до невозможности

      Акааши Кейджи чувствует себя влюблённым дураком и ему, знаете ли, за это ни капли не стыдно. Потому что с Бокуто по-другому нельзя.       Где-то спустя неделю после того, как они начали встречаться, Бокуто внезапно стрижётся совсем под мальчика (а раньше хотя бы по плечи было), сама запускает руку Акааши себе в волосы и как ни в чём не бывало спрашивает, нравится ли ему. И, чёрт, Акааши ведь нравится.       И сама по себе она очень тактильная. А его это поначалу очень смущало: сидишь себе, обедаешь, болтаешь с Бокуто напротив, и тут бац, и её нога у него где-то на коленке лежит. В школе ещё никто вроде не заметил, но пару порицательных взглядов в кафе Акааши уже словил.       Совместный просмотр фильмов же — вообще отдельная история, глава, серия книг. Первую половину Бокуто бегает туда-сюда за бутербродами на кухню, пытается победить его в армрестлинге и бог знает в чём ещё (и ведь всегда побеждает), а когда Акааши всё это надоедает, он кладёт свою руку ей на плечо, и Бокуто замирает. Если фильм скучный, то она утыкается ему в грудь и время от времени кокетливо стреляет глазками, но у Акааши вкус хороший, и скучные фильмы попадаются им редко и только по его усмотрению.       У Бокуто творится какая-то фигня с эмоциями — её кидает туда-сюда, вперёд-назад, вверх-вниз, и если к мини-депрессиям и радостным воплям подготовиться ещё как-то можно, то что делать с внезапно смущённой Бокуто Акааши не знает. Они как-то целовались — очередной скучный фильм помог, — и она внезапно перехватила инициативу: нависла над ним, смотрела так пьяно-маняще. А потом что-то случилось, и румянец переполз с щёк на уши и шею, и сама Бокуто откатилась куда-то в сторону и совсем на него не смотрела. А когда Акааши спросил, в чём дело, она выдала: — Неважно! У тебя просто лицо такое было, что я прям… Акааши даже тогда спустил ей с рук внезапно обломившееся «прям», ибо ну слишком забавный был у Бокуто вид.       Да и смех у неё просто замечательный. И, что самое лучшее, Бокуто легко развеселить — она смеётся над любой удачной или совсем нет шуткой, легко смеётся над собой, что немаловажно для Акааши. И хотя того, что он подшучивает над ней, Бокуто не всегда замечает, она всё равно не становится хуже. То, что Бокуто может рассмешить любого чем угодно, является такой же нерушимой для Акааши истиной, как восход солнца по утрам. Один раз они компанией сидели в какой-то забегаловке, и тот день был прямо-таки богат на глупые шутки. Из-за одной из таких Бокуто так сильно засмеялась, что газировка полилась у неё прямо из носа, и из-за этого уже начали хохотать остальные. Но для Акааши тот день запомнился не из-за «водопада-лимонада» (наблюдал он их стабильно раз в неделю), а из-за той же Бокуто, у которой губы отдавали газировкой, когда они на прощание поцеловались. С тех пор он, наверное, и стал таскать на вечера фильмов лимонад.       Обычно выходные с Бокуто активны и в особенных случаях травмоопасны, но и у неё, оказывается, иногда что-то внутри перегорает. И тогда она лежит где-то у него на кровати, и Акааши тоже садится где-то поблизости. Бокуто лениво перебирает его волосы, а если её снова переклинит, может начать делать массаж и плавно утечь к нему в объятия, где будет вздыхать и жаловаться, но это недолго длится.       Но самое лучшее в Бокуто — её взгляд. Желательно направленный на него, конечно. В памяти Акааши есть, наверное, отдельный зал, посвящённый её глазам и губам, потому что чёрт, лучше горящих глаз Бокуто могут быть только её губы, когда она хочет его поцеловать. И, если задуматься, то Акааши на самом-то деле не такой уж и дурак, потому что знает, что Бокуто рядом с ним точно также чувствует себя дурочкой.