touch

- Устал? - спросил Донхёк, стоя у окна и даже не оборачиваясь, зная, что в комнату вошел Марк. Комната была тускло освещена одной лишь настольной лампой, отчего силуэт младшего так красиво, словно как на картине, отображался на противоположной стене. - А ты чего у окна стоишь, еще и открытого. Простынешь ведь... - Марк подошел к Хэчану со спины, протягивая руки для объятий, но сперва закрыв оконную раму. - Тебе стоит беречь своё горло, не хочу, чтобы ты болел... - На самое ухо прошептал старший, всё таки оплетая талию Донхёка своими руками. - О чем-то задумался? - О тебе. - без тени смущения ответил тот, переплетая свои руки с марковыми, теснее прижимаясь к Минхёну. - Ты в последнее время так много работаешь, устаёшь сильно, у тебя практически не остается времени на .... меня. - Что ты такое говоришь, Хёкки? - Марк осторожно перевернул Донхёка лицом к себе, заглядывая в глаза и сразу же утопая в них. - Я всегда думаю о тебе: на тренировках, на записи, на фотосессиях... - Марк берет лицо Хэчана в свои руки, отмечая, какая у младшего горячая кожа. - Даже все мои песни написаны только благодаря тебе. Ты меня вдохновляешь~ Младший слегка краснеет от приятных слов, что не остается незамеченным даже из-за недостатка освещения. Донхёк протягивает руки и обнимает Марка за талию, опуская голову на его плечо. Так давно хотелось просто прижаться к нему и почувствовать родное плечо. - Я тебя люблю. - Почти беззвучно говорит, но Марк прекрасно слышит и, улыбнувшись тянется к смуглой шее, оставляя сначала несколько маленьких поцелуев, после чего начинает нежно посасывать кожу, оставляя после себя мокрые следы. Дыхание Донхёка сбивается довольно быстро: как раз к тому моменту, когда поцелуи старшего перешли с тонкой шеи на острые ключицы. Марк и сам не заметил, как начал оттягивать ворот Донхёкового свитера. Просто пальцы младшего так трепетно дрожали на плечах Марка, что тот не мог остановиться. Минхён прижимал Хэчана к себе еще ближе, хотя, казалось, куда еще? Тот млел в его руках и, казалось, начал сходить с ума: из его рта послышались тихие стоны и неразборчивый шепот. - Что такое, малыш? - отрываясь от сладкого тела спросил Марк, отчего-то испугавшись реакции. Но Донхёк лишь придвинулся ближе и словно в бреду прошептал: - Люблю, люблю, люблю.... - после чего последовал долгожданный поцелуй. Медленный, нежный, словно самый первый. Никто не спешил углублять его, оба лишь ласково соприкасались губами, неловко посмеиваясь, будто это и правда их первый поцелуй. Старший взял инициативу на себя, обхватывая губы Донхёка своими и почти сразу проникая языком в его ротик. Марк подхватывает Хэчана под бёдра и сажает на подоконник не разрывая поцелуя и почти сразу стягивает свитер с Донхёка, отбрасывая его куда-то на стол. - Стой... - Марк разрывает поцелуй, - От окна дует, тебя может продуть. - После чего снова берет его на руки и относит на постель, аккуратно укладывая Хёка на простыни. -Ты неизменим. - смеется Донхёк после чего тянется руками к пуговкам на рубашке Марка, ловко справляясь с каждой, откидывая ее на пол. Прикасаться своим телом к чужому, нет, к такому родному телу великолепно, именно поэтому Донхёк стонет в очередной раз, ощущая контраст их температур. - Ну вот, я же говорил, - Марк проводит рукой по груди Хёка, - Ты же ледяной. - Так согрей меня. - снова шепотом, лукаво улыбаясь. Минхён вновь припадает к шее младшего, на этот раз на долго не задерживаясь на одном месте. Он спускается ниже, проводя языком по коже и оставляя мокрые дорожки. Доходит до груди, касаясь языком соска, срывая с губ очередной стон, на этот раз куда более громкий и звучный, но такой мелодичный, что в голове Марка, кажется, рождается новая песня. -Знаешь, - произносит он, остановившись у пупка, - за песню, которая сейчас пришла мне на ум, мы могли бы получить кучу премий. - Не смущаясь своей уверенности. - Но для меня сейчас есть только ты, и никакие награды не сравнятся с тем, что уже есть у меня. - И вновь целует животик, снимая с младшего домашние шорты. Донхёк начинает смущаться: приятных слов слишком много, а приятных прикосновений еще больше, но руки сами тянутся к голове старшего, а ноги сами раздвигаются, давая Минхёну удобнее устроится. Старший на это лишь ухмыляется, спускаясь поцелуями еще ниже. Он легонько кусает тазобедренную косточку, после чего оставляя бордовый засос, ведь здесь его никто не увидит, и только они вдвоем будут знать и помнить о событиях сегодняшней ночи. После Марк оставляет маленькие поцелуйчики вдоль кромки донхёковых боксеров, а потом спускается чуть ниже, целуя головку уже возбуждённого члена. Хэчан уже не стонет, он буквально пищит, словно щенок. От возбуждения тело пробивает мелкая дрожь, а когда Марк проводит языком прямо по стволу его члена, не снимая белья, младший уже готов позорно кончить, так и не приступив к более интимным действиям. - Я не могу.... Марк... - выстанывает Хёк, прикрывая руками лицо: от стеснения на пухлых щёчках появился румянец. - Сделай что-нибудь... Марка дважды просить не нужно, поэтому он, оторвавшись от своего занятия, вернулся к лицу Хёка, убирая руки и заглядывая тому в глаза. - Милый, тебе нечего стесняться... - и целует сначала одну, а затем другую щёчку, а руки в это время стягивают бельё младшего, а затем и своё. У Минхёна самого стоит не меньше: тело младшего такое сексуальное, даже эротичное, что кончить хочется от одного созерцания и даже не прикасаясь к себе. Старший вновь целует Хэчана, наваливаясь на него, теперь уже соприкасаясь всем телом. Их члены, уже сочащиеся смазкой, зажаты между их животами. Марк делает легкие поступательные движения, дразня младшего еще больше. Донхёку сногсшибательно. Так хорошо ему, кажется, не было никогда, сердце колотится бешено, по виску уже течёт капля пота, а тонкие пальцы оставляют красные полосы на спине Марка. - Минхёнааа~ - стонет он, когда Марк отрывается от его губ. - Больше не могу.... Минхёнааа~ Марк тянется рукой к тумбе, доставая из верхнего ящика баночку смазки и тяжело вздыхает, не обнаруживая ни одной пачки презервативов. - Хёкки, похоже, у нас закончились презервативы... - И из-за этого ты собираешься остановиться? - почти плачет Хэчан, - Мы встречаемся уже год, я тебе доверяю, как никому другому, поэтому сделай уже что-нибудь, иначе я с ума сойду.... Марк садится рядом с Донхёком, проводя руками по его бокам, а после и вовсе ложится рядом, переворачивая и его на бок спиной к себе. Младший жмётся к Марку, чувствуя, как к пояснице прижимается влажный член, а Минхён в это время растирает между пальцами смазку, а после осторожно ведет пальчиками от копчика вниз, пока еще не проникая внутрь, а лишь нежно поглаживая, чувствуя как Хёк немного напрягся. - Малыш... Расслабься... Сам знаешь, что так будет легче... - шепчет в самое ухо, после целуя мочку. Хэчан немного расслабляется и палец Марка легко входит внутрь. Минхён начинает его растягивать, медленно, тягуче, словно сам получал удовольствие от этого процесса. Спустя какое-то время младший стал сам насаживаться на пальцы, что послужило для Минхёна своеобразным сигналом. Пальцы выскользнули из Хёка, а на ухо вновь томный голос произнёс: - Приподними немного ногу... Марк входит медленно, сантиметр за сантиметром проникая в узкое тело Хёка. Того уже трясёт, а глубокие толчки еще больше заставляют страдать. Никто не пытается сдерживать стоны, наоборот, Хэ стонет так нежно, так высоко и так красиво, что Марк считает, что они гораздо лучше самой классной песни. Донхёк теряется в ощущениях, ему кажется, что он проваливается в какую-то бездну. Он почти отключается, но хватается за тяжелое дыхание Марка, распахивая глаза, когда тот проходится головкой прямо по простате. Донхёк уже не стонет, он рыдает, в прямом смысле слова. От удовольствия по щекам текут слёзы и дыхание сбивается. - Тише-тише, мой хороший... Ты чего... - не останавливая движений, лишь меняя угол проникновения, спрашивает Марк, просовывая руку под голову младшего. Донхёк сразу же хватается своими пальцами за маркову ладонь. - Всё хорошо? - Хорошо... Минхёнаааа.... Очень хорошо.... - он откидывает голову на Марка и тот целует его в висок. А после немного меняет их положение, укладывая Хэчана на живот, подложив под него смятое одеяло. Сам ложится на него. При этом войти в Хёка получается особенно глубоко, отчего Марку настолько хорошо, что он неосознанно увеличивает темп, но не сильно, и начинает покрывать поцелуями плечи и спину Хёка. - Я тебя люблю.... Я так сильно тебя люблю, ты даже представить не можешь.... - шепчет между поцелуями, а Хэчан лишь находит его руку и сжимает в своей. - Ты лучший, самый-самый... - выстанывает Хэ и кончает, даже не притронувшись к собственному члену. Младший обмякает, ему сложно даже повернуть голову, но почувствовав, как Марк покидает его тело, он поворачивается к нему лицом. Марк пытается довести себя до разрядки, проводя ладонью по члену, но рука Хэчана останавливает его. - Я помогу. - и обхватывает член Минхёна своей рукой. Он ласкает его медленно, Марк в прямом смысле вытрахал из него все силы. Однако тому много не нужно: уже спустя несколько минут он кончает, пачкая смуглый животик Хека белым семенем. Хэчан размазывает пальчиками сперму по своему телу, а Марк, словно завороженный наблюдает за этим, отмечая, что вот такой Донхёк - это восьмое чудо света.