень сильно с ним повезло.       - Эй, ну что ты? Тебе совершенно не за что меня благодарить, - улыбнулся ему До и, чуть покрутив головой, уточнил: - Мы приехали?       - Да, - поворачивая голову к окну и видя аккуратный двухэтажный деревянный дом с небольшой верандой, подтвердил Чонин. – Здесь я рос. Думаю, мама устроит тебе незабываемый тур по моим фотографиям, так что крепись.       Тихий смех обоих заполнил салон машины, стирая всё беспокойство и оставляя лишь приятное волнение перед встречей. Аккуратно припарковавшись у небольшой ухоженной лужайки, парни неспешна прошли по узенькой, вымощенной плоскими камнями дорожке и поднялись на крыльцо. Переглянувшись, они с неохотой отпустили руки друг друга и Чонин, глубоко вдохнув, нажал на дверной звонок. В глубине дома тут же послышалась приглушённая трель, а острый слух оборотня уловил приближавшиеся знакомые с детства шаги.       Не прошло и десяти секунд как входная дверь мягко отворилась, представляя гостям красивую женщину, которая казалась воплощением домашнего тепла и уюта. Кёнсу не смог не заметить очевидное сходство Чонина с хозяйкой дома, в которой благодаря рассказам младшего он легко узнал госпожу Ким. Почти перешагнув пятый десяток, женщина не потеряла своей красоты и пленительного очарования. Её густая копна каштановых волос была убрана в аккуратный пучок, открывая взору лебединую шею, а лёгкое, но элегантное платье нежно-голубого цвета выгодно подчёркивало её стройную фигуру, делая женщину ещё моложе.       Чонин был невероятно похож на свою мать: полные губы, чётко выраженная линия скул и завораживающие глубокие глаза цвета горького шоколада, в которых сейчас оба Кима еле сдерживали слёзы. Отличия Кёнсу заметил лишь в молочной коже женщины и её невысоком росте: она была чуть ниже самого До.       - О, боже, мальчик мой, - голос госпожи Ким дрожал, а щёки огладили солёные дорожки.       Боясь, что всё происходившее могло оказаться сном или галлюцинациями, вызванными разрывавшимся от горя сердцем матери, у которой отобрали её родное и горячо любимое дитя, женщина в считанные секунды сократила разделявшее их расстояние и крепко обняла оборотня.       - Мой маленький, мой Чонини, - не в силах сдержать эмоций, рыдала госпожа Ким.       Прижавшись щекой к тяжело вздымавшейся груди своего единственного сына, она с упоением вслушивалась в быстрые удары молодого сердца и глубоко вдыхала родной запах своего возмужавшего, но для неё так и оставшегося милым и беззащитным малышом ребёнка.       - Мама, - проиграв собственным слезам, еле слышно всхлипнул парень, крепко обняв родителя в ответ. – Мама, я вернулся, не плачь, пожалуйста.       Сколько они так простояли на крыльце дома Кимов, прижимая друг друга и наперебой шепча успокаивающие слова, пропитанные нежностью и любовью, никто сказать не мог. До, чуть со стороны наблюдавший за воссоединением матери и сына, тепло улыбался и искренне радовался за своего парня, который спустя столько времени смог вернуться к дорогим его сердцу людям.       - Мама, - совладав со своими эмоциями, оборотень чуть отстранился, всё ещё не расцепляя объятий, и с мягкой улыбкой стёр большим пальцем влагу со щёк женщины. – Я хочу кое с кем тебя познакомить.       Напоследок погладив шатенку по спине, Чонин подошёл к Кёнсу и, чуть смущённо улыбаясь, взял того за руку, чем заставил человека густо покраснеть.       - Это До Кёнсу, мой друг и парень, а это моя мама – Ким Минна, - представил их друг другу младший.       Брюнет тут же уважительно поклонился, говоря вежливые и искренние слова приветствия, и, затаив дыхание, ожидал реакции родителя шатена.       - Спасибо, что вернул моего сына домой, - от всего сердца поблагодарила его женщина и крепко обняла.       От неожиданности Кёнсу растерялся, но быстро взяв себя в руки, аккуратно и немного неуверенно положил ладони на её спину. Найдя взглядом Чонина, он увидел на смуглом лице широкую и счастливую улыбку и не заметил, как его губы растянулись в ответ.       - Мальчики, ну что вы как неродные? Походите скорее в дом, - шатенка отпустила большеглазого брюнета, но только для того, чтобы, не давая и шанса ответить, подтолкнуть того к входной двери. Сына же она ухватила за руку, также уводя с улицы, на которой всё пуще припекало летнее солнце.       Оказавшись в небольшой прихожей, парни, не забывая о приличиях, принялись переобуваться. Пройдя вслед за женщиной, они оказались в довольно просторной гостиной, как понял До по стоявшим в центре дивану и нескольким широким и мягким креслам, образовывавшими собой круг, внутри которого располагался невысокий овальной формы столик с плетёной вазой фруктов на нём. Кёнсу осмотрелся по сторонам: интерьер не казался ему броским или роскошным. Довольно простая, но ухоженная и элегантная мебель и деревянные стены без какого-либо намёка на обои или яркую краску создавали домашний уют и тепло. Этому способствовали также многочисленные фоторамки, хранившие различные мгновения жизни членов семьи Ким и нашедшие своё место на различных полках шкафов и на других горизонтальных поверхностях, и красивые картины различных пейзажей, украшавших стены.       - Вы, наверное, голодные с дороги? - взволнованно спросила Минна, усаживая несопротивляющихся парней на широкий и удобный диван. – Вы подождите немного, я сейчас быстренько принесу вам перекусить.       - Может, Вам помочь? – тут же подскочил со своего места брюнет.       - Ну что ты, мальчик мой, сиди, я скоро, - по-матерински улыбнувшись, госпожа Ким скрылась на кухне.       Опустившись обратно на диван, Кёнсу не мог унять не на шутку разошедшееся сердце. Он уже так отвык от подобного проявления тепла и заботы со стороны взрослых, от приятного чувства, согревавшего душу. Он остался один, когда ему только исполнилось девятнадцать лет и если бы не поддержка Бэкхёна, тогда ещё совсем беззащитный и толком не знающий жизни подросток точно бы не справился со всеми разом навалившимися на его хрупкие плечи трудностями. Бён остался единственным членом его семьи и самым дорогим человеком, а через пару лет к ним присоединился Пак, которого Кёнсу полюбил как по-детски забавного и непосредственного старшего брата.       Су привык к их троице и считал свою жизнь идеальной: он нашёл любимое дело, в которое погрузился с головой, и имел двух верных и всегда готовых помочь и поддержать названных братьев. Бэк часто отчитывал До за то, что тот, по его мнению, был закрыт для новых знакомств, нелюдим и очень одинок, с чем сам брюнет был совершенно не согласен и постоянно лишь отмахивался от слов старшего. Да, он считал неправильным приводить к себе домой совершенно незнакомых людей и был не слишком разговорчив, но если было необходимо, он легко мог поддержать беседу, только это не значило, что в его жизни нужен был кто-то ещё. Кёнсу был убеждён в этом долгое время и совершенно не чувствовал себя чего-то лишённым. Пока не встретил гордого и обманчиво холодного оборотня и не познакомился с его семьёй.       Только после этого До наконец-то понял, о чём так долго говорил ему его лучший друг. После гибели родителей Кёнсу больше не чувствовал материнской нежности и отцовской поддержки и немой любви по отношению к нему, не нежился в постоянных прикосновениях, переполненных заботой. Сначала сердце юноши разрывало от тоски и одиночества, но время шло, и потихоньку брюнет стал забывать, что такое родительская любовь и какого это, когда для кого-то ты – самое дорогое, что у него есть.       До спрятал глубоко в душе свои детские мечты и надежды и жил спокойной и однообразной жизнью, всё своё время посвящая работе, которая была отдушиной и лучиком света, пока эта самая работа не привела его на аукцион. Что-то внутри До безвозвратно обрушилось стоило ему только встретиться с пронзительным взглядом глаз цвета горького шоколада, готовых бросить вызов любому в этом мире.       Сейчас Кёнсу даже не мог с уверенностью сказать, кто же из них тогда был Каем, потерянным мальчиком с ледяным сердцем. С каждым новым днём, проведённым рядом друг с другом, они словно вдыхали жизнь друг в друга, впервые за долгое время чувствуя возможность дышать свободно. Но больше всего Су нравилось, что даже спустя полгода, которые длились их отношения, это не изменилось между ними: даже самые обыденные и ежедневные вещи имели глубокий смысл, и каждая минута вместе была важна и уникальна для обоих.       В реальность До вернул низкий голос того, о ком и были все мысли брюнета, причём уже на протяжении многих месяцев. Чонин сидел совсем рядом с ним, прижимаясь плечом и бедром, и расслаблено играл с худыми пальцами старшего, то приподнимая их, то слегка массируя у основания ногтей.       - Спасибо, что привёз меня сюда, - по-кошачьи проводя носом по белоснежной щеке парня, почти промурчал младший и глубоко вдохнул в лёгкие воздух.       У Кёнсу всегда перехватывало дыхание, когда Чонин точно домашний кот ластился к нему, ища внимания и даря в ответ нежность в каждом своём прикосновении. Вот и этот раз не стал исключением и До не сразу смог вернуть своей голове способность здраво мыслить.       - Они твоя семья, - с хрипотцой ответил-таки брюнет, теснее прижимаясь к горячему телу своего парня.       - Как и ты. Мы все теперь одна большая семья, Кёнсу-я, - как что-то естественное, без всякого сомнения, подметил оборотень.       Су почувствовал, как в груди разливалось приятное тепло от слов парня и той уверенности, с которой он их произнёс. Ему отчаянно хотелось, чтобы это было правдой, но для этого старшему необходимо было понравиться не только матери Кима, но и остальному семейству, и Кёнсу соврал бы, если бы сказал, что не боялся не оправдать их ожиданий относительно второй половинке их любимого сына и брата.       Услышать ответ старшего Чонину не удалось, так как в гостиную вернулась его мать с широким подносом в руках, на котором, будоража пустые желудки парней невероятным ароматом, расположились в глубокой тарелке кусочки курицы в чесночном соусе. Вместе с ними на небольшой стол опустились плошечки с несколькими видами закусок и все необходимые для еды столовые приборы.       Кёнсу тут же принялся помогать в расставлении тарелок, а женщина, поймав на себе удивлённый взгляд сына, улыбнулась, опускаясь на кресло напротив молодых людей.       - Я до сих пор каждый день готовлю курочку, - прекрасно понимая своего ребёнка без слов, сказала шатенка, голос которой слегка дрожал от переполнявших её эмоций.       Чонин легко прочитал между строк. С самого детства он обожал курицу – это была самая любимая еда маленького смуглого и шубутного мальчугана. Именно поэтому в доме семьи Ким за столом обязательно было хоть немного мяса данной птицы, хотя бы парочка кусочков специально для него. Осознание того, что мама не перестала готовить для него, даже когда он сам был так далеко от родных, теплом отдалось в груди младшего оборотня. Он посмотрел родителю в глаза и заметил, как та вдруг чуть отвернула голову, пряча лицо. Её руки слегка подрагивали. От внимания бесшумно сидевшего рядом с младшим Кёнсу не укрылось лёгкое фиолетовое свечение, промелькнувшее лишь на мгновение. Брюнет озадаченно смотрел на женщину, видя как к той подошёл Чонин и, присев на корточки у её ног, взял хрупкие на вид ладони в свои руки.       - Мама, всё хорошо, - успокаивающе поглаживая большими пальцами мягкую кожу, оборотень смотрел в лицо родителя, которое всё ещё было отвёрнуто от старшего парня. – Кёнсу знает о нас, и он на нашей стороне. Всё хорошо, - улыбаясь, повторил он, а голос всё также был пропитан нежностью и заботой.       До ничего не понимая, слегка озадаченно смотрел на Кимов, пока Минна не кивнула сыну и не повернулась к ним лицом, слегка неуверенно открывая глаза, которые вместо тёмно-карих приобрели таинственный фиолетовый оттенок с лиловыми вкраплениями. Кёнсу еле сдержался, чтобы от увиденного в изумлении не раскрыть рот, напоминая себе, что подобная реакция с его стороны стала бы проявлением неуважения к члену семьи его парня.       С детства интересуясь оборотнями как видом, До много читал о них и много знал об их анатомии, включая удивительную способность их радужки изменять цвет в моменты, когда тех переполняли эмоции. Однако ни в одной книге даже строчки не было о том, какими завораживающими тогда становятся глаза оборотней. Впервые Кёнсу посчастливилось увидеть горящие радужки лично в день нападения на них Кана и, хоть обстоятельства были далеко не самыми приятными, До всё равно ощутил электрический разряд, прошедший по всему его телу и приятное тепло, когда его взгляд встретился с янтарной радужкой Чонина. После того случая в яркие моменты их совместной жизни До не раз наблюдал как кофейного цвета родные глаза окрашивались в огненно-золотой, будоража кровь и заставляя сердце старшего биться сильнее.       Кёнсу был единственным, кому Ким позволял видеть эту свою особенность, да и знакомых оборотней кроме Чонина и Чанёля у брюнета не было, поэтому для До было очень неожиданно оказаться в подобной ситуации. В уголках невероятных, по мнению Кёнсу, фиолетовых глаз женщины всё ещё стояли слёзы, но взгляд, обращённый на человека, выдавал удивление, заинтересованность и лёгкое беспокойство его владелицы.       - Ты знаешь о нас? – как можно спокойнее спросила женщина. – Как давно?       - Да, госпожа Ким. Знаю с того момента, как познакомился с Вашим сыном, - нервно переплетая свои пальцы и опуская руки на колени, уважительно ответил брюнет.       - Мама, Кёнсу, он… - начал было Чонин, но его прервала Минна, нежно опуская ладонь на крепкое плечо.       - Ох, давайте подождём немного. Я совсем забыла сказать, что на кухне позвонила отцу, он обещал как можно скорее вернуться с работы, - оповестила парней она, слегка ободряюще улыбнувшись.       Из-за волнения До и не заметил, когда радужка женщины вернула свой привычный карий цвет.       - Но ведь сегодня суббота, - вспомнив, недоумённо посмотрел на родителя Ким. – Отец теперь работает и по выходным?       - Ну, просто… - шатенка поджала губы, стараясь подобрать правильные слова, чтобы не расстроить ими сына, – каждый по-своему пытается справиться с тем, что преподносит им жизнь.       Другого объяснения было не нужно: Чонин прекрасно понял, что имела в виду его мама. У него всегда была сплочённая семья, поэтому Ким знал, что его неожиданное исчезновение непременно скажется на его родных. И вот теперь, спустя два года вернувшись в дом, в котором он вырос, оборотень наблюдал своими глазами, как все его опасения и страхи становились реальностью. Чонин всегда боялся причинить боль дорогим людям, сделать их несчастными, и вот теперь он столкнулся со своими ночными кошмарами лицом к лицу. В некогда горящих жизнью глазах своей матери он видел тяжесть и горе, которое не утихало и терзало женщину с того самого дня, как её сын бесследно пропал. Его отец, который всегда ставил семью выше работы, теперь сутками отсутствовал, с головой уходя от отчаяния в бумагах и отчётах в стенах компании. Чонин даже боялся представить, как за эту пару лет изменились его сёстры, которые всегда души не чаяли в любимом младшем братике.       Даже дом семьи Ким хоть на первый взгляд и остался прежним, но оборотень видел, как изменилась атмосфера в нём, становясь серой и безжизненной. Глиняные горшки с различными цветами, источавшими тонкий сладкий аромат, больше не стояли на подоконнике гостиной и в других комнатах, а во дворе от прежнего красивого сада, в котором любила хлопотать его мама в погожие деньки, осталась лишь парочка неприметных кустов рядом с крыльцом.       - Мама… прости, - еле сдерживая слёзы от осознания того, во что превратилась жизнь дорогих людей из-за него, прошептал Ким подрагивавшими губами и опустил голову, не в силах посмотреть женщине в глаза.       В следующее мгновение оборотень почувствовал, как к его правому боку прижался Кёнсу, а его тёплая и маленькая рука крепко сжала напряжённую ладонь Кима, переплетая их пальцы. Чонин был безумно благодарен человеку за немую и столь необходимую ему в тот момент поддержку, которая не давала оборотню почувствовать себя одиноким.       - Мальчик мой, тебе не за что извиняться, - с нежной улыбкой в голосе ответила женщина, чуть наклонившись и взяв сына за другую руку. – Единственное, что важно это то, что ты снова дома, с нами.       Чуть нерешительно шатен приподнял голову и улыбнулся родителю в ответ, а в следующую секунду прислушался, от чего пухлые губы парня растянулись уже в широкую улыбку с ровными рядами белых зубов. На такое неожиданное изменение настроения парня Кёнсу в недоумении приподнял густые брови, что не укрылось от внимания оборотней.       - Папа приехал, - пояснил младший, поворачиваясь к До и не переставая улыбаться.       Брюнет тут же обернулся в сторону проёма, ведущего к коридору, ожидая, что входная дверь откроется, впуская в дом главу семьи Ким, но этого не произошло даже спустя десять секунд. Нахмурившись, парень повернул голову обратно к оборотню, который легко понял причину подобного состояния До.       - Мы слышим его машину в конце улицы. Примерно через полминуты отец будет здесь, - пояснил своему парню Чонин, получив в ответ широко распахнутые в удивлении глаза.       - Вы так далеко слышите? – поражённо спросил шатена старший.       - Ну… если хорошенько напрячь слух. В расслабленном состоянии мы так далеко не слышим, если только звук не очень громкий, - пояснил младший.       - К тому же нам куда проще уловить знакомые звуки и голоса. Их легче отделить от лишнего шума, - кивая, дополнила ответ сына Минна, ловя на себе поражённый и даже восхищённый взгляд больших карих глаз, который даже не пытался скрыть того интереса и лёгкого благоговения, который человек питал к оборотням как виду.       Как и сказал шатен, буквально через полминуты входная дверь наконец-то открылась, вместе с лёгким прохладным ветром впуская в дом высокого подтянутого мужчину в классическом офисном костюме тёмно-зелёного цвета. Разувшись и оставив свой кожаный портфель на невысокой тумбе в коридоре, он зашёл в гостиную, где уже все, встречая старшего оборотня, встали со своих мест. Чонин первым подошёл к отцу и, остановившись в месте от него, почтительно поклонился. На подобные действия сына мужчина лишь тихонько фыркнул и притянул того к себе, крепко обнимая и чувствуя, как мгновение спустя сильные руки его ребёнка опустились на его спину. Ким оказался лишь на несколько сантиметров ниже своего отца, но значительно меньше его в плечах. С трепетом глядя на них, Кёнсу непроизвольно заметил, что кожа младшего всё же была слегка темнее, чем у его родителя.       - С возвращением домой, Чонин, - чуть слышно сказал старший, разжимая объятия и поворачиваясь к остальным присутствующим в комнате.       Подходя к своей жене, Ким сжал её тонкую руку, делясь с ней своей радостью, и с интересом взглянул на нерешительно замершего невысокого и хрупкого на вид человека.       - Отец, это До Кёнсу, мой друг и парень, - представил брюнета Чонин. – Кёнсу, а это мой отец – Ким Чонхо.       - Мне очень приятно с Вами познакомиться, господин Ким, - уважительно поздоровался с мужчиной До, глубоко поклонившись.       - Мне тоже очень приятно, - также проявил уважение брюнет с густыми и аккуратно зачёсанными назад волосами. – Так значит, вы с моим сыном встречаетесь?       На секунду Кёнсу опешил, но быстро взяв себя в руки, парень посмотрел мужчине в глаза и уверенно ответил:       - Да, господин Ким, встречаемся.       - Что же, тогда добро пожаловать в семью, - неожиданно широко улыбнулся Чонхо, по-отечески похлопав парня по плечу.       Закончив с приветствиями, все уже вчетвером расселись вокруг небольшого столика: Чонин с Кёнсу, соприкасаясь плечами, опустились на диван, а старшие расположились напротив них на двух рядом стоявших креслах. Присев, глава семьи Ким нежно взял жену за слегка подрагивавшую от переполнявших женщину эмоций ладонь, мягко, но крепко сжимая.       - Что я успел пропустить? – не переставая легко улыбаться, спросил мужчина.       - Ничего, дорогой. Мы ждали тебя, - ответила ему Минна, переплетая их пальцы.       Такие открытые и искренние отношения между родителями были привычны Чонину с самого детства, и сейчас он был несказанно рад тому, что, несмотря на эти два тяжёлых года, они продолжали держаться друг за друга и поддерживать во всём. До также заметил эти чистые жесты старших по отношению друг к другу, которые заставляли его сердце сжиматься от приятного тепла. Он со смущённой, еле заметной улыбкой смотрел на пару напротив и находил ответы на многие вопросы о Чонине, которые уже многие месяцы не покидали голову человека. Теперь он прекрасно понимал, почему Ким, когда смог по-настоящему открыться Кёнсу, стал по-детски эмоциональным. Все его чувства старший мог легко прочитать по подвижному смуглому лицу, да и сам оборотень не старался их скрыть, что теперь было совершенно неудивительно, ведь он рос в семье, где все всегда делились своими мыслями, переживаниями или радостями.       До наконец-то понял, почему Чонин, когда дело касалось прикосновений, становился настоящим тактильным наркоманом: шатен никогда не упускал возможности дотронуться до Кёнсу. Даже тогда, когда Ким просто шёл мимо старшего в ванную, он непременно должен был коснуться ладонью хрупкого плеча или легонько провести горячими пальцами по спине брюнета. Не сказать, что самому До это не нравилось, как раз таки наоборот, однако в первое время из-за привычной ему до появления Кая отшельнической жизни он необычайно бурно реагировал на неожиданные мимолётные прикосновения младшего. А теперь спустя несколько месяцев брюнет стал зависим от тёплых и невесомых поглаживаний, сопровождавших его на протяжении каждого дня. Даже находясь в своём офисе, далеко от Чонина, он порой чувствовал его фантомные прикосновения.       - Тогда давайте начнём? – вывел Кёнсу из раздумий голос отца шатена.       Как и ожидалось, первым делом был поднят вопрос о неожиданном исчезновении Чонина, на который сам Ким без утайки рассказал историю, которую полгода назад, ещё будучи для До Каем, поведал брюнету с большими и искренними глазами. Кёнсу видел, как не хотелось младшему делать больно своим родителям и говорить об участии Компании, однако врать семье Киму совершенно не хотелось. Да и как иначе объяснить свою пропажу он не имел ни малейшего понятия.       Желая поддержать своего парня, До придвинулся к нему ещё ближе, чувствуя левым бедром и боком тепло тела оборотня, и сжал колено юноши, подбадривая. Когда разговор зашёл о том, что происходило с шатеном в самой Компании, парни, как и договаривались ранее, рассказали их историю знакомства, упуская некоторые не самые приятные детали и перенося первую встречу на полтора года назад, чтобы по их интерпретации истории Ким провёл в стенах Компании чуть больше недели. Чонин не забыл упомянуть и о самой причине появления До на аукционе, а Кёнсу же постарался выразить словами свои чувства, которые подвигли его к тому, о чём он даже никогда и не думал: стать клиентом Компании и купить оборотня. Брюнет сильно сомневался, что ему удалось правильно донести старшим свои мысли, однако после его слов те кроха напряжения, которые ещё витали в гостиной, исчезли.       Обстановка стала по-настоящему свободной и уютной, когда после долгого обсуждения тяжёлая тема была оставлена, сменяясь более непринуждёнными рассказами и историями, произошедшими за последние два года. Как и предупреждал Чонин, его мать, усевшись рядом с Кёнсу и держа в руках увесистый семейный альбом, с нежной улыбкой начала показывать брюнету детские фотографии сына, не забывая делиться с парнем забавными и весьма смущающими молодого оборотня историями.       Все смеялись и были счастливы долгожданному воссоединению. Кёнсу, вопреки утренним страхам совершенно не чувствовал себя в доме Кимов лишним, он чувствовал уважение и заботу по отношению к себе со стороны родителей шатена. За разговорами они и не заметили, как время близилось к вечеру. Минна, охнув, извинилась и скрылась на кухне, чтобы разогреть ужин и поскорее всех накормить.       - Чонин, - проводив жену тёплым взглядом, обратился к сыну Чонхо, - помоги матери на кухне, а то же ей одной тяжело будет всё носить.       - Да, конечно, - кивнув и коротко поцеловав брюнета в щёку, шатен выскочил из комнаты за своим родителем.       От действий Кима Су смутился, чувствуя, как начинали гореть щёки, но заметив одобряющую улыбку мужчины, чуть расслабился.       - Я очень благодарен тебе, Кёнсу, за то, что ты встретил моего сына, - понизив голос почти до шёпота, сказал До брюнет. – Ему очень повезло с тобой.       - Это я, господин Ким, благодарен Вам за сына, - искренне ответил человек, вторя старшему и произнося слова достаточно тихо.       Он точно не знал, но догадывался, что мужчина просто не хотел, чтобы их разговор слышали чуткие уши на кухне.       - Вижу, он дорог тебе, но я попрошу тебя сказать мне правду, - со смуглого лица старшего оборотня сошла лёгкая улыбка.       - Простите, я не совсем понимаю…       От слов мужчины сердце парня забилось в разы быстрее, а глаза нервно забегали по комнате: он догадывался, о чём говорил отец Чонина, но у До всё ещё оставались сомнения.       - Вы правильно сделали – Минне не стоит знать всего, что произошло с Чонином. Она очень чувствительная и за эти два года и так натерпелась. Но я должен знать, через что пришлось пройти моему ребёнку на самом деле. Надеюсь, ты понимаешь меня, Кёнсу?       Ещё во время их с Кимом рассказа Су подозревал, что им не удалось убедить в своих словах Чонхо и теперь его опасения подтвердились. Смысла юлить и выкручиваться Кёнсу не видел, да и он прекрасно понимал желание знать всё о том, что произошло с дорогим человеком: До сам постоянно терзался из-за неизвестности по поводу «жизни» Чонина в Компании.       - Простите, мы действительно рассказали Вам не всё, - виновато опустил голову брюнет. – Точнее сказать, мы несколько изменили дату нашей с Вашим сыном первой встречи.       - Как долго он был в Компании, пока ты не забрал его?       До почувствовал, как мужчина задержал дыхание, ожидая ответа.       - Полтора года, - чуть слышно прошептал парень, уставившись на свои колени.       - Боже, - потрясённо выдохнул Чонхо. – Что же с ним происходило всё это время?...       - Хотел бы я знать, - всё-таки решившись поднять взгляд, честно признался Кёнсу. – Но одно я Вам могу сказать точно: им не удалось сломить его. Возможно, это и привлекло меня тогда. Я встретил молодого и сильного телом и душой человека, который был готов сражаться за свою жизнь и за то, во что верил.       - Узнаю Чонина, - улыбнулся мужчина. – Обычно он кажется весёлым и по-детски беззаботным, но когда дело касается чего-то важного для него, он будет бороться за это до самого конца, намертво цепляясь зубами и не отпуская.       - Верно, - в ответ легко посмеялся парень, вспоминая, как сильно отличался Чонин от Кая, хоть это всегда и был один человек.       В этот момент в гостиную вернулись Мина и сам объект недавно состоявшегося разговора, неся в руках подносы с вкусно пахнущей едой. Разложив всё на столе, все принялись за ужин.       - Кёнсу, - улыбаясь, обратился к парню Ким-старший, - всё забываю сказать, ты, наверное, заметил, что у нас довольно современная семья, поэтому называй нас по имени.       - Точно-точно, - одобрила идею шатенка, ещё сильнее обескураживая До.       Заметив онемение Су, мужчина по-доброму рассмеялся и решил сжалиться над несчастным парнем:       - Если тебе пока неловко, то можешь обращаться Чонхо-ши, а то от твоего «господин Ким» я чувствую себя, как на работе.       - Х-хорошо, я постараюсь, - неуверенно кивнул брюнет.       - Вот и отлично, - удовлетворённый ответом, широко улыбнулся Чонхо.       После плотного ужина парни удобно расположились на широких деревянных качелях, стаявших на заднем саду, и, обнявшись, разглядывали звёздное небо.       Первым оборвал спокойную тишину Су, которого после прошедшего дня так и переполняли эмоции.       - Ты был прав, Чонин-а, - встретившись со слегка удивлённым взглядом шоколадных глаз, Кёнсу нежно улыбнулся, теснее прижимаясь к горячему боку оборотня. – Я очень боялся, что твоя семья не примет человека, особенно в роли парня их любимого сына, но ты был прав: они замечательные люди, такие душевные и радушные.       Ким покачал головой и, потёршись носом о молочную кожу на тонкой шее, глубоко втянул в лёгкие слегка терпкий из-за летней жары, не спадавшей даже к ночи, запах До.       - Мои родители всегда хорошо относились к людям и меня с сёстрами с детства учили тому же, так что мы никогда не считали вас врагами. Знаешь, ведь до Компании я вёл совершенно обычную жизнь: закончил школу и колледж, у меня были друзья, которые поддерживали моё стремление заниматься танцами и открыть свою студию. Многие из них были людьми, конечно, они не знали правду о моей сущности, но это было не потому, что я не доверял им. Скорее хотел защитить, ты же знаешь: общество бы не приняло укрывательство оборотней.       - Но как же Компания? Желание людей обладать оборотнями, порабощать вас? – брюнет казался по-настоящему удивлённым, он даже представить не мог, как бы ненавидел и боялся людей, будь он на месте детей Луны.       - Собаки ведь бывают бешенными и порой нападают на людей, калеча и даже убивая, верно? – не понимая к чему вёл Чонин, старший лишь коротко кивнул. – Однако, зная это, ты же не пнёшь тяжёлым ботинком невинного потерявшегося щенка?       - Нет, конечно, - тут же замотал головой До.       - Так вот у многих из нас также. Мы ненавидим Компанию, на дух не переносим всё, что с ней связано, и её обезумевших клиентов, но это не значит, что мы хладнокровно станем нападать на любого проходящего мимо человека. Когда я только попал к тебе, я не видел всей картины, считая, что ты такой же, как и все другие покупатели, которые хотели приручить меня, заставить подчиниться им, - стыдливо отведя взгляд, признался шатен. – Поэтому я думал и старался относиться к тебе так же, как и к остальным клиентам: призирал, не доверял и хотел поскорее избавиться. Признаться честно, узнай я в то время историю твоего прихода на аукцион, не думаю, что это что-то бы изменило: я всё равно не решился бы поверить в неё. Мне жаль, прости.       - Хей, ну что ты? – Кёнсу потрепал парня по опущенной голове и, погладив мягкую кожу на щеке, повернул лицо Кима к себе, призывая посмотреть в глаза. – После всего ты имел полное право так думать, так что тебе не за что извиняться. Всё хорошо, Чонин-а, - улыбнулся младшему До, видя как в ответ счастливо приподнялись уголки пухлых губ оборотня.       - Знаешь, есть одна женщина, госпожа О, которой я очень благодарен. А она ведь тоже человек, – спустя какое-то время прервал приятную тишину Ким.       Су заинтересованно вскинул брови.       - Да, она очень давняя подруга родителей и знает меня и моих сестёр с пелёнок, да и наша сущность для неё далеко не секрет. Она знает о нас очень давно, но, несмотря на это, любит, как родных детей. Особенно меня, так как я ей напоминаю её погибшего за пару лет до моего рождения от несчастного случая сына. Её сын Джунхи тоже, оказывается, был творческой личностью и хотел поступить в художественную академию. Наверное, поэтому госпожа О всегда была самым ярым фанатом моих танцев, поддерживала меня и даже пришла на первый урок в моей студии, чтобы посмотреть и поздравить с открытием, - улыбался Чонин, вспоминая давно прошедшие времена.       - А я… смогу я когда-нибудь увидеть, как ты танцуешь? – еле слышно спросил До, щёки которого приобрели розоватый и невероятно милый, по мнению оборотня, оттенок.       - Конечно, но не жди чего-то грандиозного, я ведь два года не практиковался, - улыбаясь, предупредил его младший, а потом брюнет заметил, как загорелись шоколадные глаза напротив, давая понять, что в голову Кима пришла какая-то «грандиозная» идея: - Кёнсу-я, а я ведь могу научить тебя танцевать! Мы будем отлично смотреться!       - О, нет-нет-нет, - запротестовал старший. – Я совершенно это не умею, а учить – это пустая трата времени и сил, поверь мне.       - Но я видел, как ты пританцовываешь, когда готовишь! – не согласился шатен, после чего, понизив голос до чуть хрипловатого шёпота и склонив голову ближе к уху парня, добавил: – И скажу тебе, выглядит это очень сексуально.       - Ким Чонин, - подскочил на месте брюнет, в этот раз краснея пуще помидора.       - А что? Я ведь правду сказал, - сделал самое невинное выражение лица оборотень, а в глазах резвились чертята. – К тому же ты научил меня готовить, теперь моя очередь.       - Ох, ладно. Я подумаю, - сдался Кёнсу, понимая, что сопротивляться Киму бесполезно, особенно, когда он так сильно загорался какой-то идеей.       Их вновь окутала приятная тишина, прерываемая лишь звуками ночной природы. Каждый наслаждался временем в тёплых объятьях друг друга, под звёздным небом и думал о чём-то своём. Никто не мог сказать, сколько прошло времени и, наверное, они ещё долго бы так просидели, если бы оборотень не зашевелился, оборачиваясь к брюнету всем корпусом.       - Кёнсу-я, - серьёзно, но нежно позвал старшего Ким, беря тонкие светлые ладони в свои, большие и смуглые.       - Да? – немного удивлённо ответил До, поворачиваясь к младшему.       - Спасибо тебе за этот день, да и за всё, что ты делал для меня с нашей первой встречи, - Кёнсу уже собирался что-то ответить, но Чонин чуть крепче сжал пальцы брюнета. – Подожди, позволь мне закончить.       Получив утвердительный кивок, Ким продолжил, не прерывая зрительного контакта с невероятными кофейными глазами.       - Хоть в то время я был той ещё проблемой с жутким характером и неиссякаемым сарказмом, ты всегда оставался добр и терпелив ко мне, считал равным себе. Ты знаешь, я совершенно не умею говорить о своих чувствах, предпочитая выражать их действиями, но есть кое-что, что я давно хочу тебе сказать. Это никак не связано с моей благодарностью тебе за встречу с родителями или с тем, что ты вытащил меня из настоящего Ада. Эти чувства связаны только лишь с тобой, с До Кёнсу. С тем До Кёнсу, который ненавидит спать в штанах, потому что те стесняют движения, который ругает меня, когда я забываю положить какую-нибудь вещь на место, потому что везде должен быть идеальный порядок. С тем До Кёнсу, который любит по вечерам после тяжёлого рабочего дня положить голову мне на колени и попросить почитать ему. Именно эти мелочи так важны для меня, и я люблю тебя, До Кёнсу. Невероятно сильно люблю тебя.       Замолчав, Ким не переставал вглядываться в родное лицо, замечая крупные слёзы в уголках красивых широких глаз и яркую улыбку, озарившую пухлые вишнёвые губы.       - Я люблю тебя, Ким Чонин. Я люблю тебя, - надрывающимся от эмоций голосом шептал старший, притягивая шатена в свои объятия и целуя его щёки, нос, подбородок, наконец-то встречаясь с манящими губами в чувственном поцелуе.