quintessence

      Ричи не любитель клубов — шумные места, единственным развлечением в которых является выпивка... Или же музыка, например. Да, музыка — то, что действительно помогало отвлекаться от общего гвалта.       Ричи совсем не любил клубы, но эти пристанища студентов и алкоголиков были, пожалуй, тем самым местом, где можно было подзаработать. А деньги, знаете ли, штука важная и невероятно быстро пропадающая.       Выходные — время, когда можно отдохнуть от будней и заняться любимым делом. В прихожей стояла стойка, где находились несколько инструментов: от классики, до всякой экзотической херни в виде банджо или укулеле. Они пылились здесь уже давно, и купил их Ричард, когда у него были деньги и яркий порыв начать играть на чём-то, кроме электрогитары и классики. Также они служили напоминанием о том, что Тозиер совершенно не умеет тратить деньги. Бев, хорошая подруга и прекрасный басист, шутливо называла его транжирой, что в какой-то степени было правдой. Он не оправдывал себя — бесполезное занятие.       Впрочем, подобные порывы случались довольно часто и оборачивались странными последствиями. Результатом такого стала группа, неофициальным лидером которой и был Ричи. Сначала это была кучка ребят, которые умели играть на различных инструментах и хотели найти себя в музыке. В общем-то, не все они умели играть на нужных инструментах — Билл — Беверли ласково звала его Заикой — стал клавишником только из-за того, что когда-то его заставляли ходить в музыкальную школу. Впрочем, девочки его любят за милое личико и милейший недуг в виде заикания, из-за которого он и получил своё прозвище. Майк — агрессивный-но-не-всегда барабанщик вообще не понимает, каким образом оказался в этой компании. И, наконец, Стэн — он вообще не играет, а только трындит о том, что у басиста струна лопнула, а вы тут пьёте с девушками, что за дела. Человек, который следит за бюджетом — вот его призвание и должность. А сам Ричи, несмотря на логорею каждый божий день, являлся вокалистом и гитаристом в одном лице. У него фанаток было больше всего, как и ЧСВ, завышенного до самых небес. Однако остальные члены группы не стеснялись спускать его на землю.       Будние дни — дни, когда Ричи из популярного в отдельных кругах музыканта превращался в обычного студента. Нрав его, как ни странно, нисколечко не менялся — как был шутником и балаболом на сцене, так и оставался им. Несмотря на это, в учёбе он весьма преуспевал.       Сегодня была суббота, около семи часов вечера, и клуб под названием "Магнолия" — Тозиер когда-то видел такой цветок или кустарник, честно говоря, уже не помнил. Сейчас в голове крутилась неоновая розовая надпись с названием и незамысловатым цветком. Неоновый свет исчез, как только Бев потянула его на сцену — хэй, Ричи, вообще-то, у нас выступление, если ты не забыл. Он послушно следует за рыжеволосой и по дороге разглядывает её затылок — Беверли была хороша собой, так что неудивительно, что Билл в неё втюрился по уши. Только вот ссал он к ней даже подойти, как бы остальные не пытались его подтолкнуть.       Ричард ладонью проводит по волосам, пытаясь их хоть как-то пригладить. Его попытка тщетна — мелкие тёмные кудряшки рассыпаются на свои места, стоит ему убрать руку.       Тозиер по привычке болтает о всякой хрени со слушателями, а те, кажется, готовы слушать его голос вечно, но тут его прерывает Майк, мол, хватит выёбываться. Ричи вздыхает, устав пояснять, что он не выёбывается на сцене, а заводит толпу, но никто его не слушает. Неблагодарные.       Вскоре барабанщик задаёт ритм, а остальные подстраиваются под него — вскоре шум клуба перекрывает голос Ричи, довольно мелодичный, как ни странно. Если бы кто-то послушал его в обычной жизни, то ни за что не поверил бы, что этот молодой человек стоит на сцене, ловко перебирая пальцами струны, и прикрыв глаза, поёт, полностью отдавшись мелодии.       На этот голос поворачивается небольшого роста парень — такой же студент, непонимающий, какого чёрта происходит и как он тут оказался. Его зовут Эдвард, Эдвард Каспбрак, правда, он предпочитает, чтобы его звали Эдди. Эдди очень серьёзный и прилежный. Он видел, как юноша на сцене ведёт себя вне выступления и действительно считает, что таким человеком быть — самое отвратительное, что может быть в жизни.       Четыре песни, и участники группы заявляют, что выступление окончено. Фанатки заваливают Ричарда мелкими подарками, письмами и прочими прелестями, которые можно получить от девочки-подростка. В этом клубе не было охраны, так что подростки успешно проникали в царство алкоголя и шума.       Эдди собирается уходить, но чьи-то длинные холодные пальцы касаются рубашки, сжимают локоть и тянут на себя. Эдди хватает пары секунд, чтобы обернуться, увидеть улыбающегося вокалиста и дать ему по голове книжкой, которую он таскал с собой всё это время.       Эдди не помнит, как развивались события дальше. Помнит только то, какое количество спиртного поступило в его организм и то, что наутро он проснулся в постели. Не в своей.       Из-под одеяла виднелись чёрные кудри. Эдди лихорадочно вспоминал, с кем вчера контактировал. Щёлк! Воспоминания о вчерашнем вечере хлынули, словно вода через трещину в дамбе. С негромким "чёрт-чёрт-чёрт" он сдёргивает одеяло и видит обнаженную бледную спину с несколькими родинками возле лопаток.       Когда Ричард просыпается, вчерашнего миленького студента рядом с собой он уже не видит. Следует вздох, после чего резкая боль в висках. Кто-то действительно перепил.       На следующий день в душе Каспбрак обнаруживает синие пятна на ключицах. Чёрт бы побрал этого самодовольного засранца.       В институте, на ланче, Эдди пытается отыскать в ворохе конспектов и прочих важных бумажек свой мобильник. Он его не находит и с ужасом понимает, где его оставил. Либо посеял в клубе, либо он остался где-то у того парня.       Эдвард вздрагивает, когда чьи-то до боли знакомые пальцы ложатся на плечо и несильно его сжимают. Другая рука демонстрирует гаджет, который так упорно искал Эдди. Он почти уверен, что на лице того, кто держит его телефон, блуждает победная ухмылка. — Не это ли ищешь, принцесса?