Headache

Он не был в порядке. Было поздно. Вероятно, даже больше двух часов ночи на пустых улицах Ханчжоу. В такое время никого не встретишь снаружи за исключением работников ночных магазинов, которые выходят на перекур, и слоняющихся без дела в переулках подростков. Некоторые бросали на него короткие взгляды, всего на долю секунды, и вновь возвращались к своим сигаретам или начинали рассматривать ботинки, с внезапно появившимся интересом. Каждый знал свое место. Занимался своим делом. Время от времени мимо проезжали автомобили. Низко рокотали двигатели, когда машины замедлялись и смотрели на Рыжика своими тонированными окнами. Водители словно задумывались, стоит ли остановить его, может, подвести куда-то. Но ничего не происходило. Они продолжали ехать дальше. Куда он шел? У него не было ответа. Казалось, что он просто бесцельно бродит часами в неизвестном направлении. Огни, мерцающие над головой, едва освещали пустые улицы впереди Гуань Шаня, напоминая, как же он одинок. Ему захотелось вернуться, заснуть, когда он осознал, что вообще не следовало никуда выходить. Не было смысла поворачивать домой. Не было шансов восстановить в памяти часы, которые он провел, блуждая по городу. В любом случае… ему не вернуться домой к утру. Он заплакал. Слезы скатывались по его лицу, оставляя мокрые дорожки на щеках. Они продолжали течь, а Мо даже не пытался смахнуть их своими дрожащими руками, не видел в этом никакого смысла. Это был тот миг, когда он мог быть собой и не подвергаться осуждению посторонних. Вокруг никого, кто увидел бы этот момент уязвимости – когда Гуань Шань мог плакать, не чувствуя слабости, как это случалось при посторонних. Стыд не прожигал его душу, от того, что кто-то с осуждением смотрит. Стало трудно дышать, словно легкие сдавлены. Однако, так или иначе, сейчас Мо чувствовал покой. Он продолжал шагать. Как-то подсознательно, привычно переступал с одной ноги на другую. Тишину нарушил слабый шум двигателя, раздавшийся позади Рыжика. Складывалось чувство, что водитель хочет, чтобы его заметили. Колеса сминали под собой гравий, лежащий возле тротуара. Каждый продолжал свое движение. «Эй!» – позвал низкий голос, когда тонированные стекла наполовину опустились. Гуань Шань окинул взглядом машину – выглядела действительно дорогой. Он мог даже сказать, что она не отсюда. Металлическая черная отделка слишком бросалась в глаза, вызывающая и кричащая, чего обычно не увидишь в этой части города. Никто с такой машиной не жил в районе, подобном этому. Только те, кто мог не беспокоиться о деньгах, тратят их на подобные вещи. Когда автомобиль поравнялся с Гуань Шанем, стекла уже были полностью опущены. Он знал, кто за рулем с самого начала, когда услышал глубокий голос за своей спиной. Но увидев его лицо, остановился как вкопанный. Ощущение, словно на голову вылили ведро ледяной воды. Блеск черных волос. Его серые глаза. Мо начало мутить. «Что ты делаешь здесь так поздно?» «Как ты узнал, что я здесь?» – Гуань Шань и не потрудился ответить на поставленный вопрос, не хотел удовлетворить Хэ своим послушанием, которого тот так добивался. Хэ Тянь лишь ухмыльнулся, сузив глаза. Он ожидал подобного. «Действительно хочешь знать?» – что-то циничное было готово вот–вот сорваться с его языка. «Блять, перестань так говорить. Звучит чертовски жутко», – Гуань Шань развернулся, чтобы продолжить свое движение вдоль тротуара. Ему не хотелось иметь с ним никакого дела. В ответ Хэ Тянь лишь хрипло засмеялся. «Хорошо», – пытаясь исправить ситуацию начал Хэ. – «Я просто катался по городу и увидел, как ты разгуливаешь здесь один». «И ты, конечно же, меня сразу узнал!» «Как много рыжих в Ханчжоу ты знаешь?» И правда… Но Мо не остановился. «Запрыгивай, малыш Мо», машина продолжала медленно ехать прямо рядом с ним, соответствуя скорости его шага. В воздухе повисло напряжение. Невыносимо. «Прекрати называть меня так!» – не выдержав, он огрызнулся. Мелочи оказалось достаточно, чтобы довести его терпение до предела. Хэ Тянь был ошеломлен. Ситуация выходила комичной, ведь ему приходилось сделать достаточное усилие, чтобы не рассмеяться в этот момент, и продолжать спокойно дышать. Они пристально смотрели друг на друга – грудь Гуань Шаня вздымалась и опускалась от тяжких вздохов и выдохов, губы Хэ Тяня были сжаты в тонкую линию. «Извини». Это прозвучало запоздало. Неискренне. «Давай же, холодно». Неправда. Этой ночью в воздухе еще чувствовались частички летнего зноя, но осень уже приближалась. Они оба знали, что это был лишь предлог. Не нужно. В любом случае он повернулся к машине. Почувствовал себя вынужденным сделать это или же он такой убедительный? Хэ Тянь потянулся к пассажирскому сидению, чтобы открыть дверь. Как настоящий рыцарь. Все в этом жесте казалось неправильным. Есть ли у него какой-то скрытый мотив? Мо почувствовал себя еще более странно, когда сел на сидение. Он захлопнул дверь, и они поехали. «Не знал, что у тебя есть машина...» – пробормотал Гуань Шань в нелепой попытке начать разговор. «Да… Накопил достаточно и купил ее пару недель назад…» – сказал он, ничего не добавив в конце. И разговор завершился, только начавшись… Гуань Шань не спрашивал, куда они едут, и позволил тишине повиснуть между ними, подобно облаку. Но неловкость, царившая в воздухе, все равно заставляла Мо нервно ерзать на сидении. Хэ Тянь не отвлекался от дороги. В ожидании зеленого сигнала светофора машина остановилась на пустой полосе дороги. «Так почему ты прогуливался в одиночестве в два часа ночи? – в его голосе не были ни нотки насмешки, когда он спросил это. Глупый вопрос вновь был задан. И сейчас казалось, что он имеет право на честный ответ. Мо усмехнулся: «Разве это твое дело?» Несколько секунд молчания и Гуань Шань почувствовал на себе его глаза. Но когда повернулся, чтобы посмотреть на него, Хэ Тянь отвел свой взгляд и тронулся с места. Загорелся зеленый свет. «Наверное, нет» – вздохнул он, делая вид, что это не имеет никакого значения. Мо смог догадаться, что то, как Хэ Тянь избежал сейчас зрительного контакта, это его своеобразный способ притвориться равнодушным. Хэ всегда поступал таким образом, чтобы не навредить ему, отчего часто казалось, что он вовсе не заинтересован в Мо. У Гуань Шаня все было иначе – он всегда был готов первым сжать кулаки и нанести удар. В груди что-то предательски сжалось. Вина. Извини. Но слова так и остались непроизнесенными. «Я не мог заснуть», сказал Гуань Шань, стараясь исправить свою ошибку. Это была не совсем ложь… Но и не абсолютная правда. Однако этого было достаточно. По крайней мере для Хэ Тяня. Его рука соскользнула с руля и, найдя колено Гуань Шаня, нежно сжала его. «Да... » – утверждение произнесенное вслух. – «И я тоже». Они словно ехали несколько часов, но солнце так и оставалось скрытым за горизонтом, как если бы прошло всего пару минут. Гуань Шань смотрел на пролетающие по небу самолеты, как на звезды, они отвлекали его внимание. Утро скоро наступит, и его мама будет волноваться. Но он не мог заставить себя думать об этом сейчас. Не так велика разница: что он сидит в машине, что бродит где-то в одиночестве. Рука, лежащая на его колене, дарила чувство комфорта, однако чего-то все равно не хватало. Даже сейчас, когда он больше не пытался избежать прикосновений. Ему не хотелось. До этого момента он не замечал у себя головной боли. Закрыв глаза, он сделал глубокий вздох. «Могу я…» – он замолчал. Ощущение было такое, что рот открывается и закрывается сам по себе. А он говорит не то, что должен… И Хэ Тянь закончил за него: «Остаться на ночь?». Гуань Шань напряженно кивнул, спрашивая самого себя, не слишком ли о многом он просит... Хэ широко улыбнулся, а его рука вновь сжала колено Мо. «Конечно».